Мы не играли первых ролей. Их играли те, кто оставался на открытых нами планетах. Они умирали, но были правителями, торговцами, техниками. Мы же так и оставались отчаянными головами, прыгающими из мира в мир. Потому мы и живы. Мы видели, как стареют другие. Прилетая на планету, мы встречали сыновей наших друзей и снова пускались в путь, а годы летели…
Он заморгал, и его руки легли на подлокотники кресла.
– Кто ты такой, малыш? – спросил он. – Я никогда не видел тебя здесь. Ты прибыл из космоса? Я сразу подумал об этом. Ты не говоришь на местном наречии, а я почти позабыл добрый старый язык пилотов.
– Меня зовут Алган. Жерг Алган. На Эльсиноре я узнал, что могу получить от вас кое-какие интересующие меня сведения.
Ледяной тон собственного голоса удивил Алгана. Он чувствовал, что внутри растет какое-то новое существо, холодная проницательность которого даже пугала его. Он сбросил на землю рюкзак, развязал его, извлек шахматную доску и сунул ее под нос старику. Алган склонился к самому лицу старого пилота, чтобы лучше видеть выражение его лица.
Старик хрипло расхохотался, и по спине Алгана пробежал холодок.
– Они не захотели мне поверить! Они не захотели мне поверить и отправили гнить на эту чертову планету, а теперь разыскивают меня, потому что напуганы, потому что один за одним открывают проклятые миры! То была отменная экспедиция! Ее вел молодой капитан, и он командовал новенькими кораблями. И что от всего осталось? Старый дурак на треклятой планетенке.
Он поднял голову и сурово поглядел на Алгана. В его глазах горел холодный огонь. Его взгляд выковали десятки солнц и непроглядный мрак космического пространства.
– Кто вы такой? – блеющим голосом произнес старик. – И почему вы держите в руках эту доску? За всю свою долгую жизнь я видел только три такие доски. В первый раз это была доска, которая принадлежит вам или как две капли похожая на нее; и дважды я видел ее изображение на черных стенах цитаделей. Кто вы такой? Уходите отсюда и оставьте меня в покое. Всю жизнь я бежал от этих воспоминаний. Или вы один из них? Вы явились за моей душой, чтобы поглотить ее, как вы живьем поглотили моих собратьев?
– Я пытаюсь понять, – ответил Алган. – Я лечу с Эльсинора, где мне в руки попала эта доска. Я ищу оружие, которое позволило бы опрокинуть Бетельгейзе. Попытайся я сесть в порту, мой корабль уничтожили бы. Поэтому я сел на равнину, а сюда добирался пешком. Меня спасли люди, которые, я уверен, не проговорятся. А если и проговорятся, им никто не поверит. Я доверяюсь вам. Вы можете позвать стражу, и меня арестуют, но, прошу вас, прежде выслушайте меня.
– Что же, – проговорил старик, растягивая слова. – Попробую вам поверить. Мне тоже пришлось скрываться. Я постараюсь помочь вам. Правда, я немногое могу. Вы пересекли пространство, как и я, этого вполне достаточно. Что вас интересует?
– Я хочу знать, что случилось с вами после гибели вашей последней экспедиции, как вам удалось вернуться, что вы сообщили Бетельгейзе и что рассказали пуританам. Именно они сообщили мне, что вы единственный человек, который может мне помочь, и где вы живете.
– Они знают все, – заговорил старик. – Они знали все еще тогда, когда я путешествовал среди звезд. Это было полсотни, нет, шестьдесят лет назад. Если вы явились от них, ничего нового вы не узнаете. Однако раз вы владеете шахматной доской, могу вам рассказать одну историю.
Жерг Алган слушал старика, стоя во дворике, окруженном двумя рядами зеленых кактусов, которые случай принес на эту планету. Он слушал, поглаживая рукой полированную шахматную доску. В свете красного солнца ее темно-вишневые клетки постепенно розовели. По словам старика, доску изготовили необычайно давно, сделала ее раса, которая была намного древнее человеческой.
– Мы летели к Центру Галактики. Вы знаете, что она по форме напоминает колесо. Люди всегда стремились достичь ее геометрического центра, места, где искажения времени и пространства проявляются с наибольшей силой, где плотность звезд так высока, что небосвод кажется сплошным золотым куполом. У нас было пятнадцать новеньких кораблей, молодой капитан, ученые, техники. Каждый чувствовал себя героем. Мы были молоды, имели некоторый опыт и знали, что большинство миров, открытых человеком, враждебно и негостеприимно. Поэтому старались быть осторожными.
После года полета мы приблизились к центру Галактики и вдруг оказались в районе, совершенно не похожем на все виденное до сих пор. Приборы безбожно врали. Мы рассчитывали одно, приборы показывали другое. Наши ученые дали названия всем этим явлениям, они считали, что нет поводов для беспокойства. Они рассчитали характеристики нового пространства, и вскоре мы забыли о всех страхах. Мы были готовы к встрече с необычайным. Однако следовало быть настороже. Мы вышли за границы освоенного района и оказались ближе к Центру Галактики, чем какая-либо экспедиция до нас. Несколько световых лет мы летели через зону мертвых звезд и солнц, лишенных планет. Ни один из астрономов не мог объяснить, как возникло такое образование, но и это не беспокоило нас. Мы забыли о всякой осторожности…
Наконец, мы наткнулись на звезду с планетной системой. Ну, обследовали планеты. На шестой от солнца обнаружили черную цитадель. Нет, ее тайны не раскрыл никто. Мы заметили ее, как только вышли на орбиту, – уж очень огромной она была. Ринувшись вниз, мы сели среди джунглей. Радио молчало. Цитадель выглядела покинутой. Мы опустились на порядочном расстоянии от нее и отправились на разведку пешком. Планета относилась к земному типу, но сила тяжести на ней была выше, и каждый шаг давался с трудом. Мы буквально продирались сквозь влажные густые джунгли, а на горизонте вырастали невероятные стены цитадели.
Вокруг царила тишина. Тысяче-, если не миллионнолетиями ничто не нарушало ее. Тишина действовала угнетающе. Мы вздрагивали от хруста каждой веточки, хватаясь за оружие. Высоченные стены заслонили половину неба, тень от них была гуще ночи. Мы решились подойти к самому подножью этих ониксовых отвесных стен. Наклоненные наружу, они нависли над головой, и казалось, вот-вот упадут и раздавят нас. И тут на высоте примерно в три человеческих роста я заметил изображение вот этой самой доски, будто вырезанное на полированной глади стены резцом какого-то великана.
– Ну, и экспедиция исчезла? – перебил старика Алган. Он придвинул чурбан из розового дерева и уселся на него. По мере приближения ночи стены космопорта медленно наливались пламенем от всходившей красной звезды.
– Нет, – ответил старик. – Не в этот раз. В тот день мы вернулись на корабли, и начался горячий спор. Матросы считали, что надо поскорее сматывать удочки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
Он заморгал, и его руки легли на подлокотники кресла.
– Кто ты такой, малыш? – спросил он. – Я никогда не видел тебя здесь. Ты прибыл из космоса? Я сразу подумал об этом. Ты не говоришь на местном наречии, а я почти позабыл добрый старый язык пилотов.
– Меня зовут Алган. Жерг Алган. На Эльсиноре я узнал, что могу получить от вас кое-какие интересующие меня сведения.
Ледяной тон собственного голоса удивил Алгана. Он чувствовал, что внутри растет какое-то новое существо, холодная проницательность которого даже пугала его. Он сбросил на землю рюкзак, развязал его, извлек шахматную доску и сунул ее под нос старику. Алган склонился к самому лицу старого пилота, чтобы лучше видеть выражение его лица.
Старик хрипло расхохотался, и по спине Алгана пробежал холодок.
– Они не захотели мне поверить! Они не захотели мне поверить и отправили гнить на эту чертову планету, а теперь разыскивают меня, потому что напуганы, потому что один за одним открывают проклятые миры! То была отменная экспедиция! Ее вел молодой капитан, и он командовал новенькими кораблями. И что от всего осталось? Старый дурак на треклятой планетенке.
Он поднял голову и сурово поглядел на Алгана. В его глазах горел холодный огонь. Его взгляд выковали десятки солнц и непроглядный мрак космического пространства.
– Кто вы такой? – блеющим голосом произнес старик. – И почему вы держите в руках эту доску? За всю свою долгую жизнь я видел только три такие доски. В первый раз это была доска, которая принадлежит вам или как две капли похожая на нее; и дважды я видел ее изображение на черных стенах цитаделей. Кто вы такой? Уходите отсюда и оставьте меня в покое. Всю жизнь я бежал от этих воспоминаний. Или вы один из них? Вы явились за моей душой, чтобы поглотить ее, как вы живьем поглотили моих собратьев?
– Я пытаюсь понять, – ответил Алган. – Я лечу с Эльсинора, где мне в руки попала эта доска. Я ищу оружие, которое позволило бы опрокинуть Бетельгейзе. Попытайся я сесть в порту, мой корабль уничтожили бы. Поэтому я сел на равнину, а сюда добирался пешком. Меня спасли люди, которые, я уверен, не проговорятся. А если и проговорятся, им никто не поверит. Я доверяюсь вам. Вы можете позвать стражу, и меня арестуют, но, прошу вас, прежде выслушайте меня.
– Что же, – проговорил старик, растягивая слова. – Попробую вам поверить. Мне тоже пришлось скрываться. Я постараюсь помочь вам. Правда, я немногое могу. Вы пересекли пространство, как и я, этого вполне достаточно. Что вас интересует?
– Я хочу знать, что случилось с вами после гибели вашей последней экспедиции, как вам удалось вернуться, что вы сообщили Бетельгейзе и что рассказали пуританам. Именно они сообщили мне, что вы единственный человек, который может мне помочь, и где вы живете.
– Они знают все, – заговорил старик. – Они знали все еще тогда, когда я путешествовал среди звезд. Это было полсотни, нет, шестьдесят лет назад. Если вы явились от них, ничего нового вы не узнаете. Однако раз вы владеете шахматной доской, могу вам рассказать одну историю.
Жерг Алган слушал старика, стоя во дворике, окруженном двумя рядами зеленых кактусов, которые случай принес на эту планету. Он слушал, поглаживая рукой полированную шахматную доску. В свете красного солнца ее темно-вишневые клетки постепенно розовели. По словам старика, доску изготовили необычайно давно, сделала ее раса, которая была намного древнее человеческой.
– Мы летели к Центру Галактики. Вы знаете, что она по форме напоминает колесо. Люди всегда стремились достичь ее геометрического центра, места, где искажения времени и пространства проявляются с наибольшей силой, где плотность звезд так высока, что небосвод кажется сплошным золотым куполом. У нас было пятнадцать новеньких кораблей, молодой капитан, ученые, техники. Каждый чувствовал себя героем. Мы были молоды, имели некоторый опыт и знали, что большинство миров, открытых человеком, враждебно и негостеприимно. Поэтому старались быть осторожными.
После года полета мы приблизились к центру Галактики и вдруг оказались в районе, совершенно не похожем на все виденное до сих пор. Приборы безбожно врали. Мы рассчитывали одно, приборы показывали другое. Наши ученые дали названия всем этим явлениям, они считали, что нет поводов для беспокойства. Они рассчитали характеристики нового пространства, и вскоре мы забыли о всех страхах. Мы были готовы к встрече с необычайным. Однако следовало быть настороже. Мы вышли за границы освоенного района и оказались ближе к Центру Галактики, чем какая-либо экспедиция до нас. Несколько световых лет мы летели через зону мертвых звезд и солнц, лишенных планет. Ни один из астрономов не мог объяснить, как возникло такое образование, но и это не беспокоило нас. Мы забыли о всякой осторожности…
Наконец, мы наткнулись на звезду с планетной системой. Ну, обследовали планеты. На шестой от солнца обнаружили черную цитадель. Нет, ее тайны не раскрыл никто. Мы заметили ее, как только вышли на орбиту, – уж очень огромной она была. Ринувшись вниз, мы сели среди джунглей. Радио молчало. Цитадель выглядела покинутой. Мы опустились на порядочном расстоянии от нее и отправились на разведку пешком. Планета относилась к земному типу, но сила тяжести на ней была выше, и каждый шаг давался с трудом. Мы буквально продирались сквозь влажные густые джунгли, а на горизонте вырастали невероятные стены цитадели.
Вокруг царила тишина. Тысяче-, если не миллионнолетиями ничто не нарушало ее. Тишина действовала угнетающе. Мы вздрагивали от хруста каждой веточки, хватаясь за оружие. Высоченные стены заслонили половину неба, тень от них была гуще ночи. Мы решились подойти к самому подножью этих ониксовых отвесных стен. Наклоненные наружу, они нависли над головой, и казалось, вот-вот упадут и раздавят нас. И тут на высоте примерно в три человеческих роста я заметил изображение вот этой самой доски, будто вырезанное на полированной глади стены резцом какого-то великана.
– Ну, и экспедиция исчезла? – перебил старика Алган. Он придвинул чурбан из розового дерева и уселся на него. По мере приближения ночи стены космопорта медленно наливались пламенем от всходившей красной звезды.
– Нет, – ответил старик. – Не в этот раз. В тот день мы вернулись на корабли, и начался горячий спор. Матросы считали, что надо поскорее сматывать удочки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41