— Сейчас его ищет вся полиция города. Ему не уйти. А вот тебе необходим отдых.
— Ты не понимаешь. Если я выйду, он найдет меня.
— Сэм…
— Ты видел его после того, как ушел от меня?
— Какое это имеет отношение к…
— Ты видел его? — настойчиво повторяет она.
— Нет.
— А вот я видела. Знаешь почему? Потому что он нашел меня. Мне нужно быть там.
Фрэнк опускает глаза.
— Ну перестань, ты же не думаешь, что я останусь здесь, верно? — со слабой улыбкой спрашивает Саманта.
— Нет. — Он нехотя протягивает руки, помогая ей встать. — Я просто надеялся, что ты очнешься немного позже.
Дождь прекратился, оставив улицы чистенькими и сияющими. По мере того как они приближаются к кварталу, где живет Саманта, полицейских машин становится все больше. Она просит Фрэнка отвезти ее к месту, где он нашел ее. Оно несколько дальше, чем ей казалось, и поначалу выглядит незнакомым. Автомобиль медленно пробирается вдоль длинного ряда диагонально припаркованных машин. Фрэнк выезжает на открытую площадку. Здесь два уличных фонаря; один сияет голубовато-зеленым светом, другой не горит.
— Ты упала как раз там.
Он показывает через стекло, потом выключает двигатель.
Саманта выходит из машины. Из валяющейся в водостоке банки тянет пивом.
— Я шла оттуда?
— Да.
Она доходит до угла. Фрэнк молча следует за ней. Слева внезапно вырастает крутой холм. По водостокам стекает вода.
— Помню, как убегала от Арти, но не здесь. Он не вышел за мной на улицу.
— Думаешь, прячется где-то в переулке?
— Не знаю.
— Куда пойдем?
— Вверх.
— Почему?
— Хочу найти того бездомного.
— Их и внизу хватает, — не глядя на нее, говорит Фрэнк.
Саманта не отвечает.
Повязки на лодыжках ослабли и растрепались и натирают кожу не хуже наждачной бумаги. Саманта подумывает о том, чтобы избавиться от них, но ей не хочется давать Фрэнку дополнительный повод повернуть назад. Идут молча. Она слышит его скептицизм в глухих шлепках шагов, но довольствуется уже тем, что он не выражает неодобрение открыто.
В нескольких кварталах от них взвывает и быстро умолкает полицейская сирена. Окна жилых домов по большей части темны, зато серые облака как будто отражают свет городских огней. Саманта ежится при каждом порыве ветра, запоздало сожалея о том, что не оделась потеплее. На ней тонкий поношенный свитер и джинсы. Ни куртки, ни пальто. На подъеме она вспотела, и теперь пот холодит кожу. Воздух становится суше, ветер сильнее — уж не ждать ли еще бури? И вдруг — красные двери. В темноте от них словно исходит магическое сияние. Кажется, они стоят отдельно от всего, сами по себе. И за каждой своя, непохожая на другую, дорожка, свой, иной, мир.
Ее привел сюда инстинкт, но что, если она ошибается? Насчет Арти? Гольдберга? Проклятия? Дон постоянно говорит, что историк не должен руководствоваться тем, что хочет считать правдой. Его задача — поведать об открытой им истине.
Саманта напоминает себе, что она не историк. В памяти всплывают колючие слова Фрэнка:
Я знаю, ты всегда хотела найти какое-то объяснение тому, что случилось с тобой. Но проклятие вовсе не ответ…
Красные двери пялятся на нее, как налитые кровью глаза, и она застывает под их немигающим взглядом. Ей боязно идти дальше. У нее такое чувство, как будто она всю жизнь выбирала не ту дверь, шла не той дорожкой и в конце концов осталась одна.
— Что? — спрашивает Фрэнк. Саманта не отвечает.
Он достает из кармана маленький фонарик и осторожно поднимается по ступенькам. Его лицо кажется красным под мерцающим тусклым взглядом этих глаз.
— Сэм! — кричит он.
Его голос выводит ее из транса — как будто волшебник щелкнул пальцами. Она взбегает по ступенькам. Фрэнк, опустившись на корточки, рассматривает тело на смятом спальном мешке в углу. Под ногами что-то густое и мокрое. Он поворачивается к ней, и Саманта видит сведенные в недоумении брови.
— Это тот парень, о котором я рассказывала…
— О чем ты говоришь? — резко обрывает ее Фрэнк.
— Я убегала от Арти и пришла сюда.
— Это не бродяга.
— Что?
— Посмотри сама.
Она подходит ближе. Горло Арти перерезано от уха до уха. Только теперь, оглядевшись, Саманта замечает, что пол покрыт смешавшейся с кровью водой.
Фрэнк уже вызывает полицию по своему новому сотовому телефону, но она не слушает. Она медленно спускается по ступенькам и смотрит на небо. Несколько облачков растянулись, превратившись в грязную, разорванную марлю.
— Должно быть, Арти все же выследил меня, — тихим, монотонным голосом говорит Саманта. — Я выронила нож и убежала.
— Хочешь сказать, твой бездомный приятель воспользовался твоим ножом, чтобы убить Арти?
Вслед за ней Фрэнк выходит на тротуар, все еще прижимая к уху телефон.
— Он защищался.
— Я бы сказал, что у него это неплохо получилось.
— Он, наверное, ранен.
— Откуда ты знаешь?
— Арти просто так не ушел бы.
Она говорит не совсем то, что думает, однако Фрэнк кивает.
Из трубки вдруг доносится «Да?», Фрэнк отворачивается и начинает что-то говорить.
Здесь, конечно, не обошлось без драки, но ранен он не поэтому, — думает Саманта. — Он следующий, а не я.
Фрэнк щелчком закрывает телефон.
— Полиция уже связывается с ближайшими больницами. Через несколько минут у Снейра будет список всех, кто обращался за медицинской помощью по случаю ножевого ранения.
— Здесь есть еще и ночлежки, — подсказывает Саманта. — Он может пойти в одну из них.
— Верно.
Вой сирен приближается; из-за угла выезжает «скорая». Блики мигалок режут глаза. Вслед за «скорой» подкатывает полицейская машина. Из нее быстро выходят двое в форме.
— Он там, — говорит Фрэнк и поворачивается к Саманте. — Давай проверим ночлежки.
Голубой и красный пульсируют попеременно, и кажется, вся улица залита яркими праздничными огнями. У подножия холма Саманта оглядывается. Трое полицейских мирно беседуют о чем-то на тротуаре. На Арти никто из них не смотрит. Еще один спокойно курит сигарету.
У «скорой» это не первый и не последний вызов.
Копам еще возвращаться домой, к семьям.
«И такое у них каждый день, — думает она. — Меняются улицы. Меняются тела. Меняется время суток. Но для них каждый вечер похож на предыдущий».
Саманта и Фрэнк проверили три ночлежки для бездомных. Ничего. Все три закрыты уже несколько часов. В квартире Саманты детектив Снейр сообщает, что из больниц поступили только два сообщения о ножевых ранениях. В обоих случаях в пункт первой помощи обратились женщины.
Полицейский в форме убирает чемоданчики с оборудованием и пакеты с вещественными доказательствами. Под внимательным взглядом Снейра он явно чувствует себя стесненно. На ковре в гостиной темнеют пятна, а от входной двери в ванную ведет дорожка из десятков мокрых отпечатков ног.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
— Ты не понимаешь. Если я выйду, он найдет меня.
— Сэм…
— Ты видел его после того, как ушел от меня?
— Какое это имеет отношение к…
— Ты видел его? — настойчиво повторяет она.
— Нет.
— А вот я видела. Знаешь почему? Потому что он нашел меня. Мне нужно быть там.
Фрэнк опускает глаза.
— Ну перестань, ты же не думаешь, что я останусь здесь, верно? — со слабой улыбкой спрашивает Саманта.
— Нет. — Он нехотя протягивает руки, помогая ей встать. — Я просто надеялся, что ты очнешься немного позже.
Дождь прекратился, оставив улицы чистенькими и сияющими. По мере того как они приближаются к кварталу, где живет Саманта, полицейских машин становится все больше. Она просит Фрэнка отвезти ее к месту, где он нашел ее. Оно несколько дальше, чем ей казалось, и поначалу выглядит незнакомым. Автомобиль медленно пробирается вдоль длинного ряда диагонально припаркованных машин. Фрэнк выезжает на открытую площадку. Здесь два уличных фонаря; один сияет голубовато-зеленым светом, другой не горит.
— Ты упала как раз там.
Он показывает через стекло, потом выключает двигатель.
Саманта выходит из машины. Из валяющейся в водостоке банки тянет пивом.
— Я шла оттуда?
— Да.
Она доходит до угла. Фрэнк молча следует за ней. Слева внезапно вырастает крутой холм. По водостокам стекает вода.
— Помню, как убегала от Арти, но не здесь. Он не вышел за мной на улицу.
— Думаешь, прячется где-то в переулке?
— Не знаю.
— Куда пойдем?
— Вверх.
— Почему?
— Хочу найти того бездомного.
— Их и внизу хватает, — не глядя на нее, говорит Фрэнк.
Саманта не отвечает.
Повязки на лодыжках ослабли и растрепались и натирают кожу не хуже наждачной бумаги. Саманта подумывает о том, чтобы избавиться от них, но ей не хочется давать Фрэнку дополнительный повод повернуть назад. Идут молча. Она слышит его скептицизм в глухих шлепках шагов, но довольствуется уже тем, что он не выражает неодобрение открыто.
В нескольких кварталах от них взвывает и быстро умолкает полицейская сирена. Окна жилых домов по большей части темны, зато серые облака как будто отражают свет городских огней. Саманта ежится при каждом порыве ветра, запоздало сожалея о том, что не оделась потеплее. На ней тонкий поношенный свитер и джинсы. Ни куртки, ни пальто. На подъеме она вспотела, и теперь пот холодит кожу. Воздух становится суше, ветер сильнее — уж не ждать ли еще бури? И вдруг — красные двери. В темноте от них словно исходит магическое сияние. Кажется, они стоят отдельно от всего, сами по себе. И за каждой своя, непохожая на другую, дорожка, свой, иной, мир.
Ее привел сюда инстинкт, но что, если она ошибается? Насчет Арти? Гольдберга? Проклятия? Дон постоянно говорит, что историк не должен руководствоваться тем, что хочет считать правдой. Его задача — поведать об открытой им истине.
Саманта напоминает себе, что она не историк. В памяти всплывают колючие слова Фрэнка:
Я знаю, ты всегда хотела найти какое-то объяснение тому, что случилось с тобой. Но проклятие вовсе не ответ…
Красные двери пялятся на нее, как налитые кровью глаза, и она застывает под их немигающим взглядом. Ей боязно идти дальше. У нее такое чувство, как будто она всю жизнь выбирала не ту дверь, шла не той дорожкой и в конце концов осталась одна.
— Что? — спрашивает Фрэнк. Саманта не отвечает.
Он достает из кармана маленький фонарик и осторожно поднимается по ступенькам. Его лицо кажется красным под мерцающим тусклым взглядом этих глаз.
— Сэм! — кричит он.
Его голос выводит ее из транса — как будто волшебник щелкнул пальцами. Она взбегает по ступенькам. Фрэнк, опустившись на корточки, рассматривает тело на смятом спальном мешке в углу. Под ногами что-то густое и мокрое. Он поворачивается к ней, и Саманта видит сведенные в недоумении брови.
— Это тот парень, о котором я рассказывала…
— О чем ты говоришь? — резко обрывает ее Фрэнк.
— Я убегала от Арти и пришла сюда.
— Это не бродяга.
— Что?
— Посмотри сама.
Она подходит ближе. Горло Арти перерезано от уха до уха. Только теперь, оглядевшись, Саманта замечает, что пол покрыт смешавшейся с кровью водой.
Фрэнк уже вызывает полицию по своему новому сотовому телефону, но она не слушает. Она медленно спускается по ступенькам и смотрит на небо. Несколько облачков растянулись, превратившись в грязную, разорванную марлю.
— Должно быть, Арти все же выследил меня, — тихим, монотонным голосом говорит Саманта. — Я выронила нож и убежала.
— Хочешь сказать, твой бездомный приятель воспользовался твоим ножом, чтобы убить Арти?
Вслед за ней Фрэнк выходит на тротуар, все еще прижимая к уху телефон.
— Он защищался.
— Я бы сказал, что у него это неплохо получилось.
— Он, наверное, ранен.
— Откуда ты знаешь?
— Арти просто так не ушел бы.
Она говорит не совсем то, что думает, однако Фрэнк кивает.
Из трубки вдруг доносится «Да?», Фрэнк отворачивается и начинает что-то говорить.
Здесь, конечно, не обошлось без драки, но ранен он не поэтому, — думает Саманта. — Он следующий, а не я.
Фрэнк щелчком закрывает телефон.
— Полиция уже связывается с ближайшими больницами. Через несколько минут у Снейра будет список всех, кто обращался за медицинской помощью по случаю ножевого ранения.
— Здесь есть еще и ночлежки, — подсказывает Саманта. — Он может пойти в одну из них.
— Верно.
Вой сирен приближается; из-за угла выезжает «скорая». Блики мигалок режут глаза. Вслед за «скорой» подкатывает полицейская машина. Из нее быстро выходят двое в форме.
— Он там, — говорит Фрэнк и поворачивается к Саманте. — Давай проверим ночлежки.
Голубой и красный пульсируют попеременно, и кажется, вся улица залита яркими праздничными огнями. У подножия холма Саманта оглядывается. Трое полицейских мирно беседуют о чем-то на тротуаре. На Арти никто из них не смотрит. Еще один спокойно курит сигарету.
У «скорой» это не первый и не последний вызов.
Копам еще возвращаться домой, к семьям.
«И такое у них каждый день, — думает она. — Меняются улицы. Меняются тела. Меняется время суток. Но для них каждый вечер похож на предыдущий».
Саманта и Фрэнк проверили три ночлежки для бездомных. Ничего. Все три закрыты уже несколько часов. В квартире Саманты детектив Снейр сообщает, что из больниц поступили только два сообщения о ножевых ранениях. В обоих случаях в пункт первой помощи обратились женщины.
Полицейский в форме убирает чемоданчики с оборудованием и пакеты с вещественными доказательствами. Под внимательным взглядом Снейра он явно чувствует себя стесненно. На ковре в гостиной темнеют пятна, а от входной двери в ванную ведет дорожка из десятков мокрых отпечатков ног.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64