Да, она официально оформила свои отношения с Нилом Коркораном, что, как известно, в ее положении запрещено законом. Но, как только что стало вам известно, мой клиент – в то время молодая женщина без средств к существованию – пыталась в течение шести лет, шести долгих лет, тяжелых и полных лишений, обрести свободу от человека, который бросил ее и своего ребенка. Ваша честь! Мы особенно настаиваем на том, чтобы суд принял во внимание и учел этот период жизни моего клиента. Даже отъявленному преступнику, находящемуся под защитой нашей Конституции, гарантируется честное ведение процесса и благосклонное отношение судьи, когда это необходимо. Мы утверждаем, Ваша честь, что женщина, которая предстала перед судом, не преступница, а жертва системы, которая сломила ее. Недостатки нашего права позволили Перри Делайе сперва отказаться от обязанностей мужа и отца, а потом, извращая закон, направить всю его силу на то, чтобы помешать этой молодой женщине устроить свою жизнь и жизнь своей дочери. Мы настаиваем на том, Ваша честь, что это – не закон, раз он не смог защитить права Вирджинии Делайе и навлек на нее столько страданий и несчастий. Теперь мы спрашиваем суд, может ли он, зная о ней всю правду, считать ее виновной. Защита просит перерыва.
Судья удалился и менее чем через час вернулся. Когда он объявил приговор, Джинни растерянно повернулась к Вилли.
– Ты свободна, мама, – спокойно сказала Вилли и добавила. – Мы обе свободны...
В течение пяти дней, почти забыв о сне и еде, она готовилась к визиту Гарригана. Она услышала игривую нотку в его голосе, когда позвонила ему, чтобы условиться о встрече по делу о "взаимных интересах". К ее удовлетворению, он не пригласил ее к себе в гостиницу, а галантно попросил разрешения посетить их дом. Он сказал, что должен сообщить ей кое-что важное. Гарриган был убежден, что он работает, исходя из позиции честности и твердости, но не непобедимости. Он с достоинством принял свое поражение.
Он так и выглядел, когда Вилли открыла ему дверь. Пройдя в комнату и усевшись в кресло, он сказал:
– Мой клиент, естественно, хочет, чтобы был положен конец всем этим публикациям...
– Держу пару, – перебила его Вилли, – они сейчас могут сослужить ему плохую службу.
– Мисс Делайе, – спокойно произнес Гарриган, вставая с кресла и поправляя жилетку.– Сейчас я уйду, но считаю своим долгом предупредить, что у вас не остается другого шанса, как начать судебный процесс, который, как я вам обещаю, будет дорогим и долгим. Продолжение беседы – в ваших интересах. Вы не согласны?
Вилли кивнула. Что-то подсказывало ей, что с этим человеком не стоит драться. Ведь это был сам Ф.А. Гарриган. Но она не испытывала страха перед ним. Скорее, недовольство собой.
– Тогда, молодая леди, позвольте разговаривать с вами, как с умным, способным, но недостаточно опытным адвокатом. Мой клиент рекомендовал мне вас именно так. Иначе я не был бы здесь в это прекрасное утро. В нашей с вами работе требуется больше знаний, чем те, которые мы черпаем из книг. В первую очередь, мы – коллеги. Мы можем быть оппонентами, как, например, сейчас. Дела приходят и уходят, а мы остаемся, чтобы столкнуться друг с другом уже на другой арене. Обслуживая своих клиентов, мы должны с уважением относиться друг к другу. Мы должны быть вежливыми и любезными. Нам необходимо понимать друг друга. Не так ли, мисс Делайе?
Вилли снова кивнула. Ее уши горели. Она чувствовала себя школьницей. Она и раньше слышала эти советы от Бодлея Хоуджа III.
– Прошу извинить меня, – сказала она. – Я была резка. Пожалуйста, продолжим...
– Извинения принимаются. Теперь позвольте сообщить вам, какое предложение есть у моего клиента. Я надеюсь, что вы понимаете, что он делает его не от страха или слабости, а из желания избежать судебного процесса.
Гарриган со свойственной ему обстоятельностью и любезностью очертил круг вопросов по урегулированию конфликта. Согласно его предложению, "Серебряный экран" освобождается от платы за аренду на десять лет, личное имущество Джинни, включая подарки, которые она получала от Коркорана, остаются ее собственностью, кроме того, она получает денежную компенсацию в размере десяти тысяч долларов. От Джинни требуется подписать документ, который свидетельствует о ее отказе от каких-либо претензий на имущество Нила.
– Мне кажется, что это очень справедливый документ, учитывая сложившиеся обстоятельства, – добавил Гарриган в заключение.
Вилли хотелось рассмеяться ему в лицо, но она хорошо усвоила его урок.
– Да, на первый взгляд, это вполне разумный документ. Мы, как и ваш клиент, против судебного разбирательства. Мы также знаем, что он будет оскорблен и унижен, если выплывут некоторые подробности его личной жизни.
Вилли заметила, как Гарриган заерзал на стуле. Ей был противен метод, которым она сейчас пользовалась. Ей совсем не хотелось раскрывать извращенные сексуальные пристрастия Нила, потому что тем самым она пачкала и свою мать. Но ей хотелось, чтобы этот высокомерный человек, сидящий напротив нее, знал, что если не будет достигнуто договоренности, его клиент может потерять нечто большее, чем деньги. Поэтому она решила наступать.
– Я надеюсь, вы слышали о деле Ренолдз, урожденной Добсон, по которому была подана апелляция в Верховный суд Нью-Джерси.
Не суетясь, рассчитанным движением Вилли положила на столик рядом с портфелем Гарригана папку с драгоценными для нее бумагами, добытыми ею в результате долгих часов работы. Это было дело Линды Добсон, младшего в семье ребенка, которая убежала из дома в штате Огайо и, прибавив себе возраст, вышла замуж за богатого фабриканта Стэнли Ренолдза. Через восемь лет брак был расторгнут. При подготовке дела адвокат Ренолдза обнаружил этот обман, и суд признал брак недействительным. В то же время, Линда Добсон обратилась в суд с претензией на большую часть имущества Ренолдза, мотивируя это тем, что в течение длительного периода они жили как муж и жена.
Взглянув на Гарригана, Вилли увидела в его глазах недоумение. Это было для него сюрпризом. Хорошо зная Нила, Вилли предполагала, что ему совсем не хочется лишний раз появляться в суде. Однако то, что он предложил Джинни, являлось заслугой Гарригана, который, движимый интересами клиента, хорошо понимал, что шансы проигравшего процесс уменьшились.
Гарриган встал, торжественно поправив пиджак, жилетку и галстук.
– Я прошу прощения, мисс Делайе, но, я думаю, у нас еще много времени впереди. Не будете ли вы так любезны предложить мне завтрак?
– Завтрак? – растерянно спросила Вилли. Она собиралась вести себя дипломатично, но неужели он думает, что она будет ему готовить? Но прежде чем она успела что-то сказать, Гарриган пояснил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137