Тебе нужно еще заботиться об Артуре. Но тебе ни к чему какой-то изгой с деньгами, дающий дурацкие обещания и заставляющий тебя грустить. Если скульптура настолько ценная, коллекционеры дадут тебе столько же денег, сколько и он. Избавься от Квентина Рикони ради твоего же блага.
– Я не могу так поступить с ним.
– А если он окажется таким же проходимцем, как те, кто использовал твоего отца?
– Квентин не из таких.
– Откуда ты знаешь? Я слышал, парень тебя очаровал. А в глазах Артура он и вовсе настоящий герой.
Я молчала, складывая льняную салфетку и снова разворачивая ее, сгибая и разгибая монограмму Тайберов.
– В душе Квентин хороший человек.
– Я тоже такой. Разве я не доказывал это тебе и твоим квартирантам пару раз?
Я кивнула. Лиза призналась мне, что несколько лет назад мистер Джон заступился за отца в совершенно ужасной истории. Когда федеральные агенты арестовали одного из квартирантов моего отца за торговлю наркотиками и нашли наркотики в его квартире в курятнике, мистер Джон приложил все силы, чтобы ферму не конфисковали в пользу государства.
Наблюдая за мной, мистер Джон вздохнул:
– Я знал, что Томми не подозревал о тайных делишках своего жильца. Я не мог позволить, чтобы такой скандал очернил его доброе имя. Мы же родственники.
Он никогда не забывал о репутации Тайберов. И все же я была ему обязана.
– Я так и не поблагодарила вас за это. Спасибо.
– Не благодари меня, милая. Видишь теперь? Мы – семья. Так что послушай меня и избавься от Квентина Рикони.
Этап моей признательности остался позади. Я напряглась.
– Тогда вы были правы, но сейчас вы ошибаетесь.
– Послушай меня, девочка…
– Я видела потрет Бетины Грейс в холле, – решила я сменить тему.
Мистер Джон нетерпеливо покосился на меня.
– Пора забыть о прошлом. Пришло время признать, что Пауэллы и Тайберы горды тем, что они родня.
– Отлично. Могу я попросить вас об одолжении?
Мистер Джон осклабился.
– Я слушаю тебя, милая.
– Мне бы хотелось, чтобы вы написали письмо с извинениями матери Квентина Рикони. Напишите ей, что по вашей инициативе скульптуру убрали из кампуса и именно вы просили администрацию колледжа сообщать всем, что Медведица уничтожена.
Он смотрел на меня во все глаза. Его настроение резко изменилось, на меня повеяло холодом.
– Никогда. И если ты пришла сюда только ради этого, то собирайся и уходи…
Вбежала испуганная Трики.
– Эсме снова взяла мототележку с поля для гольфа!
Мистер Джон хлопнул ладонью по столу.
– Немедленно закройте ворота!
– Я уже сделала это, но она поехала по дороге именно туда. И вы знаете, как Эсме огорчится, когда увидит их закрытыми.
Он вскочил на ноги и хмуро посмотрел на меня.
– Ты уже слышала о моей племяннице, которая теперь живет у нас?
– Да.
– Видишь ли, Эсме все еще тоскует по тете Дотти и по дому в Южной Каролине, поэтому все время пытается убежать.
Я поднялась из-за стола.
– В мототележке?
– Эсме не слишком быстро соображает. Примерно со скоростью мототележки. Трики, возьми мою машину.
– Я догоню ее быстрее, чем Трики, – сказала я и выбежала на улицу, уселась в папин пикап и быстро поехала к воротам.
Я увидела, что мототележка стоит у высоких чугунных ворот, выходящих на шоссе. Белокурая головка Эсме Тайбер склонилась к рулю, ее плечи вздрагивали. Я остановила машину поодаль и медленно подошла к ней. Девушка плакала так отчаянно, что даже не заметила моего появления. Она была босиком, в бледно-голубых шортах, футболке с изображением Мигни, подружки Микки-Мауса, рюкзачок с цветочками закрывал спину. В заднем отделении мототележки, куда обычно складывают клюшки и сумки, она положила портрет Бетины Грейс.
– Эсме! – я негромко позвала ее.
Она вздрогнула и выпрямилась, вытерла бледно-голубые глаза на нежном личике в форме сердечка и воскликнула:
– Бетина Грейс, ты жива!
– Нет, меня зовут Урсула. Но я родственница Бетины Грейс, как и ты. Я твоя родственница.
– Моя родственница Урсула… Ой! – Она вылезла из мототележки, это девятнадцатилетнее дитя, чей тягучий, звонкий голос заставил меня подумать о фее, принимающей транквилизаторы. Эсме обняла меня, и мне не оставалось ничего другого, как обнять ее в ответ. – Я Эсме, Эсме Тайбер, Эсме, – повторяла она нараспев, уткнувшись мне в плечо. – Ты можешь открыть ворота?
– Боюсь, что нет. А почему ты хочешь уехать?
Девушка отступила от меня, ее нижняя губа задрожала, и я тут же взяла ее за руку, как будто она и в самом деле была маленькой девочкой.
– Ты скучаешь по дому?
Она закивала головой, изо всех сил стараясь не расплакаться.
Я крепче сжала ее пальцы.
– Я понимаю. Мой брат тоже всегда скучает по дому, когда ему приходится уезжать.
Но Эсме уже смотрела мимо меня на ярко расписанный пикап моего отца.
– Это что такое?
– Это, – сухо ответила я, – волшебный автомобиль Пауэллов.
Она метнулась мимо меня и уже гладила рукой медведя, ангелов, динозавров, украшавших правое крыло машины. Эсме повернулась ко мне:
– Так это ты хозяйка Железной Медведицы?
– Полагаю, что так. Я живу в “Медвежьем Ручье”. У нас есть Железная Медведица.
– Мисс Бетти!
– Я не мисс Бетти, я Урсула.
– Знаю, я говорю о мисс Бетти, Железной Медведице и о том, как она приехала жить в “Медвежий Ручей”. Тетя Дотти рассказывала мне об этом, когда я была маленькой. У меня и книжка есть.
– Книжка?
Эсме подбежала к мототележке, раскрыла одну из своих сумок и принялась рыться в мешанине одежды, обуви, каких-то мелочей. Она достала маленький дамский пистолет с перламутровой рукояткой, положила его рядом и продолжала копаться в своих вещах. Я осторожно взяла оружие, быстро осмотрела его и с облегчением вздохнула, обнаружив, что оно не заряжено.
– Эсме! Это твое?
– А? Да. – Она продолжала поиски неведомой мне книги. – Мне его дала тетя Дотти. Я умею стрелять по мишеням.
Все Тайберы любили оружие, были охотниками или спортсменами, так что меня не удивила страсть к оружию даже у самого слабого и нежного представителя клана. Я отложила пистолет в сторону.
– Вот она! – радостно воскликнула девушка, достав старый черный кожаный альбом с вытисненным золотыми буквами именем Бетти Тайбер Хэбершем на обложке. – Это книжка мисс Бетти! Тетя Дотти дала ее мне.
Мы сели в траве у дороги, Эсме открыла пожелтевший фолиант. На его страницах были наклеены фотографии, статьи, заметки о Железной Медведице.
– Это мой отец. – Я указала на пожелтевший снимок из газеты. На нем папа красил скульптуру, когда она еще подвергалась нападению вандалов в кампусе. – А это я. – Фотографировала сама мисс Бетти. Мне на снимке было года четыре, и я оседлала Медведицу, как слона в цирке.
Эсме Тайбер, открыв рот, смотрела на меня.
– Ты дашь мне авт… авгр… – Она явно пыталась выговорить сложное слово.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
– Я не могу так поступить с ним.
– А если он окажется таким же проходимцем, как те, кто использовал твоего отца?
– Квентин не из таких.
– Откуда ты знаешь? Я слышал, парень тебя очаровал. А в глазах Артура он и вовсе настоящий герой.
Я молчала, складывая льняную салфетку и снова разворачивая ее, сгибая и разгибая монограмму Тайберов.
– В душе Квентин хороший человек.
– Я тоже такой. Разве я не доказывал это тебе и твоим квартирантам пару раз?
Я кивнула. Лиза призналась мне, что несколько лет назад мистер Джон заступился за отца в совершенно ужасной истории. Когда федеральные агенты арестовали одного из квартирантов моего отца за торговлю наркотиками и нашли наркотики в его квартире в курятнике, мистер Джон приложил все силы, чтобы ферму не конфисковали в пользу государства.
Наблюдая за мной, мистер Джон вздохнул:
– Я знал, что Томми не подозревал о тайных делишках своего жильца. Я не мог позволить, чтобы такой скандал очернил его доброе имя. Мы же родственники.
Он никогда не забывал о репутации Тайберов. И все же я была ему обязана.
– Я так и не поблагодарила вас за это. Спасибо.
– Не благодари меня, милая. Видишь теперь? Мы – семья. Так что послушай меня и избавься от Квентина Рикони.
Этап моей признательности остался позади. Я напряглась.
– Тогда вы были правы, но сейчас вы ошибаетесь.
– Послушай меня, девочка…
– Я видела потрет Бетины Грейс в холле, – решила я сменить тему.
Мистер Джон нетерпеливо покосился на меня.
– Пора забыть о прошлом. Пришло время признать, что Пауэллы и Тайберы горды тем, что они родня.
– Отлично. Могу я попросить вас об одолжении?
Мистер Джон осклабился.
– Я слушаю тебя, милая.
– Мне бы хотелось, чтобы вы написали письмо с извинениями матери Квентина Рикони. Напишите ей, что по вашей инициативе скульптуру убрали из кампуса и именно вы просили администрацию колледжа сообщать всем, что Медведица уничтожена.
Он смотрел на меня во все глаза. Его настроение резко изменилось, на меня повеяло холодом.
– Никогда. И если ты пришла сюда только ради этого, то собирайся и уходи…
Вбежала испуганная Трики.
– Эсме снова взяла мототележку с поля для гольфа!
Мистер Джон хлопнул ладонью по столу.
– Немедленно закройте ворота!
– Я уже сделала это, но она поехала по дороге именно туда. И вы знаете, как Эсме огорчится, когда увидит их закрытыми.
Он вскочил на ноги и хмуро посмотрел на меня.
– Ты уже слышала о моей племяннице, которая теперь живет у нас?
– Да.
– Видишь ли, Эсме все еще тоскует по тете Дотти и по дому в Южной Каролине, поэтому все время пытается убежать.
Я поднялась из-за стола.
– В мототележке?
– Эсме не слишком быстро соображает. Примерно со скоростью мототележки. Трики, возьми мою машину.
– Я догоню ее быстрее, чем Трики, – сказала я и выбежала на улицу, уселась в папин пикап и быстро поехала к воротам.
Я увидела, что мототележка стоит у высоких чугунных ворот, выходящих на шоссе. Белокурая головка Эсме Тайбер склонилась к рулю, ее плечи вздрагивали. Я остановила машину поодаль и медленно подошла к ней. Девушка плакала так отчаянно, что даже не заметила моего появления. Она была босиком, в бледно-голубых шортах, футболке с изображением Мигни, подружки Микки-Мауса, рюкзачок с цветочками закрывал спину. В заднем отделении мототележки, куда обычно складывают клюшки и сумки, она положила портрет Бетины Грейс.
– Эсме! – я негромко позвала ее.
Она вздрогнула и выпрямилась, вытерла бледно-голубые глаза на нежном личике в форме сердечка и воскликнула:
– Бетина Грейс, ты жива!
– Нет, меня зовут Урсула. Но я родственница Бетины Грейс, как и ты. Я твоя родственница.
– Моя родственница Урсула… Ой! – Она вылезла из мототележки, это девятнадцатилетнее дитя, чей тягучий, звонкий голос заставил меня подумать о фее, принимающей транквилизаторы. Эсме обняла меня, и мне не оставалось ничего другого, как обнять ее в ответ. – Я Эсме, Эсме Тайбер, Эсме, – повторяла она нараспев, уткнувшись мне в плечо. – Ты можешь открыть ворота?
– Боюсь, что нет. А почему ты хочешь уехать?
Девушка отступила от меня, ее нижняя губа задрожала, и я тут же взяла ее за руку, как будто она и в самом деле была маленькой девочкой.
– Ты скучаешь по дому?
Она закивала головой, изо всех сил стараясь не расплакаться.
Я крепче сжала ее пальцы.
– Я понимаю. Мой брат тоже всегда скучает по дому, когда ему приходится уезжать.
Но Эсме уже смотрела мимо меня на ярко расписанный пикап моего отца.
– Это что такое?
– Это, – сухо ответила я, – волшебный автомобиль Пауэллов.
Она метнулась мимо меня и уже гладила рукой медведя, ангелов, динозавров, украшавших правое крыло машины. Эсме повернулась ко мне:
– Так это ты хозяйка Железной Медведицы?
– Полагаю, что так. Я живу в “Медвежьем Ручье”. У нас есть Железная Медведица.
– Мисс Бетти!
– Я не мисс Бетти, я Урсула.
– Знаю, я говорю о мисс Бетти, Железной Медведице и о том, как она приехала жить в “Медвежий Ручей”. Тетя Дотти рассказывала мне об этом, когда я была маленькой. У меня и книжка есть.
– Книжка?
Эсме подбежала к мототележке, раскрыла одну из своих сумок и принялась рыться в мешанине одежды, обуви, каких-то мелочей. Она достала маленький дамский пистолет с перламутровой рукояткой, положила его рядом и продолжала копаться в своих вещах. Я осторожно взяла оружие, быстро осмотрела его и с облегчением вздохнула, обнаружив, что оно не заряжено.
– Эсме! Это твое?
– А? Да. – Она продолжала поиски неведомой мне книги. – Мне его дала тетя Дотти. Я умею стрелять по мишеням.
Все Тайберы любили оружие, были охотниками или спортсменами, так что меня не удивила страсть к оружию даже у самого слабого и нежного представителя клана. Я отложила пистолет в сторону.
– Вот она! – радостно воскликнула девушка, достав старый черный кожаный альбом с вытисненным золотыми буквами именем Бетти Тайбер Хэбершем на обложке. – Это книжка мисс Бетти! Тетя Дотти дала ее мне.
Мы сели в траве у дороги, Эсме открыла пожелтевший фолиант. На его страницах были наклеены фотографии, статьи, заметки о Железной Медведице.
– Это мой отец. – Я указала на пожелтевший снимок из газеты. На нем папа красил скульптуру, когда она еще подвергалась нападению вандалов в кампусе. – А это я. – Фотографировала сама мисс Бетти. Мне на снимке было года четыре, и я оседлала Медведицу, как слона в цирке.
Эсме Тайбер, открыв рот, смотрела на меня.
– Ты дашь мне авт… авгр… – Она явно пыталась выговорить сложное слово.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94