Ему с трудом удалось увильнуть от назначения конкретного срока.
Фабио спокойно шагал вдоль эстакады. Его поезд прогромыхал мимо как раз в тот момент, когда он покидал ЛАБАГ. Следующий придет только через двадцать пять минут.
Было пять минут шестого, но солнце палило немилосердно, расплавляя асфальт узкой улочки. Вдоль эстакады цвели мальвы, герани, мак-самосейка и марь, в цветах жужжали пчелы.
Позади себя он услышал чьи-то шаги. Он обернулся. За ним шла женщина примерно его возраста. Он обратил на нее внимание в одной из лабораторий, потому что у нее на правой брови красовался плотный ряд золотых колечек.
Проходя мимо, она буркнула приветствие.
Он снова увидел ее на маленькой платформе. Она купила в автомате банку колы и попыталась ее открыть, держа в вытянутых руках, чтобы не забрызгать платье. Ей это удалось, а вот Фабио не повезло.
– Простите, – сказала она, выуживая из сумочки бумажный носовой платок и протягивая его Фабио. Глядя, как Фабио оттирает бумагой свои брюки, она констатировала: – Кола. Это не выводится.
– Вы знаете об этом как специалист в области продуктов питания? – спросил Фабио.
– Я знаю об этом по собственному опыту. Ее звали Бианка Монти, ее родители родились в Песаро, в провинции Песаро-е-Урбино.
Когда подошел поезд, они уселись напротив друг друга и попытались выяснить, есть ли у них общие знакомые. Они стали на «ты», как только перешли на итальянский. Она уже направилась к выходу, когда он вдруг догадался спросить:
– А ты знала доктора Барта?
– Я была его ассистенткой. А почему ты спрашиваешь?
– Я познакомился с его женой. Ты ее знаешь?
– Видела один раз. На похоронах.
– Какой он был?
– Милый. Милый и печальный.
– Печальный?
– Особенно в последнее время.
– Ты представляешь, почему он это сделал?
– Только предположение. Но думаю, из-за доктора Шнеля. Шнель хотел отобрать у него отдел развития.
– Но из-за таких вещей люди не кончают жизнь самоубийством.
– Если человеку и без того тошно, иной раз достаточно любой мелочи.
Объявили остановку Бианки. Поезд замедлил ход.
– Над чем он работал? – спросил Фабио, когда она собралась выходить.
– Над методом обнаружения прионов в продуктах питания.
Трамвай остановился, Бианка встала, Фабио проводил ее до выхода. Она открыла дверь и вышла из вагона.
– Может, встретимся в Песаро, – сказала она.
– Или в Урбино, – ответил он.
– Или здесь? – успела крикнуть она, и дверь закрылась.
Когда Фабио вечером вернулся домой, Марлен спала. Он тихо прикрыл дверь в спальню, уселся за компьютер и стал записывать.
2 мая Шнель должен был принять лабораторию. Ему предстояло, в частности, передать отдел развития новому заведующему.
27 апреля Барт, контролер продуктов питания, который до этого возглавлял отдел развития, кончает жизнь самоубийством.
Примерно три недели спустя я беру интервью у вдовы Барта. Запись разговора не содержит никакого указания на то, что самоубийство Барта как-то связано с его профессиональным положением.
Через два дня происходит еще одна беседа с вдовой Барта. По моей просьбе, как она говорит. Запись этого интервью стерта. Сохранилась только самая последняя фраза, из которой следует, что госпожа Барт вручила мне какую-то вещь, чтобы я использовал ее по своему усмотрению. Сейчас она говорит, что речь гола о биографических данных.
Через пять дней после второго интервью я по доброй воле отправляюсь в ЛЕМЬЕ на презентацию нового молочного продукта и клею ассистентку-пиарщицу. Что меня заинтересовало'? Производство продуктов питания или ассистентка'?
Через неделю она устраивает мне встречу с главным технологом ЛЕМЬЕ.
В редакции я даю понять, что занимаюсь каким-то крупным делом.
Следующие четыре недели я веду себя весьма таинственно. Потом получаю удар по черепу и просыпаюсь в больнице. Все указания на крупное дело тоже стерты.
А сегодня я узнаю, что доктор Барт разрабатывал метод обнаружения возбудителей коровьего бешенства в продуктах питания.
Фабио встал, нашел сигарету и закурил. Рука с сигаретой дрожала. И тренировка здесь ни при чем.
Он вышел на балкон, облокотился о перила. На газоне под ним шли приготовления к ужину на природе. Двое мужчин в бермудах и фартуках суетились у садового гриля. На березе сверкали электрические гирлянды. Две женщины в шортах накрывали садовый стол. Им помогали четверо ребятишек.
Может быть, Барт обнаружил нечто, имеющее отношение к ЛЕМЬЕ, а его вдова доверила Фабио соответствующие записи?
Он вернулся к письменному столу, вставил в магнитофон таинственную кассету и несколько раз прокрутил это место. «…Просто все с собой. Делайте с этим все, что сочтете нужным, но так, чтобы исполнить его волю. Я могу на вас положиться?»
«Возьмите просто все с собой», – наверное, она сказала так. Звучит весомо. Не похоже на простые биографические данные.
«Делайте с этим то, что сочтете нужным, но исполните его волю. Я могу на вас положиться?»
Не похоже, чтобы у нее были копии тех вещей, как она утверждает. Похоже на документы. На что-то очень важное для ее покойного мужа. Она доверила это постороннему человеку. Журналисту. Но если посторонний человек – журналист, значит, это нужно опубликовать.
Он обещал это сделать. Но кто-то ему помешал. Почему? Кто?
Вопросы были связаны друг с другом. Если публикация повредила бы фирме ЛЕМЬЕ, то ему помешала фирма ЛЕМЬЕ. Если публикация повредила бы клиентам, то ему помешала лаборатория ЛАБАГ. Если же Фабио обошел кого-то из собратьев по перу, то ему помешал собрат.
Значит, кого-то он посвятил в это дело. А посвятить он мог только одного собрата.
Один из устроителей барбекю появился на газоне с ведром воды и поставил его рядом с грилем. Еще бы, мера предосторожности, рекомендованная пособием по устройству пикников.
Второй шеф-повар вылил жидкость из черно-красной бутылки на древесный уголь, тщательно закрутил пробку, поставил бутылку на землю, подальше от гриля, зажег спичку и бросил ее в гриль. Угольки занялись ленивым пламенем. Мужчина в фартуке огляделся вокруг с таким гордым видом, словно он только что изобрел огонь.
Фабио закурил новую сигарету. Наиболее вероятным казался третий вариант. Лукас украл у него сюжет. И это же объясняло, почему ему врала Жаклина Барт. Теперь она работала исключительно с Лукасом.
– Cazzo! Сволочь!
– Что случилось? – спросил у него за спиной голос Марлен.
Фабио обернулся. Она снова напялила просторную майку, на этот раз с уткой, за которой ковыляли пятеро утят.
– Ничего, – ответил он. – Кое-что вспомнил. А ты? Как самочувствие?
– Не хуже, чем у всех женщин раз в месяц.
– Понимаю.
– Если ты голоден, колбаса и сыр в холодильнике.
– Спасибо.
– Завтра я поеду к родителям и там переночую.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
Фабио спокойно шагал вдоль эстакады. Его поезд прогромыхал мимо как раз в тот момент, когда он покидал ЛАБАГ. Следующий придет только через двадцать пять минут.
Было пять минут шестого, но солнце палило немилосердно, расплавляя асфальт узкой улочки. Вдоль эстакады цвели мальвы, герани, мак-самосейка и марь, в цветах жужжали пчелы.
Позади себя он услышал чьи-то шаги. Он обернулся. За ним шла женщина примерно его возраста. Он обратил на нее внимание в одной из лабораторий, потому что у нее на правой брови красовался плотный ряд золотых колечек.
Проходя мимо, она буркнула приветствие.
Он снова увидел ее на маленькой платформе. Она купила в автомате банку колы и попыталась ее открыть, держа в вытянутых руках, чтобы не забрызгать платье. Ей это удалось, а вот Фабио не повезло.
– Простите, – сказала она, выуживая из сумочки бумажный носовой платок и протягивая его Фабио. Глядя, как Фабио оттирает бумагой свои брюки, она констатировала: – Кола. Это не выводится.
– Вы знаете об этом как специалист в области продуктов питания? – спросил Фабио.
– Я знаю об этом по собственному опыту. Ее звали Бианка Монти, ее родители родились в Песаро, в провинции Песаро-е-Урбино.
Когда подошел поезд, они уселись напротив друг друга и попытались выяснить, есть ли у них общие знакомые. Они стали на «ты», как только перешли на итальянский. Она уже направилась к выходу, когда он вдруг догадался спросить:
– А ты знала доктора Барта?
– Я была его ассистенткой. А почему ты спрашиваешь?
– Я познакомился с его женой. Ты ее знаешь?
– Видела один раз. На похоронах.
– Какой он был?
– Милый. Милый и печальный.
– Печальный?
– Особенно в последнее время.
– Ты представляешь, почему он это сделал?
– Только предположение. Но думаю, из-за доктора Шнеля. Шнель хотел отобрать у него отдел развития.
– Но из-за таких вещей люди не кончают жизнь самоубийством.
– Если человеку и без того тошно, иной раз достаточно любой мелочи.
Объявили остановку Бианки. Поезд замедлил ход.
– Над чем он работал? – спросил Фабио, когда она собралась выходить.
– Над методом обнаружения прионов в продуктах питания.
Трамвай остановился, Бианка встала, Фабио проводил ее до выхода. Она открыла дверь и вышла из вагона.
– Может, встретимся в Песаро, – сказала она.
– Или в Урбино, – ответил он.
– Или здесь? – успела крикнуть она, и дверь закрылась.
Когда Фабио вечером вернулся домой, Марлен спала. Он тихо прикрыл дверь в спальню, уселся за компьютер и стал записывать.
2 мая Шнель должен был принять лабораторию. Ему предстояло, в частности, передать отдел развития новому заведующему.
27 апреля Барт, контролер продуктов питания, который до этого возглавлял отдел развития, кончает жизнь самоубийством.
Примерно три недели спустя я беру интервью у вдовы Барта. Запись разговора не содержит никакого указания на то, что самоубийство Барта как-то связано с его профессиональным положением.
Через два дня происходит еще одна беседа с вдовой Барта. По моей просьбе, как она говорит. Запись этого интервью стерта. Сохранилась только самая последняя фраза, из которой следует, что госпожа Барт вручила мне какую-то вещь, чтобы я использовал ее по своему усмотрению. Сейчас она говорит, что речь гола о биографических данных.
Через пять дней после второго интервью я по доброй воле отправляюсь в ЛЕМЬЕ на презентацию нового молочного продукта и клею ассистентку-пиарщицу. Что меня заинтересовало'? Производство продуктов питания или ассистентка'?
Через неделю она устраивает мне встречу с главным технологом ЛЕМЬЕ.
В редакции я даю понять, что занимаюсь каким-то крупным делом.
Следующие четыре недели я веду себя весьма таинственно. Потом получаю удар по черепу и просыпаюсь в больнице. Все указания на крупное дело тоже стерты.
А сегодня я узнаю, что доктор Барт разрабатывал метод обнаружения возбудителей коровьего бешенства в продуктах питания.
Фабио встал, нашел сигарету и закурил. Рука с сигаретой дрожала. И тренировка здесь ни при чем.
Он вышел на балкон, облокотился о перила. На газоне под ним шли приготовления к ужину на природе. Двое мужчин в бермудах и фартуках суетились у садового гриля. На березе сверкали электрические гирлянды. Две женщины в шортах накрывали садовый стол. Им помогали четверо ребятишек.
Может быть, Барт обнаружил нечто, имеющее отношение к ЛЕМЬЕ, а его вдова доверила Фабио соответствующие записи?
Он вернулся к письменному столу, вставил в магнитофон таинственную кассету и несколько раз прокрутил это место. «…Просто все с собой. Делайте с этим все, что сочтете нужным, но так, чтобы исполнить его волю. Я могу на вас положиться?»
«Возьмите просто все с собой», – наверное, она сказала так. Звучит весомо. Не похоже на простые биографические данные.
«Делайте с этим то, что сочтете нужным, но исполните его волю. Я могу на вас положиться?»
Не похоже, чтобы у нее были копии тех вещей, как она утверждает. Похоже на документы. На что-то очень важное для ее покойного мужа. Она доверила это постороннему человеку. Журналисту. Но если посторонний человек – журналист, значит, это нужно опубликовать.
Он обещал это сделать. Но кто-то ему помешал. Почему? Кто?
Вопросы были связаны друг с другом. Если публикация повредила бы фирме ЛЕМЬЕ, то ему помешала фирма ЛЕМЬЕ. Если публикация повредила бы клиентам, то ему помешала лаборатория ЛАБАГ. Если же Фабио обошел кого-то из собратьев по перу, то ему помешал собрат.
Значит, кого-то он посвятил в это дело. А посвятить он мог только одного собрата.
Один из устроителей барбекю появился на газоне с ведром воды и поставил его рядом с грилем. Еще бы, мера предосторожности, рекомендованная пособием по устройству пикников.
Второй шеф-повар вылил жидкость из черно-красной бутылки на древесный уголь, тщательно закрутил пробку, поставил бутылку на землю, подальше от гриля, зажег спичку и бросил ее в гриль. Угольки занялись ленивым пламенем. Мужчина в фартуке огляделся вокруг с таким гордым видом, словно он только что изобрел огонь.
Фабио закурил новую сигарету. Наиболее вероятным казался третий вариант. Лукас украл у него сюжет. И это же объясняло, почему ему врала Жаклина Барт. Теперь она работала исключительно с Лукасом.
– Cazzo! Сволочь!
– Что случилось? – спросил у него за спиной голос Марлен.
Фабио обернулся. Она снова напялила просторную майку, на этот раз с уткой, за которой ковыляли пятеро утят.
– Ничего, – ответил он. – Кое-что вспомнил. А ты? Как самочувствие?
– Не хуже, чем у всех женщин раз в месяц.
– Понимаю.
– Если ты голоден, колбаса и сыр в холодильнике.
– Спасибо.
– Завтра я поеду к родителям и там переночую.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62