— Но, имея большую власть, они могут таких дров наломать, что потом костей не соберешь!
— Будем мужественны и не станем обращать внимания на случайные жизненные невзгоды. Нам нужно беречь свои нервы, впереди еще много работы! — «Отец» старался уйти от неприятного разговора, но ему помешала в этом Лиза:
— Хороши мелочи и жизненные невзгоды!.. И потом, «отец», — почему о своих нервах должны заботиться только мы сами?
— Что я могу сказать, Лиза? Вы абсолютно правы, и если мои личные извинения что-нибудь значат для вас, то я приношу их вам и еще раз прошу — не сердитесь! И главное — не опускайте руки… А теперь перейдем к нашим делам. Учитывая, что события принимают довольно неприятный оборот и у вас будет много работы и немало трудностей, я решил отдать вам Стамбулова. Он опытный конспиратор и предприимчивый малый, может оказаться вам очень полезным. Надеюсь, Василий, ты найдешь для него подходящее прикрытие?
— Разумеется, найду! Это вы хорошо придумали: Стамбулов подходящий помощник…
— И еще хочу я связать вас с одним местным антифашистом, — продолжал «отец», — фамилия его Дикман, он коренной швейцарец. Дикман сам явится к тебе, Василий, и в случае необходимости будет вам полезен. По-моему, помощь местного человека никогда не помешает. Не так ли?
— Разумеется, особенно в условиях Женевы, когда вокруг тебя вертятся подозрительные люди и не знаешь, кто из них в какой разведке работает, — ответил Василий.
— Сейчас ваша задача заключается главным образом в том, чтобы иметь точную информацию о всех шагах Гитлера — не только совершенных, но и намечаемых. Твой оберштурмбанфюрер — ценная находка, особенно сейчас, когда он работает в заграничном отделе гестапо и имеет возможность посещать Женеву. Ты его озолоти, только не выпускай из рук. Мюллер человек верный, но не совсем подходящий почтовый ящик: он уже однажды побывал в гестапо, и, думается мне, подозрение с него не снято. Будет целесообразно, если мастер Герман выделит вам запасного для почтового ящика, — мало ли что может случиться… Немецкие подпольщики со временем смогут оказывать вам неоценимую помощь. И Кольвицу и фрау Браун плати сполна по-прежнему, независимо от того, делают они что-либо для вас или нет. Они пригодятся еще. Кажется, я сказал вам все… Может быть, у вас есть вопросы?
— Есть, — сказал Василий. — Нельзя ли нам съездить в деревню, тут недалеко. Мы бы управились дня за два. Хочется повидаться с братом, сестрою… Кто знает, когда я теперь приеду домой!
— Как ни печально, Василий, но тебе не удастся повидаться с родными. Дорог каждый день, каждый час… Я уже забронировал для вас билеты на самолет Москва — Стокгольм на завтра. Оттуда вы доберетесь до Женевы.
— Может быть, я смог бы съездить к ним сегодня ночью, а завтра вернуться или послать за ними, чтобы они сами приехали сюда?
— Ни того, ни другого делать не советую, — сказал «отец». — Я уверен, что не одна пара глаз следит за каждым твоим шагом. И естественно, что у тех, кто заинтересован тобою, возникнет вопрос: зачем этому американцу, приехавшему в Москву по делам американской нефтяной компании, вдруг понадобилось посетить русскую деревню?.. Вслед за тобой полетят телеграммы в американскую разведку с предложением проверить личность мистера Кочека, неведение которого в Москве показалось подозрительным… Надеюсь, ты этого не хочешь? Кстати, завтра, до отъезда, обязательно побывай в Нефтеэкспорте и для отвода глаз повидайся с товарищем Щукиным, заместителем управляющего объединением. Он предупрежден и будет ждать тебя.
— Хорошо, побываю в Нефтеэкспорте, — сказал Василий.
— А вы сами не собираетесь в наши края? — спросила Лиза.
— Не знаю, это зависит не от меня…
— Скажите, как вы думаете, «отец», — будет война с немцами или директива Гитлера генеральному штабу дана совсем из других соображений? — спросил Василий.
— Трудно сказать… Лично мне кажется, что каждый, кто внимательно читал «Майн кампф», не может не понимать, что войны с фашистской Германией нам не миновать! Претендовать на мировое господство и оставить по соседству такого злейшего врага фашизма, как Советский Союз, — нельзя. Гитлер, по-видимому, рассчитывает, что, нападая на нас, он найдет сочувствие на Западе, сумеет заключить почетный мир с Англией и присвоить себе все, что уже завоевано, — другими словами, стать единоличным хозяином Европы. Он, конечно, ошибается в своих расчетах, но крови прольется много!
— Я тоже пришел к такому заключению, — сказал, помолчав, Василий.
Когда «отец» собрался уходить, Василий спросил его:
— Вы ничего не знаете о моих парижских друзьях и знакомых?
— Кое-что знаю, — ответил «отец». — Маринье, твой партнер по спортивному клубу, успел удрать в Англию и там принимает активное участие в работе комитета Сопротивления. А вот другому твоему партнеру, де ла Граммону, не повезло: он попал в руки гестапо и сейчас находится в одном из концентрационных лагерей в Германии. Твой друг Сарьян исчез, и мы никак не можем напасть на его след — то ли он глубоко законспирировался, то ли погиб в застенках гестапо…
— А художник Борро?
— Борро молодец! Он возглавляет боевую группу антифашистов парижского района, и его бойцы причиняют немало хлопот. Словом, работают они здорово!
— Я рад, что не ошибся в нем, — сказал Василий.
В Женеве жизнь шла своим чередом. Швейцарское отделение нефтяной компании «Стандард ойл» работало с предельной нагрузкой: желающих купить бензин и смазочные масла было много, — успевай только выполнять заказы. Неплохо шли и личные коммерческие дела мистера Кочека. Из Америки в его адрес нескончаемым потоком поступали товары. Он уже считался в известной мере монополистом: лучших кофе и тушенки ни у кого, кроме мистера Кочека, достать было нельзя. Коммерческие и финансовые круги Женевы считали его солидным дельцом и относились к нему с уважением.
С приездом в Женеву Стамбулова работать стало легче. Василий зачислил его в штат своей конторы на должность консультанта по финансовым вопросам. Прежде всего Стамбулову предстояло проверить, соответствуют ли действительности слухи о том, что на советско-польской границе происходит концентрация немецких войск.
— Я знаю, что это нелегко, но делать нечего — нужно! — сказал ему Василий. — Примитесь за дело со всей свойственной вам энергией и находчивостью, но зря не рискуйте. Денег не жалейте!
— Понимаю, шеф, не беспокойтесь! — ответил Стамбулов со своей неизменной улыбкой.
В Женеву снова приехал Отто Лемке. Он казался усталым, чем-то подавленным.
— Все же скажу вам, наши зря затевают эту страшную войну с русскими, — сказал он Василию, — кадровые военные утверждают в один голос, что нам не справиться с ними.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119
— Будем мужественны и не станем обращать внимания на случайные жизненные невзгоды. Нам нужно беречь свои нервы, впереди еще много работы! — «Отец» старался уйти от неприятного разговора, но ему помешала в этом Лиза:
— Хороши мелочи и жизненные невзгоды!.. И потом, «отец», — почему о своих нервах должны заботиться только мы сами?
— Что я могу сказать, Лиза? Вы абсолютно правы, и если мои личные извинения что-нибудь значат для вас, то я приношу их вам и еще раз прошу — не сердитесь! И главное — не опускайте руки… А теперь перейдем к нашим делам. Учитывая, что события принимают довольно неприятный оборот и у вас будет много работы и немало трудностей, я решил отдать вам Стамбулова. Он опытный конспиратор и предприимчивый малый, может оказаться вам очень полезным. Надеюсь, Василий, ты найдешь для него подходящее прикрытие?
— Разумеется, найду! Это вы хорошо придумали: Стамбулов подходящий помощник…
— И еще хочу я связать вас с одним местным антифашистом, — продолжал «отец», — фамилия его Дикман, он коренной швейцарец. Дикман сам явится к тебе, Василий, и в случае необходимости будет вам полезен. По-моему, помощь местного человека никогда не помешает. Не так ли?
— Разумеется, особенно в условиях Женевы, когда вокруг тебя вертятся подозрительные люди и не знаешь, кто из них в какой разведке работает, — ответил Василий.
— Сейчас ваша задача заключается главным образом в том, чтобы иметь точную информацию о всех шагах Гитлера — не только совершенных, но и намечаемых. Твой оберштурмбанфюрер — ценная находка, особенно сейчас, когда он работает в заграничном отделе гестапо и имеет возможность посещать Женеву. Ты его озолоти, только не выпускай из рук. Мюллер человек верный, но не совсем подходящий почтовый ящик: он уже однажды побывал в гестапо, и, думается мне, подозрение с него не снято. Будет целесообразно, если мастер Герман выделит вам запасного для почтового ящика, — мало ли что может случиться… Немецкие подпольщики со временем смогут оказывать вам неоценимую помощь. И Кольвицу и фрау Браун плати сполна по-прежнему, независимо от того, делают они что-либо для вас или нет. Они пригодятся еще. Кажется, я сказал вам все… Может быть, у вас есть вопросы?
— Есть, — сказал Василий. — Нельзя ли нам съездить в деревню, тут недалеко. Мы бы управились дня за два. Хочется повидаться с братом, сестрою… Кто знает, когда я теперь приеду домой!
— Как ни печально, Василий, но тебе не удастся повидаться с родными. Дорог каждый день, каждый час… Я уже забронировал для вас билеты на самолет Москва — Стокгольм на завтра. Оттуда вы доберетесь до Женевы.
— Может быть, я смог бы съездить к ним сегодня ночью, а завтра вернуться или послать за ними, чтобы они сами приехали сюда?
— Ни того, ни другого делать не советую, — сказал «отец». — Я уверен, что не одна пара глаз следит за каждым твоим шагом. И естественно, что у тех, кто заинтересован тобою, возникнет вопрос: зачем этому американцу, приехавшему в Москву по делам американской нефтяной компании, вдруг понадобилось посетить русскую деревню?.. Вслед за тобой полетят телеграммы в американскую разведку с предложением проверить личность мистера Кочека, неведение которого в Москве показалось подозрительным… Надеюсь, ты этого не хочешь? Кстати, завтра, до отъезда, обязательно побывай в Нефтеэкспорте и для отвода глаз повидайся с товарищем Щукиным, заместителем управляющего объединением. Он предупрежден и будет ждать тебя.
— Хорошо, побываю в Нефтеэкспорте, — сказал Василий.
— А вы сами не собираетесь в наши края? — спросила Лиза.
— Не знаю, это зависит не от меня…
— Скажите, как вы думаете, «отец», — будет война с немцами или директива Гитлера генеральному штабу дана совсем из других соображений? — спросил Василий.
— Трудно сказать… Лично мне кажется, что каждый, кто внимательно читал «Майн кампф», не может не понимать, что войны с фашистской Германией нам не миновать! Претендовать на мировое господство и оставить по соседству такого злейшего врага фашизма, как Советский Союз, — нельзя. Гитлер, по-видимому, рассчитывает, что, нападая на нас, он найдет сочувствие на Западе, сумеет заключить почетный мир с Англией и присвоить себе все, что уже завоевано, — другими словами, стать единоличным хозяином Европы. Он, конечно, ошибается в своих расчетах, но крови прольется много!
— Я тоже пришел к такому заключению, — сказал, помолчав, Василий.
Когда «отец» собрался уходить, Василий спросил его:
— Вы ничего не знаете о моих парижских друзьях и знакомых?
— Кое-что знаю, — ответил «отец». — Маринье, твой партнер по спортивному клубу, успел удрать в Англию и там принимает активное участие в работе комитета Сопротивления. А вот другому твоему партнеру, де ла Граммону, не повезло: он попал в руки гестапо и сейчас находится в одном из концентрационных лагерей в Германии. Твой друг Сарьян исчез, и мы никак не можем напасть на его след — то ли он глубоко законспирировался, то ли погиб в застенках гестапо…
— А художник Борро?
— Борро молодец! Он возглавляет боевую группу антифашистов парижского района, и его бойцы причиняют немало хлопот. Словом, работают они здорово!
— Я рад, что не ошибся в нем, — сказал Василий.
В Женеве жизнь шла своим чередом. Швейцарское отделение нефтяной компании «Стандард ойл» работало с предельной нагрузкой: желающих купить бензин и смазочные масла было много, — успевай только выполнять заказы. Неплохо шли и личные коммерческие дела мистера Кочека. Из Америки в его адрес нескончаемым потоком поступали товары. Он уже считался в известной мере монополистом: лучших кофе и тушенки ни у кого, кроме мистера Кочека, достать было нельзя. Коммерческие и финансовые круги Женевы считали его солидным дельцом и относились к нему с уважением.
С приездом в Женеву Стамбулова работать стало легче. Василий зачислил его в штат своей конторы на должность консультанта по финансовым вопросам. Прежде всего Стамбулову предстояло проверить, соответствуют ли действительности слухи о том, что на советско-польской границе происходит концентрация немецких войск.
— Я знаю, что это нелегко, но делать нечего — нужно! — сказал ему Василий. — Примитесь за дело со всей свойственной вам энергией и находчивостью, но зря не рискуйте. Денег не жалейте!
— Понимаю, шеф, не беспокойтесь! — ответил Стамбулов со своей неизменной улыбкой.
В Женеву снова приехал Отто Лемке. Он казался усталым, чем-то подавленным.
— Все же скажу вам, наши зря затевают эту страшную войну с русскими, — сказал он Василию, — кадровые военные утверждают в один голос, что нам не справиться с ними.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119