«О Кэндзи, – думала Наи, приглядывая за мальчиками от дверей. Как им не хватает тебя. Нельзя быть сразу и матерью, и отцом».
Она начала урок географии, как и всегда напомнив детям, что все колонисты в Новом Эдеме прилетели с планеты по имени Земля. Наи показала мальчикам карту своей планеты, объяснила сначала, что представляют собой континенты и океаны, а затем показала Японию, родную страну их отца. Урок заставил Наи остро ощутить собственное одиночество и тоску по дому.
«Что же, эти уроки, быть может, предназначены не только для вас, думала она, наблюдая за футболом на тускло освещенных улицах Авалона. Галилей обвел Кеплера и забил гол. – Отчасти они нужны мне самой».
По улице шла Эпонина. Подобрав мяч, она бросила его обратно мальчикам. Наи улыбнулась подруге.
– Я так рада видеть тебя, дорогая, – проговорила она. – Мне сегодня что-то взгрустнулось.
– В чем дело, Наи? – спросила Эпонина. – В Авалоне плохо живется? Но сегодня все-таки воскресенье. И тебе не надо идти на оружейную фабрику, а мальчикам – в учебный центр.
Женщины зашли внутрь дома.
– Подумай, ты же великолепно устроилась. – Эпонина махнула рукой в сторону комнаты, где они ютились втроем. В конце концов, у тебя просторная комната, не говоря уже про полтуалета и ванную, которую ты разделяешь с пятью другими семействами. Чего же ты еще хочешь?
Наи расхохоталась и обняла Эпонину.
– Ты всегда умеешь утешить.
– Мамочка, мамочка, – в дверях появился Кеплер. – Пойдем скорее. Он вернулся... он говорит с Галилеем.
Наи и Эпонина возвратились к двери. Над Галилеем склонился человек с жутко изувеченным лицом. Мальчик был явно испуган. В руке человек держал лист бумаги. На нем было аккуратно вырисовано лицо с длинными волосами и бородой.
– Ты знаешь это лицо, не так ли? – настаивал человек. – Это мистер Ричард Уэйкфилд, правда?
Наи и Эпонина осторожно приблизились к нему.
– Мы же сказали, – твердо проговорила Наи, – чтобы ты больше не пугал детей. Уходи, или мы вызовем полицию.
Человек озирался обезумевшими глазами.
– Я опять видел его вчера ночью. Он был словно Иисус, но тем не менее оставался Ричардом Уэйкфилдом. Я стал стрелять в него, они набросились на меня. Их было пятеро. Это они разорвали мое лицо. – Человек разразился рыданиями.
По улице бежал санитар.
– Он. Я видел его, – кричал безумец, пока его уводили. – Я знаю это. Пожалуйста, поверьте мне.
Галилей плакал. Наи нагнулась, чтобы утешить сына.
– Мама, как по-твоему, этот человек действительно видел мистера Уэйкфилда?
– Не знаю, – ответила она. Наи поглядела на Эпонину. – Но некоторым из нас очень хотелось бы в это поверить.
Мальчики наконец уснули на своих постелях в углу. Наи и Эпонина устроились рядом в кресле.
– По слухам она очень больна, – негромко произнесла Эпонина. – Ее почти не кормят и притесняют всеми мыслимыми способами.
– Николь никогда не сдастся, – с гордостью проговорила Наи. – Мне бы хотелось обладать такой отвагой и силой.
– Последние шесть месяцев ни Элли, ни Роберту не позволяли видеться с ней... Николь даже не знает, что у нее родилась внучка.
– На прошлой неделе Элли сообщила мне, что обратилась с новой петицией к Накамуре, требуя разрешения на свидание с матерью, – сказала Наи. – Я беспокоюсь за Элли, она продолжает настаивать на своем.
– Элли у нас удивительная, – Эпонина улыбнулась, – даже невзирая на свою невероятную наивность. Она полагает, что, если будет исполнять все законы колонии, Накамура оставит ее в покое.
– Это и понятно... поскольку Элли все еще убеждена, что ее отец жив, проговорила Наи. – Она разговаривала с каждым, кто заявлял, что встречался с Ричардом после его исчезновения.
– Все эти россказни о Ричарде дали ей надежду, – сказала Эпонина. Впрочем, капелька надежды не помешает никому...
Разговор на мгновение прервался.
– А тебе самой, Эпонина? – спросила Наи. – Неужели ты позволяешь себе?..
– Нет, – перебила ее Эпонина. – Я всегда честна с собой... Скоро я умру, только не знаю, когда... поэтому зачем мне бороться за жизнь? Жизнь в Авалоне куда хуже, чем даже в исправительном заведении в Бурже. И если бы не те немногие дети, что ходят в школу...
Снаружи послышался шум. Наи и Эпонина замерли. Если их подслушал один из биотов-шпиков Накамуры, тогда...
Дверь внезапно распахнулась. Женщины едва ли не подпрыгнули на месте. Внутрь ввалился Макс Паккетт, он ухмыльнулся.
– А вот я вас арестую сейчас за подстрекательские разговоры.
В руках Макса был большой деревянный ящик. Женщины помогли ему опустить груз в углу. Макс снял свою плотную куртку.
– Извините за поздний визит, леди, но раньше освободиться не удалось.
– Вновь с провиантом для войск? – негромко спросила Наи, показывая на спящих близнецов.
Макс кивнул.
– Король-японец, – сказал он уже потише, – всегда любит напоминать мне, что армию двигает вперед сытый желудок.
– Первым это утверждал еще Наполеон. – Эпонина поглядела на Макса с саркастической улыбкой. – Едва ли у вас в Арканзасе слыхали о нем.
– Так точно, – ответил Макс. – Очаровательная учительница сегодня изволит быть в игривом настроении. – Достав запечатанную пачку сигарет из кармана куртки, он задумчиво проговорил: – Возможно, тогда придется оставить предназначавшийся ей подарок для себя самого.
Эпонина расхохоталась и потянулась за сигаретами. Немного посопротивлявшись для вида, Макс отдал ей пачку.
– Спасибо тебе, Макс, – от всей души сказала Эпонина. – Нам дозволено не так уж много удовольствий...
– А теперь посмотрите туда, – Макс ухмыльнулся. – Я зашел к вам не для того, чтобы послушать, как вы жалеете себя. Хотел лишний раз восхититься вашими прекрасными личиками, но, если вы предпочитаете пребывать в унынии, я попросту забираю назад свою кукурузу и помидоры...
– Кукуруза и помидоры! – дружно воскликнули Наи и Эпонина. Женщины подбежали к ящику. – Ребята столько месяцев не видели свежих продуктов, взволнованно произнесла Наи, когда Макс открыл ящик ломиком.
– А вот об этом потише, – серьезно сказал Макс. – Вы знаете, что я нарушаю все правила: свежей еды едва хватает для армии и руководства. Но, по-моему, вы заслуживаете не только остатков с господского стола.
Эпонина обняла Макса и поблагодарила его.
– Мы с мальчиками так признательны тебе, Макс, – проговорила Наи. – Не знаю, чем смогу отплатить.
– Ну я-то найду способ взыскать свое.
Обе женщины возвратились в кресло, а Макс сел на пол между ними.
– Кстати, во втором поселении я виделся с Патриком О'Тулом... он передавал вам обеим привет.
– Ну и как он там? – спросила Эпонина.
– Обеспокоен, я должен сказать. Он пошел в армию из-за Кэти. Это она уговорила его... он, безусловно, не сделал бы этого, если бы имел возможность хоть однажды переговорить с Николь и Ричардом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129
Она начала урок географии, как и всегда напомнив детям, что все колонисты в Новом Эдеме прилетели с планеты по имени Земля. Наи показала мальчикам карту своей планеты, объяснила сначала, что представляют собой континенты и океаны, а затем показала Японию, родную страну их отца. Урок заставил Наи остро ощутить собственное одиночество и тоску по дому.
«Что же, эти уроки, быть может, предназначены не только для вас, думала она, наблюдая за футболом на тускло освещенных улицах Авалона. Галилей обвел Кеплера и забил гол. – Отчасти они нужны мне самой».
По улице шла Эпонина. Подобрав мяч, она бросила его обратно мальчикам. Наи улыбнулась подруге.
– Я так рада видеть тебя, дорогая, – проговорила она. – Мне сегодня что-то взгрустнулось.
– В чем дело, Наи? – спросила Эпонина. – В Авалоне плохо живется? Но сегодня все-таки воскресенье. И тебе не надо идти на оружейную фабрику, а мальчикам – в учебный центр.
Женщины зашли внутрь дома.
– Подумай, ты же великолепно устроилась. – Эпонина махнула рукой в сторону комнаты, где они ютились втроем. В конце концов, у тебя просторная комната, не говоря уже про полтуалета и ванную, которую ты разделяешь с пятью другими семействами. Чего же ты еще хочешь?
Наи расхохоталась и обняла Эпонину.
– Ты всегда умеешь утешить.
– Мамочка, мамочка, – в дверях появился Кеплер. – Пойдем скорее. Он вернулся... он говорит с Галилеем.
Наи и Эпонина возвратились к двери. Над Галилеем склонился человек с жутко изувеченным лицом. Мальчик был явно испуган. В руке человек держал лист бумаги. На нем было аккуратно вырисовано лицо с длинными волосами и бородой.
– Ты знаешь это лицо, не так ли? – настаивал человек. – Это мистер Ричард Уэйкфилд, правда?
Наи и Эпонина осторожно приблизились к нему.
– Мы же сказали, – твердо проговорила Наи, – чтобы ты больше не пугал детей. Уходи, или мы вызовем полицию.
Человек озирался обезумевшими глазами.
– Я опять видел его вчера ночью. Он был словно Иисус, но тем не менее оставался Ричардом Уэйкфилдом. Я стал стрелять в него, они набросились на меня. Их было пятеро. Это они разорвали мое лицо. – Человек разразился рыданиями.
По улице бежал санитар.
– Он. Я видел его, – кричал безумец, пока его уводили. – Я знаю это. Пожалуйста, поверьте мне.
Галилей плакал. Наи нагнулась, чтобы утешить сына.
– Мама, как по-твоему, этот человек действительно видел мистера Уэйкфилда?
– Не знаю, – ответила она. Наи поглядела на Эпонину. – Но некоторым из нас очень хотелось бы в это поверить.
Мальчики наконец уснули на своих постелях в углу. Наи и Эпонина устроились рядом в кресле.
– По слухам она очень больна, – негромко произнесла Эпонина. – Ее почти не кормят и притесняют всеми мыслимыми способами.
– Николь никогда не сдастся, – с гордостью проговорила Наи. – Мне бы хотелось обладать такой отвагой и силой.
– Последние шесть месяцев ни Элли, ни Роберту не позволяли видеться с ней... Николь даже не знает, что у нее родилась внучка.
– На прошлой неделе Элли сообщила мне, что обратилась с новой петицией к Накамуре, требуя разрешения на свидание с матерью, – сказала Наи. – Я беспокоюсь за Элли, она продолжает настаивать на своем.
– Элли у нас удивительная, – Эпонина улыбнулась, – даже невзирая на свою невероятную наивность. Она полагает, что, если будет исполнять все законы колонии, Накамура оставит ее в покое.
– Это и понятно... поскольку Элли все еще убеждена, что ее отец жив, проговорила Наи. – Она разговаривала с каждым, кто заявлял, что встречался с Ричардом после его исчезновения.
– Все эти россказни о Ричарде дали ей надежду, – сказала Эпонина. Впрочем, капелька надежды не помешает никому...
Разговор на мгновение прервался.
– А тебе самой, Эпонина? – спросила Наи. – Неужели ты позволяешь себе?..
– Нет, – перебила ее Эпонина. – Я всегда честна с собой... Скоро я умру, только не знаю, когда... поэтому зачем мне бороться за жизнь? Жизнь в Авалоне куда хуже, чем даже в исправительном заведении в Бурже. И если бы не те немногие дети, что ходят в школу...
Снаружи послышался шум. Наи и Эпонина замерли. Если их подслушал один из биотов-шпиков Накамуры, тогда...
Дверь внезапно распахнулась. Женщины едва ли не подпрыгнули на месте. Внутрь ввалился Макс Паккетт, он ухмыльнулся.
– А вот я вас арестую сейчас за подстрекательские разговоры.
В руках Макса был большой деревянный ящик. Женщины помогли ему опустить груз в углу. Макс снял свою плотную куртку.
– Извините за поздний визит, леди, но раньше освободиться не удалось.
– Вновь с провиантом для войск? – негромко спросила Наи, показывая на спящих близнецов.
Макс кивнул.
– Король-японец, – сказал он уже потише, – всегда любит напоминать мне, что армию двигает вперед сытый желудок.
– Первым это утверждал еще Наполеон. – Эпонина поглядела на Макса с саркастической улыбкой. – Едва ли у вас в Арканзасе слыхали о нем.
– Так точно, – ответил Макс. – Очаровательная учительница сегодня изволит быть в игривом настроении. – Достав запечатанную пачку сигарет из кармана куртки, он задумчиво проговорил: – Возможно, тогда придется оставить предназначавшийся ей подарок для себя самого.
Эпонина расхохоталась и потянулась за сигаретами. Немного посопротивлявшись для вида, Макс отдал ей пачку.
– Спасибо тебе, Макс, – от всей души сказала Эпонина. – Нам дозволено не так уж много удовольствий...
– А теперь посмотрите туда, – Макс ухмыльнулся. – Я зашел к вам не для того, чтобы послушать, как вы жалеете себя. Хотел лишний раз восхититься вашими прекрасными личиками, но, если вы предпочитаете пребывать в унынии, я попросту забираю назад свою кукурузу и помидоры...
– Кукуруза и помидоры! – дружно воскликнули Наи и Эпонина. Женщины подбежали к ящику. – Ребята столько месяцев не видели свежих продуктов, взволнованно произнесла Наи, когда Макс открыл ящик ломиком.
– А вот об этом потише, – серьезно сказал Макс. – Вы знаете, что я нарушаю все правила: свежей еды едва хватает для армии и руководства. Но, по-моему, вы заслуживаете не только остатков с господского стола.
Эпонина обняла Макса и поблагодарила его.
– Мы с мальчиками так признательны тебе, Макс, – проговорила Наи. – Не знаю, чем смогу отплатить.
– Ну я-то найду способ взыскать свое.
Обе женщины возвратились в кресло, а Макс сел на пол между ними.
– Кстати, во втором поселении я виделся с Патриком О'Тулом... он передавал вам обеим привет.
– Ну и как он там? – спросила Эпонина.
– Обеспокоен, я должен сказать. Он пошел в армию из-за Кэти. Это она уговорила его... он, безусловно, не сделал бы этого, если бы имел возможность хоть однажды переговорить с Николь и Ричардом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129