Тряхнув головой, Николь постаралась вернуться к настоящему.
— Ты будешь дожидаться здесь Бенджи? — спросила октопаучиха. — Или прямо направишься в административный центр?
Николь поглядела на часы.
— Наверное, пойду прямо туда. Обычно мне хватает пары часов, чтобы переварить, полученную за предыдущий день квадроидами… информацию. Пожалуйста, скажи Бенджи: пусть он передаст остальным, что я буду к обеду.
Через несколько минут она вышла из госпиталя а отправилась к административному центру. Хотя был день, улицы Изумрудного города оставались пустыми. Николь обогнала троих октопауков, двигавшихся по другой стороне дороги, и пару крабовидных биотов, сразу показавшихся здесь не на месте. Синий Доктор пояснила Николь, что теперь крабовидные биоты исполняют в Изумрудном городе обязанности мусорщиков.
«Как переменился город, — подумала Николь. — Большая часть взрослых пауков перешла теперь в Военный Домен. Но биоты появились совсем недавно, буквально в последний месяц, когда существ, выполнявших вспомогательные функции, перевели, должно быть, в другое место. Макс все гадает, сколько из них терминировали в связи с нехваткой продовольствия, но он всегда думает об октопауках самое худшее».
Часто после работы Николь провожала Бенджи на остановку. Ее сын тоже помогал немногочисленному персоналу госпиталя. Бенджи все глубже осознавал ситуацию, сложившуюся в Изумрудном городе, и Николь становилось все труднее скрывать от него серьезность их положения.
— Почему лю-ди вою-ют с ок-то-пау-ками? — спросил Бенджи на прошлой неделе. — Ок-то-пауки не хотят нам вре-да…
— Колонисты в Новом Эдеме не понимают октопауков, — отвечала Николь. — И они не позволяют Арчи и дяде Ричарду объяснить им хоть что-нибудь.
— Тог-да они еще глу-пее, чем я, — мрачно проговорил Бенджи.
Синий Доктор и другие сотрудники госпиталя, оставленные в нем, невзирая на войну, были весьма довольны Бенджи. Поначалу, когда он только вызвался помогать, октопауки выражали сомнения в том, что он может быть полезен при своих ограниченных способностях. Но, после того как Николь объясняла ему какое-нибудь простое дело, Бенджи, затвердив свои обязанности, никогда не ошибался. Крепкое молодое тело делало его полезным для исполнения тяжелых работ, что было весьма кстати, поскольку большинства крупных созданий уже не было поблизости.
По дороге к административному центру, посреди приятных дум о Бенджи, она вдруг умственным взором увидела Кэти, лицо которой расположилось рядом с улыбающейся физиономией умственно отсталого сына. Николь сравнила в памяти оба лица. «Как родители, — вздохнула она, — мы тратим слишком много времени на развитие умственного потенциала, а не на другие, более важные качества. Существенно не духовное развитие ребенка, но то, каким образом он использует интеллект… Характер дал Бенджи больше, чем мы могли даже надеяться… Ну а Кэти… никогда, даже в худших кошмарах…»
Входя в здание, Николь рассталась с мыслью о детях. Октопаук у входа помахал ей, она улыбнулась. А когда Николь достигла уже привычного смотрового зала, то с удивлением обнаружила в нем Верховного Оптимизатора.
— Я решила воспользоваться предоставленной мне возможностью, — сказала руководительница октопауков, — чтобы поблагодарить тебя за помощь в этот трудный для нас период, а также заверить: все люди, находящиеся в Изумрудном городе, будут рассматриваться наравне с представителями нашего собственного вида, независимо от всего, что произойдет в следующие несколько недель.
Верховный Оптимизатор направилась к выходу из зала.
— Значит, ситуация ухудшается? — спросила Николь.
— Да, — ответила октопаучиха. — Когда люди перелетят через лес, мы будем вынуждены отреагировать.
Когда Верховный Оптимизатор ушла, Николь села за пульт, чтобы посмотреть кадры, доставленные квадроидами вчера. Ей не позволяли проглядывать всю информацию, поступающую из Нового Эдема, однако она имела возможность понаблюдать, чем были заняты члены ее семьи. Николь могла каждый день видеть, что происходило в подвале у Ричарда и Арчи, как Элли и Никки приспосабливались к возвращению в Новый Эдем и что творилось в мире Кэти.
По ходу дела Николь все меньше и меньше следила за Кэти… все это было слишком болезненно для нее. Напротив, наблюдать за внучкой было истинным наслаждением. Николь особенно радовалась, наблюдая за Никки по вечерам, когда маленькая девочка отправлялась на детскую площадку Бовуа поиграть с детьми. Хотя изображения не сопровождались звуком, Николь почти могла слышать блаженное повизгивание Никки, гонявшей ускользавший футбольный мяч.
Николь очень тревожилась за Элли. Невзирая на все героические усилия, Элли не сумела пока восстановить свою семью. Роберт углубился в работу — на свой алкоголический манер, — и нужды госпиталя позволяли ему скрыть собственные эмоции. С Никки он был заботлив, но сдержан, и лишь изредка обнаруживал неподдельную радость. На Элли же не обращал внимания, и только отговаривался тем, что еще не созрел, когда через три недели после возвращения она в слезах завела речь о ласках.
Во время своих долгих одиноких сидений перед экраном Николь часто гадала, сколько же может родитель выносить трудности своих детей, когда нельзя помочь им, даже спросить, чем можно облегчить их жизнь. «Родительское дело — приключение, не имеющее гарантированного исхода, — думала Николь, скорбно глядя на тихо рыдающую по ночам Элли. — Единственное, в чем можно не сомневаться, — всего, что было нужно, ты никогда не сделаешь».
Николь всегда оставляла Ричарда напоследок… Не надеясь более прикоснуться к своему возлюбленному мужу, она не позволяла этому чувству отвлечь ее от ежедневной радости, которую ощущала, переживая его жизнь в Новом Эдеме. Особое удовольствие ей доставляли их разговоры с Арчи, хотя зачастую ей было трудно читать по губам мужа. Их беседы напомнили Николь о днях после ее бегства из тюрьмы Нового Эдема… Тогда они с Ричардом разговаривали обо всем и не могли наговориться. Поглядев на Ричарда, Николь всегда ощущала прилив сил и легче справлялась со своим одиночеством.
Встреча Ричарда с Кэти оказалась для нее неожиданной. Николь не настолько внимательно следила за жизнью дочери, чтобы заметить, что они с Францем сумели придумать разумный план и устроить короткое свидание с Ричардом. Но квадроидные изображения покрывали инфракрасную часть спектра, как и видимую, и Николь сумела лучше разглядеть всю встречу, чем ее непосредственные участники. Она была глубоко тронута поступком Кэти и еще больше — внезапным ее признанием, которое Николь все повторяла и повторяла в замедленном режиме, чтобы убедиться в том, что не ошибалась, читая слова Кэти по губам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153
— Ты будешь дожидаться здесь Бенджи? — спросила октопаучиха. — Или прямо направишься в административный центр?
Николь поглядела на часы.
— Наверное, пойду прямо туда. Обычно мне хватает пары часов, чтобы переварить, полученную за предыдущий день квадроидами… информацию. Пожалуйста, скажи Бенджи: пусть он передаст остальным, что я буду к обеду.
Через несколько минут она вышла из госпиталя а отправилась к административному центру. Хотя был день, улицы Изумрудного города оставались пустыми. Николь обогнала троих октопауков, двигавшихся по другой стороне дороги, и пару крабовидных биотов, сразу показавшихся здесь не на месте. Синий Доктор пояснила Николь, что теперь крабовидные биоты исполняют в Изумрудном городе обязанности мусорщиков.
«Как переменился город, — подумала Николь. — Большая часть взрослых пауков перешла теперь в Военный Домен. Но биоты появились совсем недавно, буквально в последний месяц, когда существ, выполнявших вспомогательные функции, перевели, должно быть, в другое место. Макс все гадает, сколько из них терминировали в связи с нехваткой продовольствия, но он всегда думает об октопауках самое худшее».
Часто после работы Николь провожала Бенджи на остановку. Ее сын тоже помогал немногочисленному персоналу госпиталя. Бенджи все глубже осознавал ситуацию, сложившуюся в Изумрудном городе, и Николь становилось все труднее скрывать от него серьезность их положения.
— Почему лю-ди вою-ют с ок-то-пау-ками? — спросил Бенджи на прошлой неделе. — Ок-то-пауки не хотят нам вре-да…
— Колонисты в Новом Эдеме не понимают октопауков, — отвечала Николь. — И они не позволяют Арчи и дяде Ричарду объяснить им хоть что-нибудь.
— Тог-да они еще глу-пее, чем я, — мрачно проговорил Бенджи.
Синий Доктор и другие сотрудники госпиталя, оставленные в нем, невзирая на войну, были весьма довольны Бенджи. Поначалу, когда он только вызвался помогать, октопауки выражали сомнения в том, что он может быть полезен при своих ограниченных способностях. Но, после того как Николь объясняла ему какое-нибудь простое дело, Бенджи, затвердив свои обязанности, никогда не ошибался. Крепкое молодое тело делало его полезным для исполнения тяжелых работ, что было весьма кстати, поскольку большинства крупных созданий уже не было поблизости.
По дороге к административному центру, посреди приятных дум о Бенджи, она вдруг умственным взором увидела Кэти, лицо которой расположилось рядом с улыбающейся физиономией умственно отсталого сына. Николь сравнила в памяти оба лица. «Как родители, — вздохнула она, — мы тратим слишком много времени на развитие умственного потенциала, а не на другие, более важные качества. Существенно не духовное развитие ребенка, но то, каким образом он использует интеллект… Характер дал Бенджи больше, чем мы могли даже надеяться… Ну а Кэти… никогда, даже в худших кошмарах…»
Входя в здание, Николь рассталась с мыслью о детях. Октопаук у входа помахал ей, она улыбнулась. А когда Николь достигла уже привычного смотрового зала, то с удивлением обнаружила в нем Верховного Оптимизатора.
— Я решила воспользоваться предоставленной мне возможностью, — сказала руководительница октопауков, — чтобы поблагодарить тебя за помощь в этот трудный для нас период, а также заверить: все люди, находящиеся в Изумрудном городе, будут рассматриваться наравне с представителями нашего собственного вида, независимо от всего, что произойдет в следующие несколько недель.
Верховный Оптимизатор направилась к выходу из зала.
— Значит, ситуация ухудшается? — спросила Николь.
— Да, — ответила октопаучиха. — Когда люди перелетят через лес, мы будем вынуждены отреагировать.
Когда Верховный Оптимизатор ушла, Николь села за пульт, чтобы посмотреть кадры, доставленные квадроидами вчера. Ей не позволяли проглядывать всю информацию, поступающую из Нового Эдема, однако она имела возможность понаблюдать, чем были заняты члены ее семьи. Николь могла каждый день видеть, что происходило в подвале у Ричарда и Арчи, как Элли и Никки приспосабливались к возвращению в Новый Эдем и что творилось в мире Кэти.
По ходу дела Николь все меньше и меньше следила за Кэти… все это было слишком болезненно для нее. Напротив, наблюдать за внучкой было истинным наслаждением. Николь особенно радовалась, наблюдая за Никки по вечерам, когда маленькая девочка отправлялась на детскую площадку Бовуа поиграть с детьми. Хотя изображения не сопровождались звуком, Николь почти могла слышать блаженное повизгивание Никки, гонявшей ускользавший футбольный мяч.
Николь очень тревожилась за Элли. Невзирая на все героические усилия, Элли не сумела пока восстановить свою семью. Роберт углубился в работу — на свой алкоголический манер, — и нужды госпиталя позволяли ему скрыть собственные эмоции. С Никки он был заботлив, но сдержан, и лишь изредка обнаруживал неподдельную радость. На Элли же не обращал внимания, и только отговаривался тем, что еще не созрел, когда через три недели после возвращения она в слезах завела речь о ласках.
Во время своих долгих одиноких сидений перед экраном Николь часто гадала, сколько же может родитель выносить трудности своих детей, когда нельзя помочь им, даже спросить, чем можно облегчить их жизнь. «Родительское дело — приключение, не имеющее гарантированного исхода, — думала Николь, скорбно глядя на тихо рыдающую по ночам Элли. — Единственное, в чем можно не сомневаться, — всего, что было нужно, ты никогда не сделаешь».
Николь всегда оставляла Ричарда напоследок… Не надеясь более прикоснуться к своему возлюбленному мужу, она не позволяла этому чувству отвлечь ее от ежедневной радости, которую ощущала, переживая его жизнь в Новом Эдеме. Особое удовольствие ей доставляли их разговоры с Арчи, хотя зачастую ей было трудно читать по губам мужа. Их беседы напомнили Николь о днях после ее бегства из тюрьмы Нового Эдема… Тогда они с Ричардом разговаривали обо всем и не могли наговориться. Поглядев на Ричарда, Николь всегда ощущала прилив сил и легче справлялась со своим одиночеством.
Встреча Ричарда с Кэти оказалась для нее неожиданной. Николь не настолько внимательно следила за жизнью дочери, чтобы заметить, что они с Францем сумели придумать разумный план и устроить короткое свидание с Ричардом. Но квадроидные изображения покрывали инфракрасную часть спектра, как и видимую, и Николь сумела лучше разглядеть всю встречу, чем ее непосредственные участники. Она была глубоко тронута поступком Кэти и еще больше — внезапным ее признанием, которое Николь все повторяла и повторяла в замедленном режиме, чтобы убедиться в том, что не ошибалась, читая слова Кэти по губам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153