13
Сколько жизни мне отмерено, решаю не я. От меня зависит лишь, проживу ли я свою жизнь как мужчина. Не требуй от меня, чтобы я влачил бесславное существование вслепую. Требуй, чтобы я сам управлял своей жизнью, а не был влеком ею!
Сенека. Нравственные письма
Последний отрезок пути Финиан ехал без света, по одному лишь чутью, как казалось, и в этом отношении он проявил себя как человек, не наделённый особым чутьём. Хотя в этот вечер я предпочёл бы отказаться от введения в действие моих технических органов, я не удержался и ради безопасности включил ночное зрение. В зеленовато-чёрном, открывшемся вдаль ландшафте я обнаружил холмы и долины, несколько овец, которые повернули головы в нашу сторону, но не заметил ничего, что могло бы хоть отдалённо напоминать дорогу.
Но не успел я сделать соответствующее замечание, как перед нами возникло что-то вроде каменистого кургана в форме полуцилиндра, но почему-то в инфракрасном восприятии это был удивительно тёплый холм.
Финиан на короткое время включил фары и загнал машину в кусты, которые надёжно прятали её днём и, естественно, ночью.
– Ещё одну минутку, – сказал он, заглушив мотор, и остался неподвижно сидеть за рулём, уставившись на светящуюся зелёным приборную панель.
Продлилось это дольше одной минутки. Минуты шли одна за другой, и кто никогда не сидел молча в тёмной машине посреди забытой Богом ночной пустоши, не может себе представить, как долго в такой обстановке тянется минута.
– Можно спросить, чего мы ждём? – тихо вымолвил я.
– Мы не настолько одни, как это кажется, – загадочно ответил Финиан и достал из-под сиденья переговорное устройство, не отрывая взгляда от часов на приборной доске. Он включил устройство, отрегулировал фоновый шум до приемлемого уровня, и потом мы сидели и слушали шорохи и писки местного эфира.
Вдруг послышался мужской голос.
– Один, – произнёс он медленно и отчётливо. – Ясная ночь. Повторяю: один, ясная ночь.
Вскоре после этого возник ещё один, более звонкий голос.
– Два. Ясная ночь. Повторяю: два, ясная ночь.
Таким же образом голос подали Три, Четыре и Пять, поведав нам, что ночь ясная. Финиан довольно выключил прибор, сам не послав в эфир ни единого писка, вынул ключ зажигания и открыл дверцу.
– Идёмте, – сказал он.
Я понял, что люди Финиана были расставлены вдоль нашего пути, чтобы сообщить о возможных преследователях, и это сообщение было запланировано на определённое время – чтобы Финиан был информирован, сам при этом не выдав своей позиции ни единым радиосигналом.
Должно быть, ему уже не раз приходилось это проделывать.
Мы пошли к полукруглому каменному строению.
– Это переделанная овчарня, – вполголоса сказал Финиан, открывая дверь на торце строения. – Так что не ждите особенной роскоши. И осторожнее, тут две ступеньки вниз.
Двумя ступеньками ниже было всё так же темно. Сильно пахло овцами, а ещё то ли навозом, то ли сырым сеном и дымом. Финиан закрыл за собой дверь, запер её на задвижку, а после этого отодвинул тяжёлый занавес, и появилось немного света.
Я увидел низкий свод, ровно такой высоты, чтобы посередине можно было стоять в полный рост. Два оконца слева и справа были закрыты деревянными ставнями. На полу лежало множество разнокалиберных ковриков и кусков ковролина, в основном вытертых, кое-где перекрывая друг друга. Матрац, на нём спальный мешок, рядом деревянный сундук. Железная печурка с отводной трубой чуть толще запястья распространяла приятное тепло.
На заднем конце овчарни стоял стол, вокруг него три стула, на столе подсвечник с тремя свечами.
За столом сидела Бриджит Кин в скромном сером платье, сложив ладони на серой папке, и с напряжённым лицом смотрела нам навстречу.
– Привет, – тихо, еле слышно сказала она, но я, разумеется, услышал и уже не мог отделаться от чувства, что вошёл в подземное заколдованное царство.
Не знаю, что я ответил. Я даже не знаю, сказал ли я что-нибудь вообще. Но знаю, что потом мы сидели за столом, и я приблизительно миллион лет подряд просто смотрел на неё.
– Хорошо, что вы пришли, Дуэйн, – сказала она наконец. – Я ведь могу называть вас просто Дуэйном?
– Разумеется, – кивнул я.
Платье, в котором она была, я на ней раньше не видел. Оно мягко облегало её фигуру, и ткань цвета дождевых туч слегка мерцала, а её пышные рыжие волосы походили на лесной пожар. Из украшений на ней была лишь тонкая цепочка с подвеской в форме лебедя. Глаза её, зелёные и бездонные, как горные озёра, ответили на мой взгляд, и когда я взглянул на её тонкие, усыпанные веснушками руки, она убрала их с папки, и я увидел, что обложка её – серебряная, а не серая, и что на ней красовался герб с кроваво-красной ветвью, который когда-то должен был стать эмблемой нашего подразделения.
Без сомнения, это был оригинал. Оригинальней некуда.
Я набрал воздуха и почувствовал ученическое смущение, стальными тисками сжавшее мою грудную клетку. Если, конечно, то были не стальные имплантаты, которые там находились.
– Когда мистер Ицуми передал мне это, – начала Бриджит, мягко коснувшись папки, – он сказал: «Если со мной вдруг что-то случится…» – но сказал таким легкомысленным тоном, будто пошутил. Я не приняла это всерьёз. И когда его вдруг убили… Я всего лишь хотела понять, что с этим человеком случилось, понимаете? За что его убили.
– Ну и? – тихо спросил я. – Теперь вы это понимаете?
Она отрицательно покачала головой.
– Нет. Не вполне. Ясно только то, что всё это как-то связано… с этими невероятными делами, о которых здесь написано. – Она отдёрнула пальцы, как будто папка вдруг стала раскалённой. – Дуэйн, скажите мне, это всё правда? Что здесь о вас написано?
– Я не знаю, что там обо мне написано, – сказал я.
– Что вы… киборг.
Я кивнул.
– Это правда.
– Солдат со сверхчеловеческими возможностями? Так?
– Да.
Она замерла, не дыша. Её большие глаза стали ещё больше, я просто утопал в них. Затем она решительно помотала головой.
– Я не могу в это поверить. Простите.
Было что-то едва ли не комическое в том упрямстве, с каким она это сказала. И, разумеется, она во всё верила. В конце концов, она же сама подсказала Финиану перед нашей с ним встречей в кафе, каким образом он может меня проверить.
Я со вздохом огляделся в этом убежище с низким потолком.
– Что бы мне здесь можно было порушить?
Финиан окинул меня оценивающим взглядом, в котором мне почудился скепсис.
– Как насчёт кочерги? Должно быть, для вас не проблема её немного согнуть, а?
– Нет, не проблема, – сказал я и встал.
Я стянул с себя вонючую куртку Стива, шагнул к печурке, поднял тяжёлую кочергу из стали в палец толщиной и сомкнул правую кисть вокруг её ручки. Не проблема. Если плотно охватить, давление нагрузки распределится равномерно по всей поверхности ладони.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78