— Не пытайся свалить свою вину на других. В «Файнфудз» никто, кроме Наоми, не знал, что я хожу к тебе на занятия. А Наоми предана мне, как никто другой! — Он с укоризной посмотрел на меня, будто я, в отличие от Наоми, не оправдала его ожиданий. — Конечно, члены совета директоров тоже знали: ведь они-то меня и направили к тебе. Но они так поступили, потому что не хотели, чтобы меня сместили с должности руководителя компании. Я помогал им зарабатывать деньги и неплохо справлялся со своими обязанностями. Поэтому им совершенно ни к чему было строить против меня козни.
— Возможно, это сделал кто-то еще из «Файнфудз».
— Я ЖЕ ТОЛЬКО ЧТО СКАЗАЛ ТЕБЕ! БОЛЬШЕ НИКТО В «ФАЙНФУДЗ» ПОНЯТИЯ НЕ ИМЕЛ, ЧТО Я ХОДИЛ К ТЕБЕ НА ЗАНЯТИЯ!
— Я слышу, Брэндон. Не кричи.
— Ах, слышишь? Тогда послушай вот что: я любил тебя. Я доверял тебе. Я хотел провести с тобой остаток своих дней. А ты предала меня. Ты такая же, как все! А ведь твой бывший муж поступил с тобой точно так же, тебе бы следовало извлечь из этого урок… Впрочем, ты его извлекла. Теперь ты решила воспользоваться этим опытом.
— Как ни странно, я даже рада, что ты заговорил о Кипе. Да, он предал меня, и я говорила тебе, как мучительно я переживала его измену. Неужели ты думаешь, что после всего, что у нас с тобой было, я смогу причинить тебе такую боль? Неужели ты забыл, что я тоже тебя люблю, что я хотела выйти за тебя замуж? Стала бы я собственными руками разрушать свое счастье? Чего ради?
— Ради карьеры, — усмехнулся он. — Вчера вечером ты сама сказала мне, что любовь занимает не первое место в системе твоих ценностей, что для тебя карьера превыше всего.
— В начале моего знакомства с тобой так и было, но приоритеты меняются, Брэндон! Когда я полюбила тебя, ты стал для меня дороже всего на свете! Я хотела целиком сосредоточиться на карьере, потому что…
— Хотела? Или хочешь до сих пор? — оборвал меня Брэндон. — Теперь, когда ты рассказала газетчикам нашу историю, мне все стало ясно. Ты обучила меня по своей методике. Ты затащила меня в постель. Ты позволила мне увлечься тобой. А теперь, когда вся эта сентиментальная чушь осталась в прошлом, ты наконец можешь полностью посвятить себя карьере! А что может быть лучше для карьерного роста, чем внимание общественности?
— Заткнись! Да заткнись же ты наконец! — не выдержала я. — Слушай меня, и слушай внимательно. Я этого не делала и смогу это доказать.
— Можешь не торопиться, все уже доказано.
— Что ты имеешь в виду?
— Я велел Наоми позвонить в «Нью-Йорк пост» и узнать, откуда у них такая информация.
— Пустая трата времени. Газетчики никогда не выдают источник.
— Неужели? Представь себе, на этот раз они выдали источник. Наоми сказали в газете, что Линн Виман сама предоставила им эту информацию. Что ты на это скажешь?
Сначала я не знала, что сказать. Да и что я могла сказать? Видимо, здесь какая-то ошибка, Наоми что-то не так поняла… Хуже всего было то, что Брэндон не допускал и мысли, что я не виновата, не давал мне никаких шансов. А ведь мне казалось, что он любит меня, доверяет мне.
— Ты, как вижу, решил все разрушить, — сухо сказала я.
— Я решил?!
Похоже, мое замечание его еще больше разозлило.
— Да, ты! Неужели ты не понимаешь, Брэндон, — то, что было между нами, никогда больше не повторится. Мы полюбили друг друга, и наша любовь облагораживала нас, делала нас лучше. Мы так удачно дополняли друг друга. Я научила тебя быть внимательней к людям, а ты научил меня легче относиться к жизни и к себе самой. А теперь в один миг ты хочешь все разрушить? Это невозможно!
— Невозможно…
Он стоял у стены, ссутулившись и опустив руки. У него был вид человека, убитого горем, и я почувствовала, что для него все случившееся — такой же тяжелый удар, как и для меня.
— Я не предавала тебя, — сказала я в полной уверенности, что он все еще любит меня — несмотря на все свои горькие слова.
— Не предавала? — Он мрачно посмотрел на меня, снова превратившись в прежнего Брэндона Брока, который не слушал никого, кроме себя. — Я бы все отдал за то, чтобы это было не так! Но, к сожалению, тут все ясно, и двух мнений быть не может.
Он подошел к входной двери и распахнул ее. Он без лишних слов гнал меня из своего дома, из своей жизни!
Знаю, что скажу сейчас банальность, и заранее прошу за нее прощение, но в тот момент, когда он открыл дверь, чтобы выставить меня вон, мое сердце дрогнуло и раскололось на тысячи маленьких кусочков.
— Я не предавала тебя, — тихо сказала я, направившись к выходу. — Не предавала. Пусть ты мне не веришь.
Я последний раз взглянула него. Он поджал губы в отчаянной попытке сдержать свои чувства. Мне захотелось броситься к нему и обнять его; мелькнула надежда, что наши тела скажут за нас то, что не смогли сказать слова…
Но он крепче стиснул зубы и резко повернулся ко мне спиной. И я отказалась от своей идеи, не бросилась к нему в объятия. Вместо этого я глубоко вздохнула, подняла голову и вышла из его дома.
— Я не предавала тебя, — прошептала я, стоя на тротуаре, не зная, куда идти, как мне прожить этот день. — Не предавала.
В ожидании такси я прокрутила в памяти весь наш разговор — обвинения Брэндона и мои оправдания. Уже когда я села на заднее сиденье, велела шоферу довезти меня до офиса и такси тронулось, у меня возникла новая мысль, благодаря которой все случившиеся со мной несчастья представились мне в ином свете.
Конечно, все это еще нужно было доказать, и сейчас, в таком состоянии, я не могла ни о чем судить с уверенностью. Но должно же быть какое-то объяснение! Если я не предавала Брока, то остается предположить, что кто-то предал меня. Почему бы и нет? Ведь нечто подобное уже случалось со мной, когда я была замужем за Кипом. И теперь, через год, в газете снова появилась статья обо мне — статья, выдающая факты, которые мне бы не хотелось предавать огласке. Совпадение?
В редакции «Нью-Йорк пост» Наоми сказали, что я предоставила газете информацию о Брэндоне, однако это было не так. В прошлом году я обвинила Кипа в том, что он предоставил редакции «Инквайрер» информацию обо мне, — и, возможно, мои обвинения тоже были несправедливы.
«Да, кто-то предал меня, — решила я. — И не единожды, а дважды. Чтобы вернуть Брэндона, остается только одно: узнать, кто это сделал».
23
Когда я вернулась в офис, Диана уже прочитала заметку в «Нью-Йорк пост». Она хотела высказать свое мнение по поводу прочитанного, но я отмахнулась от нее со словами:
— Я не хочу об этом говорить. — И прошла мимо.
Не спрашивайте, как мне это удалось, но я умудрилась принять в тот день двух пациентов подряд. Только когда они ушли, я закрыла лицо руками и заплакала. Тщетно я пыталась понять, кто все время вмешивается в мою жизнь и почему. К концу дня я осознала, что слезами горю не поможешь, и принялась за поиски более разумного решения своей проблемы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72