Он основывается на следующем предложении: "Если сложный маятник, выйдя из покоя, совершил некоторую часть своего качания, большую полуразмаха и если связь между всеми его частицами будет уничтожена, то каждая из этих частиц поднимется на такую высоту, что общий центр тяжести их при этом будет на той высоте, на которой он был при выходе маятника из покоя. Это предложение, не доказанное у Г., является у него в качестве основного начала, между тем как теперь оно представляет применение к маятнику закона сохранения энергии. Теория маятника физического дана Г. вполне в общем виде и в применении к телам разного рода. В последней, пятой части своего сочинения Г. дает тринадцать теорем о центробежной силе и рассматривает вращение конического маятника.
Другое замечательное сочинение Г. есть теория света, изданная в 1690 г., в которой он излагает теорию отражения и преломления и затем двойного лучепреломления в исландском шпате в том самом виде, как она излагается теперь в учебниках физики. Из других открыли Г. мы упомянем о следующих. Открытие истинного вида сатурновых колец и двух его спутников, сделанные помощью десятифутового телескопа, им же и устроенного. Вместе с его братом он занимался изготовлением оптических стекол и значительно усовершенствовал их производство. Открыто теоретическим путем эллипсоидального вида земли и сжатия ее у полюсов, а также объяснение влияния центробежной силы на направление силы тяжести и на длину секундного маятника на разных широтах. Решение вопроса о соударении упругих тел одновременно с Валлисом и Бренном. Г. принадлежит изобретение часовой спирали, заменяющей маятник; первые часы со спиралью устроены в Париже часовым мастером Тюре в 1674 г. Ему же принадлежит одно из решений вопроса о виде тяжелой однородной цепи, находящейся в равновесии.
Д. Бобылев.
Гяур
Гяур – этим именем турки презрительно зовут всех немусульман. Г. – испорченное арабское «Kiafir» (отрицающий Бога, язычник).
Давид
Давид (Жак-Луи David) – исторический живописец, знамен. преобразователь франц. живописи конца XVIII ст., имевший значительное влияние на направление искусства даже других стран (1748 – 1825). Еще в отрочестве он обнаружил выдающиеся художественные способности; но, поступив в ученики к Вьену, сначала шел довольно тихо на пути своего развития и только после троекратной неудачи на соисканиях большой награды получил ее в 1774 г., за картину: «Эрасискрат открывает причину болезни Антиоха». В следующем затем году отправился на счет правительства в Италию вместе с Вьеном, назначенным в это время в директоры франц. акд. в Риме. Проведя здесь пять лет, занимался преимущественно изучением антиков, писал этюды и исполнил лишь немного картин, из которых одна: «Св. Рох молит Богоматерь о прекращении чумы», доставила ему некоторую известность. По возвращении своем в Париж, в 1780 г., выставил здесь картину «Велизарий» (находится в лильск. муз., гравиров. Морелем) и получил за нее звание сопричисленного к королевской акд. живописи, а чрез три года был принят в действительные члены этой акд. за новое свое произведение: «Андромаха оплакивает смерть Гектора». Эти работы настолько повысили репутацию художника, что король заказал ему картину, предоставив ему и выбор сюжета. Д. отправился в Рим и, написав там «Клятву Горациев», привез ее в Париж, где она возбудила всеобщее удивление. Погружаясь все более и более в историю древних греков и римлян, он исполнил после того картины: «Смерть Сократа» (гравир. Массаром-отцом), «Ликторы приносят к Бруту трупы его сыновей», «Любовь Париса и Елены», гравированная Видалем) и некоторые др. Отступление от его тем, обычных до этого времени, составляет: «Прибытиe Людовика XVI в заседание парламента 14 февраля» – картина, принесенная им в 1790 г. в дар национальному собранию, которое после того заказало Д. изобразить «Клятву Jeu de Paume», оставшуюся, однако, только в эффектно сочиненном эскизе (гравир. Жозе). Разгоревшийся пожар революции затянул пылкого художника в свой бурный круговорот: он выступил в роли политического деятеля, попал в 1793 г. в конвент, в качестве его члена участвовал в осуждении короля на казнь, сочинял и предлагал проекты великих национальных празднеств и управлял их декоративною частью и т. п. В это время из под его кисти вышли воспроизведения двух кровавых современных сцен – убийства М.Пеллетье и Марата. Падение Робеспьера повлекло за собою арест его друга, Д., и только слава последнего, как художника, спасла ему голову. По выходе из тюрьмы, он снова отдался всецело живописи и написал, в 1795 – 99 г., одну из лучших своих картин:"Похищение сабинянок", публичная выставка которой доставила ему 65627 фр. Когда верховная власть над Францией перешла в руки Наполеона, Д. сделался его привилегированным живописцем; но, увековечивая на полотне славные события Консульства и Империи («Переход Бонапарта чрез С.Бернард», «Коронация Наполеона», «Раздача орлов» и т. п.), он не переставал интересоваться древней историей и написал, между прочим, «Леонида в Фермопилах», – картину, оконченную в 1814 г. и проданную в 1819 г., вместе с «Похищением сабинянок», за 100000 фр. (обе находятся в луврск. музее). Несмотря на благорасположение к нему императора и на получаемые от него милости, Д. оставался в душе республиканцем. По возвращении Бурбонов, он, как бывший член конвента и «цареубийца», подвергся изгнанию из Франции, был вычеркнут из списков акд. худож. и почетного легиона и поселился в Брюсселе, где продолжал руководить образованием молодых художников и писать картины. Из произведений, относящихся к этой последней поре его деятельности, наиболее достойны внимания: «Амур, покидающий Психею», «Марс, обезоруживаемый Венерою, Амуром и Грациями» и т. д. Суждение художественных критиков о Д. весьма различно, но никто не отрицал его огромного исторического значения. С Д. началось решительное перерождение изжеманившегося пред тем франц. искусства. Он первый снова обратился к изучению антиков, стал заботиться о соблюдении чистоты стиля и здравого воззрения на природу. Это направление он проводил в своих произведениях с убеждением и энергией. Однако он в сущности усвоил себе только внешние черты памятников греч. искусства. Отсюда – окоченелость и мертвенность его картин. Вместо действительного чувства, мы находим у него театральную деланность, вместо страсти – притворный, нередко преувеличенный пафос, не столько вдохновение, сколько холодный расчет ума. Кроме того, он вообще не богат изобретательностью: его композиция отличается разбросанностью; его фигуры принимают утрированные позы; колорит у него чересчур однообразный, порою желтоватый, холодный и лишенный тонких нюансов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311