– Двадцать шесть тысяч долларов!
Эдуардо только бровью повел:
– Ну и что?
– Такие деньги за несколько костюмов? – прошипел Джон, чувствуя себя ужасно.
– Мы потратили почти два часа на то, чтобы выбрать эти костюмы. Если это вас успокоит, за это время ваше состояние выросло приблизительно на девять миллионов.
Джон поперхнулся.
– Девять миллионов? За два часа?
– Хотите, я покажу вам в цифрах?
– Но тогда мы могли бы купить весь этот магазин.
– Могли бы.
Джон снова глянул на счет, и вдруг конечная сумма показалась ему чуть ли не смешной. Он прошествовал с этой бумажкой к кассе и выложил ее там вместе со своей новой кредитной карточкой. Седой мужчина унес их за занавес, а когда снова появился оттуда, то казалось, что у него вырос горб, таким он стал подобострастным. Джон спросил себя, что же такого он узнал из своего контрольного звонка.
Один из костюмов он решил тут же надеть. Разумеется, его старую одежду тут охотно ликвидируют, сказал седой. Как будто речь шла о вредных химических или атомных отходах. Джон так и представил себе, как седой после их ухода длинными стальными щипцами подбирает с пола старые джинсы и с брезгливостью несет их в подвал, чтобы сжечь там в печи. Эдуардо оформил доставку остальных покупок через то же транспортное агентство, которое отправляло во Флоренцию остальное имущество Джона, и они удалились.
Позднее, на контроле в аэропорту Дж. Ф. Кеннеди, Джон заметил, как по-другому чувствует себя и как по-другому с ним обращаются – просто потому, что он одет в дорогой костюм. Служащие заговаривали с ним вежливо, почти заискивающе. Таможенники верили, что ему нечего декларировать. Другие пассажиры поглядывали уважительно и, казалось, задавались вопросом, кто это такой.
– Встречают по одежке, – сказал Эдуардо, когда Джон поделился с ним своими наблюдениями.
– Так просто? – удивился Джон.
– Да.
– Но – ведь так мог бы каждый ! Купить себе действительно хороший костюм. О'кей, тысяча долларов – большие деньги, но если подумаешь, сколько люди тратят на машины…
Эдуардо только улыбнулся.
* * *
На стоянке у аэропорта, прямо перед выходом, их ждал безупречно поблескивающий продолговатый «Роллс-Ройс» серебристого цвета, и каждый проходящий через автоматические стеклянные двери наружу глазел на машину как загипнотизированный.
Перед автомобилем стоял седовласый, слегка уже согбенный шофер, глядя им навстречу с аристократично неподвижной миной. Форма его напоминала о старых фильмах, и носил он ее с видимой гордостью. Когда четверо адвокатов вместе с Джоном вышли наружу, толкая перед собой тележки с багажом, он снял свою форменную фуражку, зажал ее под мышкой и распахнул дверцу.
Джон уже не удивлялся. Ну, «Роллс-Ройс». Разумеется. Что же еще? И удивлялся тому, что уже не удивляется.
– Так, – сказал Эдуардо мимоходом. – А сейчас мы повеселим народ.
– Чем же? – растерянно спросил Джон.
– Сами будем грузить свой багаж. У Бенито проблемы со спиной – межпозвоночные хрящи и еще какие-то там латинские штучки пришли в негодность, и он не может ничего поднимать тяжелее ключа зажигания!
И Джон вместе с тремя младшими Вакки погрузили свои жесткие чемоданы в удивительно просторный багажник «Роллс-Ройса», а патрон с шофером в это время разговаривали на своем диалектном итальянском, которого Джон почти не понимал. И действительно люди вокруг удивленно поглядывали, и кое-кто отпускал шуточки.
Бенито, шофер, и впрямь был уже не юноша. Дедушка Эдуардо казался рядом с ним моложавым. О чем бы они там ни говорили, было видно, что они понимают друг друга с полуслова.
– Бенито уже лет десять как должен быть на пенсии, и в принципе он на пенсии, – объяснил Альберто, заметив взгляд Джона и соответственно истолковав его. – Но он всю свою жизнь проработал у нас шофером. Он умрет, если ему больше не дать ездить на «Роллс-Ройсе», поэтому он ездит, пока может.
Убрав чемоданы, они сели в машину, поехали и тут же застряли в пробке, как и все остальные.
– Мы едем в наше загородное имение, – сказал Кристофоро, обращаясь к Джону. – Разумеется, вы наш гость, пока не будут выполнены все формальности и вы не подберете себе подходящее жилье.
Джон, дивясь на здешнюю беспардонную манеру вождения, на беспрестанные гудки и жестикуляцию водителей, поднял глаза:
– А о каких формальностях, конкретно, вы говорите?
– Состояние должно официально перейти в вашу собственность. Главное при этом – избежать – и мы избежим, не волнуйтесь – подпадания его под налог о наследстве.
– А что, он большой?
– Большой. Половина состояния.
При этом известии Джон странным образом почувствовал, как в нем поднимается агрессивное негодование. С ума сойти, думал он. Два дня назад он еще хотел, чтобы наследство ограничилось обозримыми четырьмя миллионами долларов и не принимало таких подавляющих масштабов. И вот теперь – как будто каждую из этих тысяч миллиардов он заработал в поте лица, собственным трудом – мысль, что какое-то финансовое ведомство ни за что ни про что отстегнет от его состояния половину, приводила его в бешенство.
– И как вы хотите это урегулировать?
Это было по части Грегорио.
– Мы достигли чего-то вроде джентльменского соглашения с итальянским министром финансов. Он удовольствуется символическим наследственным налогом в несколько миллионов, а вы пообещаете ему за это как минимум год выплачивать налог на прибыль с вашего капитала в Италии. Это принесет ему двадцать миллиардов долларов, которые нужны ему сейчас позарез.
– Любому министру финансов они нужны, разве не так?
– Да, – согласился адвокат. – Но Италия хочет непременно вступить в Европейский валютный союз, и тут очень актуально соответствовать финансовым критериям. Ваши двадцать миллиардов – как стрелка весов, они все решают. Поэтому министр, скажем так… необыкновенно уступчив.
Джон понимающе кивнул, но со странным ощущением в желудке. К такому положению вещей ему еще предстояло привыкнуть. К тому, что все его слова и дела будут на виду, и более того: что это может оказать массивное воздействие на жизнь множества других людей.
Он все еще не мог в это по-настоящему поверить.
Его внимание привлек один из магазинов на улице, вдоль которой они продвигались со скоростью чуть больше пешеходной.
– Вы сказали, эти деньги действительно принадлежат мне, – обратился он к Грегорио. – Это и сию секунду так?
– Конечно.
– И я могу потратить часть из них как хочу?
– Когда угодно. – Он повернулся к своему сыну: – Эдуардо, ты же отдал ему кредитную карточку?
Тот кивнул.
– О'кей, – сказал Джон. – Тогда давайте остановимся.
* * *
В прежней своей жизни Джон читал, как автор описывал поездку на «Феррари»: «Это лучше, чем секс».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199
Эдуардо только бровью повел:
– Ну и что?
– Такие деньги за несколько костюмов? – прошипел Джон, чувствуя себя ужасно.
– Мы потратили почти два часа на то, чтобы выбрать эти костюмы. Если это вас успокоит, за это время ваше состояние выросло приблизительно на девять миллионов.
Джон поперхнулся.
– Девять миллионов? За два часа?
– Хотите, я покажу вам в цифрах?
– Но тогда мы могли бы купить весь этот магазин.
– Могли бы.
Джон снова глянул на счет, и вдруг конечная сумма показалась ему чуть ли не смешной. Он прошествовал с этой бумажкой к кассе и выложил ее там вместе со своей новой кредитной карточкой. Седой мужчина унес их за занавес, а когда снова появился оттуда, то казалось, что у него вырос горб, таким он стал подобострастным. Джон спросил себя, что же такого он узнал из своего контрольного звонка.
Один из костюмов он решил тут же надеть. Разумеется, его старую одежду тут охотно ликвидируют, сказал седой. Как будто речь шла о вредных химических или атомных отходах. Джон так и представил себе, как седой после их ухода длинными стальными щипцами подбирает с пола старые джинсы и с брезгливостью несет их в подвал, чтобы сжечь там в печи. Эдуардо оформил доставку остальных покупок через то же транспортное агентство, которое отправляло во Флоренцию остальное имущество Джона, и они удалились.
Позднее, на контроле в аэропорту Дж. Ф. Кеннеди, Джон заметил, как по-другому чувствует себя и как по-другому с ним обращаются – просто потому, что он одет в дорогой костюм. Служащие заговаривали с ним вежливо, почти заискивающе. Таможенники верили, что ему нечего декларировать. Другие пассажиры поглядывали уважительно и, казалось, задавались вопросом, кто это такой.
– Встречают по одежке, – сказал Эдуардо, когда Джон поделился с ним своими наблюдениями.
– Так просто? – удивился Джон.
– Да.
– Но – ведь так мог бы каждый ! Купить себе действительно хороший костюм. О'кей, тысяча долларов – большие деньги, но если подумаешь, сколько люди тратят на машины…
Эдуардо только улыбнулся.
* * *
На стоянке у аэропорта, прямо перед выходом, их ждал безупречно поблескивающий продолговатый «Роллс-Ройс» серебристого цвета, и каждый проходящий через автоматические стеклянные двери наружу глазел на машину как загипнотизированный.
Перед автомобилем стоял седовласый, слегка уже согбенный шофер, глядя им навстречу с аристократично неподвижной миной. Форма его напоминала о старых фильмах, и носил он ее с видимой гордостью. Когда четверо адвокатов вместе с Джоном вышли наружу, толкая перед собой тележки с багажом, он снял свою форменную фуражку, зажал ее под мышкой и распахнул дверцу.
Джон уже не удивлялся. Ну, «Роллс-Ройс». Разумеется. Что же еще? И удивлялся тому, что уже не удивляется.
– Так, – сказал Эдуардо мимоходом. – А сейчас мы повеселим народ.
– Чем же? – растерянно спросил Джон.
– Сами будем грузить свой багаж. У Бенито проблемы со спиной – межпозвоночные хрящи и еще какие-то там латинские штучки пришли в негодность, и он не может ничего поднимать тяжелее ключа зажигания!
И Джон вместе с тремя младшими Вакки погрузили свои жесткие чемоданы в удивительно просторный багажник «Роллс-Ройса», а патрон с шофером в это время разговаривали на своем диалектном итальянском, которого Джон почти не понимал. И действительно люди вокруг удивленно поглядывали, и кое-кто отпускал шуточки.
Бенито, шофер, и впрямь был уже не юноша. Дедушка Эдуардо казался рядом с ним моложавым. О чем бы они там ни говорили, было видно, что они понимают друг друга с полуслова.
– Бенито уже лет десять как должен быть на пенсии, и в принципе он на пенсии, – объяснил Альберто, заметив взгляд Джона и соответственно истолковав его. – Но он всю свою жизнь проработал у нас шофером. Он умрет, если ему больше не дать ездить на «Роллс-Ройсе», поэтому он ездит, пока может.
Убрав чемоданы, они сели в машину, поехали и тут же застряли в пробке, как и все остальные.
– Мы едем в наше загородное имение, – сказал Кристофоро, обращаясь к Джону. – Разумеется, вы наш гость, пока не будут выполнены все формальности и вы не подберете себе подходящее жилье.
Джон, дивясь на здешнюю беспардонную манеру вождения, на беспрестанные гудки и жестикуляцию водителей, поднял глаза:
– А о каких формальностях, конкретно, вы говорите?
– Состояние должно официально перейти в вашу собственность. Главное при этом – избежать – и мы избежим, не волнуйтесь – подпадания его под налог о наследстве.
– А что, он большой?
– Большой. Половина состояния.
При этом известии Джон странным образом почувствовал, как в нем поднимается агрессивное негодование. С ума сойти, думал он. Два дня назад он еще хотел, чтобы наследство ограничилось обозримыми четырьмя миллионами долларов и не принимало таких подавляющих масштабов. И вот теперь – как будто каждую из этих тысяч миллиардов он заработал в поте лица, собственным трудом – мысль, что какое-то финансовое ведомство ни за что ни про что отстегнет от его состояния половину, приводила его в бешенство.
– И как вы хотите это урегулировать?
Это было по части Грегорио.
– Мы достигли чего-то вроде джентльменского соглашения с итальянским министром финансов. Он удовольствуется символическим наследственным налогом в несколько миллионов, а вы пообещаете ему за это как минимум год выплачивать налог на прибыль с вашего капитала в Италии. Это принесет ему двадцать миллиардов долларов, которые нужны ему сейчас позарез.
– Любому министру финансов они нужны, разве не так?
– Да, – согласился адвокат. – Но Италия хочет непременно вступить в Европейский валютный союз, и тут очень актуально соответствовать финансовым критериям. Ваши двадцать миллиардов – как стрелка весов, они все решают. Поэтому министр, скажем так… необыкновенно уступчив.
Джон понимающе кивнул, но со странным ощущением в желудке. К такому положению вещей ему еще предстояло привыкнуть. К тому, что все его слова и дела будут на виду, и более того: что это может оказать массивное воздействие на жизнь множества других людей.
Он все еще не мог в это по-настоящему поверить.
Его внимание привлек один из магазинов на улице, вдоль которой они продвигались со скоростью чуть больше пешеходной.
– Вы сказали, эти деньги действительно принадлежат мне, – обратился он к Грегорио. – Это и сию секунду так?
– Конечно.
– И я могу потратить часть из них как хочу?
– Когда угодно. – Он повернулся к своему сыну: – Эдуардо, ты же отдал ему кредитную карточку?
Тот кивнул.
– О'кей, – сказал Джон. – Тогда давайте остановимся.
* * *
В прежней своей жизни Джон читал, как автор описывал поездку на «Феррари»: «Это лучше, чем секс».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199