Хотя… Черт! Интересная мысль!
– Вот и я говорю, что интересная! Почему бы не попробовать? Если не выйдет, позовем Шлоссера. Пусть шарахнет своим излучением, и все будет о'кей! Как даст тысяч двести рентген, так все привьется!
– Ладно, – сказал Костя, – обкумекаем. Ум хорошо, а три лучше.
– Не понял, но согласен, – сказал Евстигнеев. – Ты лучше выкладывай, что у тебя за проблемы. По физиономии вижу, что проблемы!
– Ну да, – сказал Костя нехотя. – Помнишь, мы на собрании говорили про бандитов? Я побывал там, в лесу, где они нагадили. Как Мамай прошел. А сейчас они в селе. Остановились у какой-то Маланьи.
– Ну и пусть живут, – сказал Евстигнеев, – нам-то что? И… мы ведь не можем их выгнать?
– Не можем, – согласился Костя. – Но вот скажи, чего им здесь делать?
– Отдыхать, – сказал Евстигнеев, – водку пить.
– А Степанидовна считает по-другому, – возразил Костя, – она уверена, что тут кроется преступный замысел!
– Бред, – возразил Евстигнеев, – паранойя. Видел я их главного, он же дебил! Подумай только, завалился к Шлоссеру за полночь и давай просить, чтобы Семеныч ему кряновскую тарелку продал!
– Что?! – Костя едва не разлил «Громовержец».
– Этого мало. Он ее, паразит, чуть не угнал! – И Евстигнеев во всех подробностях изложил вчерашнее происшествие.
– Вот видишь, – сказал Костя, – я прав. Что-то они замышляют. Может, сходить к ним и строго предупредить, а?
– Глупый ход, – возразил Евстигнеев. – Ты их только встревожишь, и они затаятся. За этими бандюгами нужно установить постоянное наблюдение!
– Кто может этим заняться? – сказал Костя. – Может, Жульетта?
– Не смеши! Она сейчас в хлопотах, гнездо для Марианны делает.
– Гнездо? – ахнул Костя.
– Ну да, – кивнул Евстигнеев, словно речь шла о чем-то заурядном, – надоело, говорит, яйца за ней подбирать, пусть несется где положено!
– Тогда, может, Петечкин и Васечкин?
– Мальчишки все время пропадают то на свалке, то в живом уголке. Будут они этим делом заниматься! – возразил Евстигнеев.
Неожиданно в разговор вмешался Антуан. Он вспрыгнул на стол, выгнул спину, потянулся, широко зевнул и, посмотрев сонными глазами на Костю, неожиданно предложил:
– Э… Мняу! А почему бы не последить мне-эу? За пачку, скажем, Петра-у?
– Вот! – в восторге воскликнул Евстигнеев. – Вот тебе готовый агент! Давай, подключайся, а хочешь, ещё кого-нибудь из своей братии пригласи. Установим круглосуточное наблюдение!
– Отлично! – обрадовался Костя. – Кстати, бабка тоже хочет их приструнить, но не говорит как. Обещает показать им кузькину мать!
– И это неплохо, – кивнул Евстигнеев, – нам чужие бандиты не нужны. У нас Лисипицин есть!
И все-таки какое-то неприятное ощущение от одного только присутствия в селе братков у Кости осталось. Даже то, что Антуан вызвался вести за ними слежку, не принесло заметного облегчения. Словно темное облачко повисло на ясном небе и никак не хотело уходить.
Антуана снаряжали в дозор добрых полчаса. Он капризничал, требовал колбасы и рыбы и долго вертелся перед зеркалом, представляя себя Джеймсом Бондом. Наконец кот ушел, и друзья вздохнули свободно.
– Да! – сказал Костя, наливая новую чашку чая. – Твоя идея с сосной – хорошая. Но у меня встречная мысль. Что, если скрестить яблоню с лесным орехом? Что получится? – Он хитро прищурился и глянул на Евстигнеева.
– Кокос! – воскликнул Евстигнеев. – Честное слово – кокос! Утрем нос селекционерам!
– И вообще… с яблоней можно скрестить рябину. Кому нужна рябина? А вот если яблоки будут расти кистями…
Тут оба друга замолчали, пораженные открывающимися перспективами. В этом блаженном состоянии их и застала Яга Степанидовна. Она вошла как всегда не постучавшись, и Евстигнеев при виде нее от неожиданности едва не сполз со стула.
– Костянтин! Вовремя я тебя застала! У нас ЧП!
– В смысле – частное предприятие? – уточнил Евстигнеев, с трудом преодолевая охватившее его странное обалдение.
– Тьфу на тебя! – воскликнула бабка. – Чаво мирных людей пугаешь? ЧП – это чрезвычайное происшествие, ясно? Погоди-ка… – Тут она посмотрела на Евстигнеева, как доктор на пациента: с нехорошим подозрением. Евстигнеев замер.
– Чаво это вы такие обдолбанные? Али съели не то? Вижу! Вижу яйца старые, сальмонеллезныя! Стало быть, скоро не так запрыгаете!
– Как сальмонеллезные? – испугались друзья. – Не может быть!
– Может… не может… Нат-ко съешьте скорей по пирожку, они у меня противояичные! Я как знала, с собой прихватила. Только уж не спрашивайте с чем.
– Что с чем? – переспросил Костя, лихорадочно прожевывая пирожок.
– С чем пирожки, – пояснила старуха, – а то испугаисси!
– Не испугаемся, – пообещал Евстигнеев.
– Тогда скажу… – Бабка самодовольно потупила взор. – А может, догадаетесь?
– С мясом! – сказал Евстигнеев, облизывая пальцы.
– Правильно! – обрадовалась бабка. – С прусаками печеными в ступе толченными!
– С та… – Костя остановился, переводя дух.
Яга смотрела на него, ласково кивая головой.
– Ра… – еще тише продолжил он.
– Канами! – бодро закончила бабка. – С ними, полезными! Я у печки свод медом смазала, а когда прусаки на сладкое-то полезли да увязли, слегка ее и протопила! Уж как они спеклись, как прожарились! И мне хорошо, и вам спасение. А, вишь, уже и действует!
– В смысле? – обалдело спросил Евстигнеев, с каждым словом выдыхая клубы сизого дыма.
– Ужель сам не видишь? Вон, вся хворь выгорает! Как прет! Кто ж вас такими ядреными яйцами накормил?
– Люська-насос! – простонал Евстигнеев. – Ну я ей покажу!
– Вот уж чего не надо, того не надо, – строго сказала Яга. – Ты-то ей просто покажешь, а ну как ей понравится?
– Да я не в том смысле!
– Да хошь бы и так, – хитро прищурилась бабка, – смысл-то он ведь поворотный!
Наконец, когда хворь окончательно выгорела, Костя открыл окна, чтобы проветрить дом. Едкая гарь неохотно выползала из кухни, норовя залезть под шкафы, спрятаться в углах и за печкой, но Яга прочитала заклинание, и помещение моментально проветрилось.
– Ну вот, а теперь я вас обрадую, – сказала бабка многозначительно, но Евстигнеев, привыкший мыслить конкретно, ее перебил:
– Ближе к делу, товарищ Степанидовна. Что случилось?
«Товарищ Степанидовна» вздрогнула, как от удара током, и неожиданно расцвела:
– Полный кошмар! Как есть ужас! Страхотища!
– Конкретнее, – попросил Костя, чувствуя, что начинает волноваться.
– Да уж куда конкретнее – дракон сбег!
– Какой дракон? – удивился Костя. – Неужели Горыныч?
– Да Горынушка разве дракон? – всплеснула руками бабка. – Он уж давно окультуренный и присмиревший. Непротивленец! Сбег-то кощеевский, тот, что динамо крутит. Старый дурень выпустил его по травке попастись, а сам умотал куда-то. Ну а дракон – в бега!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
– Вот и я говорю, что интересная! Почему бы не попробовать? Если не выйдет, позовем Шлоссера. Пусть шарахнет своим излучением, и все будет о'кей! Как даст тысяч двести рентген, так все привьется!
– Ладно, – сказал Костя, – обкумекаем. Ум хорошо, а три лучше.
– Не понял, но согласен, – сказал Евстигнеев. – Ты лучше выкладывай, что у тебя за проблемы. По физиономии вижу, что проблемы!
– Ну да, – сказал Костя нехотя. – Помнишь, мы на собрании говорили про бандитов? Я побывал там, в лесу, где они нагадили. Как Мамай прошел. А сейчас они в селе. Остановились у какой-то Маланьи.
– Ну и пусть живут, – сказал Евстигнеев, – нам-то что? И… мы ведь не можем их выгнать?
– Не можем, – согласился Костя. – Но вот скажи, чего им здесь делать?
– Отдыхать, – сказал Евстигнеев, – водку пить.
– А Степанидовна считает по-другому, – возразил Костя, – она уверена, что тут кроется преступный замысел!
– Бред, – возразил Евстигнеев, – паранойя. Видел я их главного, он же дебил! Подумай только, завалился к Шлоссеру за полночь и давай просить, чтобы Семеныч ему кряновскую тарелку продал!
– Что?! – Костя едва не разлил «Громовержец».
– Этого мало. Он ее, паразит, чуть не угнал! – И Евстигнеев во всех подробностях изложил вчерашнее происшествие.
– Вот видишь, – сказал Костя, – я прав. Что-то они замышляют. Может, сходить к ним и строго предупредить, а?
– Глупый ход, – возразил Евстигнеев. – Ты их только встревожишь, и они затаятся. За этими бандюгами нужно установить постоянное наблюдение!
– Кто может этим заняться? – сказал Костя. – Может, Жульетта?
– Не смеши! Она сейчас в хлопотах, гнездо для Марианны делает.
– Гнездо? – ахнул Костя.
– Ну да, – кивнул Евстигнеев, словно речь шла о чем-то заурядном, – надоело, говорит, яйца за ней подбирать, пусть несется где положено!
– Тогда, может, Петечкин и Васечкин?
– Мальчишки все время пропадают то на свалке, то в живом уголке. Будут они этим делом заниматься! – возразил Евстигнеев.
Неожиданно в разговор вмешался Антуан. Он вспрыгнул на стол, выгнул спину, потянулся, широко зевнул и, посмотрев сонными глазами на Костю, неожиданно предложил:
– Э… Мняу! А почему бы не последить мне-эу? За пачку, скажем, Петра-у?
– Вот! – в восторге воскликнул Евстигнеев. – Вот тебе готовый агент! Давай, подключайся, а хочешь, ещё кого-нибудь из своей братии пригласи. Установим круглосуточное наблюдение!
– Отлично! – обрадовался Костя. – Кстати, бабка тоже хочет их приструнить, но не говорит как. Обещает показать им кузькину мать!
– И это неплохо, – кивнул Евстигнеев, – нам чужие бандиты не нужны. У нас Лисипицин есть!
И все-таки какое-то неприятное ощущение от одного только присутствия в селе братков у Кости осталось. Даже то, что Антуан вызвался вести за ними слежку, не принесло заметного облегчения. Словно темное облачко повисло на ясном небе и никак не хотело уходить.
Антуана снаряжали в дозор добрых полчаса. Он капризничал, требовал колбасы и рыбы и долго вертелся перед зеркалом, представляя себя Джеймсом Бондом. Наконец кот ушел, и друзья вздохнули свободно.
– Да! – сказал Костя, наливая новую чашку чая. – Твоя идея с сосной – хорошая. Но у меня встречная мысль. Что, если скрестить яблоню с лесным орехом? Что получится? – Он хитро прищурился и глянул на Евстигнеева.
– Кокос! – воскликнул Евстигнеев. – Честное слово – кокос! Утрем нос селекционерам!
– И вообще… с яблоней можно скрестить рябину. Кому нужна рябина? А вот если яблоки будут расти кистями…
Тут оба друга замолчали, пораженные открывающимися перспективами. В этом блаженном состоянии их и застала Яга Степанидовна. Она вошла как всегда не постучавшись, и Евстигнеев при виде нее от неожиданности едва не сполз со стула.
– Костянтин! Вовремя я тебя застала! У нас ЧП!
– В смысле – частное предприятие? – уточнил Евстигнеев, с трудом преодолевая охватившее его странное обалдение.
– Тьфу на тебя! – воскликнула бабка. – Чаво мирных людей пугаешь? ЧП – это чрезвычайное происшествие, ясно? Погоди-ка… – Тут она посмотрела на Евстигнеева, как доктор на пациента: с нехорошим подозрением. Евстигнеев замер.
– Чаво это вы такие обдолбанные? Али съели не то? Вижу! Вижу яйца старые, сальмонеллезныя! Стало быть, скоро не так запрыгаете!
– Как сальмонеллезные? – испугались друзья. – Не может быть!
– Может… не может… Нат-ко съешьте скорей по пирожку, они у меня противояичные! Я как знала, с собой прихватила. Только уж не спрашивайте с чем.
– Что с чем? – переспросил Костя, лихорадочно прожевывая пирожок.
– С чем пирожки, – пояснила старуха, – а то испугаисси!
– Не испугаемся, – пообещал Евстигнеев.
– Тогда скажу… – Бабка самодовольно потупила взор. – А может, догадаетесь?
– С мясом! – сказал Евстигнеев, облизывая пальцы.
– Правильно! – обрадовалась бабка. – С прусаками печеными в ступе толченными!
– С та… – Костя остановился, переводя дух.
Яга смотрела на него, ласково кивая головой.
– Ра… – еще тише продолжил он.
– Канами! – бодро закончила бабка. – С ними, полезными! Я у печки свод медом смазала, а когда прусаки на сладкое-то полезли да увязли, слегка ее и протопила! Уж как они спеклись, как прожарились! И мне хорошо, и вам спасение. А, вишь, уже и действует!
– В смысле? – обалдело спросил Евстигнеев, с каждым словом выдыхая клубы сизого дыма.
– Ужель сам не видишь? Вон, вся хворь выгорает! Как прет! Кто ж вас такими ядреными яйцами накормил?
– Люська-насос! – простонал Евстигнеев. – Ну я ей покажу!
– Вот уж чего не надо, того не надо, – строго сказала Яга. – Ты-то ей просто покажешь, а ну как ей понравится?
– Да я не в том смысле!
– Да хошь бы и так, – хитро прищурилась бабка, – смысл-то он ведь поворотный!
Наконец, когда хворь окончательно выгорела, Костя открыл окна, чтобы проветрить дом. Едкая гарь неохотно выползала из кухни, норовя залезть под шкафы, спрятаться в углах и за печкой, но Яга прочитала заклинание, и помещение моментально проветрилось.
– Ну вот, а теперь я вас обрадую, – сказала бабка многозначительно, но Евстигнеев, привыкший мыслить конкретно, ее перебил:
– Ближе к делу, товарищ Степанидовна. Что случилось?
«Товарищ Степанидовна» вздрогнула, как от удара током, и неожиданно расцвела:
– Полный кошмар! Как есть ужас! Страхотища!
– Конкретнее, – попросил Костя, чувствуя, что начинает волноваться.
– Да уж куда конкретнее – дракон сбег!
– Какой дракон? – удивился Костя. – Неужели Горыныч?
– Да Горынушка разве дракон? – всплеснула руками бабка. – Он уж давно окультуренный и присмиревший. Непротивленец! Сбег-то кощеевский, тот, что динамо крутит. Старый дурень выпустил его по травке попастись, а сам умотал куда-то. Ну а дракон – в бега!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72