Взглянув наверх, Маттео непроизвольно сглотнул, увидев маленький и далекий квадратик света, а затем мысленно отругал себя: что же это он, мальчик, чтобы по туннелям ползать?
— Идемте, господин, — поторопил его один из воинов, но Советник не сразу понял, что обращаются к нему, голова его была занята совсем иным: и, в частности, сможет ли он подняться назад столь же легко, как и спустился сюда. Но после того как его окликнули еще раз, Маттео постарался отгородиться от тревожных мыслей и направился следом за двинувшимися вперед воинами.
Кое-где пол покрывали каменные плиты, но по всему было видно, что никто не собирался мостить пол этого коридора. Изредка на стенах попадались крюки, а однажды встретился даже вставленный в специальный держатель факел. От факела этого к нынешнему дню осталось немного: только трухлявая, покрытая плесенью палка с непонятным утолщением на конце, готовая разрушиться от любого прикосновения.
Маттео с воинами прошел по коридору едва ли полсотни шагов, когда идущий впереди странно вскрикнул, а фонарь взметнулся куда-то вверх, заставив заплясать тени, отбрасываемые идущими следом. Советник резко остановился, а в следующий миг раздался треск и грохот падения чего-то тяжелого. Во все стороны полетели комья грязи и земли, под ноги посыпалась каменная крошка. Маттео непроизвольно зажмурился, и вовремя, поскольку через мгновение прямо в лицо его ударил большой шматок жирной грязи. Советник отступил на несколько шагов и не открывал глаза до тех пор, пока шум не стих окончательно. Впрочем, произошло все это довольно быстро.
Послышались встревоженные выкрики воинов, а затем Маттео понял, что они остались в абсолютной темноте, вокруг не было даже проблеска света. Расставив руки так, чтобы они упирались в стены, Советник двинулся вперед и сразу же наткнулся на широкую, чуть сгорбленную спину стоявшего посреди прохода воина.
Что случилось? — резко спросил Маттео, ухватившись за его плечо.
— Потолок, похоже, рухнул, — мрачно ответил тот. — Двоих наших завалило, а третьего чем-то по голове шибануло. Вроде дышит еще, а рожа липкая вся: не поймешь, то ли кровь, то ли грязюка. Вытаскивать его надо, там посмотрим.
— Идите, — кивнул Маттео, хотя в такой темноте никто не мог разглядеть его движения. — Я догоню.
Подождав, пока воины удалятся. Советник подошел вплотную к завалу и присел на корточки, принявшись ощупывать его руками. Под пальцами ощущались комья земли, мелкие и крупные камни, щедро залитые водой и грязью… Однако все это было спрессовано так, что походило на монолитную стену и разобрать подобный завал можно было никак не раньше, чем через несколько дней напряженного труда, если только это было вообще возможно.
Подчиняясь какому-то наитию. Советник решил копнуть чуть глубже, и руки его почти тут же наткнулись на угол большого камня, поверхность которого была чересчур прямой и правильной для природного образования. Маттео продолжил свои изыскания и очень скоро выяснил, что наткнулся на угол каменной плиты, перегораживающей весь проход, и, кроме того, обнаружил обрывок толстой цепи. Звенья были довольно гладкими, исходя из чего Советник заключил, что ее не успела тронуть ржавчина. Всего этого было вполне достаточно, чтобы понять главное: потолок рухнул не сам по себе — это была обычная ловушка, о существовании которой Маттео и думать забыл, поглощенный мыслью о преследовании Дагмара.
У Маттео не хватило сил даже на то, чтобы как следует разозлиться, хотя часть его планов и оказалась раздавлена этой злосчастной плитой. Мало того, что не удалось захватить короля Дагмара, пропала последняя и единственная возможность догнать его. А это означало, что победа еще далеко не полна и что она никогда не станет таковой, пока Маттео не получит неопровержимых доказательств того, что Дагмар мертв. Король Мэсфальда был слишком сильным и изворотливым противником, чтобы можно было сбросить его со счетов. Ему вполне по силам было вновь вернуться на трон. Сейчас он отошел в тень, скрылся и вряд ли появится в ближайшее время, но что будет дальше? Что? Маттео не знал.
* * *
Сырые, покрытые плесенью стены давили на психику. Тяжелые, падающие с потолка капли холодными бусинами били по затылку, от них не спасал даже капюшон толстого шерстяного плаща, в который кутался Дагмар. Неся в вытянутой руке тускло горящую лампу, он пробирался по узкому коридору, то и дело задевая плечами за столбы, поддерживающие потолок. Застоявшийся воздух был спертым, и королю приходилось заставлять себя дышать полной грудью, чтобы подавить начинающееся головокружение.
Дагмар был страшно зол, иногда он ловил себя на том, что бессознательно скрежещет зубами. Проклятый Советник! Король Мэсфальда и раньше подозревал, что тот замышляет недоброе, но не располагал ни малейшим доказательством, уличающим Маттео. А не имея доказательств, Дагмар не мог удалить того из дворца. Маттео… Да, следовало бы догадаться, что угроза исходит именно от него.
Дагмар вновь на какое-то время прервал размышления, задев плечом стену, отчего лампа в руке задрожала, и язычок огня заметался, грозя вот-вот погаснуть, но все обошлось.
Почему Халиок не предупредил его? Ведь маг всегда сообщал своему королю о грозящей опасности, что могло помешать ему?
Дагмар не думал, что с Халиоком могло что-то произойти, это казалось невероятным. Дворцовый маг всегда был для короля своеобразным символом вечности: он удержался при дворе во время свержения Варкаррана, избежал многих покушений на свою жизнь и часто помогал Дагмару в трудные минуты. А посему король думал, что Халиок спасет его и на этот раз. Но ничего подобного не произошло — Дагмар вынужден был без оглядки бежать прочь из замка.
А ведь сколько дел еще не было сделано! Король собирался на следующий день отправиться к границе, чтобы поддержать теснимых войсками Сундарама солдат. Он не мог находиться во дворце, когда кто-либо отваживался посягнуть на земли Мэсфальда, которые с таким трудом удавалось защищать все эти годы. И все-таки народ — зверь неблагодарный, именно с его попустительства случилось то, что случилось. Для начала Дагмар хотел только одного — скрыться. Скрыться и выждать некоторое время, разобраться в сложившейся ситуации и понять, что можно сделать. Все произошло слишком быстро и не ко времени, хотя Дагмару всегда казалось, что он готов постоять за себя.
Проход вновь плавно изогнулся, и в лицо Дагмара дохнуло сыростью, но он только плотнее закутался в плащ — до выхода было еще далеко.
Дагмар пока не знал, что предпримет, но был твердо уверен, что еще вернется, еще войдет в ворота Мэсфальда, как уже входил когда-то. Он был уверен, что войдет победителем… Вот только не знал, на чьей стороне станет воевать на этот раз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149
— Идемте, господин, — поторопил его один из воинов, но Советник не сразу понял, что обращаются к нему, голова его была занята совсем иным: и, в частности, сможет ли он подняться назад столь же легко, как и спустился сюда. Но после того как его окликнули еще раз, Маттео постарался отгородиться от тревожных мыслей и направился следом за двинувшимися вперед воинами.
Кое-где пол покрывали каменные плиты, но по всему было видно, что никто не собирался мостить пол этого коридора. Изредка на стенах попадались крюки, а однажды встретился даже вставленный в специальный держатель факел. От факела этого к нынешнему дню осталось немного: только трухлявая, покрытая плесенью палка с непонятным утолщением на конце, готовая разрушиться от любого прикосновения.
Маттео с воинами прошел по коридору едва ли полсотни шагов, когда идущий впереди странно вскрикнул, а фонарь взметнулся куда-то вверх, заставив заплясать тени, отбрасываемые идущими следом. Советник резко остановился, а в следующий миг раздался треск и грохот падения чего-то тяжелого. Во все стороны полетели комья грязи и земли, под ноги посыпалась каменная крошка. Маттео непроизвольно зажмурился, и вовремя, поскольку через мгновение прямо в лицо его ударил большой шматок жирной грязи. Советник отступил на несколько шагов и не открывал глаза до тех пор, пока шум не стих окончательно. Впрочем, произошло все это довольно быстро.
Послышались встревоженные выкрики воинов, а затем Маттео понял, что они остались в абсолютной темноте, вокруг не было даже проблеска света. Расставив руки так, чтобы они упирались в стены, Советник двинулся вперед и сразу же наткнулся на широкую, чуть сгорбленную спину стоявшего посреди прохода воина.
Что случилось? — резко спросил Маттео, ухватившись за его плечо.
— Потолок, похоже, рухнул, — мрачно ответил тот. — Двоих наших завалило, а третьего чем-то по голове шибануло. Вроде дышит еще, а рожа липкая вся: не поймешь, то ли кровь, то ли грязюка. Вытаскивать его надо, там посмотрим.
— Идите, — кивнул Маттео, хотя в такой темноте никто не мог разглядеть его движения. — Я догоню.
Подождав, пока воины удалятся. Советник подошел вплотную к завалу и присел на корточки, принявшись ощупывать его руками. Под пальцами ощущались комья земли, мелкие и крупные камни, щедро залитые водой и грязью… Однако все это было спрессовано так, что походило на монолитную стену и разобрать подобный завал можно было никак не раньше, чем через несколько дней напряженного труда, если только это было вообще возможно.
Подчиняясь какому-то наитию. Советник решил копнуть чуть глубже, и руки его почти тут же наткнулись на угол большого камня, поверхность которого была чересчур прямой и правильной для природного образования. Маттео продолжил свои изыскания и очень скоро выяснил, что наткнулся на угол каменной плиты, перегораживающей весь проход, и, кроме того, обнаружил обрывок толстой цепи. Звенья были довольно гладкими, исходя из чего Советник заключил, что ее не успела тронуть ржавчина. Всего этого было вполне достаточно, чтобы понять главное: потолок рухнул не сам по себе — это была обычная ловушка, о существовании которой Маттео и думать забыл, поглощенный мыслью о преследовании Дагмара.
У Маттео не хватило сил даже на то, чтобы как следует разозлиться, хотя часть его планов и оказалась раздавлена этой злосчастной плитой. Мало того, что не удалось захватить короля Дагмара, пропала последняя и единственная возможность догнать его. А это означало, что победа еще далеко не полна и что она никогда не станет таковой, пока Маттео не получит неопровержимых доказательств того, что Дагмар мертв. Король Мэсфальда был слишком сильным и изворотливым противником, чтобы можно было сбросить его со счетов. Ему вполне по силам было вновь вернуться на трон. Сейчас он отошел в тень, скрылся и вряд ли появится в ближайшее время, но что будет дальше? Что? Маттео не знал.
* * *
Сырые, покрытые плесенью стены давили на психику. Тяжелые, падающие с потолка капли холодными бусинами били по затылку, от них не спасал даже капюшон толстого шерстяного плаща, в который кутался Дагмар. Неся в вытянутой руке тускло горящую лампу, он пробирался по узкому коридору, то и дело задевая плечами за столбы, поддерживающие потолок. Застоявшийся воздух был спертым, и королю приходилось заставлять себя дышать полной грудью, чтобы подавить начинающееся головокружение.
Дагмар был страшно зол, иногда он ловил себя на том, что бессознательно скрежещет зубами. Проклятый Советник! Король Мэсфальда и раньше подозревал, что тот замышляет недоброе, но не располагал ни малейшим доказательством, уличающим Маттео. А не имея доказательств, Дагмар не мог удалить того из дворца. Маттео… Да, следовало бы догадаться, что угроза исходит именно от него.
Дагмар вновь на какое-то время прервал размышления, задев плечом стену, отчего лампа в руке задрожала, и язычок огня заметался, грозя вот-вот погаснуть, но все обошлось.
Почему Халиок не предупредил его? Ведь маг всегда сообщал своему королю о грозящей опасности, что могло помешать ему?
Дагмар не думал, что с Халиоком могло что-то произойти, это казалось невероятным. Дворцовый маг всегда был для короля своеобразным символом вечности: он удержался при дворе во время свержения Варкаррана, избежал многих покушений на свою жизнь и часто помогал Дагмару в трудные минуты. А посему король думал, что Халиок спасет его и на этот раз. Но ничего подобного не произошло — Дагмар вынужден был без оглядки бежать прочь из замка.
А ведь сколько дел еще не было сделано! Король собирался на следующий день отправиться к границе, чтобы поддержать теснимых войсками Сундарама солдат. Он не мог находиться во дворце, когда кто-либо отваживался посягнуть на земли Мэсфальда, которые с таким трудом удавалось защищать все эти годы. И все-таки народ — зверь неблагодарный, именно с его попустительства случилось то, что случилось. Для начала Дагмар хотел только одного — скрыться. Скрыться и выждать некоторое время, разобраться в сложившейся ситуации и понять, что можно сделать. Все произошло слишком быстро и не ко времени, хотя Дагмару всегда казалось, что он готов постоять за себя.
Проход вновь плавно изогнулся, и в лицо Дагмара дохнуло сыростью, но он только плотнее закутался в плащ — до выхода было еще далеко.
Дагмар пока не знал, что предпримет, но был твердо уверен, что еще вернется, еще войдет в ворота Мэсфальда, как уже входил когда-то. Он был уверен, что войдет победителем… Вот только не знал, на чьей стороне станет воевать на этот раз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149