Он говорил ровным голосом и только о главном.
— И не смог этого сделать.
Ева оторвала взгляд от подола своего халата и встретилась с глазами Джордана.
— Что ты имеешь в виду?
— Только то, что сказал. — В его ровном голосе вдруг зазвучало беспокойство. — Она стала нас поздравлять, а у меня не хватило храбрости признаться, что свадьба не состоялась. Ей уже много лет.
— Я знаю, но…
Он с минуту помолчал, наверно подбирая слова.
— У нас, — жестом он указал на нее и на себя, есть дети. А она всегда мечтала, чтобы у меня были жена и дети.
— Понимаю.
— Неужели? — Он холодно смотрел на нее, точно сомневался, что, женщина вроде нее, с легкостью нарушающая данное обещание, вообще способна понять, какие чувства может испытывать его любимая бабушка.
— Да, — твердо ответила Ева, начиная раздражаться. — Понимаю. И мне очень жаль, Джордан.
Тем не менее я все же…
Вдруг он вскочил, и от неожиданности она вздрогнула, позабыв, что хотела сказать.
— И насколько тебе жаль?
Она отшатнулась.
— Джордан, я…
Он угрожающе уставился на нее.
— Я спрашиваю, насколько тебе жаль? Достаточно, чтобы помочь мне как-то выйти из этого положения?
Аккуратно сложив руки на коленях и голосом, в котором было столько самообладания, что она сама не ожидала, Ева произнесла:
— И что же ты предлагаешь?
— Сперва ответь: поможешь мне выпутаться?
— Конечно, если смогу. Но что ты от меня хочешь?
Он пристально смотрел на нее, и она глядела на него так же, не шевелясь и гордо выпрямившись. Это продолжалось целую вечность. В глубине его глаз она читала желание, которое он так тщательно скрывал.
Джордан мысленно чертыхнулся, заерзал на кушетке и перешел в другой конец комнаты.
Смущенная, Ева часто задышала и, как бы защищаясь, скрестила руки на груди. Постепенно она овладела собой и поклялась не давать больше воли воспоминаниям. От них только мутится в голове и открываются старые раны.
Джордан остановился на безопасном расстоянии и, метнув на нее яростный взгляд, с упреком произнес:
— Видела бы ты подарки, которые я получил.
Придется здорово попыхтеть, чтобы отослать их обратно.
Еву охватило негодование. Уже середина ночи.
Какого черта ему от нее нужно?
— Ты хочешь, чтобы я позвонила им? Позвонила твоей бабушке и объяснила, что случилось?
— Нет, — угрюмо произнес он, — я хочу не этого.
— Тогда чего же? Скажи, наконец.
— Хочу, чтобы вы поехали со мной в. Малачайт-Джанкшн — ты с Уэсли и Лизой. Хочу, чтоб ты стала моей женой. На пять дней. Со среды до воскресенья.
Ева уставилась на него, не веря своим ушам.
Потом издала стон:
— Что? Ты шутишь?
— Нисколько.
— Притвориться, что мы женаты? На семейной встрече?
Он кивнул.
В негодовании она затрясла головой: неужели он это всерьез?
— Но это безумие! Просто невероятно!
Джордан рукой отвел ее возражения, будто в его плане не было ничего невозможного и, чтобы угодить бабушке, ничего лучшего придумать было нельзя.
— Я со своей родней почти не вижусь. А бабушка совсем слаба. Почему бы перед смертью не исполнить ее заветную мечту?
— Но это же ложь.
— Ложь во спасение. В конце концов, когда Алмы не станет, признаться мне все равно придется, но случится это не раньше, чем через двадцать лет.
— А как быть с Уэсли и Лизой?
Вопрос не застал его врасплох.
— Уэсли всего четыре года, а Лизе нет еще двух. Они ничего не поймут в том, что происходит. Моя семья станет из кожи вон лезть, чтобы их ублажить; к тому же там будут дети их возраста, и им будет с кем поиграть.
— А что будет с нами — тобой и мной?
Он посмотрел на нее ничего не выражающим взглядом.
— У нас нет будущего. Ты сама так решила.
— Ноя…
Жестом он остановил ее.
— Я много думал об этом после той нашей встречи. И понял, ты сделала правильный выбор.
Для семейной жизни я не гожусь. И хотя обожаю детей, в ответственный момент могу не справиться с собой.
— В ответственный момент? — мрачно пробормотала она.
— Да. В семье всякое случается. Между женой и мужем. И с детьми, пока они растут.
Она наклонилась к нему, не вставая с подлокотника кресла.
— Но откуда тебе знать об этом? — Голос ее зазвучал мягче. — Ты же лишаешь себя возможности попробовать.
— Я себя знаю. Оставим это, Ева. Что сделано то сделано. И к тому же правильно. В этом я уверен.
— Но…
— Я так считаю. И хватит об этом.
Ева уставилась на него, кусая губы, чтобы не разрыдаться.
С какой стороны подступиться, чем пробить неприступную с виду стену, которой он от нее отгородился? Размышляя об этом, она изо всех сил пыталась изобразить спокойствие, хотя понимала: горечь в ее взгляде, как и слезы, которые она едва сдерживала, скрыть от Джордана не удастся.
Вдруг он махнул рукой:
— Ладно, наплевать, ты права. Выкинь это из головы.
Ева открыла рот от удивления.
— Что такое? В чем права?.
— Это была бредовая идея, — отвернувшись, бросил он через плечо. — Глупо было просить тебя об этом. Извини, что разбудил. Иди спать.
— Погоди. — Она встала.
Он остановился на полпути в столовую и оглянулся. Ева могла поклясться, что сейчас в его глазах блеснул луч надежды. Определенно, в глубине души он ждал, что она его остановит.
— Что еще? — сердито буркнул он.
Совет Рози не выходил у нее из головы. Ты позволила ему себя запугать. Позволила ему себя прогнать. А теперь, когда корабль идет ко дну, не желаешь сделать решительный шаг.
А вдруг уже поздно?
Что ж, тогда ей потребуется больше времени.
Но это как раз то, что нужно: время, которое он должен ей предоставить.
А если она…
Если она не примет его предложения и больше они не увидятся? Если она не согласится на его условия? Откажется играть роль жены в течение пяти дней?
— Я слушаю. — Он стоял к ней вполоборота.
А почему бы и нет? — вдруг подумала Ева с неожиданным оптимизмом. Он оставил ей единственный выход, так почему бы не воспользоваться им? Кто знает, что может случиться за эти пять дней?
Джордан терпеливо ждал ответа, потом пожал плечами и повернулся к выходу.
Тогда она произнесла:
— Я согласна.
Он встрепенулся и пристально посмотрел на нее.
— На что?
Ева с трудом перевела дух.
— Я сделаю, что ты просишь.
Теперь он едва справился с замешательством.
— Поедешь со мной?
— Да.
— Но почему? Минуту назад ты не хотела. — В голосе Джордана звучало недоверие.
Ее так и подмывало сказать правду: «Потому что люблю тебя. А другой возможности доказать свою любовь мне не представится». Но она не решилась. Сейчас, когда он уже стоял в дверях, такое признание могло лишь воодушевить Джордана, и тогда удержать его было бы невозможно.
И она солгала:
— Я.., я думаю, ты прав. Ведь это из-за меня все сорвалось в последний момент, и мой долг — хоть как-то загладить свою вину.
Джордан снова внимательно посмотрел на нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25