— Ох, как пытались…
Анька издала негодующий возглас и дернула меня за ухо:
— Они же все грязные, немытые…
Сейчас побежишь к венерологу за справкой!
— …Но я не поддался! Чист я перед тобой, Анюта.
На душе было легко оттого, что не пришлось врать.
***
— Володя, — схватила меня за руку в коридоре Агеева. — Это был ты, в метро, или нет?
— Как вы молодо выглядите, Марина Борисовна, — ловко ушел я от ответа.
Агеева так и просияла:
— Да, представь себе, золотое армирование пошло мне на пользу! А заодно мы с Зудинцевым и Кашириным разоблачили хирурга-афериста…
— Мои поздравления, — отвесил я поклон.
— Володя, я не успокоюсь, — продолжала Агеева теребить меня за рукав. — Ведь это ты просил милостыню в метро?
— Да, понимаете ли, зарплата кончилась решил малость подработать… — признался я.
— Я сойду с ума, — прошептала Агеева. — Такое сходство!
— Вай, люди добрые, сами мы не местные! — воскликнул я.
— Я сойду с ума, — оглянувшись, повторила Марина Борисовна.
Навстречу попался хмурый Обнорский.
— Так, вернулся… В твое отсутствие Шах два убийства проморгал. Угадай-ка, Володя, кто за это будет отвечать?
«Может, надо было в таборе остаться?» — подумал я.
— Володя, Спозаранник снова заблокировал наши дисководы, — пожаловалась Завгородняя.
— Ничего, мы их опять разблокируем, — успокоил я Свету, садясь за компьютер.
Заглянул Спозаранник:
— Владимир Альбертович, я знаю от оперов, что вам удалось продвинуться в расследовании убийства Вертухадзе… Считаю, что мы должны совместными силами подготовить материал для «Явки с повинной»
— Так точно, Глеб Егорыч, — согласился я, не отрывая взгляд от экрана.
И что, интересно, я опишу в материале? Как мы с 3ейнаш ходили по вагонам метро?
— Володя, тебя, — протянула мне трубку Света.
Это был Макс Езидов. Сегодня они вместе с опергруппой приехали в Шушары, но табора уже не было — остались одни угли от костров. Я предложил Езидову пошарить на дне озера — авось найдет что-то интересное… А заодно продиктовал ему данные трех киллеров — цыган-люли, вылетевших два дня назад в Одессу.
Езидов отнесся к моей информации с недоверием, но на всякий случай записал ее.
***
Пошарить на дне озера опера смогли только через пару недель — до этого у них не было времени. Три «харлея-дэвидсона» лежали там, как новенькие, будто только что из магазина.
А через месяц прокурор Степан Степанович Цымбалюк созвал пресс-конференцию.
— Благодаря высокому профессионализму наших оперативников из УУР, РУБОП и УССМ на прошлой неделе в Одессе были задержаны трое преступников, граждан Таджикистана, подозреваемых в тройном убийстве у гостиницы «Прибалтийская»…
Минут десять Степан Степанович нахваливал работу оперативно-следственной бригады, а также коллег из прокуратур Украины и Таджикистана.
— Степан Степанович, можно вопрос? — поднялась бойкая девочка с телевидения. — А что известно о заказчиках убийства Гиви Вертухадзе, и правда ли, что следствие разрабатывает версию о причастности к этому убийству предпринимателя Гурджиева?
— Я обещаю, что в скором времени имена заказчиков будут названы, — обнадежил Цымбалюк. — Не исключено, что мы предъявим обвинение именно Гурджиеву.
Я тихо встал и направился к выходу.
Ничего интересного здесь я больше не услышу…
***
Когда Аня и Антошка уже спали, а я сидел на кухне, листая свои бумаги, зазвонил телефон. Был час ночи.
— Улыбочку ты у меня просил, я поняла, меня ты не узнал… — услышал я знакомый голос.
— Зейнаш! — вскрикнул я.
В трубке зазвучал звонкий переливчатый смех, а затем раздались гудки.
ДЕЛО О ВЗБЕСИВШЕМСЯ ВРАЧЕ
Рассказывает Максим Кононов
"Кононов Максим Викторович, 1967 года рождения, разведен, имеет на иждивении дочь 9 лет.
До работы в Агентстве занимался коммерцией, знаком со структурой мелкого бизнеса, неплохо ориентируется в теневой экономике. Склонен к нестандартному мышлению, неплохо владеет журналистским стилем, правда, присутствует некий крен в «желтизну». Иногда злоупотребляет спиртными напитками, однако на рабочей дисциплине это серьезным образом пока не отражалось…"
Из служебной характеристики
Кое— как выбравшись из переполненного вагона, я поспешил к эскалатору. «Блин, вот обязательно надо этому Спозараннику, чтобы я был в Агентстве ни свет ни заря! -клокотало в душе. — Ну какая разница, приеду я к 10.00 или на час позже. Ведь ничего же не случилось! Да даже если бы и случилось, это проблема репортеров, а не расследователей! Вот зануда!»
Я все-таки опоздал. На целых семь минут! Спозаранник, наверное, караулил меня у входа в Агентство. Потому что первый, кого я увидел, входя в наш офис на улице Зодчего Росси, был именно Глеб Егорыч.
— Вы опоздали, Максим Викторович, — без всяких эмоций констатировал Глеб, — хотя я вас в пятницу предупреждал. Мне придется составить докладную записку руководству.
— Глеб, ну что ты придираешься?
Не так уж я и опоздал, всего на пять минут. — Я еще старался сдерживаться, чтобы не высказать Спозараннику все, что я думаю о нем самом, о его занудстве, идиотизме, педантичности и о его дурацких записках.
Глеб ничего не ответил, развернулся и ушел в свой кабинет, наверное, писать очередную кляузу. Ну и хрен с ним. Я зашел в кабинет расследователей, поздоровался с ребятами и пошел в репортерский отдел узнать, что новенького случилось в городе за минувшие выходные. В репортерском царила обычная утренняя суета: Соболин с всклокоченными волосами носился от одного телефона к другому, Завгородняя, сидя на столе с задранной чуть ли не до пояса юбкой и покачивая ножкой, ворковала с каким-то ментовским чином, Шах что-то строчил на компьютере, стажерка Оксана, чуть не сбив меня с ног, умчалась в коридор с криком:
«У меня в районе заказуха! Срочно надо ехать! Где машина?!!» В общем, все как обычно. Кроме репортеров в кабинете сидел Гвичия, задумчиво созерцая коленки Завгородней.
— Привет, Князь, — подошел я к бывшему десантнику. — Ты решил перейти к репортерам?
— А? — попытался отвлечься Зураб от ножек Завгородней. — Конечно, пойдем покурим!
Покурить нам не удалось: в дверях появился Спозаранник, и выражение его лица не предвещало ничего хорошего.
— Максим Викторович, вам придется срочно ехать в порт, — безапелляционно заявил Глеб Егорович. — Ваша задача выяснить, сколько получили докеры за то, чтобы объявить о начале забастовки.
— А если им никто не платил? Вдруг они сами так решили? — попытался я отмазаться от не очень приятной поездки.
— Не говорите ерунду, — поморщился Спозаранник, — докеры и так получают около тысячи долларов в месяц.
Чтобы они забастовали — профсоюзам явно заплатили изрядную сумму. По нашим сведениям, забастовка напрямую связана с переделом порта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
Анька издала негодующий возглас и дернула меня за ухо:
— Они же все грязные, немытые…
Сейчас побежишь к венерологу за справкой!
— …Но я не поддался! Чист я перед тобой, Анюта.
На душе было легко оттого, что не пришлось врать.
***
— Володя, — схватила меня за руку в коридоре Агеева. — Это был ты, в метро, или нет?
— Как вы молодо выглядите, Марина Борисовна, — ловко ушел я от ответа.
Агеева так и просияла:
— Да, представь себе, золотое армирование пошло мне на пользу! А заодно мы с Зудинцевым и Кашириным разоблачили хирурга-афериста…
— Мои поздравления, — отвесил я поклон.
— Володя, я не успокоюсь, — продолжала Агеева теребить меня за рукав. — Ведь это ты просил милостыню в метро?
— Да, понимаете ли, зарплата кончилась решил малость подработать… — признался я.
— Я сойду с ума, — прошептала Агеева. — Такое сходство!
— Вай, люди добрые, сами мы не местные! — воскликнул я.
— Я сойду с ума, — оглянувшись, повторила Марина Борисовна.
Навстречу попался хмурый Обнорский.
— Так, вернулся… В твое отсутствие Шах два убийства проморгал. Угадай-ка, Володя, кто за это будет отвечать?
«Может, надо было в таборе остаться?» — подумал я.
— Володя, Спозаранник снова заблокировал наши дисководы, — пожаловалась Завгородняя.
— Ничего, мы их опять разблокируем, — успокоил я Свету, садясь за компьютер.
Заглянул Спозаранник:
— Владимир Альбертович, я знаю от оперов, что вам удалось продвинуться в расследовании убийства Вертухадзе… Считаю, что мы должны совместными силами подготовить материал для «Явки с повинной»
— Так точно, Глеб Егорыч, — согласился я, не отрывая взгляд от экрана.
И что, интересно, я опишу в материале? Как мы с 3ейнаш ходили по вагонам метро?
— Володя, тебя, — протянула мне трубку Света.
Это был Макс Езидов. Сегодня они вместе с опергруппой приехали в Шушары, но табора уже не было — остались одни угли от костров. Я предложил Езидову пошарить на дне озера — авось найдет что-то интересное… А заодно продиктовал ему данные трех киллеров — цыган-люли, вылетевших два дня назад в Одессу.
Езидов отнесся к моей информации с недоверием, но на всякий случай записал ее.
***
Пошарить на дне озера опера смогли только через пару недель — до этого у них не было времени. Три «харлея-дэвидсона» лежали там, как новенькие, будто только что из магазина.
А через месяц прокурор Степан Степанович Цымбалюк созвал пресс-конференцию.
— Благодаря высокому профессионализму наших оперативников из УУР, РУБОП и УССМ на прошлой неделе в Одессе были задержаны трое преступников, граждан Таджикистана, подозреваемых в тройном убийстве у гостиницы «Прибалтийская»…
Минут десять Степан Степанович нахваливал работу оперативно-следственной бригады, а также коллег из прокуратур Украины и Таджикистана.
— Степан Степанович, можно вопрос? — поднялась бойкая девочка с телевидения. — А что известно о заказчиках убийства Гиви Вертухадзе, и правда ли, что следствие разрабатывает версию о причастности к этому убийству предпринимателя Гурджиева?
— Я обещаю, что в скором времени имена заказчиков будут названы, — обнадежил Цымбалюк. — Не исключено, что мы предъявим обвинение именно Гурджиеву.
Я тихо встал и направился к выходу.
Ничего интересного здесь я больше не услышу…
***
Когда Аня и Антошка уже спали, а я сидел на кухне, листая свои бумаги, зазвонил телефон. Был час ночи.
— Улыбочку ты у меня просил, я поняла, меня ты не узнал… — услышал я знакомый голос.
— Зейнаш! — вскрикнул я.
В трубке зазвучал звонкий переливчатый смех, а затем раздались гудки.
ДЕЛО О ВЗБЕСИВШЕМСЯ ВРАЧЕ
Рассказывает Максим Кононов
"Кононов Максим Викторович, 1967 года рождения, разведен, имеет на иждивении дочь 9 лет.
До работы в Агентстве занимался коммерцией, знаком со структурой мелкого бизнеса, неплохо ориентируется в теневой экономике. Склонен к нестандартному мышлению, неплохо владеет журналистским стилем, правда, присутствует некий крен в «желтизну». Иногда злоупотребляет спиртными напитками, однако на рабочей дисциплине это серьезным образом пока не отражалось…"
Из служебной характеристики
Кое— как выбравшись из переполненного вагона, я поспешил к эскалатору. «Блин, вот обязательно надо этому Спозараннику, чтобы я был в Агентстве ни свет ни заря! -клокотало в душе. — Ну какая разница, приеду я к 10.00 или на час позже. Ведь ничего же не случилось! Да даже если бы и случилось, это проблема репортеров, а не расследователей! Вот зануда!»
Я все-таки опоздал. На целых семь минут! Спозаранник, наверное, караулил меня у входа в Агентство. Потому что первый, кого я увидел, входя в наш офис на улице Зодчего Росси, был именно Глеб Егорыч.
— Вы опоздали, Максим Викторович, — без всяких эмоций констатировал Глеб, — хотя я вас в пятницу предупреждал. Мне придется составить докладную записку руководству.
— Глеб, ну что ты придираешься?
Не так уж я и опоздал, всего на пять минут. — Я еще старался сдерживаться, чтобы не высказать Спозараннику все, что я думаю о нем самом, о его занудстве, идиотизме, педантичности и о его дурацких записках.
Глеб ничего не ответил, развернулся и ушел в свой кабинет, наверное, писать очередную кляузу. Ну и хрен с ним. Я зашел в кабинет расследователей, поздоровался с ребятами и пошел в репортерский отдел узнать, что новенького случилось в городе за минувшие выходные. В репортерском царила обычная утренняя суета: Соболин с всклокоченными волосами носился от одного телефона к другому, Завгородняя, сидя на столе с задранной чуть ли не до пояса юбкой и покачивая ножкой, ворковала с каким-то ментовским чином, Шах что-то строчил на компьютере, стажерка Оксана, чуть не сбив меня с ног, умчалась в коридор с криком:
«У меня в районе заказуха! Срочно надо ехать! Где машина?!!» В общем, все как обычно. Кроме репортеров в кабинете сидел Гвичия, задумчиво созерцая коленки Завгородней.
— Привет, Князь, — подошел я к бывшему десантнику. — Ты решил перейти к репортерам?
— А? — попытался отвлечься Зураб от ножек Завгородней. — Конечно, пойдем покурим!
Покурить нам не удалось: в дверях появился Спозаранник, и выражение его лица не предвещало ничего хорошего.
— Максим Викторович, вам придется срочно ехать в порт, — безапелляционно заявил Глеб Егорович. — Ваша задача выяснить, сколько получили докеры за то, чтобы объявить о начале забастовки.
— А если им никто не платил? Вдруг они сами так решили? — попытался я отмазаться от не очень приятной поездки.
— Не говорите ерунду, — поморщился Спозаранник, — докеры и так получают около тысячи долларов в месяц.
Чтобы они забастовали — профсоюзам явно заплатили изрядную сумму. По нашим сведениям, забастовка напрямую связана с переделом порта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51