Уже не впервой я совершал путешествие из трущоб в центр и обратно, и каждый раз быстрые перемены декораций здорово угнетали, наводя дикую тоску. Постепенно начали появляться кучи мусора, которые скоро превратились в настоящие горы, источавшие жуткое зловоние. Дома становились все беднее, освещение все более тусклым. Толпы гуляк исчезли, уступив место подозрительно шнырявшим теням.
Кебмен остановился в паре-тройке километров от моего дома.
— Мы еще не доехали, — недовольно проворчал я, выплывая из охватившей меня дремоты.
— Простите, сэр, но дальше я не поеду! — заявил он испуганно-извиняющимся тоном.
— В чем дело? — холодно поинтересовался я. — Мне что, пешком отсюда идти?
— Простите великодушно, сэр, — захныкал он, — дальше — слишком опасно! Меня там попросту прирежут, а лошадь сожрут за милую душу!
— Никто тебя не тронет, пока ты под моей защитой, — отмахнулся я. — Едем!
— А обратно вы меня проводите, сэр? — ехидно осведомился он.
— М-да, — буркнул я, признавая его правоту. — Значит, не поедешь?
— Простите, сэр, — повторил он.
Плюнув, я выбрался из коляски и кинул кебмену мелкую монету.
— Это все?! — поразился он, глядя на мелочь, которой и на маленькую кружку самого паршивого пива не хватило бы.
— Не заработал! — отрезал я. — Мне еще до дома черт знает сколько тащиться!
— Вы не можете так поступить, сэр! — воскликнул он.
Я вытащил меч и внимательно его осмотрел.
— Чего там я не могу? — попросил пояснений.
— Простите, сэр, — повторил он, бледнея, — просто шутка.
— Убирайся, шутник, пока тебя и в самом деле не ограбили! — рявкнул я. — Спасать тебя не собираюсь!
Он быстро развернулся, умудрившись не задеть меня и не забрызгать, и моментально скрылся с глаз долой.
Негромко насвистывая, я отправился домой, поигрывая мечом и всматриваясь в каждую подозрительную тень. Вокруг как будто не было ни души, но идти без оружия я не рискнул. Между домов выл ветер, звуки напоминали чье-то голодное урчание. Впрочем, подобное я слышал не в первый раз, так что не волновался по пустякам.
Большая тень пронеслась надо мной, за спиной раздался глухой шлепок, словно что-то упало. Резко обернувшись с мечом наготове, я обвел взглядом окружавшие трущобы — ничего, кроме валявшегося на земле мусора. Решив, что все мне просто показалось, плюнул под ноги, ругнулся и отправился далее, прибавив шагу.
Через пару минут услышал позади осторожное, едва различимое, размеренное клацанье, будто за мной брела крупная собака. Таковых в этом районе не могло быть в принципе: в подавляющем своем большинстве нищие и голодные его обитатели тащили в рот любую живность, у которой не хватало мозгов сюда не показываться.
Я оглянулся — вокруг по-прежнему не было ни души. Списав галлюцинацию на расшатанные нервы, угрюмо продолжил путь, решив не реагировать на посторонние звуки.
Через некоторое время клацанье повторилось. Я не обернулся, хотя грызло нестерпимое желание сделать это.
Клацанье приблизилось, стало громким и отчетливым.
Я не увеличил шаг ни на йоту. Теперь было ясно, что это не разыгравшееся воображение. Следовало подпустить неведомого преследователя поближе.
Сердце бешено заколотилось в предвкушении потасовки. Я с силой сжал рукоять меча, осторожно переместил нож поближе к пряжке пояса.
Спина уже чувствовала врага, его горячее дыхание… Дальше терпеть я не мог.
Стремительно обернувшись, я глянул на противника и невольно отшатнулся. До этой ночки не приходилось встречаться с подобными тварями, и я не испытывал по этому поводу особого сожаления.
Итак, на меня уставился голодным взором оборотень — да какой! Много выше человеческого роста, с широкой грудью и непропорционально длинными передними конечностями, свисавшими ниже колен. Вены вздувались на могучих мышцах, мощные когти поблескивали в свете луны тусклой сталью, сильно напоминая кривые кинжалы. Короткую толстую шею венчала маленькая голова с сильно вытянутой вперед пастью, усеянной крепкими желтыми клыками. Наиболее омерзительно смотрелось его розоватое тело, покрытое редкими пучками жидких волос — именно волос, а не шерсти!.. Тут-то я понял, почему бродяга назвал их голыми уродами.
Пока я рассматривал его, оборотень махнул лапой и выбил мой меч. Мигом придя в себя, я левой рукой выхватил нож и, полоснув его по морде, с размаха всадил лезвие ему в бок.
Оборотень, не издав ни единого звука, наклонил голову и бросился на меня, обжигая дыханием. Даже не знаю, каким чудом мне удалось перехватить его лапу и перекинуть тяжеленную тушу через себя. Правда, острые когти полоснули мое плечо.
Зацепившись за ногу монстра, я не удержался и рухнул на него. Когти-кинжалы моментально вонзились в мою спину, не давая возможности вырваться. Оборотень оскалил клыки и громко лязгнул ими, пытаясь достать до горла. Не рассуждая, я изо всех сил ударил лбом туда, где, по моим расчетам, была его переносица.
В глазах потемнело…
Резко накатила слабость… Высвободив правую руку, я опустил локоть на приплюснутый нос твари и добавил кулаком в висок. Оборотень громко фыркнул, обдав меня каплями вонючей крови, и выдернул когти из моей спины. Я попытался вскочить на ноги, но он обхватил мою голову шершавыми ладонями, намереваясь ее расплющить. Я резко дернулся, вырываясь, и в тот же миг коготь вонзился в мой левый глаз!
Жгучая боль… Не сдержавшись, я закричал и, не контролируя себя, схватил оборотня за челюсти, с силой дернул в разные стороны, разорвав монстру пасть. Вскочив на ноги, подпрыгнул и опустил кованый каблук на горло еще живой твари. Раздался ласкающий слух хруст. Оборотень дернулся и затих.
Закрыв окровавленную глазницу ладонью, я прикусил нижнюю губу, с трудом сдерживая рычание. Склонившись над трупом, выдернул свой нож. Распрямляясь, почувствовал движение воздуха над собой и ринулся за валявшимся на земле мечом. Подхватив холодное железо, обернулся. Совсем рядом приземлился второй оборотень — меньше, жилистей и еще более омерзительней, чем его предшественник.
Терять было нечего. Схватив меч двумя руками, я прыгнул на противника. Отрубив длинную лапу, сзади ударил ногой его по хребту.
Не ожидавший от меня такой прыти оборотень выгнулся, подставив под удар горло. Перерубив наполовину шею твари, я еще несколько раз всадил ему меч между лопаток, желая быть уверенным, что он подох окончательно.
Схватка окончилась. Ярость уступила место острой боли. Прикусил до крови губу, чтобы хоть чуть-чуть притушить огонь, сжигавший меня изнутри. Было очевидно, что до дома я не доберусь. Упасть на месте тоже означало больше никогда не встать: здешние шакалы мимо не пройдут.
Ноги сами понесли по известному адресу. Сознание периодически норовило нырнуть в глубины темного океана беспамятства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89