Тем горше было разочарование Уны, когда ей, словно ребенка, пришлось
тащить его за собой, целиком занятого, по-видимому, мыслями о том, как
доказать, что садился он как следовало, строго по правилам. А если что и
не так, то все дело в посадочной полосе.
Уна предприняла попытку объяснить ему те необычные свойства
атмосферы, вследствие которых условия, царившие на островах Троицы, были
совершенно другими и всякая вещь представлялась другой, и не только
по-иному, чем в родной Дидасу метрополии, но другой и в сравнении с самой
собою, раз за разом, все снова и снова, что-то подобное тому, как различие
преломлений света в воздухе и в воде становится заметным лишь на их
границе.
Убедившись в его безнадежном упрямстве, она решила не вести Дидаса к
своим родителям и не знакомить его пока что со своими друзьями. Она не
хотела, чтобы над ним смеялись или же, что казалось ей еще хуже, чтобы
тайком судачили о нем, называя цивилизованным дикарем.
Для начала она доставила его в маленькое, не боящееся ветров бунгало,
обтянутое внутри овечьими шкурами и оборудованное всеми обычными для
Троицких островов удобствами.
Но Дидасу никак не удавалось даже кувшин с питьем научиться брать,
всякий раз он промахивался, а если все-таки случайно и ловил его, то
проливал содержимое.
- Ты должен упражняться, - говорила Уна, - здесь ты его видишь иначе,
чем видел бы у себя дома. Но взять его вполне можно. Вот только браться
надо по-другому. Он на несколько сантиметров в стороне от того места, где
ты его видишь, а значит, и брать нужно рядом, чтобы получилось. Да нет же,
Дидас, не справа, а слева.
- Прошлый раз ты говорила - не слева, а справа.
- Что в прошлый раз было верно, уже не подходит: и ветер успел
перемениться, и свет падает иначе, а потому и преломление, если угодно,
другое, хотя пример с преломлением света в воде и не вполне точен.
- Но если исходить из прежней ситуации, то я брал верно.
- Если из прежней, то да; но сейчас-то какой в этом прок, когда нужно
браться верно, исходя из теперешней.
- Ага, значит, все-таки верно?
- Нет, для сегодня это неверно, ведь ты же видишь, что овечье молоко
растекается по столу.
Она опасалась, ему еще долго не разобраться в том, что световая
ситуация меняется ежедневно и что нужно каждый день по-новому смотреть,
по-новому видеть все предметы.
- Да как по-новому, - в отчаянии вопрошал он, - по каким правилам я
должен каждый день хвататься то рядом справа, то рядом слева? Ты скажи мне
правила, и я их запомню!
Уна терпеливо объясняла:
- Иногда ты целую неделю должен браться справа, но вот расстояние
всякий раз иное, ты должен это чувствовать, должен вчувствоваться, а
правил я никаких сказать не могу.
- Что же это вы, живете здесь на своих островах, да так и не
удосужились составить правила? Понимаешь, я имею в виду, научно
разобраться со всеми этими феноменами.
- Возможно, это еще придет кому-нибудь в голову, - безразлично
сказала Уна, - до сих пор мы обходились без правил. Я очень хорошо
чувствую себя и без них. Разумеется, - добавила она, - я родилась здесь и
мне пришлось уже тогда, когда я еще сосала материнскую грудь, развивать в
себе чувство Смещения; может, я и тыкалась не с той стороны или искала
слишком далеко от груди, но так как не находила там молока, то и выучилась
этой премудрости.
- Так вот оно что, - сказал Дидас, - теперь мне понятно, почему дома,
- он имел в виду метрополию, то есть свой дом, ты схватывала все на лету,
коллеги были, похоже, правы, у тебя это чисто механическая способность,
чисто утилитарного, эмпирического свойства, проявляющаяся непосредственно,
от случая к случаю, без затей, как говорится, прямо с пальца, то бишь из
соска, в рот.
- Мой дом - здесь, - сказала она.
- Тогда растолкуй мне все эти разные преломления.
- Я никогда не пыталась их уяснить, знаю только, что по-другому дует
ветер, по-другому падает свет, что все по-другому, все, и что мне
необходимо жить в этом, как оно есть, со всеми его изменениями,
практически, и потому для меня важно улавливать их.
- Выходит, у вас, у жителей Троицких островов, науки совсем никакой?
- Ему так и хотелось сказать: "У вас, у ослов с островов".
- Видишь ли, - сказала она, - дело в том, что здесь сталкиваются
атмосферные массы с разных концов земли и все они смешиваются, да притом
неравномерно. И может случиться, что твой стакан молока примет такой вид,
как будто нижняя его часть стоит справа, а верхняя - слева, точно он
расколот надвое, и левая часть повиснет над столом. Все это связано еще и
с магнитными явлениями. Со многим связано. И поскольку ситуация, бывает,
меняется чуть ли не поминутно, а потому и наблюдения затруднены, то
разобраться с этой проблемой далеко не просто.
Во время разговора Дидас, беспомощный как младенец, лежал на постели.
У на должна была подводить его к ней и укладывать, иначе он падал бы мимо.
И жидкую пищу приходилось вливать ему прямо в рот; она повязывала ему
нагрудник и кормила с ложечки, нередко сетуя:
- Уж лучше бы ты закрывал глаза и не двигался, тогда бы меньше
проливалось и размазывалось.
- Но я же не нарочно, я стараюсь поворачиваться правильно и
поворачиваюсь правильно, в соответствии с выявленными мною принципами -
правильно.
- У нас бывает немало гостей издалека, но ни один еще не упорствовал
так, как ты. Нужно брать чувством - больше, намного больше чувства. И ни в
коем случае не представлять себе, что все окажется не так. Вначале -
пробовать и проверять: ты должен научиться в нужный момент - немедленно,
здесь и сейчас - ощущать предмет и его положение, должен развить в себе
это чувство.
"Ах, как умно ты все излагаешь, - думал он, - но при этом твои
рассуждения представляются мне слишком поверхностными - так, болтовня,
пустое всезнайство. Всезнайство и самомнение".
- Ты должна говорить мне, где конкретно находится предмет, где он в
действительности притаился, где можно его ухватить, должна в точности
объяснять, ну, допустим, тремя сантиметрами левей того места, где он, как
кажется, стоит, - требовал Дидас.
- Пока я тебе все это доложу, он может оказаться уже где-нибудь еще.
Да ведь заметно, как он меняется, это ощущаешь. Ты должен прочувствовать
это на собственном опыте, должен свыкнуться со смещением.
- Да, но как?
- По-новому каждый раз, попробуй сам.
Дидас глядел на нее с несчастным видом, он почти не решался
пошевелиться.
Вскоре Уна сумела вникнуть в его состояние:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16