Проводить с ним ликбез меня как-то ломало.
— Чего тебе надобно, старче? — зевая, спросил я.
Сандаль с умным видом указал посохом на колодец.
— Ну, это твои личные проблемы, — отреагировал я. — Чего тебе от меня надо?
— Идем! — Старик кивнул на зловещую дыру в земле и спихнул в нее ногой среднего размера булыжник.
Минуты через полторы снизу донеслось слабое эхо. В дикий восторг меня, разумеется, сей опыт не привел.
— Если желаешь туда отправиться, пожалуй, помогу с превеликим удовольствием, — ласково улыбнувшись, уведомил я дедушку. — Только попроси вежливо.
— Ты — туда, и я — туда, — не оценив юмора, сообщил Сандаль.
— Щаз-з! Портянки только замотаю! — отказался я от предложенной чести. — А почему это сначала я, а ты — после?!
Сандаль призадумался. Через пару минут нашел выход из создавшегося сложного положения:
— Я — туда, ты — туда! — наивно предложил он.
— Так-то лучше! — буркнул я, но тут же поправился под честным взглядом старика: — Чего?! Кто тебе сказал, что я туда полезу?!
— Надо! — безапелляционно заявил он.
— Тебе надо — ныряй! — уперся я, намереваясь не отступать не менее пяти минут.
Вышло даже лучше, чем я ожидал: моего упорства хватило на четверть часа. Лишь потом я внял слезным мольбам, невнятным угрозам и нелепым посулам.
— Ладно, — наконец смилостивился я, разглядывая практически отвесные стены колодца. — А как спускаться-то будем, дзи-сан? Или у тебя веревка припасена? Где ты ее прячешь?
Сандаль задумчиво почесал тыковку, после чего буркнул, что таковой у него не имеется. Не говоря более ни слова, он бесстрашно прыгнул вниз.
— Как все запущено-то! — тихо промолвил я, ожидая услышать из глубин колодца предсмертные хрипы.
«В принципе, — решил я какое-то время спустя, — старик не так уж много весит, чтобы эхо падения бренных останков оповестило о его безвременной кончине».
— Сандаль! Как ты там? — крикнул во мглу колодца на всякий случай, прежде чем свалить.
— Жду, — донесся спокойный ответ.
— Второго пришествия? — поинтересовался я.
Прошла пара минут.
— Тебя, — соизволил откликнуться старик.
Вздохнув и перекрестившись, я зажмурил глаз и неустрашимо сиганул в колодец.
Ничего сколько-нибудь примечательного во время полета не произошло. А приземлился я в большую кучу песка, пребольно отбив коленки. Бессердечный Сандаль без тени сочувствия наблюдал за моими попытками вправить обратно коленные чашечки. Пришлось реагировать:
— Я тоже не в восторге от лицезрения тебя живым и здоровым… Был бы ты нормальным человеком, сломал бы себе ногу. А еще лучше — шею! — размечтался я. — Тогда бы мне не пришлось сюда прыгать.
Сандаль с сомнением пощупал свою цыплячью шею.
— Да ладно, шутка это, — успокоил я. — Хотя, если захочешь вдруг удариться головой о стену, останавливать не буду… Что дальше-то?
В таинственном полумраке удалось рассмотреть ничем не примечательное небольшое круглое помещение. Единственным его украшением являлась куча песка. Ни дверей, ни щелей, ни прочих проходов в стенах не наблюдалось. Выбраться наверх не представлялось никакой возможности.
— Дедушка, делать-то что будем? — раскаляясь, повторил я, чувствуя, как потеют мои зубы.
— Пойдем! — вытаращился на меня, аки на безумца, Сандаль.
— А куда?
У Стендаля вытянулось лицо: похоже, старик серьезно засомневался в моем рассудке. Я же, наоборот, полагал, что остатков ума лишился он.
— Дедушка, тут ведь сплошная стена! Дверей нет!
Поняв мои сомнения, старик облегченно оскалился и, подойдя к стене, ткнул в нее посохом.
Возможно, Сандаль был не кем иным, как очередным загробным воплощением Моисея. Во всяком случае, в точке соприкосновения посоха и стены медленно возникла приличных размеров дыра. Достигнув высоты человеческого роста (примерно), она медленно стала закрываться.
Сандаль схватил меня за рукав и потянул за собой. Едва мы перешагнули границу, проход закрылся, и все погрузилось во мрак ночи.
Старик выпустил мою руку и поскакал вперед. Куда мне с разбитыми коленями до его прыти!
— Сандаль! — окликнул я. — Ты где?!
— Здесь я, — равнодушно донеслось издали, — жду. —
— Ждешь?! Ни хрена же не видно!
— Иди прямо, — скучно посоветовал старик.
Делать было нечего. На всякий случай держась за стену, осторожно побрел, тщательно изучая ногой пол.
— Далеко идти-то? — поинтересовался я.
— Не знаю, — честно ответил Сандаль.
В очередной раз искренне захотелось его придушить, но при данных обстоятельствах это было невозможно.
К великому моему счастью, шли не так уж долго — всего-навсего пару треклятых миль. Правда, в абсолютной темноте, к которой глаз никак не хотел привыкнуть.
Чтобы скрасить скуку нудного перехода, я негромко засвистел пошлый мотивчик. Сандаль, к немалому удивлению, отреагировал сперва паскудным смешком, а потом разошелся настолько, что вспомнил слова забытой в веках песни!.. Не скажу, что после этого мое желание убить его стало хоть на толику меньше, но поход сделался несколько более культурным.
Старик так увлекся пением, что потерял бдительность и в кромешной темноте здорово впечатался в преградившую нам путь стену. Лицезреть это мне, к сожалению, не удалось, но звук смачного удара и хлынувшие затем потоки непристойностей доставили непередаваемое" наслаждение!
— Что такое, дзи-сан? Не больно тебе, а? — не отказал я себе в удовольствии позлорадствовать.
Передавать ответ Сандаля не стану. Скажу одно: крайне грубый и далекий от этики!
Вскоре старик успокоился и постучал в стену посохом. Как и следовало ожидать, открылся проход, в который мы незамедлительно вошли. А дальше…
— Все, старик, приехали… Немедленно открой стену — я сваливаю!
— Пф! — презрительно отозвался он.
— Отворяй, Зараза, пока мозги не вышиб!
Старик ловко уклонился от удара и отскочил на безопасное расстояние.
— Надо, — зевнул он.
Дикий ужас распространился по мне холодными волнами. С превеликим трудом удалось сдержать панику…
Передо мной был квадратный зал — тот самый! Большую его часть занимал огромный бассейн, заполненный тяжелой серой водой, источавшей непередаваемое зловоние. В середине стоял ржавый алтарь, украшенный сгнившими цепями. Грязь — даже не грязь, а какая-то замшелость! — царила вокруг, словно сюда никто не наведывался уже не одну сотню лет. Каждый сантиметр помещения внушал настоящее омерзение.
Мне все же удалось взять себя в руки, хотя холодный пот продолжал струиться по спине.
— На хрена ты меня сюда затащил, старый выродок?! — как можно спокойнее поинтересовался я.
— Ты был здесь? — Старик, как всегда, прямо не ответил.
— Не был! Отвечай, зараза, или тебя ничто не спасет!
— Вспомни, — будто бы попросил Сандаль.
— Я уже сказал — НЕ БЫЛ!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
— Чего тебе надобно, старче? — зевая, спросил я.
Сандаль с умным видом указал посохом на колодец.
— Ну, это твои личные проблемы, — отреагировал я. — Чего тебе от меня надо?
— Идем! — Старик кивнул на зловещую дыру в земле и спихнул в нее ногой среднего размера булыжник.
Минуты через полторы снизу донеслось слабое эхо. В дикий восторг меня, разумеется, сей опыт не привел.
— Если желаешь туда отправиться, пожалуй, помогу с превеликим удовольствием, — ласково улыбнувшись, уведомил я дедушку. — Только попроси вежливо.
— Ты — туда, и я — туда, — не оценив юмора, сообщил Сандаль.
— Щаз-з! Портянки только замотаю! — отказался я от предложенной чести. — А почему это сначала я, а ты — после?!
Сандаль призадумался. Через пару минут нашел выход из создавшегося сложного положения:
— Я — туда, ты — туда! — наивно предложил он.
— Так-то лучше! — буркнул я, но тут же поправился под честным взглядом старика: — Чего?! Кто тебе сказал, что я туда полезу?!
— Надо! — безапелляционно заявил он.
— Тебе надо — ныряй! — уперся я, намереваясь не отступать не менее пяти минут.
Вышло даже лучше, чем я ожидал: моего упорства хватило на четверть часа. Лишь потом я внял слезным мольбам, невнятным угрозам и нелепым посулам.
— Ладно, — наконец смилостивился я, разглядывая практически отвесные стены колодца. — А как спускаться-то будем, дзи-сан? Или у тебя веревка припасена? Где ты ее прячешь?
Сандаль задумчиво почесал тыковку, после чего буркнул, что таковой у него не имеется. Не говоря более ни слова, он бесстрашно прыгнул вниз.
— Как все запущено-то! — тихо промолвил я, ожидая услышать из глубин колодца предсмертные хрипы.
«В принципе, — решил я какое-то время спустя, — старик не так уж много весит, чтобы эхо падения бренных останков оповестило о его безвременной кончине».
— Сандаль! Как ты там? — крикнул во мглу колодца на всякий случай, прежде чем свалить.
— Жду, — донесся спокойный ответ.
— Второго пришествия? — поинтересовался я.
Прошла пара минут.
— Тебя, — соизволил откликнуться старик.
Вздохнув и перекрестившись, я зажмурил глаз и неустрашимо сиганул в колодец.
Ничего сколько-нибудь примечательного во время полета не произошло. А приземлился я в большую кучу песка, пребольно отбив коленки. Бессердечный Сандаль без тени сочувствия наблюдал за моими попытками вправить обратно коленные чашечки. Пришлось реагировать:
— Я тоже не в восторге от лицезрения тебя живым и здоровым… Был бы ты нормальным человеком, сломал бы себе ногу. А еще лучше — шею! — размечтался я. — Тогда бы мне не пришлось сюда прыгать.
Сандаль с сомнением пощупал свою цыплячью шею.
— Да ладно, шутка это, — успокоил я. — Хотя, если захочешь вдруг удариться головой о стену, останавливать не буду… Что дальше-то?
В таинственном полумраке удалось рассмотреть ничем не примечательное небольшое круглое помещение. Единственным его украшением являлась куча песка. Ни дверей, ни щелей, ни прочих проходов в стенах не наблюдалось. Выбраться наверх не представлялось никакой возможности.
— Дедушка, делать-то что будем? — раскаляясь, повторил я, чувствуя, как потеют мои зубы.
— Пойдем! — вытаращился на меня, аки на безумца, Сандаль.
— А куда?
У Стендаля вытянулось лицо: похоже, старик серьезно засомневался в моем рассудке. Я же, наоборот, полагал, что остатков ума лишился он.
— Дедушка, тут ведь сплошная стена! Дверей нет!
Поняв мои сомнения, старик облегченно оскалился и, подойдя к стене, ткнул в нее посохом.
Возможно, Сандаль был не кем иным, как очередным загробным воплощением Моисея. Во всяком случае, в точке соприкосновения посоха и стены медленно возникла приличных размеров дыра. Достигнув высоты человеческого роста (примерно), она медленно стала закрываться.
Сандаль схватил меня за рукав и потянул за собой. Едва мы перешагнули границу, проход закрылся, и все погрузилось во мрак ночи.
Старик выпустил мою руку и поскакал вперед. Куда мне с разбитыми коленями до его прыти!
— Сандаль! — окликнул я. — Ты где?!
— Здесь я, — равнодушно донеслось издали, — жду. —
— Ждешь?! Ни хрена же не видно!
— Иди прямо, — скучно посоветовал старик.
Делать было нечего. На всякий случай держась за стену, осторожно побрел, тщательно изучая ногой пол.
— Далеко идти-то? — поинтересовался я.
— Не знаю, — честно ответил Сандаль.
В очередной раз искренне захотелось его придушить, но при данных обстоятельствах это было невозможно.
К великому моему счастью, шли не так уж долго — всего-навсего пару треклятых миль. Правда, в абсолютной темноте, к которой глаз никак не хотел привыкнуть.
Чтобы скрасить скуку нудного перехода, я негромко засвистел пошлый мотивчик. Сандаль, к немалому удивлению, отреагировал сперва паскудным смешком, а потом разошелся настолько, что вспомнил слова забытой в веках песни!.. Не скажу, что после этого мое желание убить его стало хоть на толику меньше, но поход сделался несколько более культурным.
Старик так увлекся пением, что потерял бдительность и в кромешной темноте здорово впечатался в преградившую нам путь стену. Лицезреть это мне, к сожалению, не удалось, но звук смачного удара и хлынувшие затем потоки непристойностей доставили непередаваемое" наслаждение!
— Что такое, дзи-сан? Не больно тебе, а? — не отказал я себе в удовольствии позлорадствовать.
Передавать ответ Сандаля не стану. Скажу одно: крайне грубый и далекий от этики!
Вскоре старик успокоился и постучал в стену посохом. Как и следовало ожидать, открылся проход, в который мы незамедлительно вошли. А дальше…
— Все, старик, приехали… Немедленно открой стену — я сваливаю!
— Пф! — презрительно отозвался он.
— Отворяй, Зараза, пока мозги не вышиб!
Старик ловко уклонился от удара и отскочил на безопасное расстояние.
— Надо, — зевнул он.
Дикий ужас распространился по мне холодными волнами. С превеликим трудом удалось сдержать панику…
Передо мной был квадратный зал — тот самый! Большую его часть занимал огромный бассейн, заполненный тяжелой серой водой, источавшей непередаваемое зловоние. В середине стоял ржавый алтарь, украшенный сгнившими цепями. Грязь — даже не грязь, а какая-то замшелость! — царила вокруг, словно сюда никто не наведывался уже не одну сотню лет. Каждый сантиметр помещения внушал настоящее омерзение.
Мне все же удалось взять себя в руки, хотя холодный пот продолжал струиться по спине.
— На хрена ты меня сюда затащил, старый выродок?! — как можно спокойнее поинтересовался я.
— Ты был здесь? — Старик, как всегда, прямо не ответил.
— Не был! Отвечай, зараза, или тебя ничто не спасет!
— Вспомни, — будто бы попросил Сандаль.
— Я уже сказал — НЕ БЫЛ!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89