Барбара стонала в кресле. Кажется, у нее начались судороги. Иногда она вскрикивала, зовя Лайонела.
— Я здесь, дорогая, — приговаривал он; неожиданная напасть оказалась куда мучительнее всех его вымышленных страхов. — Ты что, не видишь меня? Вот я, потрогай! — Он взял ее руки в свои.
Тела их, связанные бесчисленными касаниями — и нетерпеливыми, и радостными, — хорошо знали друг друга.
Вернувшись из глубин беспамятства, Барбара стиснула руки мужа и снова вскрикнула:
— Лайонел, спаси меня! Спаси! Я тебя не вижу! Не уходи, не уходи!
Лайонел беспомощно оглянулся на Персиммонса.
— Я не понимаю, что с ней случилось, — тихо проговорил он. — Неужели ничего нельзя сделать?
— Я послал за врачом, — так же тихо ответил Грегори. — Надо продержаться до его прихода Адриана я отправил к Джесси.
Барбара замолчала. Ее тело сотрясала крупная дрожь, она совсем обессилела. Грегори стоял позади Лайонела и внимательно наблюдал за ней. Похоже, его предположения не оправдывались — на Барбару мазь действовала иначе, чем на него. Он стремился пройти по выбранной дороге до самого конца, и мазь придала ему силы. А Барбара жила, как и большинство людей, «ни богу свечка, ни черту кочерга», поэтому трудно было с уверенностью сказать, на какую сторону ее натуры воздействует мазь. Во всяком случае, она ничего не понимала, ничего не контролировала. То, с чем стремился соединиться он, оказывалось для нее захватчиком, возможно, даже адским любовником, но она не могла не ощутить это в своем теле, в крови, в душе, в сознании. Если они сольются, правда — без ее желания, без ее контроля, вот тогда она уже не станет звать Лайонела, а, наоборот, начнет шарахаться от него! Занятно!.. Грегори поискал взглядом, незаметно поднял коробочку и положил в карман. В столе у него была заготовлена еще одна, точно такая же, но совершенно безобидная, на случай расспросов.
Припадок длился уже четверть часа. Едва ли он быстро пройдет, думал Грегори. Собственно, может и не пройти.
Мазь помогает уйти и вернуться, но поскольку Барбара едва ли собиралась куда-нибудь уходить и не догадывалась о возвращении, она могла оставаться в теперешнем состоянии очень долго. Грегори было любопытно, что скажет доктор.
Внезапно Барбара встала. Она все еще слабо призывала то бога, то мужа, но тело ее, само по себе, приняло странную позу, словно готовясь к танцу. Сначала — едва заметно, потом — все быстрее и быстрее она стала подпрыгивать на ковре, руки заметались в такт неслышной музыке. Лайонел попытался остановить ее, он обнял жену за талию и хотел поймать руки, но Барбара рванулась так, что он полетел на пол. Грегори едва не потер руки от удовольствия. Так, так, вот — внешние признаки танца, знакомого и ему. Тогда мазь помогла ему отделить тело от впавшей в экстаз души. В случае с Барбарой тело беспомощно перед натиском Хозяина, и только не сломленная память велит взывать то к мужу, то к богу.
Грегори слышал какое-то движение за дверью, потом стук, но не хотел отвлекаться от захватывающего зрелища. Дверь отворилась, и на пороге возник деревенский врач. Будто только его она и дожидалась, пляшущая Барбара подняла руки и легко, бездумно разодрала напрочь платье и белье. Миг-другой обрывки еще держались кое-как, потом сползли, и, не прекращая танца, обезумевшая женщина стряхнула их на пол.
Дальнейшее даже Грегори запомнил не очень хорошо.
Чтобы хоть как-то справиться с Барбарой, трое мужчин связали ее первыми попавшимися под руку тряпками. Наконец, доктор сумел сделать укол морфия. Грегори с удовольствием покачал головой. Он примерно представлял, чем это может кончиться. Больную отнесли в одну из комнат. С ней остался Лайонел.
— Я распоряжусь, чтобы сюда поставили еще одну кровать, — сказал ему Грегори. — Мой шофер будет спать в соседней комнате, если что-нибудь понадобится, будите его без церемоний. С ума сойти! Еще и семи нет… Насчет Адриана не беспокойтесь, пусть спит у меня, это его отвлечет. Тише, . тише, голубчик, мужайтесь. Мы все должны делать то, что в наших силах. Доктор еще заглянет попозже.
Врач задал несколько вопросов, недоуменно повертел коробочку с безвредной мазью и поспешил откланяться, выбросив из головы этот странный вызов. Грегори узнал, что Джесси с Адрианом гуляют в саду, и отправился их разыскивать. По дороге он с трудом удержатся от насвистывания — Лайонел мог услышать. Тут ему пришло в голову, что хорошо бы, прежде чем Адриан ляжет, выяснить личность посетителя в сером костюме. Удачный вечер почти полностью вытеснил неприятное дневное воспоминание. Ну его, этого Иоанна! А все-таки…
Адриан с восторгом принял весть о том, что будет спать в дядюшкиной спальне, согласившись, что маме лучше побыть одной, и просиял, услышав, что на ночь они еще поиграют в тайные картины. Правда, теперь у них нет красивой чаши, но дядя знает и другие способы.
Усевшись за стол перед полированным черным диском, Адриан нетерпеливо поерзал и сказал:
— Ну, спрашивай, что я вижу!
Грегори, сидевший напротив, откинулся на спинку стула и внимательно посмотрел на малыша, восстанавливая в памяти образ незнакомца в сером.
— Видишь ты высокого мужчину в сером костюме и мягкой шляпе? — спросил он, одновременно передавая ребенку мысленный образ.
Не колеблясь ни секунды, Адриан ответил:
— Да, вижу. Он верхом на лошади, и вокруг много-много народа, тоже на лошадях и с длинными-длинными палками. И все скачут. Ой! Их уже нет.
Грегори нахмурился. Что за чертовщина? При чем здесь кавалерийский полк? Выходит, днем к нему заходил простой уланский офицер? Он сосредоточился.
— А что он сейчас делает?
— Сидит на подушках, — быстро ответил Адриан. Там еще человек в красном и человек в коричневом. Вот, на колени встали. Дают ему какой-то кусок бумаги. Он улыбается, а они уходят. Все. Ушли, — радостно закончил он.
Грегори над этим поразмыслил.
— Адриан, а ты можешь посмотреть, откуда он пришел?
Не видишь воду или поезд?
— Нет, — тут же ответил мальчик, — нету поездов. Там много таких смешных домиков и церквей. Вот он выходит из церкви. Ой, как здорово он одет! И в короне! За ним выходят люди, много людей. У всех короны… и мечи! И флаги! Он на лошади, а вокруг свечи горят и такие штучки летают, ну, качаются, от них дым… Ой, пропало…
Грегори поспешил осторожно закончить сеанс. Надо было разобраться в том, что нагородил мальчишка. Чего-то он здесь не понимал. Отправив ребенка в кровать и пообещав, что завтра они опять во что-нибудь поиграют, Грегори заглянул к Лайонелу и вышел из дома, подождать доктора. Барбара лежала тихо, и Грегори гадал, что же с ней творится. Если морфий сковал ей руки и ноги, куда направилась сила, заставлявшая ее плясать? Если она не проявляется вовне, значит — действует внутри?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62