К этому моменту Торкел понятия не имел, сколько душ отправил в потусторонний мир, где бы этот мир ни находился.
Потом он выругался, потому что больно ударился бедром о стену, когда отскочил, и потому что не собирался убивать этого человека, пока не получит ответы на некоторые вопросы. В основном, что Стеф здесь делает.
Было ошибкой назвать его по имени. Этот человек среагировал, как испуганный часовой на звук шагов в темноте. Возможно, он сменил имя, когда приехал в Йормсвик, решил Торкел, но было уже поздно. Он снова выругался в свой адрес.
Он оттащил мертвеца дальше в глубь переулка, услышал, как разбегаются крысы и шаги какого-то более крупного зверя. Он едва успел снять с пояса Стефы кошелек, как услышал шаги еще одного человека у входа в переулок. Он застыл в темноте и увидел, как тот вошел в переулок, тоже для того, чтобы облегчиться. В начале переулка было достаточно света от факела у дверей таверны, чтобы увидеть, что это — второй человек, которого Торкел знает.
На этот раз он ничего не сказал, усвоив урок. Подождал, пока тот занялся тем, зачем сюда пришел, потом бесшумно двинулся вперед. Сильно ударил второго эрлинга сзади по голове рукоятью кинжала. Подхватил его, когда тот стал падать.
Потом Торкел Эйнарсон несколько секунд стоял, лихорадочно соображая, хоть и не слишком четко, держа в объятиях тело сына, с которым расстался, когда его изгнали.
В конце концов он принял решение, потому что был вынужден это сделать: вероятно, не лучшее, но он не знал, какое решение было бы лучшим, учитывая, что он уже убил Стефа. Он прислонил Берна на минутку к стене, подпер его здоровым плечом и завязал шнурки на его штанах, чтобы, по крайней мере, придать ему пристойный вид. Было слишком темно, чтобы как следует разглядеть лицо сына. Но он увидел, что Берн отрастил бороду и раздался в груди.
Ему следовало быть более осторожным, думал отец Берна. Ему следовало знать, что его спутник вышел из таверны до него, искать его и насторожиться, когда он не увидел Стефа. Торкел покачал головой.
Иногда необходимые для дела уроки можно усваивать постепенно и рискуя лишь получить замечание от учителя. Если собираешься пиратствовать на боевых ладьях, можно погибнуть, если будешь учиться слишком медленно.
С другой стороны, если он правильно понимает, Берну удалось проникнуть в Йормсвик, а это кое-что говорило о парне, обреченном поступком отца на жизнь слуги. Он выбрался с острова, и более того: чтобы стать наемником, нужно убить противника на поединке.
Он не думал, что Берн питает к нему добрые чувства сейчас или будет питать потом. Затем вспомнил о жене, но думал о ней недолго: не было смысла. Прежняя жизнь осталась в прошлом, словно след за кормой ладьи, плывущей по морю. Необходимо держаться подальше от подобных мыслей. Они опасны, как скалы на подветренном берегу. Хеймтра, тоска по родине, способна убить человека, отравив его душу. Торкел видел подобное.
Он перебросил тело сына через плечо и направился к выходу из переулка на улицу.
Мужчины возле питейных заведений во всем мире отключаются. Просыпаются во время серого рассвета, искусанные крысами и без кошельков. Можно надеяться, что его примут за завсегдатая таверны, несущего своего пьяного дружка. Он прихрамывал от тяжести и боли в бедре. Это может помочь обману, грустно подумал он.
Но из этого ничего не вышло. Как только они добрались до улицы, кто-то окликнул его.
— Ты собираешься и второго вынести оттуда? Или он мертв?
Он замер на месте как вкопанный. Женский голос. С противоположной стороны улицы, из тени. Торкел стоял неподвижно, проклиная судьбу и себя, в равной мере как обычно.
Он посмотрел налево и направо. Никого рядом нет, никто ее не слышал, слабый проблеск удачи, это может спасти его и Берна. Факел на стене таверны мигал и чадил в железной скобе. Он слышал внутри ровный гул. Одни и те же звуки доносятся из любой таверны, отовсюду, куда может пойти мужчина. Однако Торкел Эйнарсон держал на плече тело сына, слышал обращенный к нему из темноты женский голос, и его охватывало ощущение чужеродности. Ему казалось, что он вошел в ту часть мира, которая была не совсем королевским городом Эсфертом в землях англсинов, где правит король Элдред, а местом, для которого он не смог бы как следует подготовить себя, каким бы опытным ни был.
От этой тревожной мысли и будучи прямодушным по природе он вздохнул и перешел дорогу прямо на звук голоса. Когда он подошел ближе — она не попятилась от него — и увидел, кто она, он невольно остановился.
Торкел молчал, глядя на нее сверху вниз, стараясь уловить в этом какой-то смысл.
— Тебе не следует находиться здесь одной, — сказал он наконец.
— Мне некого бояться в Эсферте, — ответила женщина. Она была молода. Собственно говоря, она была младшей дочерью короля Элдреда, стояла в тонком плаще с откинутым капюшоном, ее лицо было открыто его взгляду.
— Тебе следовало бы меня опасаться, — медленно произнес он.
Она покачала головой.
— Ты не убьешь меня. Это было бы неразумно.
— Мужчины не всегда поступают разумно, — возразил Торкел.
Она вздернула подбородок.
— Значит, ты убил того, другого? Первого мужчину?
Не совсем понимая почему, он кивнул головой.
— Да. Поэтому, ты видишь, я мог бы сделать это снова.
На это она не обратила внимания, глядя на него в упор.
— Кто он?
Сейчас он находился в таком странном мире. Весь этот разговор: дочь Эддреда, Берн у него на плече, мертвый Стеф в переулке. Когда-то они плавали на одном корабле. Но в данный момент, сказал он себе, у него одна цель, а остальное подождет, если ему это удастся.
— Он был наемником-эрлингом, — сказал он. — Из Йормсвика, я почти уверен. Не торговцем, которым он притворялся.
— Йормсвик? Это невозможно! Неужели они настолько глупы? Пытаться напасть на нас здесь?
Она о них знала. Такого он не ожидал от этой девочки. Он покачал головой.
— Я бы тоже не поверил. Зависит от того, кто их нанял.
Она удивительно хорошо владела собой.
— А этот? — спросила она, показывая на тело у него на плече. — Тот, кого ты не убил? — Она говорила тихо, пока не хотела поднимать тревогу. Он цеплялся за это, как за соломинку.
Она ему нужна. Хотя бы для того, чтобы убедить ее не звать стражу, не приказывать им схватить его. Не тот он человек, чтобы убить ее на месте, это правда, и она это поняла. Слишком уверена в себе, но она права. Торкел поколебался, потом снова рискнул, как при игре в кости.
— Мой сын, — ответил он. — Хотя я представления не имею почему.
— Почему он твой сын? — Он услышал насмешку и сам коротко рассмеялся.
— Об этом гадает каждый мужчина. Нет, почему он здесь.
— Он был вместе с другим?
— Мне… так показалось. — Он поколебался, снова рискнул. Времени было мало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134
Потом он выругался, потому что больно ударился бедром о стену, когда отскочил, и потому что не собирался убивать этого человека, пока не получит ответы на некоторые вопросы. В основном, что Стеф здесь делает.
Было ошибкой назвать его по имени. Этот человек среагировал, как испуганный часовой на звук шагов в темноте. Возможно, он сменил имя, когда приехал в Йормсвик, решил Торкел, но было уже поздно. Он снова выругался в свой адрес.
Он оттащил мертвеца дальше в глубь переулка, услышал, как разбегаются крысы и шаги какого-то более крупного зверя. Он едва успел снять с пояса Стефы кошелек, как услышал шаги еще одного человека у входа в переулок. Он застыл в темноте и увидел, как тот вошел в переулок, тоже для того, чтобы облегчиться. В начале переулка было достаточно света от факела у дверей таверны, чтобы увидеть, что это — второй человек, которого Торкел знает.
На этот раз он ничего не сказал, усвоив урок. Подождал, пока тот занялся тем, зачем сюда пришел, потом бесшумно двинулся вперед. Сильно ударил второго эрлинга сзади по голове рукоятью кинжала. Подхватил его, когда тот стал падать.
Потом Торкел Эйнарсон несколько секунд стоял, лихорадочно соображая, хоть и не слишком четко, держа в объятиях тело сына, с которым расстался, когда его изгнали.
В конце концов он принял решение, потому что был вынужден это сделать: вероятно, не лучшее, но он не знал, какое решение было бы лучшим, учитывая, что он уже убил Стефа. Он прислонил Берна на минутку к стене, подпер его здоровым плечом и завязал шнурки на его штанах, чтобы, по крайней мере, придать ему пристойный вид. Было слишком темно, чтобы как следует разглядеть лицо сына. Но он увидел, что Берн отрастил бороду и раздался в груди.
Ему следовало быть более осторожным, думал отец Берна. Ему следовало знать, что его спутник вышел из таверны до него, искать его и насторожиться, когда он не увидел Стефа. Торкел покачал головой.
Иногда необходимые для дела уроки можно усваивать постепенно и рискуя лишь получить замечание от учителя. Если собираешься пиратствовать на боевых ладьях, можно погибнуть, если будешь учиться слишком медленно.
С другой стороны, если он правильно понимает, Берну удалось проникнуть в Йормсвик, а это кое-что говорило о парне, обреченном поступком отца на жизнь слуги. Он выбрался с острова, и более того: чтобы стать наемником, нужно убить противника на поединке.
Он не думал, что Берн питает к нему добрые чувства сейчас или будет питать потом. Затем вспомнил о жене, но думал о ней недолго: не было смысла. Прежняя жизнь осталась в прошлом, словно след за кормой ладьи, плывущей по морю. Необходимо держаться подальше от подобных мыслей. Они опасны, как скалы на подветренном берегу. Хеймтра, тоска по родине, способна убить человека, отравив его душу. Торкел видел подобное.
Он перебросил тело сына через плечо и направился к выходу из переулка на улицу.
Мужчины возле питейных заведений во всем мире отключаются. Просыпаются во время серого рассвета, искусанные крысами и без кошельков. Можно надеяться, что его примут за завсегдатая таверны, несущего своего пьяного дружка. Он прихрамывал от тяжести и боли в бедре. Это может помочь обману, грустно подумал он.
Но из этого ничего не вышло. Как только они добрались до улицы, кто-то окликнул его.
— Ты собираешься и второго вынести оттуда? Или он мертв?
Он замер на месте как вкопанный. Женский голос. С противоположной стороны улицы, из тени. Торкел стоял неподвижно, проклиная судьбу и себя, в равной мере как обычно.
Он посмотрел налево и направо. Никого рядом нет, никто ее не слышал, слабый проблеск удачи, это может спасти его и Берна. Факел на стене таверны мигал и чадил в железной скобе. Он слышал внутри ровный гул. Одни и те же звуки доносятся из любой таверны, отовсюду, куда может пойти мужчина. Однако Торкел Эйнарсон держал на плече тело сына, слышал обращенный к нему из темноты женский голос, и его охватывало ощущение чужеродности. Ему казалось, что он вошел в ту часть мира, которая была не совсем королевским городом Эсфертом в землях англсинов, где правит король Элдред, а местом, для которого он не смог бы как следует подготовить себя, каким бы опытным ни был.
От этой тревожной мысли и будучи прямодушным по природе он вздохнул и перешел дорогу прямо на звук голоса. Когда он подошел ближе — она не попятилась от него — и увидел, кто она, он невольно остановился.
Торкел молчал, глядя на нее сверху вниз, стараясь уловить в этом какой-то смысл.
— Тебе не следует находиться здесь одной, — сказал он наконец.
— Мне некого бояться в Эсферте, — ответила женщина. Она была молода. Собственно говоря, она была младшей дочерью короля Элдреда, стояла в тонком плаще с откинутым капюшоном, ее лицо было открыто его взгляду.
— Тебе следовало бы меня опасаться, — медленно произнес он.
Она покачала головой.
— Ты не убьешь меня. Это было бы неразумно.
— Мужчины не всегда поступают разумно, — возразил Торкел.
Она вздернула подбородок.
— Значит, ты убил того, другого? Первого мужчину?
Не совсем понимая почему, он кивнул головой.
— Да. Поэтому, ты видишь, я мог бы сделать это снова.
На это она не обратила внимания, глядя на него в упор.
— Кто он?
Сейчас он находился в таком странном мире. Весь этот разговор: дочь Эддреда, Берн у него на плече, мертвый Стеф в переулке. Когда-то они плавали на одном корабле. Но в данный момент, сказал он себе, у него одна цель, а остальное подождет, если ему это удастся.
— Он был наемником-эрлингом, — сказал он. — Из Йормсвика, я почти уверен. Не торговцем, которым он притворялся.
— Йормсвик? Это невозможно! Неужели они настолько глупы? Пытаться напасть на нас здесь?
Она о них знала. Такого он не ожидал от этой девочки. Он покачал головой.
— Я бы тоже не поверил. Зависит от того, кто их нанял.
Она удивительно хорошо владела собой.
— А этот? — спросила она, показывая на тело у него на плече. — Тот, кого ты не убил? — Она говорила тихо, пока не хотела поднимать тревогу. Он цеплялся за это, как за соломинку.
Она ему нужна. Хотя бы для того, чтобы убедить ее не звать стражу, не приказывать им схватить его. Не тот он человек, чтобы убить ее на месте, это правда, и она это поняла. Слишком уверена в себе, но она права. Торкел поколебался, потом снова рискнул, как при игре в кости.
— Мой сын, — ответил он. — Хотя я представления не имею почему.
— Почему он твой сын? — Он услышал насмешку и сам коротко рассмеялся.
— Об этом гадает каждый мужчина. Нет, почему он здесь.
— Он был вместе с другим?
— Мне… так показалось. — Он поколебался, снова рискнул. Времени было мало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134