Геликоптеры производили очередную вылазку. Ребенок кричал теперь непрерывно. Николь старалась идти на крик, но быстро двигаться ей не удавалось: трудно было различить голос ребенка в грохоте взрывов.
Бомба взорвалась перед ней — не менее чем в сотне метров. В последовавшей тишине Николь не услыхала ничего. «О нет, — вскричала ее сердце, — нет, не теперь. Не теперь, когда я так близко». Вдали прогремел еще один взрыв — и снова тишина. «Наверное, какое-то животное, — вспомнились слова Ричарда. — Быть может, во Вселенной и существует зверь, голос которого напоминает крик человеческого ребенка».
Николь слышала лишь шум собственного дыхания. «Что делать? — спрашивала она себя. — Продолжать поиски, не оставляя надежды, или же вернуться к госпиталю…» Раздумья ее прервал новый пронзительный вопль. Николь торопилась изо всех сил, ее материнское сердце просто надрывалось от этого отчаянного крика. Теперь сомнений не оставалось : другого источника подобного звука просто, не могло существовать . Поваленный забор лежал по правую сторону узкой улочки. Она перебралась через него и в тенях перед собой заметила какое-то движение.
На земле, возле недвижного взрослого, сидел кричавший ребенок. Мать лежала, уткнувшись лицом в грязь. Кровь покрывала всю нижнюю часть ее тела. Мгновенно определив, что женщина мертва, Николь осторожно взяла на руки темноволосого ребенка. Удивленный подобным поступком, младенец принялся сопротивляться и разразился недоуменным криком. Николь прижала ребенка к плечу и легонько погладила по спине.
— Ну-ну, — проговорила она, поскольку дитя продолжало кричать. — Все будет хорошо.
В тусклом свете Николь увидела, что странная одежда ребенка — два слоя мешковины с дырами, прорезанными в нужных местах, — запачкана кровью. Невзирая на возражения брыкавшегося младенца, Николь быстро осмотрела его. Если не считать незначительной ранки на ноге и грязи, покрывавшей все тело, крошечная девочка была в полном порядке. Николь решила, что ей около года. Стараясь действовать нежнее, Николь положила ее на небольшую свежую тряпочку, вынутую из медицинской сумки. Пока она обтирала девочку, та вздрогнула. При каждом взрыве Николь ощущала, как вздрагивает малышка. Николь попыталась утешить ее, напевая колыбельную Брамса. Когда Николь взялась за ранку на ноге, девочка перестала плакать и поглядела на Николь огромными удивительно синими глазами. Она не протестовала, когда, достав влажный тампон, Николь начала стирать грязь с ее лица. Чуть позже, когда Николь забралась под складки мешковины и обнаружила к собственному удивлению небольшое веревочное ожерелье на крошечной грудке малышки, та вновь заплакала.
Николь взяла плачущего младенца на руки и встала. «Без сомнения, она голодна, — решила Николь, поискав взглядом какое-нибудь укрытие. — Где-нибудь здесь должна быть пища». Под глубоким каменным навесом метрах в пятнадцати от нее Николь нашла большую миску с водой, несколько предметов неизвестного назначения, матрас и несколько мешков, из которых была сделана одежда для женщины и ребенка. Но еды не было. Николь безуспешно попыталась напоить девочку из миски. Потом ее осенило. Вернувшись к телу мертвой матери, Николь заметила, что ее груди полны молока. Смерть явно наступила недавно. Николь приподняла тело, посадив убитую на землю. Поддерживая ее, Николь приложила девочку к материнской груди и убедилась, что ребенок сосет.
Малышка была голодна. Посреди кормления бомба осветила черты убитой — то самое лицо, которое Николь видела на картине октопауков на Площади Художников. «Вот уж не думала», — удивилась Николь.
Поев, малышка уснула. Завернув ее в один из мешков, Николь осторожно опустила ребенка на землю. Теперь Николь тщательно осмотрела убитую мать. Две раны в животе и правом бедре свидетельствовали, что два больших осколка заставили женщину насмерть истечь кровью. Осматривая рану на бедре, Николь ощутила странную опухоль на правой ягодице женщины. Полюбопытствовав, оторвала тело от земли и провела пальцами по опухоли; похоже было, что под кожей имплантирован какой-то твердый объект.
Николь извлекла свою медицинскую сумку и небольшими ножницами сделала надрез с одного края опухоли. В ней оказался предмет, засеребрившийся в тусклом свете. Размером и формой он напоминал небольшую сигару двенадцати-пятнадцати сантиметров длиной и около двух сантиметров в диаметре. Озадаченная Николь повертела предмет в правой руке, пытаясь представить, что это такое. На его поверхности не было никаких рельефов, он был необычайно гладок. «Вероятно, знак принадлежности к зоопарку», — решила она, когда поблизости взорвалась бомба, разбудившая спящую девочку.
В стороне Изумрудного города бомбы падали с нарастающей интенсивностью. Утешив ребенка, Николь подумала о том, что делать дальше. Одна из упавших бомб с невиданным грохотом разорвалась на земле и к небу поднялся большой огненный шар. Во вспышке его Николь заметила, что они с ребенком находится наверху небольшой горки вблизи культурной части Альтернативного Домена. Центральная равнина начиналась не более чем в сотне метров к западу от них.
Николь встала, положив девочку на плечо. Она уже теряла силы.
— Пойдем туда, подальше от бомб, — громко сказала она ребенку, показав в направлении Центральной равнины. Бросив цилиндрический предмет в медицинскую сумку, Николь взяла пару чистых мешков. «Помогут на холоде», — подумала Николь, перебрасывая тяжелую ткань через плечо.
Ей потребовался примерно час, чтобы с девочкой и мешками добраться до места на Центральной равнине, казавшегося в надежном удалении от бомб. Николь легла на спину и, положив ребенка на грудь, укрылась мешками. Заснула Николь буквально через секунду.
Пробудилась она оттого, что девочка зашевелилась. Николь во сне разговаривала с Кэти, но, проснувшись, не вспомнила о чем. Она села, и переодела малышку, воспользовавшись чистой тряпочкой из медицинской сумки. Девочка поглядела на Николь любопытными синими глазами.
— Доброе утро, моя маленькая, прости, не знаю, как тебя зовут, — бодро сказала Николь. Девочка улыбнулась в первый раз.
Теперь полной темноты вокруг не было. Вдали над Изумрудным городом висело скопление светляков, а зияющие дыры в куполе пропускали свет на равнину. «Наверное, закончилась война, — подумала Николь, — или, по крайней мере, налеты. Иначе в городе не было бы столько света».
— Ну что ж, мой самый новый друг, — проговорила Николь, вставая и потягиваясь после того, как посадила ребенка на один из чистых мешков. — Посмотрим, какие приключения ожидают нас с тобой сегодня. — Девочка быстро слезла с мешка на почву Центральной равнины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153