Он схватил Библию одного из своих погибших друзей, которая случайно оказалась у него в рюкзаке в день гибели товарищей и была единственной памятью о нем. В издании был небольшой брак — отсутствовала вторая часть книги Судей и целая книга Руфь, вместо этого были только чистые листы, на которых владелец Библии писал письма самому себе, что-то вроде личного дневника. Раньше ему эта мысль казалась слегка дерзкой и даже богохульной, но теперь он понимал, что это единственный источник информации о том, что происходило и чего он не видел.
Старик хватался за каждое слово, ища как ему казалось спасения, но ничего кроме фактов и описания находок не было. Не теряя время, он пролистал еще пару страниц и нашел тот день, когда их команда увеличилась на четыре человека. Пастор читал и не верил своим глазам. Как он был слеп, доверяя этим странным людям, которые даже ни разу не открыли своего лица, скрытого за тряпичной маской. Каким же глупым он оказался, говоря им обо всех своих планах и открывая секреты. Он был околдован, так о нем написал хозяин этого тайного дневника.
Но вот чистая страница, которая словно сама просила о том, чтобы на ней написали хотя бы пару слов. Он схватил карандаш и, борясь с болью, застрочил ломаными английскими буквами по странице.
Спустя двадцать минут в шатер вошел один из подручных черного главаря и посмотрел на уже мертвого пожилого англичанина. Лицо пастора было сильно искажено. Мертвые руки, покрытые маленькими язвами, крепко держали Библию в кожаном переплете. А глаз не было вовсе.
— Все в порядке? — осведомился главарь
— Да. Вот только…
— Что?
— Он умер с Библией в руках.
— Так и должно быть, он ведь священник! — и черный главарь расхохотался таким смехом, что сама пустыня вздрогнула от страха. На смех прискакал черный поджарый и с алыми глазами арабский жеребец.
— Нам здесь больше нечего делать!
В один миг из небытия в руке незнакомца появился огненный факел. Всадник кинул его в шатер и тот, вспыхнул, словно лучина, брошенная на жаркие угли.
Откуда-то с востока поднялся внезапный ветер, поднимая пыль и песок огромной волной, которая поглотила четырех всадников.
Страшный хохот все дальше и дальше уходил на запад…
Тайна Парадиза была похоронена, вместе с последним ее исследователем.
Глава 1
Новичок
Шли 80-е…
Как часто мы сталкиваемся с тишиной в нашей жизни.
Буквально с самого рождения нас сопровождают различные звуки, но за ними неотступно следует тишина. Тишина холодная и загадочная. Хочется поторопить время в такие мгновенья — в мгновенья, когда кажется, что сама жизнь остановилась, а время перешло в вечность. Старик бы сказал, что это все бред, и время летит так быстро, что сбиваешься со счету, даже не часов, а лет. А молодежи все кажется, что время издевается над ними, не давая, вырасти из пеленок, шортиков и школьных парт.
Сегодня был именно такой день, когда в классе наполненном тишиной, почти каждый второй ученик думал, скорее бы закончился только что начавшийся урок. Эта тишина прерывалась твердыми шагами по коридору, которые гулко отзывались в школьных стенах. Шаги директора спутать нельзя ни с чем, и кому как не десятиклассникам знать их.
А лето разрывало подростков на части. Сводило всех с ума. Пора было бы отдать власть сентябрю, но оно никак не унималось. Быстрее бы закончились уроки и на озеро. Почитать того же Чехова на зеленой поляне было бы куда приятней, чем слушать как о нем рассказывает эта старая литераторша.
— Она говорит о нем так, будто пила с ним чай на пару.
— Кто знает, сколько ей лет, может она и Пушкина нянчила…
— Кравченко хочет нам что-то рассказать, ведь так? — гневно проскрипела старушка.
— Знаете, Тамара Валентиновна, я просто проводила параллель между творчеством Пушкина и Чехова и сделала такое открытие…
— Расскажешь мне после уроков, а сейчас конспектируй и не мешай остальным. — «Ничего, я с тобой разберусь, несносная девчонка», — подумала старуха и продолжила диктовать.
— Иришка, ты просто молодец, — шепнул Коля, сосед по парте.
— Пиши, а то нас сейчас к директору отведут, там уже даже Пушкин не поможет…
Не успела она договорить, как дверь класса тихонько скрипнула, словно в унисон голосу Тамары Валентиновны, и в класс вошел директор вместе с молоденьким пареньком. По привычке, выработавшейся за долгие школьные годы, молодые комсомольцы все как один поднялись из-за парт, тем самым, приветствуя директора и странного худощавого, с большими голубыми глазами парня.
— Здравствуйте ребята, присаживайтесь. У меня хорошая новость. Ваш 10-А класс пополняется еще одним учеником. Знакомьтесь это Краснов Виталий, он переехал в наш город со своими родителями из Ленинграда и выпускной класс доучится с вами.
По классу пронесся шум. Борис Сергеевич ожидал реакции ребят, когда говорил про Ленинград. Он и сам не мог взять в толк, почему этот парень со своей семьей переехал, чуть ли не из столицы, в обыкновенное украинское захолустье, которое обычно всех пугает своей нецивилизованностью и глушью. Отсюда, по меньшей мере, три часа до районного центра. «Все тайное, когда-нибудь станет явным». — С этой мыслью директор велел новичку занять место в классе:
— Ну что, присаживайся! Вон на четвертой парте есть свободное место.
— Спасибо, — сказал парень таким мягким и добрым голосом, что у Валентиновны глаза расширились раза в два. Ее поразила чистота этого «спасибо» — никакой фальши или наигранности.
— Ну ладно, извините, продолжайте урок, — директор исчез, напоследок скрипнув дверью.
— Ириска, Ириска, — послышался шепот с разных сторон.
— Сама знаю! — уверенно, но тихо произнесла она, и в тот же миг быстро подставила ногу проходящему мимо новенькому. Виталик споткнулся и упал. Класс взорвался смехом.
— Кравченко Ирина, выйдите вон из класса!
— Тамара Валентиновна, я ведь ничего не сделала, он сам зацепился за мою сумку. — Она тут же повернулась к нему и, глядя прямо в глаза, сказала: — Прости, что я ее здесь оставила, ты не сильно ударился?
— Все в порядке, спасибо. — Парень встал, отряхнул колено и сел на место, которое ему указал директор.
— Ты видела его идиотскую улыбку и поросячьи глаза? — не унимался Коля.
— Закрой рот, а то я и тебя тресну, — сказала Ирина и продолжала делать вид, что интенсивно что-то пишет.
Тамару Валентиновну сменил химик, потом была скучная алгебра, со своим не менее нудным преподавателем, и учебный день подошел к концу.
* * *
Возле небольшого озера в окружении камышей на подстилках загорали молодые люди, это было их излюбленное место, где они беззаботно болтали обо всем, что только приходило на ум. Им было все равно, что о них думают в городе, что говорят об этой группе в школе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108
Старик хватался за каждое слово, ища как ему казалось спасения, но ничего кроме фактов и описания находок не было. Не теряя время, он пролистал еще пару страниц и нашел тот день, когда их команда увеличилась на четыре человека. Пастор читал и не верил своим глазам. Как он был слеп, доверяя этим странным людям, которые даже ни разу не открыли своего лица, скрытого за тряпичной маской. Каким же глупым он оказался, говоря им обо всех своих планах и открывая секреты. Он был околдован, так о нем написал хозяин этого тайного дневника.
Но вот чистая страница, которая словно сама просила о том, чтобы на ней написали хотя бы пару слов. Он схватил карандаш и, борясь с болью, застрочил ломаными английскими буквами по странице.
Спустя двадцать минут в шатер вошел один из подручных черного главаря и посмотрел на уже мертвого пожилого англичанина. Лицо пастора было сильно искажено. Мертвые руки, покрытые маленькими язвами, крепко держали Библию в кожаном переплете. А глаз не было вовсе.
— Все в порядке? — осведомился главарь
— Да. Вот только…
— Что?
— Он умер с Библией в руках.
— Так и должно быть, он ведь священник! — и черный главарь расхохотался таким смехом, что сама пустыня вздрогнула от страха. На смех прискакал черный поджарый и с алыми глазами арабский жеребец.
— Нам здесь больше нечего делать!
В один миг из небытия в руке незнакомца появился огненный факел. Всадник кинул его в шатер и тот, вспыхнул, словно лучина, брошенная на жаркие угли.
Откуда-то с востока поднялся внезапный ветер, поднимая пыль и песок огромной волной, которая поглотила четырех всадников.
Страшный хохот все дальше и дальше уходил на запад…
Тайна Парадиза была похоронена, вместе с последним ее исследователем.
Глава 1
Новичок
Шли 80-е…
Как часто мы сталкиваемся с тишиной в нашей жизни.
Буквально с самого рождения нас сопровождают различные звуки, но за ними неотступно следует тишина. Тишина холодная и загадочная. Хочется поторопить время в такие мгновенья — в мгновенья, когда кажется, что сама жизнь остановилась, а время перешло в вечность. Старик бы сказал, что это все бред, и время летит так быстро, что сбиваешься со счету, даже не часов, а лет. А молодежи все кажется, что время издевается над ними, не давая, вырасти из пеленок, шортиков и школьных парт.
Сегодня был именно такой день, когда в классе наполненном тишиной, почти каждый второй ученик думал, скорее бы закончился только что начавшийся урок. Эта тишина прерывалась твердыми шагами по коридору, которые гулко отзывались в школьных стенах. Шаги директора спутать нельзя ни с чем, и кому как не десятиклассникам знать их.
А лето разрывало подростков на части. Сводило всех с ума. Пора было бы отдать власть сентябрю, но оно никак не унималось. Быстрее бы закончились уроки и на озеро. Почитать того же Чехова на зеленой поляне было бы куда приятней, чем слушать как о нем рассказывает эта старая литераторша.
— Она говорит о нем так, будто пила с ним чай на пару.
— Кто знает, сколько ей лет, может она и Пушкина нянчила…
— Кравченко хочет нам что-то рассказать, ведь так? — гневно проскрипела старушка.
— Знаете, Тамара Валентиновна, я просто проводила параллель между творчеством Пушкина и Чехова и сделала такое открытие…
— Расскажешь мне после уроков, а сейчас конспектируй и не мешай остальным. — «Ничего, я с тобой разберусь, несносная девчонка», — подумала старуха и продолжила диктовать.
— Иришка, ты просто молодец, — шепнул Коля, сосед по парте.
— Пиши, а то нас сейчас к директору отведут, там уже даже Пушкин не поможет…
Не успела она договорить, как дверь класса тихонько скрипнула, словно в унисон голосу Тамары Валентиновны, и в класс вошел директор вместе с молоденьким пареньком. По привычке, выработавшейся за долгие школьные годы, молодые комсомольцы все как один поднялись из-за парт, тем самым, приветствуя директора и странного худощавого, с большими голубыми глазами парня.
— Здравствуйте ребята, присаживайтесь. У меня хорошая новость. Ваш 10-А класс пополняется еще одним учеником. Знакомьтесь это Краснов Виталий, он переехал в наш город со своими родителями из Ленинграда и выпускной класс доучится с вами.
По классу пронесся шум. Борис Сергеевич ожидал реакции ребят, когда говорил про Ленинград. Он и сам не мог взять в толк, почему этот парень со своей семьей переехал, чуть ли не из столицы, в обыкновенное украинское захолустье, которое обычно всех пугает своей нецивилизованностью и глушью. Отсюда, по меньшей мере, три часа до районного центра. «Все тайное, когда-нибудь станет явным». — С этой мыслью директор велел новичку занять место в классе:
— Ну что, присаживайся! Вон на четвертой парте есть свободное место.
— Спасибо, — сказал парень таким мягким и добрым голосом, что у Валентиновны глаза расширились раза в два. Ее поразила чистота этого «спасибо» — никакой фальши или наигранности.
— Ну ладно, извините, продолжайте урок, — директор исчез, напоследок скрипнув дверью.
— Ириска, Ириска, — послышался шепот с разных сторон.
— Сама знаю! — уверенно, но тихо произнесла она, и в тот же миг быстро подставила ногу проходящему мимо новенькому. Виталик споткнулся и упал. Класс взорвался смехом.
— Кравченко Ирина, выйдите вон из класса!
— Тамара Валентиновна, я ведь ничего не сделала, он сам зацепился за мою сумку. — Она тут же повернулась к нему и, глядя прямо в глаза, сказала: — Прости, что я ее здесь оставила, ты не сильно ударился?
— Все в порядке, спасибо. — Парень встал, отряхнул колено и сел на место, которое ему указал директор.
— Ты видела его идиотскую улыбку и поросячьи глаза? — не унимался Коля.
— Закрой рот, а то я и тебя тресну, — сказала Ирина и продолжала делать вид, что интенсивно что-то пишет.
Тамару Валентиновну сменил химик, потом была скучная алгебра, со своим не менее нудным преподавателем, и учебный день подошел к концу.
* * *
Возле небольшого озера в окружении камышей на подстилках загорали молодые люди, это было их излюбленное место, где они беззаботно болтали обо всем, что только приходило на ум. Им было все равно, что о них думают в городе, что говорят об этой группе в школе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108