— Василий сразу понял, куда клонит эсэсовец.
— Будем говорить откровенно и называть вещи своими именами, как это подобает мужчинам, — сказал Лемке. — Не знаю, как для других, а для меня лично вопрос совершенно ясен: раз мы не смогли с ходу разгромить русских и занять Москву, значит, войну мы проиграли… Ведь весь расчет Гитлера был основан на молниеносной войне, а этого не получилось. Я не молодой человек и хорошо помню восемнадцатый год, поражение, позор, Версаль, оккупацию, наказание военных преступников и прочее… Уверен, что то же самое повторится теперь, но в более крупных масштабах. Вряд ли русские простят нам все то, что мы натворили у них. Я дважды был на Восточном фронте по делам нашего отдела и видел своими глазами сожженные города и села, массовое уничтожение мирного населения… А англичане напомнят нам Дюнкерк, Лондон, Ковентри… И американцы… Почти весь мир против нас… Чтобы уцелеть после этой войны, нужно иметь покровителей!..
— Скажите, Лемке, вы всерьез считаете, что проиграли войну?
— Не проиграли, а проиграем, — тут есть небольшая разница…
— В таком случае я твердо обещаю засвидетельствовать перед победителями ваши заслуги и обеспечить вам покровительство американских властей. А пока, надеюсь, вы еще активнее будете сотрудничать со мной. Кстати, как обстоит дело с вывозом некоторых семей из Франции?
— Все в полном порядке. Если мне согласятся платить и дадут адреса, я добьюсь пропусков на выезд. Сами понимаете, сейчас, больше чем когда-либо, я обязан заботиться о своем будущем…
Василий дал Лемке пять тысяч долларов и адрес Сарьяна.
— Это проба. Если дело кончится благополучно, то будут другие, — пообещал он Лемке.
Дни шли за днями. Василию приходилось заниматься главным образом мелочами — систематизировать полученную из разных источников информацию и передавать «отцу». Лиза работала не покладая рук — она просматривала за день множество газет на немецком, английском и французском языках и на основании пустяковых на первый взгляд заметок и сообщений делала выводы, передавала их Василию для просмотра и отправки домой.
Приезд в Женеву Сарьяна и Жаннет был для Василия и Лизы настоящим праздником. Перебивая друг друга, Сарьяны рассказывали обо всем пережитом ими в оккупированной Франции.
— Французам полезно было увидеть фашистов вблизи, — сказал Сарьян. — Сейчас редкий француз может сотрудничать с оккупантами, даже самые правые стали антифашистами, а большинство участвует в движении Сопротивления.
Радость быть в обществе друзей продолжалась недолго. Сарьян был слишком активным человеком и не мог сидеть сложа руки.
Вскоре он перебрался в Лондон, чтобы принять участие в освобождении Франции.
Из семи друзей Борро удалось переправить в Португалию только четырех, остальных арестовало гестапо…
После разгрома немецких войск под Сталинградом — Василий и Лиза отметили у себя дома это событие как большой и радостный праздник — многие реальные политики на Западе, да и в самой Германии, вынуждены были пересмотреть свои позиции.
В очередной приезд Отто Лемке привез письмо от мастера Германа, переданное через Мюллера. Письмо было со множеством намеков и неясных фраз. После внимательного изучения этого послания Василий понял, что в письме говорилось о немецких генералах, считающих, что Гитлер приведет Германию к катастрофе.
Немецкие генералы против Гитлера! В этом было что-то новое, необычное. Эти сведения стоили того, чтобы о них немедленно поставить в известность «отца».
По ответному письму «отца» было видно, что он хорошо оценил ситуацию, предлагая узнать подробнее, кто эти генералы, какие цели они ставят, чего добиваются. Если они намерены выступить, нужно оказать им всяческое содействие во всем, даже в невозможном.
Василию, при помощи того же всемогущего оберштурмбанфюрера, пришлось командировать в Берлин Стамбулова: тот должен был повидаться с руководителями подполья и по возможности помочь им.
Стамбулов возвратился из Берлина очень быстро. Как ему удалось установить, в дело вмешалась американская разведка. Узнав о существовании группы недовольных генералов и их связи с немецкими подпольщиками-антифашистами, агенты американской разведки в Берлине решились на неслыханный провокационный шаг: чтобы иметь возможность самолично направлять действия недовольных генералов в угодном им направлении, они выдали гестапо группу Ганса Вебера. О второй группе подпольщиков американские разведчики ничего не знали.
Из тридцати трех подпольщиков спаслись только четверо; двадцать девять человек, во главе с Вебером, были расстреляны без суда и следствия.
Когда окончательно стало ясно, что генеральским бунтом стала руководить американская разведка, Василий получил от «отца» указание не вмешиваться в дела недовольных генералов…
Как раз в это самое время Василию стало известно, что немцы через шведских представителей зондируют почву для сепаратных переговоров с Америкой. Действительно, вскоре в Женеву зачастили высокопоставленные немецкие военные в штатском и, по «случайному» совпадению, туда же приехал из Берна посол Соединенных Штатов Америки в Швейцарии. Василий с помощью вездесущего Стамбулова знал о каждом шаге американского посла.
Потом в Женеву пожаловал сам мистер Даллес-младший, а из Берлина приехали несколько немецких генералов под видом частных лиц.
Даллес привез с собой целую армию советников и десятка два дюжих детективов. Они заняли целый этаж в отеле «Савой» и закрыли туда доступ посторонним, даже сменили часть служащих этажа. Впрочем, сам Даллес вел себя скромно, нигде не показывался, ни с кем не встречался.
По поводу приезда Даллеса в Женеву ходили разные слухи. Говорили — и этому способствовали сами американцы, — что мистер Даллес, устав от чрезмерно напряженной работы, решил отдохнуть у Женевского озера. Разумеется, никто не верил этой версии. Василий хорошо знал о подлинных причинах приезда в Швейцарию шефа американской разведки. «Отец» тоже не дремал — еще задолго до приезда Даллеса он предупредил Василия о возможных сепаратных переговорах между представителями Германии и Америки, за спиной союзников. «Отец» настоятельно требовал сделать все возможное, чтобы знать не только всех участников переговоров, но и содержание их бесед.
Легко сказать — «сделать все возможное»! А как это осуществить, когда американцы забаррикадировались на третьем этаже отеля «Савой» и местные полицейские власти бдительно их охраняют?
Прежде всего Василий начал изучать окружение Даллеса и, к своему удивлению, обнаружил среди его советников француза — Жан-Поля Маринье, старого своего знакомого по Парижскому спортивному клубу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119
— Будем говорить откровенно и называть вещи своими именами, как это подобает мужчинам, — сказал Лемке. — Не знаю, как для других, а для меня лично вопрос совершенно ясен: раз мы не смогли с ходу разгромить русских и занять Москву, значит, войну мы проиграли… Ведь весь расчет Гитлера был основан на молниеносной войне, а этого не получилось. Я не молодой человек и хорошо помню восемнадцатый год, поражение, позор, Версаль, оккупацию, наказание военных преступников и прочее… Уверен, что то же самое повторится теперь, но в более крупных масштабах. Вряд ли русские простят нам все то, что мы натворили у них. Я дважды был на Восточном фронте по делам нашего отдела и видел своими глазами сожженные города и села, массовое уничтожение мирного населения… А англичане напомнят нам Дюнкерк, Лондон, Ковентри… И американцы… Почти весь мир против нас… Чтобы уцелеть после этой войны, нужно иметь покровителей!..
— Скажите, Лемке, вы всерьез считаете, что проиграли войну?
— Не проиграли, а проиграем, — тут есть небольшая разница…
— В таком случае я твердо обещаю засвидетельствовать перед победителями ваши заслуги и обеспечить вам покровительство американских властей. А пока, надеюсь, вы еще активнее будете сотрудничать со мной. Кстати, как обстоит дело с вывозом некоторых семей из Франции?
— Все в полном порядке. Если мне согласятся платить и дадут адреса, я добьюсь пропусков на выезд. Сами понимаете, сейчас, больше чем когда-либо, я обязан заботиться о своем будущем…
Василий дал Лемке пять тысяч долларов и адрес Сарьяна.
— Это проба. Если дело кончится благополучно, то будут другие, — пообещал он Лемке.
Дни шли за днями. Василию приходилось заниматься главным образом мелочами — систематизировать полученную из разных источников информацию и передавать «отцу». Лиза работала не покладая рук — она просматривала за день множество газет на немецком, английском и французском языках и на основании пустяковых на первый взгляд заметок и сообщений делала выводы, передавала их Василию для просмотра и отправки домой.
Приезд в Женеву Сарьяна и Жаннет был для Василия и Лизы настоящим праздником. Перебивая друг друга, Сарьяны рассказывали обо всем пережитом ими в оккупированной Франции.
— Французам полезно было увидеть фашистов вблизи, — сказал Сарьян. — Сейчас редкий француз может сотрудничать с оккупантами, даже самые правые стали антифашистами, а большинство участвует в движении Сопротивления.
Радость быть в обществе друзей продолжалась недолго. Сарьян был слишком активным человеком и не мог сидеть сложа руки.
Вскоре он перебрался в Лондон, чтобы принять участие в освобождении Франции.
Из семи друзей Борро удалось переправить в Португалию только четырех, остальных арестовало гестапо…
После разгрома немецких войск под Сталинградом — Василий и Лиза отметили у себя дома это событие как большой и радостный праздник — многие реальные политики на Западе, да и в самой Германии, вынуждены были пересмотреть свои позиции.
В очередной приезд Отто Лемке привез письмо от мастера Германа, переданное через Мюллера. Письмо было со множеством намеков и неясных фраз. После внимательного изучения этого послания Василий понял, что в письме говорилось о немецких генералах, считающих, что Гитлер приведет Германию к катастрофе.
Немецкие генералы против Гитлера! В этом было что-то новое, необычное. Эти сведения стоили того, чтобы о них немедленно поставить в известность «отца».
По ответному письму «отца» было видно, что он хорошо оценил ситуацию, предлагая узнать подробнее, кто эти генералы, какие цели они ставят, чего добиваются. Если они намерены выступить, нужно оказать им всяческое содействие во всем, даже в невозможном.
Василию, при помощи того же всемогущего оберштурмбанфюрера, пришлось командировать в Берлин Стамбулова: тот должен был повидаться с руководителями подполья и по возможности помочь им.
Стамбулов возвратился из Берлина очень быстро. Как ему удалось установить, в дело вмешалась американская разведка. Узнав о существовании группы недовольных генералов и их связи с немецкими подпольщиками-антифашистами, агенты американской разведки в Берлине решились на неслыханный провокационный шаг: чтобы иметь возможность самолично направлять действия недовольных генералов в угодном им направлении, они выдали гестапо группу Ганса Вебера. О второй группе подпольщиков американские разведчики ничего не знали.
Из тридцати трех подпольщиков спаслись только четверо; двадцать девять человек, во главе с Вебером, были расстреляны без суда и следствия.
Когда окончательно стало ясно, что генеральским бунтом стала руководить американская разведка, Василий получил от «отца» указание не вмешиваться в дела недовольных генералов…
Как раз в это самое время Василию стало известно, что немцы через шведских представителей зондируют почву для сепаратных переговоров с Америкой. Действительно, вскоре в Женеву зачастили высокопоставленные немецкие военные в штатском и, по «случайному» совпадению, туда же приехал из Берна посол Соединенных Штатов Америки в Швейцарии. Василий с помощью вездесущего Стамбулова знал о каждом шаге американского посла.
Потом в Женеву пожаловал сам мистер Даллес-младший, а из Берлина приехали несколько немецких генералов под видом частных лиц.
Даллес привез с собой целую армию советников и десятка два дюжих детективов. Они заняли целый этаж в отеле «Савой» и закрыли туда доступ посторонним, даже сменили часть служащих этажа. Впрочем, сам Даллес вел себя скромно, нигде не показывался, ни с кем не встречался.
По поводу приезда Даллеса в Женеву ходили разные слухи. Говорили — и этому способствовали сами американцы, — что мистер Даллес, устав от чрезмерно напряженной работы, решил отдохнуть у Женевского озера. Разумеется, никто не верил этой версии. Василий хорошо знал о подлинных причинах приезда в Швейцарию шефа американской разведки. «Отец» тоже не дремал — еще задолго до приезда Даллеса он предупредил Василия о возможных сепаратных переговорах между представителями Германии и Америки, за спиной союзников. «Отец» настоятельно требовал сделать все возможное, чтобы знать не только всех участников переговоров, но и содержание их бесед.
Легко сказать — «сделать все возможное»! А как это осуществить, когда американцы забаррикадировались на третьем этаже отеля «Савой» и местные полицейские власти бдительно их охраняют?
Прежде всего Василий начал изучать окружение Даллеса и, к своему удивлению, обнаружил среди его советников француза — Жан-Поля Маринье, старого своего знакомого по Парижскому спортивному клубу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119