— Не трудись! — поспешила сказать она. — До своей квартиры я уж как-нибудь сама доберусь.
— Фриско, нам нужно поговорить, — и Лукас энергично вылез из машины.
— Только не сейчас. — Показав рукой, чтобы он не мешал ей проходить, она направилась к лифту. — Спокойной ночи, Лукас.
— Знаешь что?! — вспылил он.
Когда двери лифта сходились, Фриско различила сдержанную ругань.
Ага! Стало быть, Мистер Компромисс не очень-то удовлетворен моим к нему отношением, — отметила Фриско. Ну хоть что-то и ему перепадет. А то все страдания — ей одной: бессонные ночи — ей, борения с желанием — опять же ей одной. И все из-за него.
О том, как ей надлежит вести себя с ним после вторичного свадебного обряда, когда родители сочтут, что ей и Лукасу следует жить вместе и вести общий дом, — об этом она старалась сейчас не думать.
Что же касается холодка приятного предощущения, который пробегал у нее по спине… Такого рода мысли надо гнать. То была запретная тема.
Чувствуя сексуальную неудовлетворенность, чувствуя себя эмоционально и физически разбитым, Лукас смотрел, как закрываются створки двери лифта. Несколько секунд постояв, он отправился к машине, шарахнул, закрывая, дверцей.
Возвращаться в отель ему вовсе не улыбалось. Несмотря на любезность тамошнего персонала, на превосходное обслуживание, — это был все-таки отель, место, где нет и быть не может настоящего уюта и тепла.
Едва ли не впервые за всю свою взрослую жизнь Лукас почувствовал, насколько ему недостает собственного настоящего дома. Дом, в котором он жил последние лет десять, настоящим домом никогда не был. Это был, собственно, лишь кров, где Лукас спал да изредка перекусывал.
Прежде это вполне его устраивало. Однако времена изменились, изменились и его нужды. Он отведал, что такое быть женатым мужчиной (самую малость — но отведал…), и теперь тянулся к полноценной семейной жизни.
И ведь, черт побери, Фриско была его супругой. Она принадлежала ему — его жизни, его дому, его постели, наконец.
Приходилось утешаться тем, что очень скоро они вновь пройдут через брачную церемонию, сделавшись, строго говоря, дважды поженившимися.
И вот тогда-то…
Он испытал прилив возбуждения. Лукас стиснул зубы, отчего его лицо приобрело строгое и решительное выражение.
На следующей неделе надо будет проехаться с Фриско по магазинам, прикупить чего-нибудь для дома.
Голова Фриско была забита черт-те чем, однако, как это ни парадоксально следующие несколько дней работа у нее шла вполне продуктивно, даже легко. Дел было навалом — как в офисе, так и дома, где шла подготовка к свадьбе.
Один из вопросов, которые предстояло решить, — где поселиться. На следующий день после того, как Фриско и Лукас ужинали с ее родителями, Лукас неожиданно заявил:
— На этой неделе нужно взять один из рабочих дней для того, чтобы поездить и поискать место, где мы могли бы поселиться.
— Ну, у меня, например, есть квартира, — мрачно заметила она, не слишком вдохновленная таким предложением.
— А вот у меня нет квартиры, — сказал он. — И мне осточертело жить на чемоданах.
— А чем, позволь узнать, тебя не устраивает моя квартира? — Сама Фриско давно уже решила, что после свадьбы поселится здесь, и даже мысленно представляла Лукаса: тут, там, в постели…
— Места мало.
— А мне так вполне достаточно. — Она обиделась на его слова, хотя сама же нередко испытывала неудобства от недостатка места.
— Если мы поселимся у тебя, то все время будем натыкаться друг на друга.
Подобная перспектива показалась Фриско настолько обольстительной, что она даже слегка возбудилась. Взяв себя в руки, она решила упорно изничтожать свои желания, не показывать истинных переживаний. Вздохнув, она, в свою очередь, предложила альтернативный вариант.
— Столько сразу навалилось всяких дел! Сначала нужно дожить до свадьбы, а уж после заниматься подыскиванием соответствующего жилья.
— Значит, ты вовсе не против того, чтобы ютиться в этой вот крохотной квартирке вместе со мной?!
Фриско постаралась осторожно подобрать слова.
— Знаешь, Лукас, некоторые супружеские пары начинали семейную жизнь с того, что у них была всего лишь одна-единственная комната. Поскольку здесь у меня три комнаты, думаю, как-нибудь мы смогли бы уместиться. Ты так не считаешь?
— Ну, как-нибудь, наверное.
У Фриско все настроение пропало: голос Лукаса был сейчас таким нейтральным, как если бы речь шла о соседстве с братом или приятелем. Ей хотелось встряхнуть его. Даже накричать.
И этот эпизод был лишь одним из многих, через которые Фриско пришлось пройти на пути к свадьбе.
Поскольку ее лишили возможности планировать большую церковную церемонию и заниматься пышным приемом, Гертруда вынуждена была довольствоваться организацией скромного торжества в саду ее дома.
Понимая, что матери не удалось осуществить свою давно выношенную мечту, Фриско старалась не усугублять ситуацию и соглашалась буквально со всем, что она предлагала.
Так, сама Фриско ничего не имела бы против того, чтобы довольствоваться обыкновенным платьем или даже костюмом — например, тем, в котором однажды уже выступала в качестве невесты. Однако Гертруда о такого рода нарядах даже слышать не желала.
— Я позабочусь о том, чтобы моя дочь была нормальной невестой и чтобы на ней был соответствующий наряд: белое подвенечное платье. Вот так-то. Попрошу принять это к сведению, Фриско Бэй Стайер. — Мать была непреклонна. — Обязательно должно быть подвенечное платье.
Фриско, Карла и Джо ходили по магазинам и приобретали все по списку, составленному Гертрудой.
Во время самой первой из таких поездок в магазины Фриско вдруг начала испытывать беспокойство относительно Джо. Когда же ездили выбирать обувь, Фриско незаметно отвела Карлу в сторону и поинтересовалась, не обратила ли подруга внимание на несколько необычное поведение Джо.
— Хочешь сказать, на еще более необычное, чем всегда? — Карла переспросила, хотя было очевидно, что ее вопрос относится к разряду риторических. — Хочешь не хочешь, а не заметить сложно. Она какая-то подавленная.
То-то и оно. Джо была до такой степени притихшей и подавленной, что это даже бросалось в глаза.
— Может, у нее что-нибудь на работе не так? — высказала вслух предположение Фриско.
— Кто знает? Все может быть. — В голосе Карлы звучал скептицизм, который она не замедлила объяснить. — Но ведь ты и сама прекрасно знаешь Джо. Если у нее что не в порядке, то она обычно не сдерживается, а, наоборот, старается выплеснуть раздражение на всех, кто оказывается в радиусе слышимости. И слов не выбирает.
Фриско была с этим вполне согласна. Так оно и бывало, причем всякий человек, оказывавшийся в пределах видимости, как правило, огребал свое сполна, на это Джо была мастерицей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76