Нет, наводчик не таков. Это персонаж из ремонтной братии, из обслуги, которая приходит по вызовам…
Но тогда остается предположить самое худшее: интересовались Олей.
Ерунда! Зачем видеть все в черном свете? Они никак не могли догадаться, по крайней мере – так быстро догадаться, что Игорь темнит. А про Шерил им до сих пор ничего не известно… Нет, это наверняка кто-то из Олиных воздыхателей! Племянник Вадька рассказывал, что за ней бегали чуть ли не все мальчишки школы!
И все-таки Игорь незамедлительно выехал к Вере Андреевне.
Он застал ее на линии с Олей. Несмотря на все свои самоуговоры, ему стало не по себе. Он почти выхватил трубку у Веры Андреевны и, быстро распрощавшись с Олей, тут же снял трубку с рычага, раскрутил.
Как бы ему хотелось ошибаться!..
Но чудес не бывает: в трубке был «жучок».
Вера Андреевна поила «одноклассника» чаем: значит, он провернул эту нехитрую операцию в то время, когда она была на кухне.
Итак, все переговоры, ведущиеся и в доме, и по телефону, прослушиваются.
Кем? Связано ли это с поисками Шерил?
Я становлюсь идиотом. Я, как глупая птица, начинаю прятать голову под крыло. Конечно, связано.
Значит, меня уже подозревают.
«Зайцев» оставил свой номер телефона. Позвонить?
Нет смысла. Никакого там Зайцева нет, по этому номеру, а если даже и есть, то зачем выдавать свои подозрения? Нет, не нужно звонить.
Что теперь? Есть ли у меня еще в запасе ходы?
Первое: «жучок» оставляем на месте. Они не должны догадаться, что я сообразил.
Второе: предупредить Олину маму, чтобы не произносила неосторожных слов. Какое счастье, что Оля не успела продиктовать адрес!
Третье: предупредить Олю, что маме звонить опасно. Черт, как? Теперь у меня нет ни ее телефона, ни ее адреса! Ну, тогда… Тогда Вера Андреевна пусть позаботится, чтобы Оля не сказала лишнего по телефону.
Четвертое: мне немедленно исчезнуть. Куда и как – продумаю попозже, но исчезнуть.
Игорь осторожно закрутил трубку и положил ее на рычаг.
– Ну что там, с телефоном?
– Ничего, все в порядке. Должно быть, помехи на линиях.
– Вообще, ты знаешь, телефон последнее время работает из рук вон плохо. То не туда попадаю, то чужие разговоры слышу… Раньше такого не было.
Ах, как кстати эта реплика, которую слушают неведомые люди на том конце провода!
– У меня то же самое… Вы правы, раньше такого не было.
– Все-таки раньше было больше порядка, а, Игорек?
– Но меньше демократии.
– Это верно… Я понимаю, что демократия нужна. Но жить стало труднее нам, старикам. Ты-то молодой, тебе и карты в руки. Как дела идут?
– Отлично. Вера Андреевна, не сделаете мне чайку?
– Конечно, Игорек.
Мама ушла на кухню, где начала возиться с чайником, а Игорь быстро проверил все возможные закутки и закоулки, в которых могли прятаться микрофоны.
Больше ничего не было. Собственно, и не должно было быть: в первую очередь, если они действительно ищут Олю, их интересовал телефон. Кроме того, «бывший одноклассник» вряд ли располагал достаточным временем, чтобы понаставить микрофоны повсюду – чай не обед, готовить недолго.
И словно в подтверждение этих слов Вера Андреевна крикнула с кухни:
– Чай готов, Игореша!
Закрыв дверь на кухню поплотнее, Игорь присел за кухонный столик, накрытый нарядной клеенкой с охотничьим натюрмортом, которую он привез для Веры Андреевны из Австрии. Подождал, пока она села рядом.
– Вера Андреевна, – он взял ее за руку, – выслушайте меня внимательно и отвечайте очень, очень тихо, ладно? Ваш телефон прослушивается.
Кажется, она не поняла.
– В телефонной трубке, – Игорь не шептал, но говорил так тихо, что Вера Андреевна склонила к нему ухо, – есть микрофон. По нему могут слышать все разговоры, ведущиеся в комнате и по телефону.
Вера Андреевна кивнула спокойно.
– Я поняла, Игореша. И кому это понадобилось?
– Не знаю. Могу только сказать, что и мой телефон наверняка тоже прослушивается. Вы знаете, Вера Андреевна, что я занимаюсь политикой.
– Да я не очень-то знаю…
– Неважно. Я вращаюсь в кругу людей, которыми интересуются и власти, и ФСБ, и политические противники. Кто из них установил «жучка» у вас – я не знаю. Но вы должны понять, что все разговоры, которые вы ведете дома, должны быть продуманы.
– А не проще его вытащить?
– Не проще. Если они догадаются, что их раскрыли, они примут другие меры, и мы о них уже ничего не узнаем. А так – вы знаете, что есть микрофон, а они не знают, что вы знаете. Нужно только одно: никакой лишней информации по телефону. Ни со мной, ни с Олей, ни с вашими подругами, которые вздумают расспрашивать, «как поживают дети».
– Что ты называешь «лишней информацией»?
– Ну, во-первых, про сам факт микрофона в телефоне.
– Ну, это ты, Игореша, загнул. Я же не идиотка!
– Извините. Во-вторых, постарайтесь сделать так, чтобы Оля не диктовала вам свой адрес и телефон.
Вера Андреевна сделалась мгновенно бледной, лицо ее осунулось за какую-то долю секунды, глаза широко распахнулись.
– Оля в опасности?!
– Тш-ш! – Игорь приложил палец к губам. – Не повышайте, ради Бога, голос. К сожалению, все близкие тех людей, которые занимаются на сегодняшний день бизнесом или политикой, находятся в той или иной мере в опасности, – удрученно произнес он.
То, что он сказал сейчас, было чистой правдой. Но только далеко не всей. Так далеко, что эта правда становилась ложью. Но не рассказывать же матери, что ее дочь находится в реальной и смертельной опасности, и причем по его, Игоря, вине, по его глупости, по его бездарности, с которой он так чудовищно вляпался в это дело. Ведь с самого начала не понравилось ему это поручение, с самого начала что-то нервно сжималось в солнечном сплетении, – но он не отказался. Не отказался вовсе не из желания помочь – просто хотел блеснуть, цену себе набавить, уже и без того немалую…
Говно, дешевый пижон. Теперь вот либо Олю спасать, либо себя. Потому что себя можно спасти на самом деле только одним способом: продать Олю.
Ну нет, на это Игорь не пойдет. Он Олю любит, и он не трус! Хотя, признаться, и не смельчак… Но есть ведь еще ходы в запасе! Если Вера Андреевна поведет себя с умом, если Оля сделает в точности так, как он велел, – быстренько расстанется с Шерил и переедет, никому не дав нового адреса… собственно, она уже это сделала, раз хотела адрес продиктовать! – тем лучше; и если он сам исчезнет побыстрее… Тогда, может, и выкрутимся.
– Так что, – добавил он, – лучше принять меры предосторожности.
По-прежнему бледное лицо Веры Андреевны сделалось сосредоточенным.
– Может, ей лучше вернуться?
– Ни в коем случае! Чем Оля дальше, тем лучше.
– Хорошо. Скажи мне поподробней, что мне делать и чего не делать.
– Живите как обычно, не показывайте никому своего беспокойства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111
Но тогда остается предположить самое худшее: интересовались Олей.
Ерунда! Зачем видеть все в черном свете? Они никак не могли догадаться, по крайней мере – так быстро догадаться, что Игорь темнит. А про Шерил им до сих пор ничего не известно… Нет, это наверняка кто-то из Олиных воздыхателей! Племянник Вадька рассказывал, что за ней бегали чуть ли не все мальчишки школы!
И все-таки Игорь незамедлительно выехал к Вере Андреевне.
Он застал ее на линии с Олей. Несмотря на все свои самоуговоры, ему стало не по себе. Он почти выхватил трубку у Веры Андреевны и, быстро распрощавшись с Олей, тут же снял трубку с рычага, раскрутил.
Как бы ему хотелось ошибаться!..
Но чудес не бывает: в трубке был «жучок».
Вера Андреевна поила «одноклассника» чаем: значит, он провернул эту нехитрую операцию в то время, когда она была на кухне.
Итак, все переговоры, ведущиеся и в доме, и по телефону, прослушиваются.
Кем? Связано ли это с поисками Шерил?
Я становлюсь идиотом. Я, как глупая птица, начинаю прятать голову под крыло. Конечно, связано.
Значит, меня уже подозревают.
«Зайцев» оставил свой номер телефона. Позвонить?
Нет смысла. Никакого там Зайцева нет, по этому номеру, а если даже и есть, то зачем выдавать свои подозрения? Нет, не нужно звонить.
Что теперь? Есть ли у меня еще в запасе ходы?
Первое: «жучок» оставляем на месте. Они не должны догадаться, что я сообразил.
Второе: предупредить Олину маму, чтобы не произносила неосторожных слов. Какое счастье, что Оля не успела продиктовать адрес!
Третье: предупредить Олю, что маме звонить опасно. Черт, как? Теперь у меня нет ни ее телефона, ни ее адреса! Ну, тогда… Тогда Вера Андреевна пусть позаботится, чтобы Оля не сказала лишнего по телефону.
Четвертое: мне немедленно исчезнуть. Куда и как – продумаю попозже, но исчезнуть.
Игорь осторожно закрутил трубку и положил ее на рычаг.
– Ну что там, с телефоном?
– Ничего, все в порядке. Должно быть, помехи на линиях.
– Вообще, ты знаешь, телефон последнее время работает из рук вон плохо. То не туда попадаю, то чужие разговоры слышу… Раньше такого не было.
Ах, как кстати эта реплика, которую слушают неведомые люди на том конце провода!
– У меня то же самое… Вы правы, раньше такого не было.
– Все-таки раньше было больше порядка, а, Игорек?
– Но меньше демократии.
– Это верно… Я понимаю, что демократия нужна. Но жить стало труднее нам, старикам. Ты-то молодой, тебе и карты в руки. Как дела идут?
– Отлично. Вера Андреевна, не сделаете мне чайку?
– Конечно, Игорек.
Мама ушла на кухню, где начала возиться с чайником, а Игорь быстро проверил все возможные закутки и закоулки, в которых могли прятаться микрофоны.
Больше ничего не было. Собственно, и не должно было быть: в первую очередь, если они действительно ищут Олю, их интересовал телефон. Кроме того, «бывший одноклассник» вряд ли располагал достаточным временем, чтобы понаставить микрофоны повсюду – чай не обед, готовить недолго.
И словно в подтверждение этих слов Вера Андреевна крикнула с кухни:
– Чай готов, Игореша!
Закрыв дверь на кухню поплотнее, Игорь присел за кухонный столик, накрытый нарядной клеенкой с охотничьим натюрмортом, которую он привез для Веры Андреевны из Австрии. Подождал, пока она села рядом.
– Вера Андреевна, – он взял ее за руку, – выслушайте меня внимательно и отвечайте очень, очень тихо, ладно? Ваш телефон прослушивается.
Кажется, она не поняла.
– В телефонной трубке, – Игорь не шептал, но говорил так тихо, что Вера Андреевна склонила к нему ухо, – есть микрофон. По нему могут слышать все разговоры, ведущиеся в комнате и по телефону.
Вера Андреевна кивнула спокойно.
– Я поняла, Игореша. И кому это понадобилось?
– Не знаю. Могу только сказать, что и мой телефон наверняка тоже прослушивается. Вы знаете, Вера Андреевна, что я занимаюсь политикой.
– Да я не очень-то знаю…
– Неважно. Я вращаюсь в кругу людей, которыми интересуются и власти, и ФСБ, и политические противники. Кто из них установил «жучка» у вас – я не знаю. Но вы должны понять, что все разговоры, которые вы ведете дома, должны быть продуманы.
– А не проще его вытащить?
– Не проще. Если они догадаются, что их раскрыли, они примут другие меры, и мы о них уже ничего не узнаем. А так – вы знаете, что есть микрофон, а они не знают, что вы знаете. Нужно только одно: никакой лишней информации по телефону. Ни со мной, ни с Олей, ни с вашими подругами, которые вздумают расспрашивать, «как поживают дети».
– Что ты называешь «лишней информацией»?
– Ну, во-первых, про сам факт микрофона в телефоне.
– Ну, это ты, Игореша, загнул. Я же не идиотка!
– Извините. Во-вторых, постарайтесь сделать так, чтобы Оля не диктовала вам свой адрес и телефон.
Вера Андреевна сделалась мгновенно бледной, лицо ее осунулось за какую-то долю секунды, глаза широко распахнулись.
– Оля в опасности?!
– Тш-ш! – Игорь приложил палец к губам. – Не повышайте, ради Бога, голос. К сожалению, все близкие тех людей, которые занимаются на сегодняшний день бизнесом или политикой, находятся в той или иной мере в опасности, – удрученно произнес он.
То, что он сказал сейчас, было чистой правдой. Но только далеко не всей. Так далеко, что эта правда становилась ложью. Но не рассказывать же матери, что ее дочь находится в реальной и смертельной опасности, и причем по его, Игоря, вине, по его глупости, по его бездарности, с которой он так чудовищно вляпался в это дело. Ведь с самого начала не понравилось ему это поручение, с самого начала что-то нервно сжималось в солнечном сплетении, – но он не отказался. Не отказался вовсе не из желания помочь – просто хотел блеснуть, цену себе набавить, уже и без того немалую…
Говно, дешевый пижон. Теперь вот либо Олю спасать, либо себя. Потому что себя можно спасти на самом деле только одним способом: продать Олю.
Ну нет, на это Игорь не пойдет. Он Олю любит, и он не трус! Хотя, признаться, и не смельчак… Но есть ведь еще ходы в запасе! Если Вера Андреевна поведет себя с умом, если Оля сделает в точности так, как он велел, – быстренько расстанется с Шерил и переедет, никому не дав нового адреса… собственно, она уже это сделала, раз хотела адрес продиктовать! – тем лучше; и если он сам исчезнет побыстрее… Тогда, может, и выкрутимся.
– Так что, – добавил он, – лучше принять меры предосторожности.
По-прежнему бледное лицо Веры Андреевны сделалось сосредоточенным.
– Может, ей лучше вернуться?
– Ни в коем случае! Чем Оля дальше, тем лучше.
– Хорошо. Скажи мне поподробней, что мне делать и чего не делать.
– Живите как обычно, не показывайте никому своего беспокойства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111