Ничего не поделаешь, никто не гарантирован от ошибок.
Я не спеша пересек Плаца, зашел в аптеку и купил большую катушку дюймовой клейкой ленты и кое-что еще. Если мистеру континенталь удастся проведать о моей покупке, ему придется напрячь все свое воображение, пытаясь отгадать, что к чему я собираюсь приклеивать.
Мне припомнилось, что за углом, рядом с заправочной станцией, имеется телефонная будка. Настала пора связаться со штабом. Я зашел в кабинку и набрал Вашингтон, воспользовавшись номером экстренной связи. На этой линии мы обходимся без замысловатых идентификационных шаблонов, предписываемых инструкцией секретному агенту. Часто на них просто нет времени. Вскоре длинный гудок прекратился — за тысячи миль от меня сняли трубку.
— Да? — раздался в трубке обнадеживающе знакомый голос.
— Это Эрик, — сказал я.
— Где ты, Мэтт? — спросил человек, которого мы называем Маком. Под его началом я проработал большую часть своей взрослой жизни.
Я недовольно поморщился, глядя на проезжающие машины. Мак подал мне предостерегающий сигнал, когда в ответ на кличку назвал мое настоящее имя. Следовательно, линия может прослушиваться. Неприятный сюрприз, хотя и не совсем неожиданный. Если даже линия экстренной связи не гарантировала конфиденциальность, значит новости о сложившейся ситуации, какова бы она ни была, достигли Вашингтона, и сотрудники службы Внутренней Безопасности вынюхивают подробности в поисках компромата. Предпочтительно на меня.
— Оставим географию, сэр, — сказал я, поглядывая на часы. — У меня тут небольшие неприятности, как сказали бы наши британские друзья.
— Я в курсе твоих небольших неприятностей, — голос Мака звучал строго. — Потянут тысяч на сорок долларов, не так ли?
Я тихо присвистнул. Значит, кто-то позаботился и о моем вашингтонском счете. Эти люди взялись за дело всерьез.
— Сумма впечатляющая, — отозвался я. — Где вы слышали о ней?
— А ты надеялся удержать это в тайне? — Голос в трубке стал жестким и в то же время укоризненным. — У нас побывал начальник Бюро Внутренней Безопасности Эндрю Юлер, собственной персоной. К его людям поступила определенная информация, и они вышли на две крупные суммы, переведенные на твое имя. Они проследили путь этих денег и в обратном направлении. Мне сказали, что источником их был некий господин, ныне именующий себя Гроэнингом — в наших досье он фигурирует как Гербер или Галик; похоже, он предпочитает первую фамилию, — за которым БВБ вело наблюдение. Его взяли и заставили говорить. Судя по всему, он представляет собой нечто вроде кассира сети шпионов и предателей, протянувшейся на всю страну. Хотя тебе-то это несомненно известно, поскольку ты — один из них.
— В самом деле, сэр?
Я проводил взглядом сверкающий темно-голубой экипаж, неспешно и величественно проследовавший по улице. У него были номера штата Аризона. Машина исчезла за углом.
— Надеюсь, ты проявишь благоразумие, Мэтт, раз уж твоя подрывная деятельность раскрыта, — продолжал Мак. — Не сомневаюсь, что ты слишком умен, чтобы выставлять себя жертвой заговора, как это сделал Роджер, когда его арестовали в Юме несколько дней назад. Ты понимаешь, насколько нелепо это всегда звучит, к тому же полученное мистером Юлером описание человека, который перевел деньги на оба твои счета, слишком сильно напоминает тебя, чтобы можно было отпираться. Кстати, не вздумай последовать примеру Нормы, которая поспешила пересечь мексиканскую границу в Тихуане, что отнюдь не свидетельствует в пользу ее невиновности. Не думаю, чтобы расследование деятельности Эрнимана могло привести ее — да и Роджера тоже — в это пустынное высохшее морское дно, именуемое Большим Юго-Западом. Как тебе, несомненно известно, Эрик, Эрниман проворачивает свои дела исключительно в крупных городах; этот парень специализируется на грязной работе в темных закоулках, помнишь?
— Да, сэр, — ответил я. — Помню.
Мак излагал дальше:
— Равным образом исключена возможность того, что Норма пыталась связаться с мексиканским агентом по долгу службы, поскольку наши связи в здешних местах — помнишь провал своего задания несколько лет назад, того, что было связано с летающими тарелками, подумать только! — еще больше ухудшились и мне категорически запретили все подобные контакты. Нет, и Норма, и Роджер наверняка попросту скрываются среди мексиканцев... Думаю, что не ошибаюсь, называя людей, проживающих в Мексике, мексиканцами, хотя представители той же народности, обитающие по эту сторону границы, требуют, чтобы их считали испанцами. Люди в последнее время стали весьма чувствительно относиться к подобным вещам, не правда ли, Эрик?
— Да, сэр, — подтвердил я, внимательно слушая каждое слово.
— Например, — продолжал Мак, — насколько мне известно, твои предки были шведами, и не думаю, чтобы ты окрысился, если тебя назовут шведом. Один мой знакомый, в жилах которого течет датская кровь, даже доволен, когда его именуют датчанином. В то же время гражданин Японии ужасно злится, если его называют японцем. Большая часть мужского населения Англии именует себя англичанами. Никогда не слыхивал, чтобы гражданин Франции обижался на слово француз. А вот один господин из Китая считает слово «китаец» унизительным. Довольно тяжко разбираться во всех этих веками сложившихся предрассудках, не правда ли, Эрик?
Он отрывисто рассмеялся:
— Конечно, к делу это никак не относится. Прости за старческую болтовню. Речь же у нас о том, что я вынужден настоятельно тебе рекомендовать сдаться мистеру Юлеру или его сотрудникам. Тебе известно, что он всегда был добрым другом нашей организации, и ты можешь рассчитывать на честное отношение с его стороны, которого ты, приходится признать, после своего предательства никак не заслуживаешь...
Я бросил взгляд на секундную стрелку своих часов. Она успела переместиться далеко, возможно, слишком далеко. Пора было вешать трубку и поскорее сматываться отсюда. Хотя, если сотрудники БВБ уже меня засекли, например, из того же «линкольна», это не имело особого значения. Однако, я испытывал сильные сомнения на этот счет. Эндрю Юлер, их начальник, был известен двумя качествами: фанатичным отношением к вопросам морали и невероятной скупостью. Ни один служащий Бюро Внутренней Безопасности не осмелится провести ночь с человеком, с которым не состоит в законном браке; ходили слухи, что даже лишний стакан спиртного или сигарета способны серьезно подпортить карьеру в этом учреждении. Не менее легендарной стала дотошность Юлера в вопросах экономии, а потому представлялось маловероятным, что кто-то из его людей получит для наблюдения «линкольн» там, где можно обойтись и «фольксвагеном».
Я аккуратно повесил трубку на место и глубоко вздохнул, выходя из будки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
Я не спеша пересек Плаца, зашел в аптеку и купил большую катушку дюймовой клейкой ленты и кое-что еще. Если мистеру континенталь удастся проведать о моей покупке, ему придется напрячь все свое воображение, пытаясь отгадать, что к чему я собираюсь приклеивать.
Мне припомнилось, что за углом, рядом с заправочной станцией, имеется телефонная будка. Настала пора связаться со штабом. Я зашел в кабинку и набрал Вашингтон, воспользовавшись номером экстренной связи. На этой линии мы обходимся без замысловатых идентификационных шаблонов, предписываемых инструкцией секретному агенту. Часто на них просто нет времени. Вскоре длинный гудок прекратился — за тысячи миль от меня сняли трубку.
— Да? — раздался в трубке обнадеживающе знакомый голос.
— Это Эрик, — сказал я.
— Где ты, Мэтт? — спросил человек, которого мы называем Маком. Под его началом я проработал большую часть своей взрослой жизни.
Я недовольно поморщился, глядя на проезжающие машины. Мак подал мне предостерегающий сигнал, когда в ответ на кличку назвал мое настоящее имя. Следовательно, линия может прослушиваться. Неприятный сюрприз, хотя и не совсем неожиданный. Если даже линия экстренной связи не гарантировала конфиденциальность, значит новости о сложившейся ситуации, какова бы она ни была, достигли Вашингтона, и сотрудники службы Внутренней Безопасности вынюхивают подробности в поисках компромата. Предпочтительно на меня.
— Оставим географию, сэр, — сказал я, поглядывая на часы. — У меня тут небольшие неприятности, как сказали бы наши британские друзья.
— Я в курсе твоих небольших неприятностей, — голос Мака звучал строго. — Потянут тысяч на сорок долларов, не так ли?
Я тихо присвистнул. Значит, кто-то позаботился и о моем вашингтонском счете. Эти люди взялись за дело всерьез.
— Сумма впечатляющая, — отозвался я. — Где вы слышали о ней?
— А ты надеялся удержать это в тайне? — Голос в трубке стал жестким и в то же время укоризненным. — У нас побывал начальник Бюро Внутренней Безопасности Эндрю Юлер, собственной персоной. К его людям поступила определенная информация, и они вышли на две крупные суммы, переведенные на твое имя. Они проследили путь этих денег и в обратном направлении. Мне сказали, что источником их был некий господин, ныне именующий себя Гроэнингом — в наших досье он фигурирует как Гербер или Галик; похоже, он предпочитает первую фамилию, — за которым БВБ вело наблюдение. Его взяли и заставили говорить. Судя по всему, он представляет собой нечто вроде кассира сети шпионов и предателей, протянувшейся на всю страну. Хотя тебе-то это несомненно известно, поскольку ты — один из них.
— В самом деле, сэр?
Я проводил взглядом сверкающий темно-голубой экипаж, неспешно и величественно проследовавший по улице. У него были номера штата Аризона. Машина исчезла за углом.
— Надеюсь, ты проявишь благоразумие, Мэтт, раз уж твоя подрывная деятельность раскрыта, — продолжал Мак. — Не сомневаюсь, что ты слишком умен, чтобы выставлять себя жертвой заговора, как это сделал Роджер, когда его арестовали в Юме несколько дней назад. Ты понимаешь, насколько нелепо это всегда звучит, к тому же полученное мистером Юлером описание человека, который перевел деньги на оба твои счета, слишком сильно напоминает тебя, чтобы можно было отпираться. Кстати, не вздумай последовать примеру Нормы, которая поспешила пересечь мексиканскую границу в Тихуане, что отнюдь не свидетельствует в пользу ее невиновности. Не думаю, чтобы расследование деятельности Эрнимана могло привести ее — да и Роджера тоже — в это пустынное высохшее морское дно, именуемое Большим Юго-Западом. Как тебе, несомненно известно, Эрик, Эрниман проворачивает свои дела исключительно в крупных городах; этот парень специализируется на грязной работе в темных закоулках, помнишь?
— Да, сэр, — ответил я. — Помню.
Мак излагал дальше:
— Равным образом исключена возможность того, что Норма пыталась связаться с мексиканским агентом по долгу службы, поскольку наши связи в здешних местах — помнишь провал своего задания несколько лет назад, того, что было связано с летающими тарелками, подумать только! — еще больше ухудшились и мне категорически запретили все подобные контакты. Нет, и Норма, и Роджер наверняка попросту скрываются среди мексиканцев... Думаю, что не ошибаюсь, называя людей, проживающих в Мексике, мексиканцами, хотя представители той же народности, обитающие по эту сторону границы, требуют, чтобы их считали испанцами. Люди в последнее время стали весьма чувствительно относиться к подобным вещам, не правда ли, Эрик?
— Да, сэр, — подтвердил я, внимательно слушая каждое слово.
— Например, — продолжал Мак, — насколько мне известно, твои предки были шведами, и не думаю, чтобы ты окрысился, если тебя назовут шведом. Один мой знакомый, в жилах которого течет датская кровь, даже доволен, когда его именуют датчанином. В то же время гражданин Японии ужасно злится, если его называют японцем. Большая часть мужского населения Англии именует себя англичанами. Никогда не слыхивал, чтобы гражданин Франции обижался на слово француз. А вот один господин из Китая считает слово «китаец» унизительным. Довольно тяжко разбираться во всех этих веками сложившихся предрассудках, не правда ли, Эрик?
Он отрывисто рассмеялся:
— Конечно, к делу это никак не относится. Прости за старческую болтовню. Речь же у нас о том, что я вынужден настоятельно тебе рекомендовать сдаться мистеру Юлеру или его сотрудникам. Тебе известно, что он всегда был добрым другом нашей организации, и ты можешь рассчитывать на честное отношение с его стороны, которого ты, приходится признать, после своего предательства никак не заслуживаешь...
Я бросил взгляд на секундную стрелку своих часов. Она успела переместиться далеко, возможно, слишком далеко. Пора было вешать трубку и поскорее сматываться отсюда. Хотя, если сотрудники БВБ уже меня засекли, например, из того же «линкольна», это не имело особого значения. Однако, я испытывал сильные сомнения на этот счет. Эндрю Юлер, их начальник, был известен двумя качествами: фанатичным отношением к вопросам морали и невероятной скупостью. Ни один служащий Бюро Внутренней Безопасности не осмелится провести ночь с человеком, с которым не состоит в законном браке; ходили слухи, что даже лишний стакан спиртного или сигарета способны серьезно подпортить карьеру в этом учреждении. Не менее легендарной стала дотошность Юлера в вопросах экономии, а потому представлялось маловероятным, что кто-то из его людей получит для наблюдения «линкольн» там, где можно обойтись и «фольксвагеном».
Я аккуратно повесил трубку на место и глубоко вздохнул, выходя из будки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55