И причем именно так, как он
это сделал. А...
ТЕБЕ ВЕДЬ ПРЕДСТОИТ ЗАВТРА ДОЛГИЙ И УТОМИТЕЛЬНЫЙ
ПЕРЕЛЕТ НА САМОЛЕТЕ.
Он знал, что она собиралась завтра домой, потому что
она сама сказала ему об этом. Но откуда ему было знать, что
она собирается лететь на самолете? Или что это будет долгий
и утомительный полет?
Все это было очень странно и тревожило ее. Тревожило
потому, что она была уже наполовину влюблена в Эда.
Я ЗНАЮ, ЧТО ТЕБЕ НУЖНО.
Как голос какого-нибудь капитана подводной лодки,
спокойно объявляющий глубину, направление и скорость
движения своего корабля. Именно эти слова сказал он ей,
пожелав спокойной ночи и поцеловав на прощание.

Он не приехал провожать ее в маленьких аэропорт
"Огэста", из которого она улетела, и она была довольно
сильно удивлена тем, что очень расстроена этим. Она сидела в
зале ожидания и думала о том, как, порой не заметно, один
человек попадает под влияние другого - совсем как ролик
перед удавом, и это становится очень трудно преодолимой
привычкой, от которой не избавиться одним волевым решением,
да и...
- ЭЛИЗАБЕТ РОУГЕН, - пропел приятный женский голос из
громкоговорителя, - ПОДОЙДИТЕ К БЕЛОМУ ТЕЛЕФОНУ НА ПУНКТЕ
МЕЖДУГОРОДНОЙ СВЯЗИ.
Она быстро нашла этот телефон и услышала голос Эда:
- Бет?
- Эд! Как я рада тебя слышать! Знаешь, я подумала,
может быть, ты...
- ...встретишь меня? - рассмеялся он. - Нет, не смогу,
к сожалению. Да ты вполне можешь обойтись и без этого. Ты
ведь уже совсем взрослая девочка. К тому же, очень красивая.
Думаю, ты прекрасно справишься и сама. Может быть, увидимся
в колледже?
- Я... а, конечно.
- Хорошо, - сказал он и ненадолго замолчал. - Это просто
здорово, Бет. Потому, что я люблю тебя. Я полюбил тебя с
первой же нашей встречи.
От этих слов у нее просто отнялся язык, и она не могла
произнести ни слова. В ее голове пронесся целый ураган
мыслей.
Он снова тихо рассмеялся:
- Нет, не говори ничего. Не сейчас. Увидимся позже. У
нас будет еще достаточно времени. Все время будет нашим.
Счастливого пути, Бет. До встречи.
Послышались короткие гудки - он оставил ее одну наедине
с белой телефонной трубкой в руке и с целым ворохом мыслей
и вопросов в голове.

Сентябрь.
Элизабет постепенно, но все же с трудом возвращалась к
учебе, да и вообще к жизни в колледже, как будто была
оторвана от этого очень долгое время. Давал знать себя шок,
пережитый этим летом. Старые привычки и навыки возвращались
очень медленно. Ее соседкой по комнате в общежитии была,
конечно Элис - они жили вместе из года в год с самого
первого курса - так распорядился однажды компьютер,
занимающийся расселением студентов. Несмотря на очень разные
интересы, да и вообще характеры, они ладили между собой
довольно сносно. Элис училась на химическом факультете,
Элизабет - на факультете обществоведения. То есть - технарь
и гуманитарий, но дело не в этом. Они были сами по себе
очень разными, что, однако, не влияло на их уже
установившиеся вполне нормальные отношения.
После этого лета эти отношения стали все=таки несколько
более прохладными. Элизабет отнесла это к тому их небольшому
конфликту, который произошел этой весной по поводу ее
подготовки к экзамену по социологии. И не придала этому
особого значения, надеясь, что со временем все забудется и
встанет на свои места.
Все, что произошло этим летом, казалось ей теперь
каким-то смутным сном. Ей все еще доставляли боль мысли о
Тони, и она избегала говорить об этом с Элис, но эта боль
была уже не такой сильной, как прежде. Раны начинали
постепенно затягиваться. Самым забавным и, вместе с тем,
грустным ей казалось то, что она хорошо понимала, что
когда-нибудь, спустя много лет, она будет вспоминать о Тони
просто как о парне, с которым она когда-то в молодости
училась в колледже.
Гораздо больше ее беспокоило то, что не появлялся Эд
Хэмнер. С тех пор он даже ни разу не позвонил ей.
Прошла неделя, вторая, наступил октябрь. Она обратилась
в деканат с просьбой подсказать ей адрес студента по имени
Эдвард Джексон Хэмнер младший, но в графе "Место жительства"
было почему-то только название улицы - Милл-стрит. Но
Милл-стрит была очень длинной. Оставалось только ждать. Ее
часто приглашали на вечеринки а разные веселые компании, но
она каждый раз вежливо отказывалась. Элис удивленно
вскидывала брови, но никак не комментировала такое странное
поведение подруги. Она просто молчала и, уж конечно, не
задавала никаких вопросов. В то время она, к тому же, была
очень занята работой над каким-то проектом по биохимии и
просто хоронила себя заживо в ворохах книг, проводя
большинство вечером в библиотеке. Элис часто получала письма
- по крайней мере, одно-два в неделю* Элизабет возвращалась
домой обычно первой и первым делом просматривала почту в
надежде увидеть хотя бы одно письмо, адресованное ей. Письмо
от Эда. Но каждый раз письма были только для Элис. Одно из
них было даже из какого-то частного сыскного агентства.

Зазвонил селектор внутренний связи. Элис, не отрываясь
от своих учебников, бросила через плечо:
- Ответь, Лиз. Может быть, это тебя.
Элизабет подошла к селектору:
- Да?
- Лиз, тебя спрашивает какой-то джентльмен, -
послышался голос вахтерши.
О, ГОСПОДИ!
- Какой джентльмен? - переспросила она, взявшись рукой
за голову - у нее сразу же началась сильная мигрень,
впервые за последнюю неделю.
Его имя Эдвард Джексон Хэмнер младший, - ответила
вахтерша и, понизив голос до шепота сказала, - на нем
разные носки - один зеленый, другой коричневый.
Рука Элизабет нервно взлетела к воротнику халата.
- О, Господи! Скажите ему, что я сейчас спущусь. Нет,
скажите, что через минуту. Нет, через пару минут о'кей?
- Хорошо, - ответили на том конце провода. - Не волнуйся
так, детка.
Элизабет выхватила из стенного шкафа пару широких брюк,
короткую джинсовую юбку, что-то еще, вспомнила со стоном,
что в волосах у нее бигуди и принялась судорожно выдергивать
их.
Элис, наблюдая за этими сборами, молча улыбалась и
долго еще смотрела на дверь, захлопнувшуюся за убежавшей
Элизабет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11