Сделаете?
– Да ради Бога!
Людмила встала, взяла у меня листок и набрала первый номер. Она прождала долго, но к телефону никто не подошел. Зато второй номер откликнулся сразу.
– Мария Николаевна? Добрый день, Людмила Куркина говорит… Да-да, невестка. Я к вам с просьбой. Мы тут с Костей альбом делаем с мамиными фотографиями… Что? Именно! Довольно много, штук пятнадцать… Я как раз поэтому вам и звоню! Я подписать их хочу, а не знаю, кто из вас, в какой должности и где работал… Что? Пишу, пишу… Вот видите, а я чуть было не написала – «Роддом имени Индиры Ганди», я думала, что вы работали там… – Людмила блеснула мне хитрыми глазами и подмигнула. – Ну да, я поняла. А, так это Колесникова Наталья Семеновна? Вот спасибо, а то я уж и ей собралась было звонить… Да что вы говорите? И давно?
Я похолодела, услышав эти слова. Людмила положила трубку с растерянным видом.
– Не повезло вам, – сказала она, садясь обратно к столу. – В вашем роддоме работала Колесникова Наталья Семеновна, но только она…
– Умерла? – не выдержала я.
– Нет, слава Богу. Уехала в Америку. К детям. Вроде бы давно собиралась, а в конце октября уехала.
Ах, какая досада! Что же теперь делать? Она нам позарез нужна, эта Колесникова!
– Не знаете, что за дети там у нее в Штатах?
– У нее дочка замужем за профессором математики, его пригласили туда работать. Это нам сама Наталья Семеновна рассказывала на поминках… Но я даже не помню, как его звать, профессора этого…
Людмила нам сочувствовала. Сочувствовала изо всех сил, и в ее миловидном лице, в ее влажных, круглых карих глазах отражались одновременно готовность нам помочь и огорчение, что не удается.
– Знаете что… Нельзя ей перезвонить еще раз и спросить адрес? Колесникова должна была оставить его своей подруге!
– Да, но только что я скажу? Я же не могу сделать вид, что собираюсь написать письмо едва знакомому мне человеку?
Следовало что-то придумать. Помог Джонатан:
– Во время поминок никто не делал снимки?
– Как же, Костя снимал всех! Он так рад был, что пришло столько людей… Он еще сказал тогда: «Так редко бывает при жизни, чтобы все друзья собрались разом, а вот на похороны пришли все…»
«Как просто сказано и как верно, – подумала я. – И как грустно…»
– Это удачно для нас… – сказала я вслух. – Тогда можно попросить адрес под тем предлогом, что вы хотите разослать фотографии. Придется действительно размножить эти фотографии и предложить их всем подругам вашей свекрови. Дубли можно сделать за один день, мы вам оплатим… Позвоните этой Марии Николаевне, Люда! Скажите, что вы забыли спросить у нее ее адрес, чтобы ей выслать фотографии, и между прочим спросите адрес Колесниковой в Америке.
Но моя гениальная идея не сработала. Мария Николаевна объяснила, что Колесникова адреса не оставила, сославшись на то, что не знает пока, где будет жить.
– Спросите адрес детей, – шепнула я.
Но и их адреса у Марии Николаевны не было.
– А вот у меня тут есть фотография, где мама в гостях у Колесниковой, – проявила инициативу Людмила. – Там и ее дочка с мужем. Он профессором был, да? Не помните фамилию, а то я подпись хочу сделать: профессор такой-то…
Повесив трубку, она развела руками.
– Все, чем я могу вам помочь, – это фамилию профессора вам дать: Печатников. Может, его легче найти, он человек известный… Во всяком случае, тут, когда они в Москве жили, он был важной шишкой… А вы в Америку хотите поехать?
Хороший вопрос. Я посмотрела на Джонатана.
– Мы не хотим. Нам нужно поехать в Америку и повидать эту даму.
Едва мы вышли от Людмилы, как Джонатан потащил меня в агентство «Дельта Эрлайнз» за билетами.
Надо сказать, я обалдела от такой скорости принятия решения. Живя в моей стране, я привыкла считать выезд за границу чем-то сложным, требующим длительной подготовки и обдумывания, заполнения кучи анкет, ожидания виз и немалого бюджета, который далеко не у всех водился.
Но Мэри Сандерс, англичанке, не требовалась виза, и бюджет Джонатана, кажется, был ничем не ограничен – во всяком случае, деньги на меня или на мои дела он тратил с легкостью, хотя я ни разу не видела, чтобы он что-то покупал себе. Он не был озабочен шмотками – вещи его были хороши и качественны, но их было не много, его мужская парфюмерия ограничивалась необходимым, хоть и дорогим минимумом, в еде он не был ни капризен, ни избирателен – короче, деньги ему не жгли карман и он их тратил по необходимости, но не жалея.
– Почему Нью-Йорк? – поинтересовалась я по дороге.
– Надо же с чего-то начать, – был ответ. – Там, по крайней мере, есть Брайтон. Хотя, если информация верна и ее зятя, профессора, действительно пригласили на работу, то вряд ли он живет на Брайтоне. Это местечко не самое подходящее для людей, имеющих приличную зарплату.
– Уверяю тебя, там живет немало русских, имеющих достаточно большие доходы! Я читала про них в газетах.
– Это, как мне представляется, несколько специфическая категория… Как и доходы, впрочем.
– Хорошо, а как ты собираешься действовать?
– Оля, ну у нас же есть целых две фамилии! Что же, по-твоему, в Америке справочных служб нету? К тому же они эмигранты, и существуют эмигрантские службы… Впрочем, будет быстрее, если я побеспокою дядю.
Но билетов не было. Вернее, они были, но на послезавтра. А Джонатан хотел непременно улететь не позднее чем завтра.
– Поставьте нас в список ожидания, начиная с ближайшего рейса, – обратился он к девушке с белозубой улыбкой.
– Ближайший рейс через два с половиной часа. Посмотреть, есть ли там места?
Джонатан глянул на часы, посоображал мгновенье и ответил утвердительно. Девушка склонилась к экрану компьютера.
– Есть. Будете оформлять?
Я запаниковала. Как это, прямо сейчас взять и улететь? А собраться? А сложить чемодан? А…
– Оформляйте.
И, повернувшись ко мне, Джонатан произнес внятно:
– Ты сказала, что надо торопиться.
Побросав кое-как вещи в чемодан, схватив все свои документы, я выскочила из номера бегом. Джонатан, который за это время успел позвонить дяде и договориться с администратором о том, что номера остаются за нами, ждал меня внизу. Ждало и такси, и уже через час мы проходили пограничный контроль.
ЧАСТЬ IV
НЬЮ-ЙОРК – МОСКВА
Глава 1
С ПРИБАВЛЕНИЕМ В СЕМЕЙСТВЕ: «КРЕСТНАЯ»
Едва живая после бесконечного перелета, в котором к тому же не разрешалось курить, огорошенная сменой часового пояса, я вяло разглядывала из окна желтого такси какие-то одноэтажные домишки-бараки, тянувшиеся вдоль дороги.
– Мы разве не в Нью-Йорк едем?
– Вы имеете в виду город Нью-Йорк или штат, мэм? – обернулся шофер-негр.
– Город!
– Так мы в нем и находимся.
– Это Нью-Йорк? – не верила я своим глазам. Это, наверное, пригород!
В Париже пригород часто называют Парижем или Большим Парижем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111
– Да ради Бога!
Людмила встала, взяла у меня листок и набрала первый номер. Она прождала долго, но к телефону никто не подошел. Зато второй номер откликнулся сразу.
– Мария Николаевна? Добрый день, Людмила Куркина говорит… Да-да, невестка. Я к вам с просьбой. Мы тут с Костей альбом делаем с мамиными фотографиями… Что? Именно! Довольно много, штук пятнадцать… Я как раз поэтому вам и звоню! Я подписать их хочу, а не знаю, кто из вас, в какой должности и где работал… Что? Пишу, пишу… Вот видите, а я чуть было не написала – «Роддом имени Индиры Ганди», я думала, что вы работали там… – Людмила блеснула мне хитрыми глазами и подмигнула. – Ну да, я поняла. А, так это Колесникова Наталья Семеновна? Вот спасибо, а то я уж и ей собралась было звонить… Да что вы говорите? И давно?
Я похолодела, услышав эти слова. Людмила положила трубку с растерянным видом.
– Не повезло вам, – сказала она, садясь обратно к столу. – В вашем роддоме работала Колесникова Наталья Семеновна, но только она…
– Умерла? – не выдержала я.
– Нет, слава Богу. Уехала в Америку. К детям. Вроде бы давно собиралась, а в конце октября уехала.
Ах, какая досада! Что же теперь делать? Она нам позарез нужна, эта Колесникова!
– Не знаете, что за дети там у нее в Штатах?
– У нее дочка замужем за профессором математики, его пригласили туда работать. Это нам сама Наталья Семеновна рассказывала на поминках… Но я даже не помню, как его звать, профессора этого…
Людмила нам сочувствовала. Сочувствовала изо всех сил, и в ее миловидном лице, в ее влажных, круглых карих глазах отражались одновременно готовность нам помочь и огорчение, что не удается.
– Знаете что… Нельзя ей перезвонить еще раз и спросить адрес? Колесникова должна была оставить его своей подруге!
– Да, но только что я скажу? Я же не могу сделать вид, что собираюсь написать письмо едва знакомому мне человеку?
Следовало что-то придумать. Помог Джонатан:
– Во время поминок никто не делал снимки?
– Как же, Костя снимал всех! Он так рад был, что пришло столько людей… Он еще сказал тогда: «Так редко бывает при жизни, чтобы все друзья собрались разом, а вот на похороны пришли все…»
«Как просто сказано и как верно, – подумала я. – И как грустно…»
– Это удачно для нас… – сказала я вслух. – Тогда можно попросить адрес под тем предлогом, что вы хотите разослать фотографии. Придется действительно размножить эти фотографии и предложить их всем подругам вашей свекрови. Дубли можно сделать за один день, мы вам оплатим… Позвоните этой Марии Николаевне, Люда! Скажите, что вы забыли спросить у нее ее адрес, чтобы ей выслать фотографии, и между прочим спросите адрес Колесниковой в Америке.
Но моя гениальная идея не сработала. Мария Николаевна объяснила, что Колесникова адреса не оставила, сославшись на то, что не знает пока, где будет жить.
– Спросите адрес детей, – шепнула я.
Но и их адреса у Марии Николаевны не было.
– А вот у меня тут есть фотография, где мама в гостях у Колесниковой, – проявила инициативу Людмила. – Там и ее дочка с мужем. Он профессором был, да? Не помните фамилию, а то я подпись хочу сделать: профессор такой-то…
Повесив трубку, она развела руками.
– Все, чем я могу вам помочь, – это фамилию профессора вам дать: Печатников. Может, его легче найти, он человек известный… Во всяком случае, тут, когда они в Москве жили, он был важной шишкой… А вы в Америку хотите поехать?
Хороший вопрос. Я посмотрела на Джонатана.
– Мы не хотим. Нам нужно поехать в Америку и повидать эту даму.
Едва мы вышли от Людмилы, как Джонатан потащил меня в агентство «Дельта Эрлайнз» за билетами.
Надо сказать, я обалдела от такой скорости принятия решения. Живя в моей стране, я привыкла считать выезд за границу чем-то сложным, требующим длительной подготовки и обдумывания, заполнения кучи анкет, ожидания виз и немалого бюджета, который далеко не у всех водился.
Но Мэри Сандерс, англичанке, не требовалась виза, и бюджет Джонатана, кажется, был ничем не ограничен – во всяком случае, деньги на меня или на мои дела он тратил с легкостью, хотя я ни разу не видела, чтобы он что-то покупал себе. Он не был озабочен шмотками – вещи его были хороши и качественны, но их было не много, его мужская парфюмерия ограничивалась необходимым, хоть и дорогим минимумом, в еде он не был ни капризен, ни избирателен – короче, деньги ему не жгли карман и он их тратил по необходимости, но не жалея.
– Почему Нью-Йорк? – поинтересовалась я по дороге.
– Надо же с чего-то начать, – был ответ. – Там, по крайней мере, есть Брайтон. Хотя, если информация верна и ее зятя, профессора, действительно пригласили на работу, то вряд ли он живет на Брайтоне. Это местечко не самое подходящее для людей, имеющих приличную зарплату.
– Уверяю тебя, там живет немало русских, имеющих достаточно большие доходы! Я читала про них в газетах.
– Это, как мне представляется, несколько специфическая категория… Как и доходы, впрочем.
– Хорошо, а как ты собираешься действовать?
– Оля, ну у нас же есть целых две фамилии! Что же, по-твоему, в Америке справочных служб нету? К тому же они эмигранты, и существуют эмигрантские службы… Впрочем, будет быстрее, если я побеспокою дядю.
Но билетов не было. Вернее, они были, но на послезавтра. А Джонатан хотел непременно улететь не позднее чем завтра.
– Поставьте нас в список ожидания, начиная с ближайшего рейса, – обратился он к девушке с белозубой улыбкой.
– Ближайший рейс через два с половиной часа. Посмотреть, есть ли там места?
Джонатан глянул на часы, посоображал мгновенье и ответил утвердительно. Девушка склонилась к экрану компьютера.
– Есть. Будете оформлять?
Я запаниковала. Как это, прямо сейчас взять и улететь? А собраться? А сложить чемодан? А…
– Оформляйте.
И, повернувшись ко мне, Джонатан произнес внятно:
– Ты сказала, что надо торопиться.
Побросав кое-как вещи в чемодан, схватив все свои документы, я выскочила из номера бегом. Джонатан, который за это время успел позвонить дяде и договориться с администратором о том, что номера остаются за нами, ждал меня внизу. Ждало и такси, и уже через час мы проходили пограничный контроль.
ЧАСТЬ IV
НЬЮ-ЙОРК – МОСКВА
Глава 1
С ПРИБАВЛЕНИЕМ В СЕМЕЙСТВЕ: «КРЕСТНАЯ»
Едва живая после бесконечного перелета, в котором к тому же не разрешалось курить, огорошенная сменой часового пояса, я вяло разглядывала из окна желтого такси какие-то одноэтажные домишки-бараки, тянувшиеся вдоль дороги.
– Мы разве не в Нью-Йорк едем?
– Вы имеете в виду город Нью-Йорк или штат, мэм? – обернулся шофер-негр.
– Город!
– Так мы в нем и находимся.
– Это Нью-Йорк? – не верила я своим глазам. Это, наверное, пригород!
В Париже пригород часто называют Парижем или Большим Парижем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111