— Я…
— Ну, Ева, говори же, что ты хотела.
Она расправила плечи.
— Ты прав, — начала она уверенным тоном.
— В чем?
— В том, что не стоит еще раз пробовать, этого действительно недостаточно.
— И что же все это значит?
— А это значит…
— Ну?
Она смотрела ему прямо в глаза.
— Это значит, я хочу стать твоей женой, Джордан. Настоящей, а не мнимой. Хоть сейчас; Или когда скажешь.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Джордан посмотрел на Еву: ее прекрасное лицо светилось надеждой. Он ликовал: она согласна выйти за него замуж. Сейчас или когда он захочет.
Но его радость тут же угасла. Это она говорила и раньше, а потом передумала, и удар оказался слишком болезненным.
Такую боль забыть нельзя.
— Джордан, — в ее голосе послышалось беспокойство.
А он вдруг почувствовал, что из-за Евы и всей этой чертовщины ему стало не по себе.
— Однажды ты уже обещала выйти за меня замуж, а потом передумала.
Она робко протянула к нему руки.
— Я боялась.
— А сейчас не боишься.
— И сейчас боюсь. Но больше не передумаю.
На этот раз ты на меня не давишь. У меня было время подумать и спокойно принять решение.
До чего же трудно на нее смотреть! До чего же трудно держаться на расстоянии! Его так и подмывало сорвать с нее этот целомудренный халатик, обнажить ее стройные ноги, гладкие, изящно очерченные бедра…
Джордан отвернулся и уставился невидящим взором на тень каштана.
— Пожалуйста, Джордан, ответь мне.
С трудом овладев собой, он вновь посмотрел на нее.
— Только не сейчас. Давай переждем эту ночь.
— Хорошо, — тихо произнесла она. — Мы все уладим в воскресенье, как только вернемся домой.
— Вот и прекрасно. — Посмотрев на нее, он вспомнил о кровати за ее спиной. Похоже, этой ночью ему не удастся никого перехитрить и устоять перед зовом плоти. А тогда придется признать перед ней полное свое поражение и этой же ночью умолять ее стать его женой.
Но после ее вероломства что-то удерживало Джордана от полной капитуляции.
— Знаешь, — продолжил он, — мне нужно ненадолго спуститься вниз. — Он отыскал туфли, достал из чемодана свитер и надел его.
В недоумении Ева уставилась на него.
— Джордан, я.., начала было она, когда он направился к двери.
— Не дожидайся меня, ладно? — И прежде чем она ответила, он вышел из комнаты.
Когда Ева с детьми спустилась вниз, дядюшка Ниле был на своем посту в кухне и резал индейку для сэндвичей. За обеденным столом в «солнечной комнате» сидели Алма с Дорой, и Лиза прямиком направилась к Алме. Ева проводила взглядом Уэсли, который пошел к маленькому столику и принялся там из костяшек домино сооружать дороги и дома.
В доме было как-то необычно тихо, — и не таилось ли в этом молчании что-то недоброе?
Делано улыбнувшись, она сказала:
— Кажется, я проспала.
— Чепуха. — Дору вдруг прорвало:
— Как тут не проспать, когда у вас медовый месяц! Садитесь вот сюда. Ниле, налей девушке чашечку горячего кофе.
Ева опять заподозрила что-то неладное: Дора так и порхала вокруг нее.
— Я сейчас принесу. Нет, нет, — Дора постучала по спинке стула, который выдвинула. — Садитесь сюда, Ниле уже все приготовил. — Взяв у мужа чашку, сказала:
— Спасибо, дорогой, — и, подождав, пока Ева усядется, поставила перед ней кофе. — Итак, что это будет, завтрак или ланч?
— Пусть лучше будет ланч. И один из ваших сэндвичей, дядя Ниле, если можно.
— Сейчас будет сделано.
Ева отхлебнула кофе. Алма с Дорой ей приветливо улыбнулись, но, как ей показалось, несколько натянуто. Ева улыбнулась в ответ. Сомнений не было: они знают, что молодая жена Джордана минувшую ночь провела в одиночестве.
При мысли об этом Ева вспыхнула, но старалась ничем себя не выдать.
— Отличный кофе.
— Ниле только что его сварил.
Ева огляделась вокруг.
— Мне Уэсли сказал, что полдома разбежалось кто куда.
Дора поспешила все разъяснить:
— Да, именно так. Дэнис, моя вторая дочь, составляет генеалогическое древо нашей семьи.
Она захотела, чтобы на него взглянула Карла. А потом Нэнси решила пойти в гости и взяла с собой Кэндрика и Филлис.
— И Джордана с Мэттом? — Ева старалась говорить непринужденно, не обращая внимания на то, что Алма с Дорой обменялись взглядами.
— Сегодня футбольный матч между командами университетов, — вмешался дядя Ниле. — А у Рэгги, старшего сына Бланш, телевизор с большим экраном.
— О! — Ева заставила себя рассмеяться. — Футбол! А я и не знала!
— Джордан просил меня обязательно передать вам, что вернется около четырех, — сказала Алма.
— Правда? — Ева понимала, что голос ее звучит до нелепости растерянно.
Лиза елозила на коленях у Алмы, верно, сделала ей больно, но пожилая дама все равно подбодрила Еву улыбкой.
Ева улыбнулась в ответ. Как бы ни складывались их отношения с Джорданом, это переходило все границы; спасибо еще, что удосужился передать весточку через Алму. Хотя и весточка эта была, разумеется, частью все того же спектакля, разыгранного ради спокойствия семейства.
Дядя Ниле положил перед ней толстый сэндвич.
— Он с белым мясом, как вы любите.
Ева вновь через силу улыбнулась.
— Да. Спасибо. Выглядит потрясающе.
Озираясь по сторонам, появилась Луиза.
— Я на одну минутку, хочу всех поприветствовать. Спешу домой готовить курник, и еще меня ждет куча грязной детской одежды. Я слыхала, все мужчины — у Рэгги, в том числе и Кевин. Он сказал, что вернется около шести, и интересовался, где будет обед. Вот чем все заканчивается: у меня стирка и курник, а у него футбол. Ты что-то приумолкла, Ева. Все хорошо?
— Да. Отлично.
— Перестань! Приуныла оттого, что Джордан смылся с мужиками.
— Вовсе я не приуныла, Луиза.
— Ну-ну, не стоит расстраиваться. У вас ведь все в порядке, правда? Неужто молодожены поссорились?
— Конечно, нет.
Погрозив ей пальцем, Луиза ласково сказала:
— Ты как будто чем-то обижена?
Все сидели за обеденным столом, и Еве больше всего хотелось перегнуться через стол и придушить Луизу, чтобы та наконец заткнулась.
На помощь пришла Дора, которая играла с Уэсли в домино:
— Ты не должна завидовать счастью Евы и Джордана, Луиза. Тебя оно никак не касается.
Луиза покраснела.
— Завидовать? Я и не думаю.
— Что ж. Прекрасно. Рада слышать.
Из кухни донесся голос Нилса:
— Луиза, ты, кажется, кладешь в курник каштаны?
Вздохнув, Луиза произнесла со страдальческим выражением:
— Нет. Это мама. Только она может выдумать приправлять чем-то блюдо, которое хорошо само по себе. Ты же ее знаешь… — И Луиза оседлала своего конька, хотя обычно ее излюбленной темой было то, как мало ценит ее муж после двадцати лет супружеской жизни.
Ева сочувственно кивала; она чуть было не расцеловала Дору с Нилсом за то, что они ее выручили, не дав Луизе докопаться до истины.
Отбыла Луиза в начале четвертого, когда вернулись Нэнси с Карлой и детьми.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25