Она перегнулась и поцеловала Орла в оперенную щеку.
— А Макс говорил, что ты всего лишь холодная машина. Как он ошибался! Спасибо… за Патрика, спасибо тебе…
Она дрожала от волнения. И мгновение спустя уже не смогла вздохнуть. Орел быстро остановил машину.
— Где я? — произнесла Николь, вынырнув из тумана.
— Мы стоим рядом с замкнутой областью, где обитают Майкл, Симона и их семья, — проговорил Орел. — Мы пробыли здесь четыре часа, ты спала.
— У меня был сердечный приступ? — спросила Николь.
— Не совсем… просто серьезное нарушение сердечной деятельности. Я уже собирался везти тебя в госпиталь, но решил дождаться твоего пробуждения, поскольку все необходимые средства у меня при себе…
Орел поглядел на нее. Внимательные синие глаза Орла обратились к Николь.
— Чего ты хочешь, Николь? — спросил он. — Едем к Симоне и Майклу или возвращаемся в госпиталь? Решать тебе, сама понимаешь…
— Знаю, — вздохнула Николь, — только нужно быть осторожной и не волноваться… — Она взглянула на Орла. — Я хочу увидеть Симону, даже если это будет последний поступок в моей жизни… Можешь ли ты дать мне что-нибудь успокоительное, но не так, чтобы я была одурманена или заснула?
— Легкое успокоительное средство поможет лишь в том случае, если ты сама будешь сдерживать чувства.
— Ладно, — обещала Николь. — Постараюсь.
Орел направил машину на мощеную дорогу, обсаженную высокими деревьями. Николь вспомнилась осень в Новой Англии, где она с отцом побывала подростком. Листья на деревьях были золотыми, красными и коричневыми.
— Как прекрасно! — проговорила Николь.
Машина повернула к белому забору, окружающему травянистый лужок, на котором паслось четверо лошадей. Между ними расхаживали двое подростков.
— Дети реальны, — проговорил Орел. — Лошади — муляж.
На вершине невысокого холма располагался большой двухэтажный белый дом с покатой черной крышей. Орел повернул на круговую дорожку и остановил машину. Мгновение спустя отворилась передняя дверь дома. В ней появилась высокая темнокожая красавица с седеющими волосами.
— Мама ! — закричала Симона, бросившись к машине.
Николь едва успела открыть дверцу, Симона кинулась ей на грудь. Они обнимались, целовались и плакали… никто не мог говорить.
8
— О горечь и сладость встречи с Патриком! — произнесла Симона, ставя кофейную чашку. — Он пробыл здесь около двух часов, они показались мне несколькими минутами.
Они втроем сидели за столом и глядели на сельскохозяйственные угодья, окружавшие дом. Николь загляделась на буколическую сцену за окном.
— Конечно, в основном это иллюзия, — проговорил Майкл. — Но очень хорошая… Если не приглядываться, можно подумать, что ты находишься в Массачусетсе или в южной части Вермонта.
— Весь этот обед показался мне сном, — сказала Николь. — Я как-то еще не осознала, что наша встреча реальна.
— Вчера нам самим так казалось, — промолвила Симона, — когда оповестили, что сегодня утром мы увидим Патрика… Мы с Майклом не спали.
— Она рассмеялась. — А ночью даже успели убедить себя, что нам предстоит встреча с поддельным Патриком, и постарались придумать вопросы, на которые, по нашему мнению, мог ответить только истинный Патрик.
— Их технологическое мастерство потрясает, — проговорил Майкл. — Если бы они хотели сотворить робота Патрика и выдать его за нашего сына, то выяснить истину было бы крайне сложно.
— Но они этого не сделали, — сказала Симона. — Через несколько секунд я поняла, что передо мной истинный Патрик…
— Ну, и каким он тебе показался? — спросила Николь. — В смятении последнего дня мне не удалось по-настоящему поговорить с ним.
— Он казался каким-то отстраненным, — ответила Симона, — но не сомневался в том, что принял правильное решение. Патрик считает, что пройдут, вероятно, недели, прежде чем он сможет разобраться во всех чувствах, которые пережил за последние двадцать четыре часа.
— Это можно сказать о каждом из нас, — проговорила Николь.
За столом наступило недолгое молчание.
— Мама, ты устала? — спросила Симона. — Патрик сказал нам, что у тебя нелады со здоровьем, и когда мы сегодня узнали, что ты запаздываешь…
— Да, я немного устала, — ответила Николь. — И, наверное, не смогу уснуть… по крайней мере прямо сейчас… — Она отъехала в своем кресле от стола и опустила пониже сиденье. — Правда, неплохо бы посетить туалетную комнату.
— Конечно, — Симона вскочила. — Я провожу тебя.
Симона проводила мать по длинному коридору к дверце из имитированной древесины.
— Итак, с вами здесь живут шестеро детей, — проговорила Николь, — в том числе трое, которых ты выносила и родила?
— Да, это так. У нас с Майклом было двое мальчиков и двое девочек, рожденных «естественным методом», как ты говоришь… Старший, Даррен, умер, когда ему было семь… долгая история, и, если у нас будет время, я расскажу тебе ее завтра… Все остальные дети выросли из эмбрионов в их лаборатории…
Они добрались до дверей в туалетную.
— А ты знаешь, сколько твоих детей вырастили Орел и его коллеги? — спросила Николь.
— Нет, — ответила Симона. — Но мне они сообщили, что извлекли из меня более тысячи здоровых яйцеклеток.
Возвращаясь в столовую, Симона пояснила, что все ее дети, рожденные естественным методом, провели всю свою жизнь вместе с ней и Майклом. Их супруги — конечно же, рожденные из ее яйцеклеток и от спермы Майкла, — были подобраны для них инопланетянами после тщательного генетического контроля.
— Итак, браки устраивали не вы? — спросила Николь.
— Именно, — Симона усмехнулась. — Каждому нашему ребенку предложили на выбор несколько пар, причем все они прошли генетический отбор.
— У тебя не было никаких проблем с внуками?
— Во всяком случае, статистически значимых, если пользоваться словарем Майкла.
Когда они вернулись в столовую, стол опустел. Майкл сказал им, что перенес кофейник и чашки в кабинет. Николь включила пульт кресла и последовала за ними в большой кабинет — мужской, с темными деревянными полками и огнем, пылающим в камине.
— Огонь настоящий? — спросила Николь.
— Да, — ответил Майкл. Он склонился вперед в своем мягком кресле. — Ты интересовалась нашими детьми. Мы хотим, чтобы ты встретилась с ними, но, безусловно, не хотим перегружать тебя…
— Понимаю, — Николь отпила кофе из чашки, — и согласна с вами… Конечно, нам бы не удалось так спокойно и полезно поговорить, если бы за столом находилось еще шесть человек.
— Но ты забыла о четырнадцати внуках, — напомнила Симона.
Николь поглядела на Майкла и улыбнулась.
— Прости меня, Майкл, но ты сегодня представляешь самое нереальное видение из всего, что я здесь лицезрела. Я гляжу на тебя, и мой ум отказывается понимать. Ты ведь на двадцать лет старше меня, но сейчас тебе на взгляд всего лишь шестьдесят;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153
— А Макс говорил, что ты всего лишь холодная машина. Как он ошибался! Спасибо… за Патрика, спасибо тебе…
Она дрожала от волнения. И мгновение спустя уже не смогла вздохнуть. Орел быстро остановил машину.
— Где я? — произнесла Николь, вынырнув из тумана.
— Мы стоим рядом с замкнутой областью, где обитают Майкл, Симона и их семья, — проговорил Орел. — Мы пробыли здесь четыре часа, ты спала.
— У меня был сердечный приступ? — спросила Николь.
— Не совсем… просто серьезное нарушение сердечной деятельности. Я уже собирался везти тебя в госпиталь, но решил дождаться твоего пробуждения, поскольку все необходимые средства у меня при себе…
Орел поглядел на нее. Внимательные синие глаза Орла обратились к Николь.
— Чего ты хочешь, Николь? — спросил он. — Едем к Симоне и Майклу или возвращаемся в госпиталь? Решать тебе, сама понимаешь…
— Знаю, — вздохнула Николь, — только нужно быть осторожной и не волноваться… — Она взглянула на Орла. — Я хочу увидеть Симону, даже если это будет последний поступок в моей жизни… Можешь ли ты дать мне что-нибудь успокоительное, но не так, чтобы я была одурманена или заснула?
— Легкое успокоительное средство поможет лишь в том случае, если ты сама будешь сдерживать чувства.
— Ладно, — обещала Николь. — Постараюсь.
Орел направил машину на мощеную дорогу, обсаженную высокими деревьями. Николь вспомнилась осень в Новой Англии, где она с отцом побывала подростком. Листья на деревьях были золотыми, красными и коричневыми.
— Как прекрасно! — проговорила Николь.
Машина повернула к белому забору, окружающему травянистый лужок, на котором паслось четверо лошадей. Между ними расхаживали двое подростков.
— Дети реальны, — проговорил Орел. — Лошади — муляж.
На вершине невысокого холма располагался большой двухэтажный белый дом с покатой черной крышей. Орел повернул на круговую дорожку и остановил машину. Мгновение спустя отворилась передняя дверь дома. В ней появилась высокая темнокожая красавица с седеющими волосами.
— Мама ! — закричала Симона, бросившись к машине.
Николь едва успела открыть дверцу, Симона кинулась ей на грудь. Они обнимались, целовались и плакали… никто не мог говорить.
8
— О горечь и сладость встречи с Патриком! — произнесла Симона, ставя кофейную чашку. — Он пробыл здесь около двух часов, они показались мне несколькими минутами.
Они втроем сидели за столом и глядели на сельскохозяйственные угодья, окружавшие дом. Николь загляделась на буколическую сцену за окном.
— Конечно, в основном это иллюзия, — проговорил Майкл. — Но очень хорошая… Если не приглядываться, можно подумать, что ты находишься в Массачусетсе или в южной части Вермонта.
— Весь этот обед показался мне сном, — сказала Николь. — Я как-то еще не осознала, что наша встреча реальна.
— Вчера нам самим так казалось, — промолвила Симона, — когда оповестили, что сегодня утром мы увидим Патрика… Мы с Майклом не спали.
— Она рассмеялась. — А ночью даже успели убедить себя, что нам предстоит встреча с поддельным Патриком, и постарались придумать вопросы, на которые, по нашему мнению, мог ответить только истинный Патрик.
— Их технологическое мастерство потрясает, — проговорил Майкл. — Если бы они хотели сотворить робота Патрика и выдать его за нашего сына, то выяснить истину было бы крайне сложно.
— Но они этого не сделали, — сказала Симона. — Через несколько секунд я поняла, что передо мной истинный Патрик…
— Ну, и каким он тебе показался? — спросила Николь. — В смятении последнего дня мне не удалось по-настоящему поговорить с ним.
— Он казался каким-то отстраненным, — ответила Симона, — но не сомневался в том, что принял правильное решение. Патрик считает, что пройдут, вероятно, недели, прежде чем он сможет разобраться во всех чувствах, которые пережил за последние двадцать четыре часа.
— Это можно сказать о каждом из нас, — проговорила Николь.
За столом наступило недолгое молчание.
— Мама, ты устала? — спросила Симона. — Патрик сказал нам, что у тебя нелады со здоровьем, и когда мы сегодня узнали, что ты запаздываешь…
— Да, я немного устала, — ответила Николь. — И, наверное, не смогу уснуть… по крайней мере прямо сейчас… — Она отъехала в своем кресле от стола и опустила пониже сиденье. — Правда, неплохо бы посетить туалетную комнату.
— Конечно, — Симона вскочила. — Я провожу тебя.
Симона проводила мать по длинному коридору к дверце из имитированной древесины.
— Итак, с вами здесь живут шестеро детей, — проговорила Николь, — в том числе трое, которых ты выносила и родила?
— Да, это так. У нас с Майклом было двое мальчиков и двое девочек, рожденных «естественным методом», как ты говоришь… Старший, Даррен, умер, когда ему было семь… долгая история, и, если у нас будет время, я расскажу тебе ее завтра… Все остальные дети выросли из эмбрионов в их лаборатории…
Они добрались до дверей в туалетную.
— А ты знаешь, сколько твоих детей вырастили Орел и его коллеги? — спросила Николь.
— Нет, — ответила Симона. — Но мне они сообщили, что извлекли из меня более тысячи здоровых яйцеклеток.
Возвращаясь в столовую, Симона пояснила, что все ее дети, рожденные естественным методом, провели всю свою жизнь вместе с ней и Майклом. Их супруги — конечно же, рожденные из ее яйцеклеток и от спермы Майкла, — были подобраны для них инопланетянами после тщательного генетического контроля.
— Итак, браки устраивали не вы? — спросила Николь.
— Именно, — Симона усмехнулась. — Каждому нашему ребенку предложили на выбор несколько пар, причем все они прошли генетический отбор.
— У тебя не было никаких проблем с внуками?
— Во всяком случае, статистически значимых, если пользоваться словарем Майкла.
Когда они вернулись в столовую, стол опустел. Майкл сказал им, что перенес кофейник и чашки в кабинет. Николь включила пульт кресла и последовала за ними в большой кабинет — мужской, с темными деревянными полками и огнем, пылающим в камине.
— Огонь настоящий? — спросила Николь.
— Да, — ответил Майкл. Он склонился вперед в своем мягком кресле. — Ты интересовалась нашими детьми. Мы хотим, чтобы ты встретилась с ними, но, безусловно, не хотим перегружать тебя…
— Понимаю, — Николь отпила кофе из чашки, — и согласна с вами… Конечно, нам бы не удалось так спокойно и полезно поговорить, если бы за столом находилось еще шесть человек.
— Но ты забыла о четырнадцати внуках, — напомнила Симона.
Николь поглядела на Майкла и улыбнулась.
— Прости меня, Майкл, но ты сегодня представляешь самое нереальное видение из всего, что я здесь лицезрела. Я гляжу на тебя, и мой ум отказывается понимать. Ты ведь на двадцать лет старше меня, но сейчас тебе на взгляд всего лишь шестьдесят;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153