Подумай, есть ли смысл перечить мне, мучиться, геройствовать. Так как насчет обучения?
Хальд не проронила ни слова. Тёкк надменно вскинула подбородок.
— Ты сделала свой выбор, — пожала она плечами. — Я тебе не завидую. То, что с тобой случится, будет очень и очень болезненно. Подумай, стоит ли? Скоро Вафтруднир вернется. Я прикажу ему перевести тебя в другую камеру — этакое тихое местечко, где можно с удовольствием предаваться раздумьям. Оно называется Хранилище падали. Вот так, Хальд.
Глава двадцатая. ХРАНИЛИЩЕ ПАДАЛИ
На этот раз ей удалось забыться. Пусть в цепях, стоя, пусть на какие-то мгновения, но все же это был отдых. Хальд очнулась даже посвежевшей. Целебное заклятие буквально вымело всякую боль и усталость. Ясно, что это не к добру. Тёкк не бросает слова на ветер, и служительницу Фрейи наверняка ждут новые, невыносимые испытания, но сейчас хотелось порадоваться, пожить хотя бы минутку. И голова вновь стала ясной, припомнилось, что всякое излечение высасывает слишком много сил у колдуньи, а с хозяйкой замка вроде бы ничего не случилось.
Подрагивающий свет факелов освещал ведьму, и служительница Фрейи некоторое время изучала Тёкк. Не похоже, чтобы ведьма ослабела, все тот же блеск в глазах, та же непробиваемая колдовская мощь. Может, стоит попробовать вступить с ней в поединок, даже если он и окажется последним? Почему бы не воспользоваться удобным моментом? Это все-таки лучше, чем терпеть новые муки.
Как только в темницу, где помещались Хальд, Вельгерт и Торфинн, вернулся Вафтруднир, воздух вновь заметно охладился. Девушка очень осторожно попыталась проверить свои колдовские способности — так ли она сильна, как это ей представляется? Ах, если бы не ётун! Между тем великан приблизился к хозяйке, с трудом наклонился и что-то зашептал ей на ухо.
Глаза у Тёкк расширились, лицо потемнело. Она разразилась проклятиями, затем решительно вышла из камеры. Следом за ней удалился и ётун.
— Что могло случиться? — тихо спросила Хальд. С трудом верилось, что передышка затянулась и можно еще немного передохнуть.
— Только богам известно, — откликнулся из своего угла Торфинн.
Его цепи зазвенели. Через несколько мгновений до служительницы Фрейи вновь долетел его голос:
— Каким же надо быть глупцом, чтобы самому заковать себя в цепи.
— У нас не было выбора, — откликнулась Вельгерт. — Только ради детей. Я даже не сопротивлялась, когда ты надел на меня наручники.
Теперь Торфинн дернулся изо всех сил.
— Хальд, — послышался голос Вельгерт, — прежде, чем Тёкк вернется, я должна кое-что рассказать тебе. Фрейядис сообщила, будто Тёкк призналась ей, что сумела выкрасть тело ее сына. Скорее всего, она прячет его в этом замке и собирается своим колдовством сделать из него полноценного взрослого мужчину. А может, ей это уже удалось. Такое возможно?
— Для той, что посвятила себя Хель, день и ночь практикуясь в магии Смерти, — да. Но зачем это ей?
— Она собирается разбудить его, чтобы он возглавил отряды всадников Смерти, — объяснил Тор-финн.
— А Гутрун должна стать служительницей Хель, колдующей ее именем, — добавила Вельгерт.
Хальд задумалась, потом призналась:
— Меня она тоже склоняет, чтобы я отреклась от Фрейи и поклонилась богине Смерти. Я отказалась. Не сомневаюсь, что и Гутрун поступила так же, хотя…
— Что хотя?
— Тебе известно, что мы с Нордой только приступили к обучению Гутрун. Она успела получить всего несколько уроков на пути служения Повелительнице Жизни и Любви. Но мне тогда уже не давала покоя какая-то скрытая, не поддававшаяся пониманию сила в девчонке. Я все оставляла на потом, надеялась со временем разобраться в ней, научить держать под контролем эту смутную темную мощь. Норда тоже беспокоилась. Как-то она призналась мне, что не может проникнуть в тайну пяти первых лет пребывания Гутрун в подземельях Нифльхейма. Если эта сила окажется сильнее, чем воля Гутрун, Тёкк сумеет принудить ее отдаться Хель.
— Рассказывай, что случилось? — приказала Тёкк, обращаясь к Стирки. Перед ее троном в парадном зале на холодном полу без сознания лежал Ковна.
Заместитель генерала невольно вытянулся в полный и на удивление немалый рост. Страх, внушаемый ведьмой, не давал ему покоя. В этом дворце он чувствовал себя неуютно.
— Генерал Ковна был ранен в тот момент, когда пытался помешать Песни Крови бежать. Он приказал доставить себя сюда, к тебе. Он верил, что ты его вылечишь. Боюсь, он не выживет, если ты не поможешь ему.
— Песни Крови удалось бежать?
— Да, госпожа Тёкк.
Некоторое время колдунья размышляла, потом проговорила:
— Ну, об этом следует больше беспокоиться Ковне, а не мне. К сожалению, она способна доставить массу хлопот, после того как ее дети присягнут на верность Хель. Что ж, придется послать всадников Смерти, чтобы отыскали и уничтожили ее. — Она повернулась и направилась к выходу.
— Стойте! — неожиданно громко крикнул Стирки.
Тёкк замерла, затем обернулась и, не скрывая раздражения, глянула на зеленоглазого воина.
— Генерал погибнет, если вы не окажете ему помощь, — Стирки старался говорить твердо, не обращая внимания на все эти колдовские уловки, таившиеся в этом мрачном месте.
— Мне-то что, — пожала плечами ведьма. — Ты поведешь его людей.
Раздражение отступило, и она засмеялась.
— Солдаты присягали на верность генералу Ковне, а не мне.
— Эти так называемые солдаты, как, впрочем, и все ваше войско, всего лишь ватага разбойников. Не беспокойся, они и за тобой пойдут.
Гнев на мгновение пересилил страх, и Стирки решительно проговорил:
— Люди, с которыми мы все вместе служили генералу Ковне, честные воины в подавляющем большинстве. Если среди нас и были негодяи, то это не значит, что можно бросать тень на всю армию. Многие из нас служили генералу еще во времена Нидхегга. Мы не бросили Ковну после того, как властитель пал, верили в него и будем служить только ему. Для всех, и для меня в том числе, смерть генерала — слишком большая утрата. Никто из нас не желает служить тебе.
Теперь Тёкк разгневалась по-настоящему, однако давняя привычка скрывать мысли помогла сдержаться. Заглянув в сознание Стирки, она обнаружила, что он говорит правду. Прикинула и решила, что этот сброд еще может пригодиться.
— Хорошо, — согласилась служительница. — Я вылечу его. Я могла бы с помощью магии принудить ваших людей служить мне, но зачем тратить силы, если есть более простой и надежный путь. Лечебные заклинания потребуют меньше сил. «Хотя два подобных лечебных упражнения ослабят меня куда серьезнее, чем я ожидала», — сказала она себе.
Она приблизилась к генералу, лежавшему на носилках, произнесла несколько непонятных фраз и начала вычерчивать в воздухе руны. Багровый свет из ее глаз омыл тело генерала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
Хальд не проронила ни слова. Тёкк надменно вскинула подбородок.
— Ты сделала свой выбор, — пожала она плечами. — Я тебе не завидую. То, что с тобой случится, будет очень и очень болезненно. Подумай, стоит ли? Скоро Вафтруднир вернется. Я прикажу ему перевести тебя в другую камеру — этакое тихое местечко, где можно с удовольствием предаваться раздумьям. Оно называется Хранилище падали. Вот так, Хальд.
Глава двадцатая. ХРАНИЛИЩЕ ПАДАЛИ
На этот раз ей удалось забыться. Пусть в цепях, стоя, пусть на какие-то мгновения, но все же это был отдых. Хальд очнулась даже посвежевшей. Целебное заклятие буквально вымело всякую боль и усталость. Ясно, что это не к добру. Тёкк не бросает слова на ветер, и служительницу Фрейи наверняка ждут новые, невыносимые испытания, но сейчас хотелось порадоваться, пожить хотя бы минутку. И голова вновь стала ясной, припомнилось, что всякое излечение высасывает слишком много сил у колдуньи, а с хозяйкой замка вроде бы ничего не случилось.
Подрагивающий свет факелов освещал ведьму, и служительница Фрейи некоторое время изучала Тёкк. Не похоже, чтобы ведьма ослабела, все тот же блеск в глазах, та же непробиваемая колдовская мощь. Может, стоит попробовать вступить с ней в поединок, даже если он и окажется последним? Почему бы не воспользоваться удобным моментом? Это все-таки лучше, чем терпеть новые муки.
Как только в темницу, где помещались Хальд, Вельгерт и Торфинн, вернулся Вафтруднир, воздух вновь заметно охладился. Девушка очень осторожно попыталась проверить свои колдовские способности — так ли она сильна, как это ей представляется? Ах, если бы не ётун! Между тем великан приблизился к хозяйке, с трудом наклонился и что-то зашептал ей на ухо.
Глаза у Тёкк расширились, лицо потемнело. Она разразилась проклятиями, затем решительно вышла из камеры. Следом за ней удалился и ётун.
— Что могло случиться? — тихо спросила Хальд. С трудом верилось, что передышка затянулась и можно еще немного передохнуть.
— Только богам известно, — откликнулся из своего угла Торфинн.
Его цепи зазвенели. Через несколько мгновений до служительницы Фрейи вновь долетел его голос:
— Каким же надо быть глупцом, чтобы самому заковать себя в цепи.
— У нас не было выбора, — откликнулась Вельгерт. — Только ради детей. Я даже не сопротивлялась, когда ты надел на меня наручники.
Теперь Торфинн дернулся изо всех сил.
— Хальд, — послышался голос Вельгерт, — прежде, чем Тёкк вернется, я должна кое-что рассказать тебе. Фрейядис сообщила, будто Тёкк призналась ей, что сумела выкрасть тело ее сына. Скорее всего, она прячет его в этом замке и собирается своим колдовством сделать из него полноценного взрослого мужчину. А может, ей это уже удалось. Такое возможно?
— Для той, что посвятила себя Хель, день и ночь практикуясь в магии Смерти, — да. Но зачем это ей?
— Она собирается разбудить его, чтобы он возглавил отряды всадников Смерти, — объяснил Тор-финн.
— А Гутрун должна стать служительницей Хель, колдующей ее именем, — добавила Вельгерт.
Хальд задумалась, потом призналась:
— Меня она тоже склоняет, чтобы я отреклась от Фрейи и поклонилась богине Смерти. Я отказалась. Не сомневаюсь, что и Гутрун поступила так же, хотя…
— Что хотя?
— Тебе известно, что мы с Нордой только приступили к обучению Гутрун. Она успела получить всего несколько уроков на пути служения Повелительнице Жизни и Любви. Но мне тогда уже не давала покоя какая-то скрытая, не поддававшаяся пониманию сила в девчонке. Я все оставляла на потом, надеялась со временем разобраться в ней, научить держать под контролем эту смутную темную мощь. Норда тоже беспокоилась. Как-то она призналась мне, что не может проникнуть в тайну пяти первых лет пребывания Гутрун в подземельях Нифльхейма. Если эта сила окажется сильнее, чем воля Гутрун, Тёкк сумеет принудить ее отдаться Хель.
— Рассказывай, что случилось? — приказала Тёкк, обращаясь к Стирки. Перед ее троном в парадном зале на холодном полу без сознания лежал Ковна.
Заместитель генерала невольно вытянулся в полный и на удивление немалый рост. Страх, внушаемый ведьмой, не давал ему покоя. В этом дворце он чувствовал себя неуютно.
— Генерал Ковна был ранен в тот момент, когда пытался помешать Песни Крови бежать. Он приказал доставить себя сюда, к тебе. Он верил, что ты его вылечишь. Боюсь, он не выживет, если ты не поможешь ему.
— Песни Крови удалось бежать?
— Да, госпожа Тёкк.
Некоторое время колдунья размышляла, потом проговорила:
— Ну, об этом следует больше беспокоиться Ковне, а не мне. К сожалению, она способна доставить массу хлопот, после того как ее дети присягнут на верность Хель. Что ж, придется послать всадников Смерти, чтобы отыскали и уничтожили ее. — Она повернулась и направилась к выходу.
— Стойте! — неожиданно громко крикнул Стирки.
Тёкк замерла, затем обернулась и, не скрывая раздражения, глянула на зеленоглазого воина.
— Генерал погибнет, если вы не окажете ему помощь, — Стирки старался говорить твердо, не обращая внимания на все эти колдовские уловки, таившиеся в этом мрачном месте.
— Мне-то что, — пожала плечами ведьма. — Ты поведешь его людей.
Раздражение отступило, и она засмеялась.
— Солдаты присягали на верность генералу Ковне, а не мне.
— Эти так называемые солдаты, как, впрочем, и все ваше войско, всего лишь ватага разбойников. Не беспокойся, они и за тобой пойдут.
Гнев на мгновение пересилил страх, и Стирки решительно проговорил:
— Люди, с которыми мы все вместе служили генералу Ковне, честные воины в подавляющем большинстве. Если среди нас и были негодяи, то это не значит, что можно бросать тень на всю армию. Многие из нас служили генералу еще во времена Нидхегга. Мы не бросили Ковну после того, как властитель пал, верили в него и будем служить только ему. Для всех, и для меня в том числе, смерть генерала — слишком большая утрата. Никто из нас не желает служить тебе.
Теперь Тёкк разгневалась по-настоящему, однако давняя привычка скрывать мысли помогла сдержаться. Заглянув в сознание Стирки, она обнаружила, что он говорит правду. Прикинула и решила, что этот сброд еще может пригодиться.
— Хорошо, — согласилась служительница. — Я вылечу его. Я могла бы с помощью магии принудить ваших людей служить мне, но зачем тратить силы, если есть более простой и надежный путь. Лечебные заклинания потребуют меньше сил. «Хотя два подобных лечебных упражнения ослабят меня куда серьезнее, чем я ожидала», — сказала она себе.
Она приблизилась к генералу, лежавшему на носилках, произнесла несколько непонятных фраз и начала вычерчивать в воздухе руны. Багровый свет из ее глаз омыл тело генерала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95