Как узнала Диана, это был сторож Джеймс. Все обнимали друг друга и оживленно шумели, радуясь встрече.
Все, кроме Дэвида Прескотта. Он так и не вышел, занимаясь деловыми переговорами в воскресное утро. Интересно, из чего у него сердце? Согласившись на эту работу отчасти ради того, чтобы отдохнуть от навязчивых братьев, теперь она часто вспоминала их — в отношении элементарной вежливости они многому могли бы научить мистера Прескотта.
— Когда вы хотите, чтобы Сисси приступила к занятиям? — поинтересовалась Диана, взявшись за ручку большого чемодана, на котором стояло имя Сисси.
— Вторник вас устроит? — спросила миссис Осборн.
— Хорошо, во вторник. Ты согласна, Сисси? В девять утра у меня.
— Конечно.
Девушка попыталась улыбнуться, но так и не смогла согнать с лица явное отвращение.
Взявшись за чемодан, Диана и ее юная ученица пошли вверх по лестнице.
Дэвид Прескотт показался в дверях библиотеки, когда они проходили мимо, и сердце Дианы перешло на неестественный ритм.
— Привет, дядя Дэвид.
Диана с изумлением увидела широкую улыбку на лице Сисси.
— Привет, малышка.
Боже, он ничего не сказал племяннице по поводу ее прически. Впрочем, скорее всего он даже не заметил ее: его глаза все время были прикованы к Диане.
Она подняла голову и постаралась придать своей поступи максимально возможное достоинство, хотя колени у нее подгибались. Диана себя не понимала, отказывалась понимать — до сих пор ничего подобного с ней не происходило.
«Убежище среди скал» — безусловно было летним особняком, построенным для приема гостей и развлечений. Тем не менее, пока Диана шла по украшенным гобеленами залам, ее преследовало странное ощущение, будто она шагает в прошлое по опустевшей гробнице. Антикварные предметы и украшения, расставленные в залах, несомненно ценные, словно пришли из разных эпох. Гобелены и ковры выглядели тусклыми и обветшалыми. Ей стало жаль старый дом. Сразу видно, что хозяин уже давно не заботится о нем.
— Вот моя комната. — Девушка вздохнула со скучающим видом.
— Какая красивая, Сисси!
— В ней жила моя мама, когда была молодой. Эта комната всегда была девичьей, — протянула она с притворной важностью. Они поставили чемодан, и, освободившись наконец от груза, Сисси сбросила с себя сандалии и рухнула на постель.
— Кто такой Эммет Торндайк? — спросила Диана.
— Никто, — ответила Сисси после затянувшейся паузы.
Брови Дианы строго изогнулись.
— Он президент одной из фирм моего дяди.
— И это все?
Губы Сисси вытянулись в тонкую линию.
— Да, — ответила она, и Диана поняла, что это не вся правда.
— Он встречается с твоей матерью? Сисси презрительно фыркнула.
— Понимаю. А ты этого не одобряешь?
— В их-то возрасте? Это смешно.
— Тебе, наверное, сейчас нелегко. Последние восемь лет мама занималась только тобой.
Сисси отвела раздраженный взор в сторону.
— Мне все равно, мисс Уайт.
— Ну, тогда не будем говорить об этом. Все образуется само собой. — Диана поняла, что зашла довольно далеко. — Мне пора идти. У тебя, должно быть, полно дел, первый день и всякое такое.
Она уже повернулась, собираясь уходить, как вдруг заметила маленькую фотографию в рамке, стоявшую возле фарфоровых часов. Диана взяла ее раньше, чем внутренний голос успел предостеречь ее от этого поступка.
— Сисси, кто эти дети? Твоя мать и Дэвид?
— Угу. А также Уолтер. Другой брат моей матери.
Диана взглянула на фотографию пристальнее. Оказывается, был еще один брат, она не знала этого. Трое детей, одинаково темноволосые, похожие друг на друга, в купальных костюмах сидели на одеяле. Эвелин была самой старшей. Как обычно, Дэвид хмурился. Даже в десять или одиннадцать лет он выглядел высокомерным и независимым. Рядом с ним сидел мальчик помладше, стройный, загорелый, с ослепительной улыбкой, одной рукой он обнимал надутого старшего брата, а другую обвил вокруг шеи огромной собаки. Солнечный свет играл в его черных как вороново крыло волосах и отражался в ясных доверчивых глазах.
— Твой дядя Уолтер был очень милым мальчиком.
— Уолтер?
Сисси соскочила с постели.
— Ну да. Этот очаровательный ребенок, обнимающий собаку.
Сисси откинула голову и разразилась громким смехом.
— Мисс Уайт, это не Уолтер.
— Разве?
Диана покраснела. Она почувствовала себя задетой за живое.
Сисси смотрела на нее, смущенно улыбаясь и, видимо, думала, что нанесла самолюбию преподавательницы смертельный удар. Она тоже покраснела.
— С-самый младший — Дэвид, — заикаясь, пробормотала она. — Мы не видели дядю Уолтера с тех пор, как он и Дэвид… Я хочу сказать… Он живет в Пенсильвании с тетей Глендой и двумя сыновьями. Я их не знаю. Мы их не навещаем. Дядя Дэвид и Гленда…
Диана подняла голову, не в силах скрыть свое любопытство, но Сисси замолчала, глядя куда-то поверх ее плеча.
Внезапно испугавшись, Диана обернулась. На пороге стоял Дэвид Прескотт, похожий на грозовую тучу, готовую вот-вот разразиться бурей.
— Извините, — прошептала Диана, не зная, что она такого натворила, и только ощущая, что произошло нечто ужасное… Нетвердой рукой она поставила фотографию на каминную полку.
— В чем дело, дядя Дэвид? — прозвучал неестественно бодрый голос Сисси.
Но он не ответил, продолжая смотреть на Диану убийственным взглядом.
— Ну, Сисси, если моей помощи больше не требуется…
Она сделала шаг в сторону холла.
— Вы куда, мисс Уайт?
— Простите, но мне нужно идти. В городе у меня несколько поручений. Извините, — сказала она слабеющим голосом.
Но Дэвид Прескотт не шевельнулся, и она нерешительно посмотрела ему в глаза.
Был ли это в действительности тот же человек, которого она видела на фотографии? Неужели эти глаза смотрели на мир с такой открытостью и любовью? Сейчас они напоминали глаза животного, которое били до тех пор, пока оно окончательно не озлобилось.
— Позвольте мне уйти, — тихо промолвила Диана.
После паузы, показавшейся вечностью, он отступил в сторону. Не успела она спуститься до нижней ступеньки лестницы, как лицо у нее стало мокрым от слез.
Глава 4
Вбежав к себе, Диана заперлась на ключ. Она безуспешно пыталась унять слезы. Ей было плохо, но хуже всего была невыносимая мысль о том, что она понятия не имеет, почему Дэвид Прескотт так и не сказал ни слова. И почему его взгляд выражал такую злость и такое страдание. Что же она сделала?
Действительно, он приказал Диане ограничить свою активность пределами отведенного ей дома, но утром она не только воспользовалась телефоном Дэвида, но и встретила его семью, прислугу и с его племянницей поднялась в одну из спален. Неужели обычные поступки могли вызвать подобную реакцию?
Нет, интуиция подсказывала, что здесь какая-то связь с той фотографией.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
Все, кроме Дэвида Прескотта. Он так и не вышел, занимаясь деловыми переговорами в воскресное утро. Интересно, из чего у него сердце? Согласившись на эту работу отчасти ради того, чтобы отдохнуть от навязчивых братьев, теперь она часто вспоминала их — в отношении элементарной вежливости они многому могли бы научить мистера Прескотта.
— Когда вы хотите, чтобы Сисси приступила к занятиям? — поинтересовалась Диана, взявшись за ручку большого чемодана, на котором стояло имя Сисси.
— Вторник вас устроит? — спросила миссис Осборн.
— Хорошо, во вторник. Ты согласна, Сисси? В девять утра у меня.
— Конечно.
Девушка попыталась улыбнуться, но так и не смогла согнать с лица явное отвращение.
Взявшись за чемодан, Диана и ее юная ученица пошли вверх по лестнице.
Дэвид Прескотт показался в дверях библиотеки, когда они проходили мимо, и сердце Дианы перешло на неестественный ритм.
— Привет, дядя Дэвид.
Диана с изумлением увидела широкую улыбку на лице Сисси.
— Привет, малышка.
Боже, он ничего не сказал племяннице по поводу ее прически. Впрочем, скорее всего он даже не заметил ее: его глаза все время были прикованы к Диане.
Она подняла голову и постаралась придать своей поступи максимально возможное достоинство, хотя колени у нее подгибались. Диана себя не понимала, отказывалась понимать — до сих пор ничего подобного с ней не происходило.
«Убежище среди скал» — безусловно было летним особняком, построенным для приема гостей и развлечений. Тем не менее, пока Диана шла по украшенным гобеленами залам, ее преследовало странное ощущение, будто она шагает в прошлое по опустевшей гробнице. Антикварные предметы и украшения, расставленные в залах, несомненно ценные, словно пришли из разных эпох. Гобелены и ковры выглядели тусклыми и обветшалыми. Ей стало жаль старый дом. Сразу видно, что хозяин уже давно не заботится о нем.
— Вот моя комната. — Девушка вздохнула со скучающим видом.
— Какая красивая, Сисси!
— В ней жила моя мама, когда была молодой. Эта комната всегда была девичьей, — протянула она с притворной важностью. Они поставили чемодан, и, освободившись наконец от груза, Сисси сбросила с себя сандалии и рухнула на постель.
— Кто такой Эммет Торндайк? — спросила Диана.
— Никто, — ответила Сисси после затянувшейся паузы.
Брови Дианы строго изогнулись.
— Он президент одной из фирм моего дяди.
— И это все?
Губы Сисси вытянулись в тонкую линию.
— Да, — ответила она, и Диана поняла, что это не вся правда.
— Он встречается с твоей матерью? Сисси презрительно фыркнула.
— Понимаю. А ты этого не одобряешь?
— В их-то возрасте? Это смешно.
— Тебе, наверное, сейчас нелегко. Последние восемь лет мама занималась только тобой.
Сисси отвела раздраженный взор в сторону.
— Мне все равно, мисс Уайт.
— Ну, тогда не будем говорить об этом. Все образуется само собой. — Диана поняла, что зашла довольно далеко. — Мне пора идти. У тебя, должно быть, полно дел, первый день и всякое такое.
Она уже повернулась, собираясь уходить, как вдруг заметила маленькую фотографию в рамке, стоявшую возле фарфоровых часов. Диана взяла ее раньше, чем внутренний голос успел предостеречь ее от этого поступка.
— Сисси, кто эти дети? Твоя мать и Дэвид?
— Угу. А также Уолтер. Другой брат моей матери.
Диана взглянула на фотографию пристальнее. Оказывается, был еще один брат, она не знала этого. Трое детей, одинаково темноволосые, похожие друг на друга, в купальных костюмах сидели на одеяле. Эвелин была самой старшей. Как обычно, Дэвид хмурился. Даже в десять или одиннадцать лет он выглядел высокомерным и независимым. Рядом с ним сидел мальчик помладше, стройный, загорелый, с ослепительной улыбкой, одной рукой он обнимал надутого старшего брата, а другую обвил вокруг шеи огромной собаки. Солнечный свет играл в его черных как вороново крыло волосах и отражался в ясных доверчивых глазах.
— Твой дядя Уолтер был очень милым мальчиком.
— Уолтер?
Сисси соскочила с постели.
— Ну да. Этот очаровательный ребенок, обнимающий собаку.
Сисси откинула голову и разразилась громким смехом.
— Мисс Уайт, это не Уолтер.
— Разве?
Диана покраснела. Она почувствовала себя задетой за живое.
Сисси смотрела на нее, смущенно улыбаясь и, видимо, думала, что нанесла самолюбию преподавательницы смертельный удар. Она тоже покраснела.
— С-самый младший — Дэвид, — заикаясь, пробормотала она. — Мы не видели дядю Уолтера с тех пор, как он и Дэвид… Я хочу сказать… Он живет в Пенсильвании с тетей Глендой и двумя сыновьями. Я их не знаю. Мы их не навещаем. Дядя Дэвид и Гленда…
Диана подняла голову, не в силах скрыть свое любопытство, но Сисси замолчала, глядя куда-то поверх ее плеча.
Внезапно испугавшись, Диана обернулась. На пороге стоял Дэвид Прескотт, похожий на грозовую тучу, готовую вот-вот разразиться бурей.
— Извините, — прошептала Диана, не зная, что она такого натворила, и только ощущая, что произошло нечто ужасное… Нетвердой рукой она поставила фотографию на каминную полку.
— В чем дело, дядя Дэвид? — прозвучал неестественно бодрый голос Сисси.
Но он не ответил, продолжая смотреть на Диану убийственным взглядом.
— Ну, Сисси, если моей помощи больше не требуется…
Она сделала шаг в сторону холла.
— Вы куда, мисс Уайт?
— Простите, но мне нужно идти. В городе у меня несколько поручений. Извините, — сказала она слабеющим голосом.
Но Дэвид Прескотт не шевельнулся, и она нерешительно посмотрела ему в глаза.
Был ли это в действительности тот же человек, которого она видела на фотографии? Неужели эти глаза смотрели на мир с такой открытостью и любовью? Сейчас они напоминали глаза животного, которое били до тех пор, пока оно окончательно не озлобилось.
— Позвольте мне уйти, — тихо промолвила Диана.
После паузы, показавшейся вечностью, он отступил в сторону. Не успела она спуститься до нижней ступеньки лестницы, как лицо у нее стало мокрым от слез.
Глава 4
Вбежав к себе, Диана заперлась на ключ. Она безуспешно пыталась унять слезы. Ей было плохо, но хуже всего была невыносимая мысль о том, что она понятия не имеет, почему Дэвид Прескотт так и не сказал ни слова. И почему его взгляд выражал такую злость и такое страдание. Что же она сделала?
Действительно, он приказал Диане ограничить свою активность пределами отведенного ей дома, но утром она не только воспользовалась телефоном Дэвида, но и встретила его семью, прислугу и с его племянницей поднялась в одну из спален. Неужели обычные поступки могли вызвать подобную реакцию?
Нет, интуиция подсказывала, что здесь какая-то связь с той фотографией.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34