Помогая Станиславу протиснуться через узкий проход, Кажик от удивления сделал большие глаза.
– Но… мы совсем недавно проходили мимо этой скалы! Здесь не было никакого прохода! Знаю, мы стояли на другой стороне реки, но все же… – Его голос оборвался, когда он увидел людей вокруг костра. Затем его взгляд остановился на котелке Эстер Бромберг с жарким из кислой капусты, и он облизнул губы.
– Идите сюда! – пригласил Мойше, вскакивая на ноги. – Садитесь и ешьте!
Брунек Матушек бросился помочь Станиславу, а Эстер тут же подала им еду. Двое замерзших и голодных солдат пришли в себя от кружившего голову аромата тмина, укропа, капусты и сели лишь после того, как уже начали набивать себе рты.
– Картошка, – пробормотал Станислав, – когда мы последний раз ели картошку…
Пока они ели, Авраам рассказал остальным, как он нашел их и кто они.
– Мы сражались к северо-востоку отсюда, – сказал Кажик, набив полный рот. Он провел рукавом по губам. – После начала блицкрига там у нас осталась маленькая группа. Мы сражались все это время, но в конце концов нас почти всех перестреляли. Спаслись только мы со Станом и еще один товарищ, которого нам пришлось оставить недалеко отсюда. Он ранен. Мы построили ему убежище и отправились в путь, надеясь найти кого-нибудь. Нам говорили, что здесь поблизости есть фермы.
– Есть, – ответил Брунек, – но подходить к ним небезопасно. Нацисты очень часто патрулируют этот район. Зофия, ближайший городок, имеет для них важное значение.
– Скажите нам, где остался ваш друг, – сказал Мойше. – Мы пошлем кого-нибудь за ним.
Кажик перестал глотать еду и опустил свою миску.
– Не думаю, что смогу рассказать вам, как найти его. Мы со Станом сделали ему навес, после чего замаскировали его. Вы не увидите навес, если я даже опишу его. Не думаю, что смогу рассказать вам, как туда добраться. Я запомнил ориентиры – дерево и скалу. Вот по ним мы и найдем его. Но мы оставили ему корку хлеба и последнюю каплю водки. Я отдал ему свой шарф и перчатки. Наверно, если здесь так много нацистов, как вы говорите, то нам следует дождаться наступления ночи и привести его сюда.
– Ночь уже почти наступила, – сказал Брунек. – Скоро мы отправимся за ним.
В пещере все умолкли, пока оба солдата доедали суп. Они поднесли миски к губам и осушили их до последней капли, затем вытерли рты тыльной стороной ладоней. Прислушиваясь к треску горевших в огне поленьев и чувствуя, как ночной холод проникает в пещеру, Брунек не спускал глаз с незнакомцев. Он обратил внимание на неровную стрижку, щеки, обросшие щетиной, потертую и оборванную униформу, обернутые в тряпки ноги, обутые в прогнившие сапоги. Оба походили на сотни других солдат, которых ему довелось видеть. Вот до чего довели великую армию Польши. Он отвернулся.
– Куда вы шли? – спросил Мойше, предложив им напиток из цикория.
– Мы шли к румынской границе.
Мойше покачал головой.
– Это слишком далеко. И кругом полно немцев.
Кажик устало посмотрел на Стана.
– Мой друг, куда же мы теперь пойдем? – пробормотал он.
Заговорил Брунек.
– Можете оставаться с нами столько времени, сколько вам захочется. Мы борцы Сопротивления и сделали эту пещеру своим домом. Мы воруем еду. Иногда какой-нибудь храбрый житель из Зофии приносит нам немного поесть. Еды нам хватит на три месяца.
– Да благословит вас Господь, – прошептал Станислав.
Кажик протянул руки к огню и, время от времени потирая их, спокойно оглядывал пещеру. Когда он заметил Леокадию и задержал на ней взгляд, раздался голос Брунека:
– Мы все здесь бойцы, женщины тоже. С ними надо обращаться как с товарищами.
Кажик улыбнулся Брунеку и сказал:
– Я понимаю.
– Нам пригодятся опытные солдаты, – продолжил капитан. – Говорите, вы служили в пехоте? Тогда вы умеете обращаться с оружием.
Кажик приподнял брови.
– У вас здесь есть оружие?
– Минометы и гранатометы. Надо научить людей обращаться с ними.
– Мы в вашем распоряжении.
– Хорошо! – Брунек хлопнул себя по коленям и встал, загораживая всю пещеру. Он улыбнулся новым товарищам. – Вам понадобится одежда. А эти сапоги! – Он вопросительно взглянул на Эстер. – У нас ведь найдется что-нибудь…
– Посмотрим. Если они пойдут с нами, то им придется одеться получше, чем сейчас!
Кажик тоже встал и серьезно посмотрел на Брунека.
– Вы хорошие люди. Мы будем сражаться рядом с вами и умрем, если понадобится.
Капитан опустил тяжелую руку на плечо пехотинца.
– Добро пожаловать к нам. А теперь давайте приведем вашего друга. Сколько людей вам понадобится?
Кажик пожал плечами.
– Будет лучше, если я пойду один. Я могу идти быстро и в случае необходимости скроюсь. Если кто-то будет меня сопровождать, то мне придется идти медленнее, к тому же двоих гораздо легче заметить, чем одного.
– Очень хорошо. Ему нужна медицинская помощь? Врача у нас нет, но Бен аптекарь, и у него найдется кое-что для оказания первой помощи.
– У него поверхностная рана, капитан, но он потерял много крови. К тому же ему нужна еда. – Кажик умолк и посмотрел на Станислава. – Я скоро вернусь, – тихо добавил он. – Отдохни. Ты это заслужил.
И он вышел из пещеры.
Дитер Шмидт расхаживал перед тремя солдатами, кривя лицо в уродливой сердитой гримасе и хлопая себя стеком по бедру.
Двое из них были в немецкой униформе, третий, стоявший в середине, – в изодранной польской униформе.
Наконец Шмидт остановился.
– Свинья! – вдруг закричал он. – Ты называешь себя поляком, а я называю тебя свиньей!
Кажик устремил свой взор на точку над головой Шмидта. Комендант гестапо смотрел на него с презрительной усмешкой.
– Отлично, – довольно пробормотал он. – Затем он бросил взгляд на нацистских солдат, которые гордо вытянулись перед ним. – Действительно, вы можете поздравить себя. Такая добыча!
Он растянул свои бескровные губы в улыбке.
– Еще раз назови свое имя, свинья!
– Кажик Сковронь, – пробормотал лейтенант, все еще не глядя в лицо Шмидта.
Комендант откинул голову и разразился пронзительным сумасшедшим хохотом.
– Кажик Сковронь! Какое варварское имя! Как оно тебе подходит!
Хохот оборвался так же быстро, как и начался, стек поднялся и опустился на живот Кажика.
– Очень хорошо, польский солдат. Раз твое имя Кажик, значит, отныне я так тебя и буду называть.
Наконец пехотинец опустил голову и широко улыбнулся. Кажик Сковронь, настоящее имя которого было Адольф Гасткоф, а подлинное имя Станислава было Рудольф Флигель, начал смеяться вместе со своим командиром.
Шмидт подал двум нацистам сигнал удалиться, сказав:
– Вы заслуживаете похвалу за отличную игру.
– Спасибо, герр гауптштурмфюрер, – ответили те и удалились.
Шмидт обратил внимание на своего разведчика.
– Просто поверить не могу, что все так хорошо обернется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
– Но… мы совсем недавно проходили мимо этой скалы! Здесь не было никакого прохода! Знаю, мы стояли на другой стороне реки, но все же… – Его голос оборвался, когда он увидел людей вокруг костра. Затем его взгляд остановился на котелке Эстер Бромберг с жарким из кислой капусты, и он облизнул губы.
– Идите сюда! – пригласил Мойше, вскакивая на ноги. – Садитесь и ешьте!
Брунек Матушек бросился помочь Станиславу, а Эстер тут же подала им еду. Двое замерзших и голодных солдат пришли в себя от кружившего голову аромата тмина, укропа, капусты и сели лишь после того, как уже начали набивать себе рты.
– Картошка, – пробормотал Станислав, – когда мы последний раз ели картошку…
Пока они ели, Авраам рассказал остальным, как он нашел их и кто они.
– Мы сражались к северо-востоку отсюда, – сказал Кажик, набив полный рот. Он провел рукавом по губам. – После начала блицкрига там у нас осталась маленькая группа. Мы сражались все это время, но в конце концов нас почти всех перестреляли. Спаслись только мы со Станом и еще один товарищ, которого нам пришлось оставить недалеко отсюда. Он ранен. Мы построили ему убежище и отправились в путь, надеясь найти кого-нибудь. Нам говорили, что здесь поблизости есть фермы.
– Есть, – ответил Брунек, – но подходить к ним небезопасно. Нацисты очень часто патрулируют этот район. Зофия, ближайший городок, имеет для них важное значение.
– Скажите нам, где остался ваш друг, – сказал Мойше. – Мы пошлем кого-нибудь за ним.
Кажик перестал глотать еду и опустил свою миску.
– Не думаю, что смогу рассказать вам, как найти его. Мы со Станом сделали ему навес, после чего замаскировали его. Вы не увидите навес, если я даже опишу его. Не думаю, что смогу рассказать вам, как туда добраться. Я запомнил ориентиры – дерево и скалу. Вот по ним мы и найдем его. Но мы оставили ему корку хлеба и последнюю каплю водки. Я отдал ему свой шарф и перчатки. Наверно, если здесь так много нацистов, как вы говорите, то нам следует дождаться наступления ночи и привести его сюда.
– Ночь уже почти наступила, – сказал Брунек. – Скоро мы отправимся за ним.
В пещере все умолкли, пока оба солдата доедали суп. Они поднесли миски к губам и осушили их до последней капли, затем вытерли рты тыльной стороной ладоней. Прислушиваясь к треску горевших в огне поленьев и чувствуя, как ночной холод проникает в пещеру, Брунек не спускал глаз с незнакомцев. Он обратил внимание на неровную стрижку, щеки, обросшие щетиной, потертую и оборванную униформу, обернутые в тряпки ноги, обутые в прогнившие сапоги. Оба походили на сотни других солдат, которых ему довелось видеть. Вот до чего довели великую армию Польши. Он отвернулся.
– Куда вы шли? – спросил Мойше, предложив им напиток из цикория.
– Мы шли к румынской границе.
Мойше покачал головой.
– Это слишком далеко. И кругом полно немцев.
Кажик устало посмотрел на Стана.
– Мой друг, куда же мы теперь пойдем? – пробормотал он.
Заговорил Брунек.
– Можете оставаться с нами столько времени, сколько вам захочется. Мы борцы Сопротивления и сделали эту пещеру своим домом. Мы воруем еду. Иногда какой-нибудь храбрый житель из Зофии приносит нам немного поесть. Еды нам хватит на три месяца.
– Да благословит вас Господь, – прошептал Станислав.
Кажик протянул руки к огню и, время от времени потирая их, спокойно оглядывал пещеру. Когда он заметил Леокадию и задержал на ней взгляд, раздался голос Брунека:
– Мы все здесь бойцы, женщины тоже. С ними надо обращаться как с товарищами.
Кажик улыбнулся Брунеку и сказал:
– Я понимаю.
– Нам пригодятся опытные солдаты, – продолжил капитан. – Говорите, вы служили в пехоте? Тогда вы умеете обращаться с оружием.
Кажик приподнял брови.
– У вас здесь есть оружие?
– Минометы и гранатометы. Надо научить людей обращаться с ними.
– Мы в вашем распоряжении.
– Хорошо! – Брунек хлопнул себя по коленям и встал, загораживая всю пещеру. Он улыбнулся новым товарищам. – Вам понадобится одежда. А эти сапоги! – Он вопросительно взглянул на Эстер. – У нас ведь найдется что-нибудь…
– Посмотрим. Если они пойдут с нами, то им придется одеться получше, чем сейчас!
Кажик тоже встал и серьезно посмотрел на Брунека.
– Вы хорошие люди. Мы будем сражаться рядом с вами и умрем, если понадобится.
Капитан опустил тяжелую руку на плечо пехотинца.
– Добро пожаловать к нам. А теперь давайте приведем вашего друга. Сколько людей вам понадобится?
Кажик пожал плечами.
– Будет лучше, если я пойду один. Я могу идти быстро и в случае необходимости скроюсь. Если кто-то будет меня сопровождать, то мне придется идти медленнее, к тому же двоих гораздо легче заметить, чем одного.
– Очень хорошо. Ему нужна медицинская помощь? Врача у нас нет, но Бен аптекарь, и у него найдется кое-что для оказания первой помощи.
– У него поверхностная рана, капитан, но он потерял много крови. К тому же ему нужна еда. – Кажик умолк и посмотрел на Станислава. – Я скоро вернусь, – тихо добавил он. – Отдохни. Ты это заслужил.
И он вышел из пещеры.
Дитер Шмидт расхаживал перед тремя солдатами, кривя лицо в уродливой сердитой гримасе и хлопая себя стеком по бедру.
Двое из них были в немецкой униформе, третий, стоявший в середине, – в изодранной польской униформе.
Наконец Шмидт остановился.
– Свинья! – вдруг закричал он. – Ты называешь себя поляком, а я называю тебя свиньей!
Кажик устремил свой взор на точку над головой Шмидта. Комендант гестапо смотрел на него с презрительной усмешкой.
– Отлично, – довольно пробормотал он. – Затем он бросил взгляд на нацистских солдат, которые гордо вытянулись перед ним. – Действительно, вы можете поздравить себя. Такая добыча!
Он растянул свои бескровные губы в улыбке.
– Еще раз назови свое имя, свинья!
– Кажик Сковронь, – пробормотал лейтенант, все еще не глядя в лицо Шмидта.
Комендант откинул голову и разразился пронзительным сумасшедшим хохотом.
– Кажик Сковронь! Какое варварское имя! Как оно тебе подходит!
Хохот оборвался так же быстро, как и начался, стек поднялся и опустился на живот Кажика.
– Очень хорошо, польский солдат. Раз твое имя Кажик, значит, отныне я так тебя и буду называть.
Наконец пехотинец опустил голову и широко улыбнулся. Кажик Сковронь, настоящее имя которого было Адольф Гасткоф, а подлинное имя Станислава было Рудольф Флигель, начал смеяться вместе со своим командиром.
Шмидт подал двум нацистам сигнал удалиться, сказав:
– Вы заслуживаете похвалу за отличную игру.
– Спасибо, герр гауптштурмфюрер, – ответили те и удалились.
Шмидт обратил внимание на своего разведчика.
– Просто поверить не могу, что все так хорошо обернется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89