Более того, он был напуган и растерян. Лица высоких светлых обладают очень живой мимикой, они могут выразить любой оттенок настроения. Но эта монета имеет и другую сторону: если эльф чувствует что-то, он вряд ли может скрыть это. Его выдаст подвижное и выразительное лицо. Машка вздохнула и сдалась.
— Я некрасивая, — сказала она.
— Ничего, это возрастное, — с облегчением утешил ее Май.
— То есть ты хочешь сказать, что с возрастом я буду хорошеть? — недоверчиво поинтересовалась Машка.
— Нет. С возрастом ты перестанешь придавать этому такое значение, — глубокомысленно отозвался Май.
— Гад ты, — немного подумав, сообщила ему Машка. — Нет бы что хорошее девушке сказать!
Он пожал плечами:
— Хорошее ты сама себе сказать можешь. Хватит думать ненужные мысли. Выбирайся дышать воздухом.
— Что, у вас опять что-то сдохло в саду? — подозрительно спросила Машка.
У эльфов чувство юмора странное, от них всего ожидать можно, а особенно — какой-нибудь пакости, которая им самим кажется невероятно смешной.
— Как ты можешь такое говорить?! — возмутился Май. — Да чтобы у настоящего, чистокровного эльфа в саду что-то сдохло!
— А ты чистокровный? — с интересом спросила Машка. — Кстати, а как эта чистокровность определяется? У вас что, какие-то племенные книги есть?
— Скажешь тоже! — фыркнул Май. — Разве мы лошади?
— А что, в тебе есть что-то лошадиное, — серьезно сказала Машка. — Вот, копытыщи твои, например, немытые. Это признак чистокровности эльфа?
Она перекинула ноги через подоконник и легко спрыгнула в сад. Вокруг сразу же суматошно закрутились стайки мелких мошек, перенесших свое внимание с крон деревьев на Машкину непрезентабельную шевелюру. С досадой отмахнувшись от них, Машка нырнула в тень деревьев. В отличие от эльфа пробиралась по саду она громко и неумело, словно слонопотам.
— Признак чистокровности эльфа — красота и острый ум, — сообщил Май, взлохматив волосы на затылке.
— То есть ты — смесок? — ехидно «догадалась» Машка и увернулась от пущенного в нее здоровенного ореха.
Вий спрыгнул с дерева совершенно бесшумно, как и подобает любимому ребенку природы. Прошелся, лаская землю голыми пятками.
— Какая тебе разница, смесок или не смесок? — поинтересовался он мягко, не обращая ни малейшего внимания на Мая, чье лицо от возмущения пошло красными пятнами.
— Интересно, — отозвалась Машка легкомысленно.
— Разве ты расистка? — спросил он.
— Вроде нет, — неуверенно ответила Машка. — Только вот арабов не люблю. Это плохо?
— Понятия не имею, кто такие арабы, — Вий пожал плечами, — так что это мне все равно. Ты не поймешь, что перед тобой эльф-полукровка, пока он сам тебе об этом не скажет.
— Но ведь эльфа от человека я отличить могу! — возразила Машка. — Так это что значит, что эльфийская кровь сильнее человеческой?
— Сильнее, слабее... — Май усмехнулся, успокоившись немного. — Никогда не считал полезным меряться кровью.
«И почему у нас меряются совершенно другими вещами?» — подумала Машка.
— В принципе мы во многом похожи. Только у вас, людей, к старости кожа желтеет, а у нас, эльфов, наоборот, становится синей, как лед. Вот и вся разница, — объяснил Вий. — Вряд ли ты отличишь эльфа-подростка от человеческого юноши.
— Отличит, — заметил Май. — Эльфы намного умнее.
— С чего бы это? — ревниво заметила Машка.
Уж она-то не думала, что какой-то паршивый эльф может быть умнее ее.
— Потому что старше намного, — невинно отозвался Май, сделав вид, что Машкиного злобного недоверия не заметил вовсе.
Эльфы, они такие.. Тактичные до безобразия. Хоть на лекциях по этикету в качестве наглядного пособия демонстрируй. Если не обращать внимания на то, как они выглядят.
— Подожди-подожди... — вскинулась Машка. — А тебе сколько лет?
— А сколько дашь? — Май прищурился кокетливо.
— Только не говори, что больше тысячи! — лихорадочно припоминая все, что она читала об эльфах, пробормотала девочка.
— Нет, что ты! — Май засмеялся. — Конечно, гораздо меньше, не пугайся. Всего триста...
— Почти триста, — педантично заметил Вий.
— Да ладно, — Май развязно махнул рукой, — всего-то несколько дней осталось!
— Тем не менее трехсот тебе еще нет, — уточнил Вий. — Подожди несколько дней, а тогда уж и говори.
— А это что, так важно? — нерешительно спросила Машка. — По-моему, при таких цифрах плюс-минус несколько дней ничего не меняют...
— Вот и я так говорю! — подхватил Май, но немедленно сник под укоризненным взглядом старшего товарища.
— Понимаешь, в чем дело, милая, — Вий улыбнулся, — для эльфа триста лет — возраст совершеннолетия. Как ты думаешь, почему я никогда не оставляю этого легкомысленного молодого человека одного?
— Ну, потому что вы друзья, — предположила Машка. — И потому, что тебе было бы трудно одному в чужой стране.
Эльфы переглянулись и расхохотались. Машка насупилась. Она очень, ну просто очень не любила, когда над ней смеялись.
— Потому что я до трехсот лет его опекаю, — объяснил Вий. — Он, конечно, как все эльфы, многое знает и умеет, но пока не может должным образом отвечать за свои поступки. Мы же не хотим, чтобы кто-нибудь из богов на него серьезно разозлился и испортил ему шкуру? А с его характером такое весьма вероятно. Потому я и слежу за его поведением. Пока.
Май покраснел, но промолчал, а Машка мстительно захихикала.
— Можно подумать, можно подумать, — проворчал Май с той же самой похабной интонацией, с которой дома, в Москве, Машке рассказывали известный неприличный анекдот о маленькой девочке и реалиях жизни. От неожиданности она поперхнулась и мгновенно перестала хихикать. — Много ты за мной присматриваешь. Я и без тебя неплохо справляюсь, кажется. По крайней мере, никто из местных богов ко мне претензий не имеет.
— Это неудивительно, — равнодушно парировал Вий. — В конце концов, ты уже практически взрослый. Если бы к этому возрасту ты не научился жить в окружающем тебя мире и решать свои проблемы без применения магии, я бы начал подозревать, что злые люди подменили тебя в младенчестве.
— Неужели я так плохо выгляжу?! — возмутился Май.
— Нет. Ты так медленно думаешь. — Вий слегка изогнул губы, демонстрируя улыбку. Если бы не она, можно было бы подумать, что он говорит серьезно. По крайней мере, интонация у него была совершенно серьезной.
— Это дискриминация по расовому признаку! — возмутилась Машка.
— Ну что же я могу поделать? — равнодушно отозвался Вий. — Люди действительно очень медленно думают.
— Ты не с теми людьми общался, — буркнула она обиженно. — Я, например, сообразительная.
— Все познается в сравнении, — сказал эльф. — Быстро, медленно... Камни вообще тысячелетиями размышляют.
— Камни? — переспросила Машка. — Чем же они думают?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150
— Я некрасивая, — сказала она.
— Ничего, это возрастное, — с облегчением утешил ее Май.
— То есть ты хочешь сказать, что с возрастом я буду хорошеть? — недоверчиво поинтересовалась Машка.
— Нет. С возрастом ты перестанешь придавать этому такое значение, — глубокомысленно отозвался Май.
— Гад ты, — немного подумав, сообщила ему Машка. — Нет бы что хорошее девушке сказать!
Он пожал плечами:
— Хорошее ты сама себе сказать можешь. Хватит думать ненужные мысли. Выбирайся дышать воздухом.
— Что, у вас опять что-то сдохло в саду? — подозрительно спросила Машка.
У эльфов чувство юмора странное, от них всего ожидать можно, а особенно — какой-нибудь пакости, которая им самим кажется невероятно смешной.
— Как ты можешь такое говорить?! — возмутился Май. — Да чтобы у настоящего, чистокровного эльфа в саду что-то сдохло!
— А ты чистокровный? — с интересом спросила Машка. — Кстати, а как эта чистокровность определяется? У вас что, какие-то племенные книги есть?
— Скажешь тоже! — фыркнул Май. — Разве мы лошади?
— А что, в тебе есть что-то лошадиное, — серьезно сказала Машка. — Вот, копытыщи твои, например, немытые. Это признак чистокровности эльфа?
Она перекинула ноги через подоконник и легко спрыгнула в сад. Вокруг сразу же суматошно закрутились стайки мелких мошек, перенесших свое внимание с крон деревьев на Машкину непрезентабельную шевелюру. С досадой отмахнувшись от них, Машка нырнула в тень деревьев. В отличие от эльфа пробиралась по саду она громко и неумело, словно слонопотам.
— Признак чистокровности эльфа — красота и острый ум, — сообщил Май, взлохматив волосы на затылке.
— То есть ты — смесок? — ехидно «догадалась» Машка и увернулась от пущенного в нее здоровенного ореха.
Вий спрыгнул с дерева совершенно бесшумно, как и подобает любимому ребенку природы. Прошелся, лаская землю голыми пятками.
— Какая тебе разница, смесок или не смесок? — поинтересовался он мягко, не обращая ни малейшего внимания на Мая, чье лицо от возмущения пошло красными пятнами.
— Интересно, — отозвалась Машка легкомысленно.
— Разве ты расистка? — спросил он.
— Вроде нет, — неуверенно ответила Машка. — Только вот арабов не люблю. Это плохо?
— Понятия не имею, кто такие арабы, — Вий пожал плечами, — так что это мне все равно. Ты не поймешь, что перед тобой эльф-полукровка, пока он сам тебе об этом не скажет.
— Но ведь эльфа от человека я отличить могу! — возразила Машка. — Так это что значит, что эльфийская кровь сильнее человеческой?
— Сильнее, слабее... — Май усмехнулся, успокоившись немного. — Никогда не считал полезным меряться кровью.
«И почему у нас меряются совершенно другими вещами?» — подумала Машка.
— В принципе мы во многом похожи. Только у вас, людей, к старости кожа желтеет, а у нас, эльфов, наоборот, становится синей, как лед. Вот и вся разница, — объяснил Вий. — Вряд ли ты отличишь эльфа-подростка от человеческого юноши.
— Отличит, — заметил Май. — Эльфы намного умнее.
— С чего бы это? — ревниво заметила Машка.
Уж она-то не думала, что какой-то паршивый эльф может быть умнее ее.
— Потому что старше намного, — невинно отозвался Май, сделав вид, что Машкиного злобного недоверия не заметил вовсе.
Эльфы, они такие.. Тактичные до безобразия. Хоть на лекциях по этикету в качестве наглядного пособия демонстрируй. Если не обращать внимания на то, как они выглядят.
— Подожди-подожди... — вскинулась Машка. — А тебе сколько лет?
— А сколько дашь? — Май прищурился кокетливо.
— Только не говори, что больше тысячи! — лихорадочно припоминая все, что она читала об эльфах, пробормотала девочка.
— Нет, что ты! — Май засмеялся. — Конечно, гораздо меньше, не пугайся. Всего триста...
— Почти триста, — педантично заметил Вий.
— Да ладно, — Май развязно махнул рукой, — всего-то несколько дней осталось!
— Тем не менее трехсот тебе еще нет, — уточнил Вий. — Подожди несколько дней, а тогда уж и говори.
— А это что, так важно? — нерешительно спросила Машка. — По-моему, при таких цифрах плюс-минус несколько дней ничего не меняют...
— Вот и я так говорю! — подхватил Май, но немедленно сник под укоризненным взглядом старшего товарища.
— Понимаешь, в чем дело, милая, — Вий улыбнулся, — для эльфа триста лет — возраст совершеннолетия. Как ты думаешь, почему я никогда не оставляю этого легкомысленного молодого человека одного?
— Ну, потому что вы друзья, — предположила Машка. — И потому, что тебе было бы трудно одному в чужой стране.
Эльфы переглянулись и расхохотались. Машка насупилась. Она очень, ну просто очень не любила, когда над ней смеялись.
— Потому что я до трехсот лет его опекаю, — объяснил Вий. — Он, конечно, как все эльфы, многое знает и умеет, но пока не может должным образом отвечать за свои поступки. Мы же не хотим, чтобы кто-нибудь из богов на него серьезно разозлился и испортил ему шкуру? А с его характером такое весьма вероятно. Потому я и слежу за его поведением. Пока.
Май покраснел, но промолчал, а Машка мстительно захихикала.
— Можно подумать, можно подумать, — проворчал Май с той же самой похабной интонацией, с которой дома, в Москве, Машке рассказывали известный неприличный анекдот о маленькой девочке и реалиях жизни. От неожиданности она поперхнулась и мгновенно перестала хихикать. — Много ты за мной присматриваешь. Я и без тебя неплохо справляюсь, кажется. По крайней мере, никто из местных богов ко мне претензий не имеет.
— Это неудивительно, — равнодушно парировал Вий. — В конце концов, ты уже практически взрослый. Если бы к этому возрасту ты не научился жить в окружающем тебя мире и решать свои проблемы без применения магии, я бы начал подозревать, что злые люди подменили тебя в младенчестве.
— Неужели я так плохо выгляжу?! — возмутился Май.
— Нет. Ты так медленно думаешь. — Вий слегка изогнул губы, демонстрируя улыбку. Если бы не она, можно было бы подумать, что он говорит серьезно. По крайней мере, интонация у него была совершенно серьезной.
— Это дискриминация по расовому признаку! — возмутилась Машка.
— Ну что же я могу поделать? — равнодушно отозвался Вий. — Люди действительно очень медленно думают.
— Ты не с теми людьми общался, — буркнула она обиженно. — Я, например, сообразительная.
— Все познается в сравнении, — сказал эльф. — Быстро, медленно... Камни вообще тысячелетиями размышляют.
— Камни? — переспросила Машка. — Чем же они думают?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150