О да, думаю, вы можете попытаться вышвырнуть меня из своего дома на улицу. Вы и полдюжины других мужчин, которые вам потребуются для подмоги. Но я все равно вернусь и, если придется, стану ночевать на вашем пороге.
– Бог с вами, женщина, я не поступил бы так ужасно даже с собакой, уж не говоря о подруге Хозяйки острова Фэр. Но вам нет никакой надобности оставаться здесь.
– Нет есть, если вы упорствуете в своем безумии, оставаясь в Лондоне. Если секта или Темная Королева нападут на след Мег, вы будете нуждаться во мне. Кто еще поможет вам позаботиться о ней? Эта безграмотная старуха с ее тростью? Горничная с метлой? Тогда как я, вы, возможно, это заметили, неплохо владею шпагой.
– Больше чем неплохо, – к ее изумлению, он признал ее мастерство.
– И я буду охранять вашу дочь так же, как свою предводительницу. Я буду защищать Мег до последней капли крови.
Мартин пристально посмотрел ей в глаза. Что-то смягчилось в выражении его лица, он легонько прикоснулся кончиками пальцев к шишке на ее лбу, которая еще побаливала.
– Ей-богу, я вам верю, – пробормотал он. – Но это вряд ли уместно. Вы и суток не пробыли под моей крышей, но вызвали переполох среди моих домочадцев, не говоря уже о том, что присвоили себе мои штаны.
– Так пошлите кого-нибудь из ваших слуг в «Бойцового петуха» за моими вещами. Тогда у меня появятся мои собственные штаны.
– На самом деле я уже посылал Джема вчера вечером. – Мартин явно отвел глаза, чтобы не встречаться с ней взглядом, и Кэт стало не по себе.
– И где же моя седельная сумка?
– Ваших вещей там не оказалось, – нахмурившись, признался Мартин.
– Что?! – Сердце Кэт екнуло. – Что, черт возьми, вы хотите сказать этим «не оказалось»?
– Похоже, кто-то попросту приделал им ноги.
– Там не осталось ничего?
– Боюсь что так.
– Никакой одежды? Моей куртки и штанов и… и моих башмаков? – Кэт мерила шагами комнату, ее гнев и тревога возрастали с каждым шагом. – Моя седельная сумка и все мои деньги? Все, кроме денег, которые я потратила на театр, я оставила, спрятав внутри чулка.
– Едва ли то было хорошей идеей.
– Это казалось гораздо лучше, чем носить деньги при себе и рисковать быть ограбленной разбойниками или… или карманниками.
– Безопаснее оставить деньги в «Бойцовом петухе»? – Мартин закатил глаза. – Вот уж точно не самое почтенное заведение.
– Где еще, черт побери, вы думаете, я могла остановиться? В почтенных местах не останавливаются женщины, путешествующие одни без мужа или горничной. Особенно ирландки. Мне еще повезло, что мне не пришлось расположиться на ночлег в свинарнике. – Но лучше уж я бы заночевала со свиньями, – бушевала она. – Как же я ненавижу эту проклятую страну. Здесь живут одни только негодяи и воры.
Оказавшись подле Мартина, она подкрепила свои слова свирепым жестом.
– Разве у вас в Ирландии совсем нет воров? – Он попятился назад, чтобы избежать ее кулаков.
– Есть, – резко ответила Кэт. – Проклятые англичане. Она сделала еще один разъяренный круг по комнате, прежде чем ее гнев наконец выжег сам себя, затем подавленно опустилась на деревянный табурет, сжав кулаки на коленях.
– Я вам сочувствую, – нагнувшись над молодой женщиной, мрачно и серьезно проговорил Мартин. – У вас украли что-то очень ценное для вас?
– Вовсе нет. С чего вы это взяли…
– С того, что вы не напоминаете мне тех женщин, которые плачут по украденной одежде или горсти монет.
– Вовсе я не плачу! – Но, к своему ужасу, Кэт почувствовала, как ее глаза защипало от слез. Она отвернулась от него, но Мартин поймал ее за подбородок, вынуждая встретиться с ним взглядом.
В его глазах было искреннее сочувствие. Слишком много времени прошло с тех пор, когда кто-то из мужчин смотрел на нее таким образом.
– Расскажите мне, что вы потеряли. Я добуду вам замену.
– Вы н-не сможете. – Она попыталась оттолкнуть его руку от своего лица.
Но он упорствовал, обхватив ее кулак своей рукой, обволакивая ее ласковым взглядом, теплом доброй улыбки.
– Ничего особенного. Я веду себя просто глупо, переживая потерю старой кожаной фляги, в которой держала асквибо.
– Вы печалитесь из-за пропажи виски?
– Не виски, будь оно проклято. – Кэт судорожно сглотнула. – Но фляга… она мне досталась от моего папы. Это… это все, что у меня осталось от него.
– У вас еще остались ваши воспоминания, и я могу вам только позавидовать. – Мартин сжал ее руку. – Я понятия не имею, кем был мой отец. Я всего лишь незаконный отпрыск парижской шлюхи.
– Фу, нет такого понятия, как незаконный. У нас в Ирландии. – Она печально поправилась: – По крайней мере, в Ирландии, которую я когда-то знала. По древнему уложению, все дети равны, потому что мы все рождаемся с душой. И нет никакой разницы, были ли женаты наши родители.
– Какой прекрасный и разумный закон, – отметил он задумчиво. – К сожалению, я действительно никак не смогу возместить вам потерю фляги вашего отца. Но я смогу купить вам одежду: новое платье, ботинки, чулки, корсеты, все, в чем вы нуждаетесь.
– И не вздумайте! – воскликнула Кэт, вырывая свою руку. Она и так чувствовала себя уязвленной. Она растаяла перед Мартином настолько, что чуть не расплакалась. И теперь еще терпеть унижение, принимая от него милостыню. Она подпрыгнула с табурета.
– Прошу прощения. Я не хочу показаться неблагодарной, но я никогда не унижалась до того, чтобы принимать подарки от мужчины, словно я его… его любовница.
– Моя любовница? Едва ли! – Мартин выпрямился. – Нет, считайте покупку нового платья просто любезностью для подруги Арианн. И, кроме того, – он улыбнулся. – Все-таки мне бы хотелось вернуть свои штаны назад.
– Прекрасно. Вы получите их прямо сейчас. И рубашку также. – Ее губы сложились в упрямую линию, и она начала расшнуровывать рубашку.
Мартин схватил ее за руку.
– Вы всегда такая дьявольски гордая и упрямая? – Мартин не понимал, досадовать ему или изумляться. – Ну, будьте же разумны, Кэт. Даже если бы вашу одежду и не украли, вы и тогда не смогли бы разгуливать по Лондону в мужском наряде. Это же не остров Фэр. Какой-нибудь пуританский проповедник арестует вас за непристойное поведение. Нравится вам это или нет, я обязан обеспечить вас надлежащим платьем.
– Вовсе не обязаны, – буркнула Кэт, вырываясь от него и отступая дальше. – У меня есть платье. Как только ваша прачка приведет его в порядок и отдаст его мне обратно.
– Эти жалкие обноски. Я не стал бы даже обтирать свою лошадь ими. Если вы настаиваете на том, чтобы оставаться здесь, вы окажетесь в числе моих домочадцев, и вы должны быть одеты пристойно.
– Чума на вашу респектабельность. – Кэт ткнула пальцем ему в грудь. – Позвольте мне прояснить одну вещь, Ле Луп. Я не окажусь в числе ваших домочадцев. Я здесь не у вас в услужении, а чтобы защищать Мег.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104
– Бог с вами, женщина, я не поступил бы так ужасно даже с собакой, уж не говоря о подруге Хозяйки острова Фэр. Но вам нет никакой надобности оставаться здесь.
– Нет есть, если вы упорствуете в своем безумии, оставаясь в Лондоне. Если секта или Темная Королева нападут на след Мег, вы будете нуждаться во мне. Кто еще поможет вам позаботиться о ней? Эта безграмотная старуха с ее тростью? Горничная с метлой? Тогда как я, вы, возможно, это заметили, неплохо владею шпагой.
– Больше чем неплохо, – к ее изумлению, он признал ее мастерство.
– И я буду охранять вашу дочь так же, как свою предводительницу. Я буду защищать Мег до последней капли крови.
Мартин пристально посмотрел ей в глаза. Что-то смягчилось в выражении его лица, он легонько прикоснулся кончиками пальцев к шишке на ее лбу, которая еще побаливала.
– Ей-богу, я вам верю, – пробормотал он. – Но это вряд ли уместно. Вы и суток не пробыли под моей крышей, но вызвали переполох среди моих домочадцев, не говоря уже о том, что присвоили себе мои штаны.
– Так пошлите кого-нибудь из ваших слуг в «Бойцового петуха» за моими вещами. Тогда у меня появятся мои собственные штаны.
– На самом деле я уже посылал Джема вчера вечером. – Мартин явно отвел глаза, чтобы не встречаться с ней взглядом, и Кэт стало не по себе.
– И где же моя седельная сумка?
– Ваших вещей там не оказалось, – нахмурившись, признался Мартин.
– Что?! – Сердце Кэт екнуло. – Что, черт возьми, вы хотите сказать этим «не оказалось»?
– Похоже, кто-то попросту приделал им ноги.
– Там не осталось ничего?
– Боюсь что так.
– Никакой одежды? Моей куртки и штанов и… и моих башмаков? – Кэт мерила шагами комнату, ее гнев и тревога возрастали с каждым шагом. – Моя седельная сумка и все мои деньги? Все, кроме денег, которые я потратила на театр, я оставила, спрятав внутри чулка.
– Едва ли то было хорошей идеей.
– Это казалось гораздо лучше, чем носить деньги при себе и рисковать быть ограбленной разбойниками или… или карманниками.
– Безопаснее оставить деньги в «Бойцовом петухе»? – Мартин закатил глаза. – Вот уж точно не самое почтенное заведение.
– Где еще, черт побери, вы думаете, я могла остановиться? В почтенных местах не останавливаются женщины, путешествующие одни без мужа или горничной. Особенно ирландки. Мне еще повезло, что мне не пришлось расположиться на ночлег в свинарнике. – Но лучше уж я бы заночевала со свиньями, – бушевала она. – Как же я ненавижу эту проклятую страну. Здесь живут одни только негодяи и воры.
Оказавшись подле Мартина, она подкрепила свои слова свирепым жестом.
– Разве у вас в Ирландии совсем нет воров? – Он попятился назад, чтобы избежать ее кулаков.
– Есть, – резко ответила Кэт. – Проклятые англичане. Она сделала еще один разъяренный круг по комнате, прежде чем ее гнев наконец выжег сам себя, затем подавленно опустилась на деревянный табурет, сжав кулаки на коленях.
– Я вам сочувствую, – нагнувшись над молодой женщиной, мрачно и серьезно проговорил Мартин. – У вас украли что-то очень ценное для вас?
– Вовсе нет. С чего вы это взяли…
– С того, что вы не напоминаете мне тех женщин, которые плачут по украденной одежде или горсти монет.
– Вовсе я не плачу! – Но, к своему ужасу, Кэт почувствовала, как ее глаза защипало от слез. Она отвернулась от него, но Мартин поймал ее за подбородок, вынуждая встретиться с ним взглядом.
В его глазах было искреннее сочувствие. Слишком много времени прошло с тех пор, когда кто-то из мужчин смотрел на нее таким образом.
– Расскажите мне, что вы потеряли. Я добуду вам замену.
– Вы н-не сможете. – Она попыталась оттолкнуть его руку от своего лица.
Но он упорствовал, обхватив ее кулак своей рукой, обволакивая ее ласковым взглядом, теплом доброй улыбки.
– Ничего особенного. Я веду себя просто глупо, переживая потерю старой кожаной фляги, в которой держала асквибо.
– Вы печалитесь из-за пропажи виски?
– Не виски, будь оно проклято. – Кэт судорожно сглотнула. – Но фляга… она мне досталась от моего папы. Это… это все, что у меня осталось от него.
– У вас еще остались ваши воспоминания, и я могу вам только позавидовать. – Мартин сжал ее руку. – Я понятия не имею, кем был мой отец. Я всего лишь незаконный отпрыск парижской шлюхи.
– Фу, нет такого понятия, как незаконный. У нас в Ирландии. – Она печально поправилась: – По крайней мере, в Ирландии, которую я когда-то знала. По древнему уложению, все дети равны, потому что мы все рождаемся с душой. И нет никакой разницы, были ли женаты наши родители.
– Какой прекрасный и разумный закон, – отметил он задумчиво. – К сожалению, я действительно никак не смогу возместить вам потерю фляги вашего отца. Но я смогу купить вам одежду: новое платье, ботинки, чулки, корсеты, все, в чем вы нуждаетесь.
– И не вздумайте! – воскликнула Кэт, вырывая свою руку. Она и так чувствовала себя уязвленной. Она растаяла перед Мартином настолько, что чуть не расплакалась. И теперь еще терпеть унижение, принимая от него милостыню. Она подпрыгнула с табурета.
– Прошу прощения. Я не хочу показаться неблагодарной, но я никогда не унижалась до того, чтобы принимать подарки от мужчины, словно я его… его любовница.
– Моя любовница? Едва ли! – Мартин выпрямился. – Нет, считайте покупку нового платья просто любезностью для подруги Арианн. И, кроме того, – он улыбнулся. – Все-таки мне бы хотелось вернуть свои штаны назад.
– Прекрасно. Вы получите их прямо сейчас. И рубашку также. – Ее губы сложились в упрямую линию, и она начала расшнуровывать рубашку.
Мартин схватил ее за руку.
– Вы всегда такая дьявольски гордая и упрямая? – Мартин не понимал, досадовать ему или изумляться. – Ну, будьте же разумны, Кэт. Даже если бы вашу одежду и не украли, вы и тогда не смогли бы разгуливать по Лондону в мужском наряде. Это же не остров Фэр. Какой-нибудь пуританский проповедник арестует вас за непристойное поведение. Нравится вам это или нет, я обязан обеспечить вас надлежащим платьем.
– Вовсе не обязаны, – буркнула Кэт, вырываясь от него и отступая дальше. – У меня есть платье. Как только ваша прачка приведет его в порядок и отдаст его мне обратно.
– Эти жалкие обноски. Я не стал бы даже обтирать свою лошадь ими. Если вы настаиваете на том, чтобы оставаться здесь, вы окажетесь в числе моих домочадцев, и вы должны быть одеты пристойно.
– Чума на вашу респектабельность. – Кэт ткнула пальцем ему в грудь. – Позвольте мне прояснить одну вещь, Ле Луп. Я не окажусь в числе ваших домочадцев. Я здесь не у вас в услужении, а чтобы защищать Мег.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104