Чем бы ни было это самое бланманже, себя она чувствовала именно так: бледной, с простеньким лицом, худощавой, веснушчатой, с растрепанными каштановыми кудрями и в помятом розовом платье с круглым вырезом.
Они прошли мимо молочного и фруктового отделов, где Делия собиралась сделать несколько покупок, но она промолчала, потому что этот Эдриан по-прежнему бубнил:
– Твое бланманже и затем... э-э... что там... твое мясо с овощами и... бла-бла-бла...
Его голос постепенно стих, как у певца, который по рассеянности отстраняется от микрофона.
– Она смотрит на нас? – прошептал Эдриан. – Проверьте. Но только незаметно.
Делия взглянула в сторону парочки, притворившись, что поглощена выбором риса. Жена незнакомца и ее приятель стояли, повернувшись к ним спиной, но в их позах было что-то неестественное. Вряд ли вид красновато-коричневого картофеля мог быть столь привлекательным.
– Ну, она мысленно смотрит, – пробормотала женщина.
Затем увидела, что ее тележка быстро заполняется. Яичная лапша, ротини, макароны – Эдриан, не глядя, кидал коробки.
– Простите... – начала она.
– Ой, это вы простите, – ответил мужчина, засунул руки в карманы и пошел прочь.
Делия катила тележку очень медленно, на случай если он собирался расстаться с ней сейчас. Но в конце отдела ее случайный спутник притормозил и стал рассматривать банки с консервированными равиоли, дожидаясь ее.
– Ее приятеля зовут Скиппер, – сообщил он. – Это бухгалтер жены.
– Бухгалтер! – Это как-то не вязалось с его образом.
– Он приходил к нам в дом, по крайней мере, шесть раз. Сидел в гостиной, проверяя ее налоги. У Розмари фирма по снабжению. Называется «Партия виновных». Ха! «Неприлично вкусные деликатесы для любого случая». А дальше она просто уехала к нему. Сказала, ей нужно побыть одной всего пару недель. Но пока она говорила мне это по телефону, я слышал, как он к ней пристает.
– О, это ужасно, – посочувствовала Делия. Женщина с ребенком в тележке встала между ними и потянулась к макаронам. Делия отступила назад, чтобы не мешать.
– Если это не слишком вас затруднит, – сказал Эдриан, когда женщина отошла, – я просто постою рядом, пока вы делаете покупки. Будет довольно нелепо выглядеть, если я прямо сейчас уйду. Надеюсь, вы не возражаете?
Возражать? Да это было самым интересным событием из всех, что случились с ней за последние годы!
– Вовсе нет, – ответила Делия, подкатывая тележку к следующему отделу. Эдриан шел рядом.
– Меня, кстати, зовут Эдриан Блай-Брайс, – сказал мужчина. – Думаю, мне стоит узнать ваше имя.
– Делия Гринстед, – представилась она. И взяла бутылочку мятных хлопьев со стойки со специями.
– По-моему, я не был знаком ни с одной Делией.
– Вообще-то меня зовут Корделия. Так отец назвал.
– А вы – такая?
– Какая «такая»?
– Папина дочка Корделия?
– Не знаю теперь, – ответила она. – Он умер.
– О, извините.
– Он умер прошлой зимой.
Неожиданные, глупые слезы наполнили ее глаза. Весь разговор зашел куда-то не туда. Делия вздохнула и покатила тележку дальше по отделу, обогнув пожилую пару, склонившуюся над заменителями соли.
– Так или иначе, – сказала она, – оно сократилось до Делии. Как та песня.
– Какая песня?
– Ну та... Да вы знаете, про то, что «Делия пропала... еще один круг», папа пел мне ее на ночь.
– Никогда такой не слышал, – проговорил Эдриан.
В этот момент мелодия «Когда я доберусь до Феникса», доносившаяся из динамиков, заглушила в ее сознании хриплый голос отца, напевавший «Делия пропала».
– Неважно, – сказала Делия более бодро.
Они шли вдоль полок: слева крупы, справа попкорн и сласти. Делии были нужны кукурузные хлопья, но это такая «семейная» еда, что она решила их не брать. (Что требуется для бланманже?) Эдриан лениво глазел на упаковки с безе и ромовыми бабами. Его кожа была слегка бледной, какая обычно и бывает у светловолосых людей, и казалась очень гладкой. Ему, должно быть, нужно бриться не чаще двух-трех раз в неделю.
– А меня назвали в честь дяди. В честь богатого дядюшки Эдриана Брайса. Да только все зря. Он пришел в бешенство оттого, что я поменял фамилию, когда женился.
– Поменяли фамилию, когда женились?
– Да, я раньше был Эдрианом Брайсом-вторым, а потом женился на Розмари Блай, и мы оба стали Блай-Брайс.
– А, так там дефис! – А она-то и не поняла.
– Это была всецело ее идея, поверьте мне.
Будто материализовавшись из его слов, Розмари показалась на другой стороне прохода. Она запихнула что-то в красную пластиковую корзинку, которую держал Скиппер. Женщины, подобные Розмари, никогда не покупают продукты в больших количествах.
– Однако если мы пойдем в кино, то пропустим концерт, – немедленно среагировал Эдриан, – ты ведь знаешь, как я ждал его.
– А я и забыла, – сказала Делия. – Концерт! Будут исполнять...
Но она не могла вспомнить ни одного композитора. (А может быть, он имел в виду какой-нибудь другой концерт – рок-музыки, к примеру. Мужчина был достаточно молод для этого.) Розмари с бесстрастным лицом смотрела, как приближаются Делия с Эдрианом. Делия опустила глаза первой.
– Просто отложим кино до завтра, – говорил Эдриан, направляя тележку влево.
В тот же момент Делия почувствовала себя ничтожно мелкой – не изящной и миниатюрной, а приземистой и жалкой. Она едва доставала Эдриану до плеча. Женщина ускорила шаг, стараясь отделаться от этих мыслей.
– У них же есть воскресный сеанс? – спрашивал Эдриан.
– Разумеется, есть, – ответила она несколько напряженно. – Мы можем пойти на два часа, сразу после коктейля.
К этому времени Делия уже поворачивала в следующий проход. Эдриану пришлось ускорить шаг, чтобы догнать ее. Они едва не сшибли мужчину с тележкой, которая была завалена большими упаковками памперсов. В седьмом отделе они оставили позади деликатесы – паста из анчоусов, копченые омары – и добрались до детского питания, где Делия уже собралась настолько, что вспомнила: ей нужен протертый шпинат. И замедлила шаг, чтобы просмотреть ряды маленьких баночек.
– Не эти! – прошипел Эдриан.
Миновав седьмой отдел, они повернули в восьмой.
– Простите, – сказал он. – Я просто подумал: если Розмари увидит, что вы покупаете детское питание...
Если Розмари увидит, что Делия покупает детское питание, она подумает, что Делия – домохозяйка, которую дома ждет ребенок. Забавно, но дети Делии давно переросли питание для малышей. Предположение, что у нее есть настолько маленький ребенок, польстило ей. Она не стала объяснять, что шпинат нужен для мятно-горохового супа, и вместо него выбрала банку куриного паштета.
– О! – воскликнул Эдриан, проходя мимо нее. – Консомс! Я собирался его взять.
И кинул ей в тележку жестяную банку с гладкой белой этикеткой – модная марка. Потом пошел дальше, сунув руки в задние карманы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
Они прошли мимо молочного и фруктового отделов, где Делия собиралась сделать несколько покупок, но она промолчала, потому что этот Эдриан по-прежнему бубнил:
– Твое бланманже и затем... э-э... что там... твое мясо с овощами и... бла-бла-бла...
Его голос постепенно стих, как у певца, который по рассеянности отстраняется от микрофона.
– Она смотрит на нас? – прошептал Эдриан. – Проверьте. Но только незаметно.
Делия взглянула в сторону парочки, притворившись, что поглощена выбором риса. Жена незнакомца и ее приятель стояли, повернувшись к ним спиной, но в их позах было что-то неестественное. Вряд ли вид красновато-коричневого картофеля мог быть столь привлекательным.
– Ну, она мысленно смотрит, – пробормотала женщина.
Затем увидела, что ее тележка быстро заполняется. Яичная лапша, ротини, макароны – Эдриан, не глядя, кидал коробки.
– Простите... – начала она.
– Ой, это вы простите, – ответил мужчина, засунул руки в карманы и пошел прочь.
Делия катила тележку очень медленно, на случай если он собирался расстаться с ней сейчас. Но в конце отдела ее случайный спутник притормозил и стал рассматривать банки с консервированными равиоли, дожидаясь ее.
– Ее приятеля зовут Скиппер, – сообщил он. – Это бухгалтер жены.
– Бухгалтер! – Это как-то не вязалось с его образом.
– Он приходил к нам в дом, по крайней мере, шесть раз. Сидел в гостиной, проверяя ее налоги. У Розмари фирма по снабжению. Называется «Партия виновных». Ха! «Неприлично вкусные деликатесы для любого случая». А дальше она просто уехала к нему. Сказала, ей нужно побыть одной всего пару недель. Но пока она говорила мне это по телефону, я слышал, как он к ней пристает.
– О, это ужасно, – посочувствовала Делия. Женщина с ребенком в тележке встала между ними и потянулась к макаронам. Делия отступила назад, чтобы не мешать.
– Если это не слишком вас затруднит, – сказал Эдриан, когда женщина отошла, – я просто постою рядом, пока вы делаете покупки. Будет довольно нелепо выглядеть, если я прямо сейчас уйду. Надеюсь, вы не возражаете?
Возражать? Да это было самым интересным событием из всех, что случились с ней за последние годы!
– Вовсе нет, – ответила Делия, подкатывая тележку к следующему отделу. Эдриан шел рядом.
– Меня, кстати, зовут Эдриан Блай-Брайс, – сказал мужчина. – Думаю, мне стоит узнать ваше имя.
– Делия Гринстед, – представилась она. И взяла бутылочку мятных хлопьев со стойки со специями.
– По-моему, я не был знаком ни с одной Делией.
– Вообще-то меня зовут Корделия. Так отец назвал.
– А вы – такая?
– Какая «такая»?
– Папина дочка Корделия?
– Не знаю теперь, – ответила она. – Он умер.
– О, извините.
– Он умер прошлой зимой.
Неожиданные, глупые слезы наполнили ее глаза. Весь разговор зашел куда-то не туда. Делия вздохнула и покатила тележку дальше по отделу, обогнув пожилую пару, склонившуюся над заменителями соли.
– Так или иначе, – сказала она, – оно сократилось до Делии. Как та песня.
– Какая песня?
– Ну та... Да вы знаете, про то, что «Делия пропала... еще один круг», папа пел мне ее на ночь.
– Никогда такой не слышал, – проговорил Эдриан.
В этот момент мелодия «Когда я доберусь до Феникса», доносившаяся из динамиков, заглушила в ее сознании хриплый голос отца, напевавший «Делия пропала».
– Неважно, – сказала Делия более бодро.
Они шли вдоль полок: слева крупы, справа попкорн и сласти. Делии были нужны кукурузные хлопья, но это такая «семейная» еда, что она решила их не брать. (Что требуется для бланманже?) Эдриан лениво глазел на упаковки с безе и ромовыми бабами. Его кожа была слегка бледной, какая обычно и бывает у светловолосых людей, и казалась очень гладкой. Ему, должно быть, нужно бриться не чаще двух-трех раз в неделю.
– А меня назвали в честь дяди. В честь богатого дядюшки Эдриана Брайса. Да только все зря. Он пришел в бешенство оттого, что я поменял фамилию, когда женился.
– Поменяли фамилию, когда женились?
– Да, я раньше был Эдрианом Брайсом-вторым, а потом женился на Розмари Блай, и мы оба стали Блай-Брайс.
– А, так там дефис! – А она-то и не поняла.
– Это была всецело ее идея, поверьте мне.
Будто материализовавшись из его слов, Розмари показалась на другой стороне прохода. Она запихнула что-то в красную пластиковую корзинку, которую держал Скиппер. Женщины, подобные Розмари, никогда не покупают продукты в больших количествах.
– Однако если мы пойдем в кино, то пропустим концерт, – немедленно среагировал Эдриан, – ты ведь знаешь, как я ждал его.
– А я и забыла, – сказала Делия. – Концерт! Будут исполнять...
Но она не могла вспомнить ни одного композитора. (А может быть, он имел в виду какой-нибудь другой концерт – рок-музыки, к примеру. Мужчина был достаточно молод для этого.) Розмари с бесстрастным лицом смотрела, как приближаются Делия с Эдрианом. Делия опустила глаза первой.
– Просто отложим кино до завтра, – говорил Эдриан, направляя тележку влево.
В тот же момент Делия почувствовала себя ничтожно мелкой – не изящной и миниатюрной, а приземистой и жалкой. Она едва доставала Эдриану до плеча. Женщина ускорила шаг, стараясь отделаться от этих мыслей.
– У них же есть воскресный сеанс? – спрашивал Эдриан.
– Разумеется, есть, – ответила она несколько напряженно. – Мы можем пойти на два часа, сразу после коктейля.
К этому времени Делия уже поворачивала в следующий проход. Эдриану пришлось ускорить шаг, чтобы догнать ее. Они едва не сшибли мужчину с тележкой, которая была завалена большими упаковками памперсов. В седьмом отделе они оставили позади деликатесы – паста из анчоусов, копченые омары – и добрались до детского питания, где Делия уже собралась настолько, что вспомнила: ей нужен протертый шпинат. И замедлила шаг, чтобы просмотреть ряды маленьких баночек.
– Не эти! – прошипел Эдриан.
Миновав седьмой отдел, они повернули в восьмой.
– Простите, – сказал он. – Я просто подумал: если Розмари увидит, что вы покупаете детское питание...
Если Розмари увидит, что Делия покупает детское питание, она подумает, что Делия – домохозяйка, которую дома ждет ребенок. Забавно, но дети Делии давно переросли питание для малышей. Предположение, что у нее есть настолько маленький ребенок, польстило ей. Она не стала объяснять, что шпинат нужен для мятно-горохового супа, и вместо него выбрала банку куриного паштета.
– О! – воскликнул Эдриан, проходя мимо нее. – Консомс! Я собирался его взять.
И кинул ей в тележку жестяную банку с гладкой белой этикеткой – модная марка. Потом пошел дальше, сунув руки в задние карманы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103