-- Нет, не сам,--отрубил он. -- Следов никаких. Кликните слуг.
Слуги вошли, их было с десяток, они перешептывались и выглядывали друг у друга из-за плеча.
-- Когда ваш сахиб лег спать? -- спросил Спэрстоу.
-- Мы думаем, в одиннадцать или в десять, -- ответил камердинер Хэммила.
-- Здоров он был? Хотя откуда тебе знать.
-- По нашему разумению, он не был болен. Но три ночи он очень мало спал. Я это знаю, я видел, как он все ходил и ходил, особенно в средней части ночи.
Когда Спэрстоу стал поправлять простыню, на пол со стуком упала большая охотничья шпора. Доктор издал стон. Камердинер, вытянув шею, посмотрел на труп.
-- Что ты по этому поводу думаешь, Чама? -- спросил Спэрстоу, уловив выражение, появившееся на темном лице.
-- Рожденный небом, по моему ничтожному мнению, тот, кто был моим господином, спустился в Подземные Края и там бьы схвачен, ибо недостаточно быстро бежал. Шпора показывает, что он боролся со Страхом. То же проделывают люди моего племени, только с помощью шипов, когда их сковывают чарами, чтобы легче было настичь их во сне, и они не осмеливаются заснуть.
-- Чама, ты фантазер. Иди приготовь печати, чтобы наложить их на имущество сахиба.
-- Бог сотворил рожденного небом. Бог сотворил меня. Кто мы такие, чтобы вникать в промысл божий? Я велю остальным слугам держаться подальше, пока вы будете пересчитывать вещи сахиба. Все они воры и чтонибудь стащат.
Своим спутникам Спэрстоу сказал:
-- Насколько я могу разобраться, смерть могла наступить от чего угодно -- от остановки сердца, от теплового удара, от любого другого удара судьбы. Придется заняться описью его пожитков и всем прочим.
-- Он умер от страха, -- настаивал Лаундз. -- Посмотрите на его глаза! Бога ради, только не давайте хоронить его с открытыми глазами!
-- От чего бы он ни умер, теперь все неприятности для него позади,-тихо проговорил Мотрем.
Спэрстоу что-то рассматривал в открытых глазах покойника.
-- Подите сюда, -- окликнул он. -- Видите там что-нибудь?
-- Я не могу смотреть! -- жалобно простонал Лаундз. -- Закройте ему лицо! Неужто есть такой страх на земле, чтобы привести человека в подобный вид? Это ужасно. Спэрстоу, да закройте же его!
-- Нет такого страха... на земле, -- отозвался Спэрстоу.
Мотрем заглянул через его плечо и пристально вгляделся в покойника.
-- Ничего не вижу, кроме расплывчатых пятен в зрачке. Знаете сами, ничего там нет и быть не может.
-- Сущая правда. Ладно, давайте прикинем. Уйдет полдня на то, чтобы сколотить какой ни на есть гроб, а умер он, должно быть, около полуночи... Лаундз, дружище, ступайте скажите, чтобы кули выкопали яму рядом с могилой Джевинса. Мотрем, обойдите весь дом вместе с Чамой, проследите, чтобы на все имущество наложили печати. Пришлите ко мне сюда двоих мужчин, я все улажу.
Двое слуг с могучими руками, воротясь к своим, поведали странную историю о том, как доктор-сахиб напрасно пытался вернуть к жизни их господина всякими колдовскими способами -- подносил небольшую зеленую коробку по очереди к обоим глазам покойного, несколько раз щелкал ею и озадаченно бормотал, а потом унес зеленую коробку с собой.
Гулкий стук молотка по гробу -- звук малоприятный, но люди опытные утверждают, что гораздо ужаснее тихое шуршание ткани, свист разматывающихся и наматывающихся лент, когда того, кто упал при дороге, обряжают для похорон и, постепенно обвивая, опускают вниз, пока спеленатая фигура не коснется дна, и когда никто не протестует против постыдно поспешного погребения.
В последний момент Лаундза охватили угрызения совести.
-- А службу будете сами читать? От начала до конца? -- спросил он.
-- Да, собирался. Но по гражданской линии вы старше меня чином. Можете взять работу на себя, коли хотите.
-- Я вовсе не это имел в виду. Просто я подумал, не поискать ли нам где-нибудь капеллана, я берусь ехать за ним куда угодно, -- все-таки бедный Хэммил заслужил, чтобы мы для него постарались. Вот и все.
-- Ерунда! -- заявил Спэрстоу и приготовился произнести потрясающие душу слова, которыми открывается погребальная служба.
После завтрака они в молчании выкурили трубки в память об умершем. Потом Спэрстоу рассеянно заметил:
-- Это не по медицинской части.
-- Что именно?
-- То, что можно прочесть в глазах покойника.
-- Ради всего святого, оставьте вы эти страсти в покое! -- взмолился Лаундз. -- Я был свидетелем того, как туземец умер от страха, когда на него прыгнул тигр. Я-то знаю, что убило Хэммила.
-- Ни черта вы не знаете! Но я сейчас попробую узнать.
И доктор, удалившись с "Кодаком" в ванную комнату, минут десять плескал там воду и что-то ворчал. Затем послышался звон чего-то разлетевшегося вдребезги, и появился Спэрстоу, очень бледный.
-- Получился снимок? -- спросил Мотрем. -- Что вы там высмотрели?
-- Ничего. Как- и следовало ждать. Можете туда не ходить, Мотрем. Я разбил пластинку. Там ничего нет. Как и следовало ждать.
-- А вот это уже бессовестное вранье,-- отчетливо проговорил Лаундз, наблюдая, как доктор трясущейся рукой пытается разжечь погасшую трубку.
Долгое время в комнате стояло молчание. Снаружи свистел жаркий ветер, стонали сухие деревья. Вскоре, блестя медью и сверкая сталью в слепящем свете солнца, с пыхтением, извергая пар, подошел еженедельный поезд.
-- Не поехать ли нам? -- сказал Спэрстоу -- Пора приниматься за работу. Заключение о смерти я написал. Больше мы тут ничем помочь не можем. Пойдемте.
Никто не пошевелился. Перспектива путешествия по железной дороге в июньский полдень никого не прельщала. Спэрстоу, захватив шляпу и хлыст, пошел к выходу и в дверях обернулся.
Возможно, есть рай, и уж точно -- ад.
А нам место здесь. Не так ли, брат?
Однако ни у Мотрема, ни у Лаундза не нашлось ответа на его вопрос
перевод Н. Рахмановой
ВОЗВРАЩЕНИЕ ИМРЕЯ
К полночи ветер сделался резче
И гуще темень -- и гость зловещий
Явился из двери в дверь скользнув,
Нигде пылинки не шелохнув,
Он шел обшаривать замок темный,
Дух неприкаянный и бездомный.
Нет горше участи, чем его:
Он ищет недруга своего.
Байрон
Имрей сделал невероятную вещь. Этот молодой человек, карьера которого только еще начиналась, никого не предупредив, неизвестно почему решил исчезнуть из мира, иначе говоря -- с маленького индийского поста, где он жил.
Накануне еще он был жив, и здоров, и счастлив, и все могли видеть его в клубе за бильярдом. А наутро его уже не было, и сколько ни старались его найти, все поиски так ни к чему и не привели. Он пропал, он не пришел в назначенный час в контору, и его двуколка не появилась нигде на дорогах. По всем этим причинам, а также потому, что исчезновение его хоть и в ничтожной степени, но отразилось на управлении Индийской империей, империя решила на какое-то ничтожное время заняться судьбою Имрея, и было назначено следствие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104