Глава 34

В Хеймаре не было улицы шире, чем похожая на грязную реку Прибрежная, не было никаких мощеных дорог, тротуаров, да и просто приятных глазу местечек, где грязь уступала бы место твердой дороге или скошенной траве. Весь город казался огромным свинарником; похоже, никто здесь не задумывался над тем, что нужно сделать, чтобы люди могли ходить, не утопая в вонючей жиже, и тем более никто не собирался ничего менять.
Разглядывая корабли, Ри, Янф и Джейм шагали по грязи от одного конца гавани к другому. Большинство парусников, стоявших на якорях чуть вдалеке от пристани, можно было назвать кораблями-бродягами, скитающимися от одной гавани, где удавалось загрузиться товаром, до другой — той, где его купят. Такие корабли возили и переселенцев, уезжавших из плотно обжитых центральных районов Иберы, — подальше от бедной выветренной почвы ее северных земель, от бесконечных запросов и нужд Калимекки, жемчужины цивилизации. Стояли в гавани и суда работорговцев, доставившие новых работников для владельцев поместий на Новых Территориях. Те из рабов, кто не найдет здесь хозяев, будут отправлены в осваиваемые земли Галвейгии, Новой Касперы или Сабиренского перешейка — рубить лес, добывать руду и драгоценные камни. Лишь на одном корабле был поднят посольский флаг, принадлежавший Семейству Масшенков, — знамя Брельста, места наибольшей концентрации власти этой Семьи. По большей части стоявшие на якорях суда были вполне способны преодолеть кроткое нравом Дельвианское море, но Брежианский океан, повторив подвиг «Кречета», смогли бы лишь единицы.
Подходящий экземпляр обнаружился у западной оконечности бухты — отличный корабль сабиренской работы, трехмачтовый красавец, свежевыкрашенный в цвета морской волны и синего неба, самыми дорогими из красок, сверкающий медью, блистающий парусами, сшитыми, как наметанным глазом определил Ри, из шелка, и отливающий свежей позолотой на носовой фигуре в виде кречета. Декоративная раскраска мачт, палубных надстроек и бортов говорила о времени, проведенном в Вархиисе, среди народа Ко Патос, известного своей ловкостью в работе с деревом, ибо сабиренские корабли традиционно избегали окрашивания судов, предпочитая красоту естественной структуры дерева, подчеркнутую ручной полировкой. Корабль этот являл собой воплощенное противоречие: у него не было ни названия, ни флага, хотя облик судна свидетельствовал о богатстве, достойном королей. Разодетый в шелка и бархат экипаж состоял как из людей, так и из Увечных. Дорогие одеяния смотрелись на моряках иначе, чем на людях привычных к богатству, скорее свидетельствуя о том, что богатство свалилось на них внезапно… Создавалось впечатление, что, раздобыв где-то внушительную сумму, они скупили все яркое и дорогое, что подвернулось под руку, не имея никакого понятия о вкусе и стиле.
Радужной красотки со снежными волосами на палубе не было видно, но Ри уже не сомневался, что корабль этот и есть «Кречет», а женщина, которую он видел, принадлежала раньше к обслуге этого судна.
В последний раз осмотрев судно, Янф мотнул головой.
— Как шлюха в рабочей раскраске, — сказал он. — Ян говорил, что мятежники увели корабль, полный первоклассных предметов Древних. Я бы сказал, что измена озолотила их.
Джейм, посмотрев в сторону, заметил:
— Мы привлекаем к себе ненужное внимание. Думаю, нам следует изобразить, что мы не нашли того, что ищем, и двинуться дальше.
Ри тоже не считал нужным задерживаться здесь. Теперь он знал, где стоит судно и кто находится на борту. Они повернули назад — в город, к гостинице, ожидавшей их комнате и обещанной бане с чистой и теплой водой.
Навстречу им шла женщина, одетая по моде Хеймара, которая предполагала отсутствие всякого стиля: резиновые сапоги выше колен, плотные домотканые брюки, заправленные в них, и бесформенный плащ с капюшоном, прикрывавший и волосы, и одежду, и оружие, которое могло оказаться при ней. Однако особа эта обладала несомненной красотой, так что даже ее уродливая одежда приобретала некую привлекательность. Улыбнувшись, незнакомка спросила:
— Это ведь вы остановились в «Долгом отдыхе»?
Произношение ее наводило на мысли об элегантных гостиных, негромкой и приятной музыке, роскошных шелках, неторопливых танцах, изысканных блюдах, поданных в серебряной посуде вместе с золотыми ножами и вилками. От нее пахло жасмином и мускусом.
— Да, — ответил Ри, постаравшись избавиться от настороженности в голосе, и поклонился с легкой улыбкой на губах.
— В таком случае вас приглашает к своему столу капитан корабля «К'хбет Рху'уте» Й'таллин. — Она выделила голосом чужеземные слова, явно не являясь природной носительницей языка, на котором говорил капитан судна.
— Я не знаю ни капитана Й'таллин, ни корабля с названием «К'хбет Рху'уте», — ответил Ри, — и хотя, безусловно, польщен приглашением вашего капитана, не могу представить, почему он решил почтить им меня.
В глазах женщины промелькнуло удивление, которое она постаралась скрыть за привычно вежливыми словами.
— Я всего лишь первая наложница капитана и в таковом качестве не располагаю сведениями о причинах вашего приглашения. Могу лишь сказать, что, если вы решите принять предложение, носилки для вас будут поданы к дверям «Долгого отдыха» при первом ударе колоколов в начале стоянки Дард. А пока я отдам вам подарок капитана.
Она вложила в руку Ри резную деревянную шкатулочку, обернутую проволокой-головоломкой и лентой так, как было принято среди Пяти Семейств… открыть ее будет непросто.
Приняв подарок, Ри вновь поклонился женщине.
— Я самым внимательным образом обдумаю приглашение вашего капитана, — сказал он.
— Тогда надеюсь увидеть вас сегодня еще раз. — Она блеснула ослепительной улыбкой, и на мгновение плащ ее распахнулся, открыв молочную кожу и тугие высокие груди под прозрачной шелковой блузой… Шею женщины охватывала красивая золотая цепь с эмблемой Масшенков.
— Надеюсь на более близкое знакомство с тобой, — тихим голосом произнесла она так, что услышать ее мог только Ри.
Плащ вновь укрыл ее грудь, женщина повернулась и, чавкая сапогами по грязи, направилась прочь, разрушив столь низменными звуками ауру тайны и волнения, которую ей удалось создать за короткое время разговора с молодыми людьми.
Ри улыбнулся.
— Приятная штучка, — заметил Янф. — Особенно для постели.
Джейм фыркнул:
— Мне показалось, она из тех штучек, что готовы продать собственную бабушку каннибалам, если только ей предложат хорошую цену.
Янф все еще смотрел вослед незнакомке:
— Какая наложница может поступить иначе? Я просто хотел сказать, что между двух простыней и в своем натуральном виде она представляет собой весьма лакомый кусочек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108