Путешествие медового месяца, коварные рифы, ни кем
прежде не виданные безмятежные пляжи, тихая музыка в жаркий полдень,
вырвавшийся из рук мокрый, хлопающий по ветру парус; соль, въевшаяся в
мозоли на руках; умопомрачительное занятие любовью на крохотном
необитаемом острове, прямо на пляже, под немыслемым куполом неба.
Сан-Доминго, Гуайяма, Фредрикистад, Басе-Терре, Розо, Форт-де-Франс,
Кастри, Бриджтаун, Сент-Джорджи, Сан-Фернандо. Оттуда они направились к
берегам Южной Америки: Ла-Асунсьон, Пуэрто-Ла-Круз, Каренеро, Ла-Гуэйра,
вверх на Кюрасао, потом обратно к материку на Риокачо, Санта-Марту,
Картахену, а затем через залив Портобелло к Каналу.
Города и острова мелькали, как стеклышки в каледоскопе. Что-то
запомнилось, что-то прошло мимо. Банк присылал деньги - кажется, дважды,
но точно он не помнит. Может, и все три, но это вряд ли. Они неспешно
плыли вдоль побережья из Южной Америки в Центральную, через... Но тут я
оборвал в самом начале новый бесконечный перечень портов и
поинтересовался, с чего начались неприятности.
- Как раз на полпути домой, - ответил он. - Последний раз перед тем
мы остановливались в Мазатлане, чтобы в очередной раз привести в порядок
себя и судно и закупиться провизией. А потом мы... пришли сюда. Мазатлан
казался нам удобной точкой для отправления, он находится на той же широте,
что и Гонолуну. Мы к тому времени уже оба были приличными навигаторами. По
крайней мере, приноровились. Хотя, помнится, один шторм порядком потрепал
мне нервы. Это было...
- Говард! Не уклоняйся от сути.
- Ладно, ладно. Первая странность - хотя в тот момент это совсем не
казалось мне ни важным, ни странным - была в том, что, как ты знаешь, все
на свете острова полны этими пестрыми толпами с дорожными сумками,
гитарами и сомбреро, этими туристами-романтиками, жаждущими зафрактовать
какую-нибудь яхту. Ну, ты сам их неоднократно видел. Попробуй только
подойти у Пуэрто-Рико, и увидишь на пирсах их стройные ряды, галдящие, что
им хотелось бы прокататься нп Багамы или на Виргинские острова, а то и на
Гренады. Ты же сам говорил нам с Гулей, что какими бы важными они
господами не были, уж лучше перевозить бензин в рассохшихся бочках или
загрузиться семьей прокаженных.
Его опять понесло в какие-то дебри простанных описаний, к делу Гули
никак не относящихся. Я тепреливо ждал. Наконец он добрался до главного.
Но острове Санта-Круз они подверглесь атаке двух очаровательных блондинок,
которым непременно надо было попасть на Монсеррат, в Плимут, где старшая
сестра одной из подружек выходила замуж за адвоката. С ними был еще
какой-то юноша, их провожатый, но, по словам, срочные семейные
обстоятельства вынудили его покинуть их и вернуться в Штаты. Джой Хэррис и
Селия Фокс. Нельзя сказать, что они стали бы уж очень ощутимыи балластом
на "Лани". Оплатить проезд девчонкам, конечно было нечем, но они уверяли,
что будут работать, в самом деле работать, что не откажутся от самой
тяжелой и недной работы на яхте. Славные это были дувушки: тоненькие,
загорелые, совсем юные. Определенный налет мудрости и скептицизма выдавал
в них опытных путешественниц автостопом.
Гуля с Говардом посоветовались и решили, что девчонки в самом деле
славные, и что на обратном пути надо бы прихватить их с собой. Гуля пару
раз беззлобно проехалась по поводу первоклассных девочек и своей грядущей
роли первой жены в маленьком Бриндль-гареме.
Но застали они только одну из подружек. Хэррис, ту, что помладше и
посмазливее. Она сказала, что они с Селией поссорились и пообещали друг
другу никогда больше друг с другом не путешествовать. Она полагала, что
Селия вернулась в Штаты, но на самом деле, заявила она, ей нет больше дела
ни до того, куда поедет Селия, ни до того, как ей это удасться.
- Я по-прежнему ничего не имел против, но у Гули вдруг появились
сомнения. Она сказала, что две подружки - это одно, а одна девочка - это
совсем другое. Ей, мол, не с кем будет быть, кроме нас, она будет слишком
от нас зависеть. Четверо по две пары - это компания, а двое и одна -
ненужное неудобство. Я совсем не понимал ход ее мыслей, мне казалось, что
на яхте нам всем троим с лихвой найдется занятий, так что скучать и
зависеть не придется. Я сказал, что вижу в ее доводах только глупое
упрямство и каприз. Она ответила, что в конце концов яхта принадлежит ей.
Это было совсем непохоже на нее - говорить такие слова, да еще таким
тоном, но я пропустил это мимо ушей. Если ей так важно сознавать себя
полновластной хозяйкой, то пусть будет так, мне, черт возьми, не жалко.
Так что девочка осталась на берегу. Мы даже не дали ей знать, что не
сможем взять ее с собой.
Я поднял брови.
- Пока не вижу во всем этом никаких необычностей. Гуля и в самом деле
имела полное право настоять на своем.
- Я тогда тоже не увидел. Следующие три дня прошли на удивление тихо.
Я отнес это на счет первой нашей ссоры. Не то чтобы настоящей, серьезной,
но в общем-то первой нашей ссоры. Это меня встревожило. А потом она
разбудила меня в полночь и заставила встать и пойти за ней. Она встала у
руля в включила оба дизеля. В этом не было особой надобности, ветра в
парусах было вполне достаточно. Я подошел, и она склонила голову мне на
плечо, прижалась к моему боку. В темноте перед нами ярко светились
сигнальные огни и мерцали лампочки приборной доски. Я сказал: "Посмотри,
как хороши сегодня звезды", - а она ответила, что я дешевый, грязный и
придурковатый ублюдок, так негромко и спокойно, и ушла. Я не мог понять,
что с ней происходит. Я понятия не имел, что она взяла себе в голову. Я
долго допытывался у нее, в чем дело, и в конце концов она мне выдала:
"Кончай делать из меня дурочку, Ховард. Чего ты, собственно, еще от меня
ожидал? Ты сговорился с этой крашенной желтой обезьяной, Джой, очень
ловкой обезьяной, ничего и говорить! Я знаю, что ты таскаешь для нее еду,
я знаю, что ты трахаешь ее, когда думаешь, что я сплю. Я отлично слышала и
ваш шепот, и сладострастные вздохи!" Я не помню дословно ее тирады, но
смысл был такой. Я спросил, неужели она в самом деле считает, что Джой в
данную минуту находится у нас на борту? И она сказала, что я, черт побери,
знаю об этом не хуже ее. Она выкрикнула это с такой убежденностью, что я,
клянусь, похолодел. Мы были совершенно одни на яхте! И мы даже не
собирались плыть на Монсеррат, куда хотела попасть эта девочка. Так что
сам видишь, у меня были все основания для беспокойства.
- И что ты предпринял?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
прежде не виданные безмятежные пляжи, тихая музыка в жаркий полдень,
вырвавшийся из рук мокрый, хлопающий по ветру парус; соль, въевшаяся в
мозоли на руках; умопомрачительное занятие любовью на крохотном
необитаемом острове, прямо на пляже, под немыслемым куполом неба.
Сан-Доминго, Гуайяма, Фредрикистад, Басе-Терре, Розо, Форт-де-Франс,
Кастри, Бриджтаун, Сент-Джорджи, Сан-Фернандо. Оттуда они направились к
берегам Южной Америки: Ла-Асунсьон, Пуэрто-Ла-Круз, Каренеро, Ла-Гуэйра,
вверх на Кюрасао, потом обратно к материку на Риокачо, Санта-Марту,
Картахену, а затем через залив Портобелло к Каналу.
Города и острова мелькали, как стеклышки в каледоскопе. Что-то
запомнилось, что-то прошло мимо. Банк присылал деньги - кажется, дважды,
но точно он не помнит. Может, и все три, но это вряд ли. Они неспешно
плыли вдоль побережья из Южной Америки в Центральную, через... Но тут я
оборвал в самом начале новый бесконечный перечень портов и
поинтересовался, с чего начались неприятности.
- Как раз на полпути домой, - ответил он. - Последний раз перед тем
мы остановливались в Мазатлане, чтобы в очередной раз привести в порядок
себя и судно и закупиться провизией. А потом мы... пришли сюда. Мазатлан
казался нам удобной точкой для отправления, он находится на той же широте,
что и Гонолуну. Мы к тому времени уже оба были приличными навигаторами. По
крайней мере, приноровились. Хотя, помнится, один шторм порядком потрепал
мне нервы. Это было...
- Говард! Не уклоняйся от сути.
- Ладно, ладно. Первая странность - хотя в тот момент это совсем не
казалось мне ни важным, ни странным - была в том, что, как ты знаешь, все
на свете острова полны этими пестрыми толпами с дорожными сумками,
гитарами и сомбреро, этими туристами-романтиками, жаждущими зафрактовать
какую-нибудь яхту. Ну, ты сам их неоднократно видел. Попробуй только
подойти у Пуэрто-Рико, и увидишь на пирсах их стройные ряды, галдящие, что
им хотелось бы прокататься нп Багамы или на Виргинские острова, а то и на
Гренады. Ты же сам говорил нам с Гулей, что какими бы важными они
господами не были, уж лучше перевозить бензин в рассохшихся бочках или
загрузиться семьей прокаженных.
Его опять понесло в какие-то дебри простанных описаний, к делу Гули
никак не относящихся. Я тепреливо ждал. Наконец он добрался до главного.
Но острове Санта-Круз они подверглесь атаке двух очаровательных блондинок,
которым непременно надо было попасть на Монсеррат, в Плимут, где старшая
сестра одной из подружек выходила замуж за адвоката. С ними был еще
какой-то юноша, их провожатый, но, по словам, срочные семейные
обстоятельства вынудили его покинуть их и вернуться в Штаты. Джой Хэррис и
Селия Фокс. Нельзя сказать, что они стали бы уж очень ощутимыи балластом
на "Лани". Оплатить проезд девчонкам, конечно было нечем, но они уверяли,
что будут работать, в самом деле работать, что не откажутся от самой
тяжелой и недной работы на яхте. Славные это были дувушки: тоненькие,
загорелые, совсем юные. Определенный налет мудрости и скептицизма выдавал
в них опытных путешественниц автостопом.
Гуля с Говардом посоветовались и решили, что девчонки в самом деле
славные, и что на обратном пути надо бы прихватить их с собой. Гуля пару
раз беззлобно проехалась по поводу первоклассных девочек и своей грядущей
роли первой жены в маленьком Бриндль-гареме.
Но застали они только одну из подружек. Хэррис, ту, что помладше и
посмазливее. Она сказала, что они с Селией поссорились и пообещали друг
другу никогда больше друг с другом не путешествовать. Она полагала, что
Селия вернулась в Штаты, но на самом деле, заявила она, ей нет больше дела
ни до того, куда поедет Селия, ни до того, как ей это удасться.
- Я по-прежнему ничего не имел против, но у Гули вдруг появились
сомнения. Она сказала, что две подружки - это одно, а одна девочка - это
совсем другое. Ей, мол, не с кем будет быть, кроме нас, она будет слишком
от нас зависеть. Четверо по две пары - это компания, а двое и одна -
ненужное неудобство. Я совсем не понимал ход ее мыслей, мне казалось, что
на яхте нам всем троим с лихвой найдется занятий, так что скучать и
зависеть не придется. Я сказал, что вижу в ее доводах только глупое
упрямство и каприз. Она ответила, что в конце концов яхта принадлежит ей.
Это было совсем непохоже на нее - говорить такие слова, да еще таким
тоном, но я пропустил это мимо ушей. Если ей так важно сознавать себя
полновластной хозяйкой, то пусть будет так, мне, черт возьми, не жалко.
Так что девочка осталась на берегу. Мы даже не дали ей знать, что не
сможем взять ее с собой.
Я поднял брови.
- Пока не вижу во всем этом никаких необычностей. Гуля и в самом деле
имела полное право настоять на своем.
- Я тогда тоже не увидел. Следующие три дня прошли на удивление тихо.
Я отнес это на счет первой нашей ссоры. Не то чтобы настоящей, серьезной,
но в общем-то первой нашей ссоры. Это меня встревожило. А потом она
разбудила меня в полночь и заставила встать и пойти за ней. Она встала у
руля в включила оба дизеля. В этом не было особой надобности, ветра в
парусах было вполне достаточно. Я подошел, и она склонила голову мне на
плечо, прижалась к моему боку. В темноте перед нами ярко светились
сигнальные огни и мерцали лампочки приборной доски. Я сказал: "Посмотри,
как хороши сегодня звезды", - а она ответила, что я дешевый, грязный и
придурковатый ублюдок, так негромко и спокойно, и ушла. Я не мог понять,
что с ней происходит. Я понятия не имел, что она взяла себе в голову. Я
долго допытывался у нее, в чем дело, и в конце концов она мне выдала:
"Кончай делать из меня дурочку, Ховард. Чего ты, собственно, еще от меня
ожидал? Ты сговорился с этой крашенной желтой обезьяной, Джой, очень
ловкой обезьяной, ничего и говорить! Я знаю, что ты таскаешь для нее еду,
я знаю, что ты трахаешь ее, когда думаешь, что я сплю. Я отлично слышала и
ваш шепот, и сладострастные вздохи!" Я не помню дословно ее тирады, но
смысл был такой. Я спросил, неужели она в самом деле считает, что Джой в
данную минуту находится у нас на борту? И она сказала, что я, черт побери,
знаю об этом не хуже ее. Она выкрикнула это с такой убежденностью, что я,
клянусь, похолодел. Мы были совершенно одни на яхте! И мы даже не
собирались плыть на Монсеррат, куда хотела попасть эта девочка. Так что
сам видишь, у меня были все основания для беспокойства.
- И что ты предпринял?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71