– Пока, во всяком случае, он ничего не говорил. Пойду, спрошу у него, может быть, он узнал что-нибудь новое.
Бэтси схватила ее за руку.
– Скажешь мне, если узнаешь что-нибудь? Мои сыновья…
– Скажу. Обещаю, – Бэнни успокаивающе погладила Бэтси по руке.
* * *
Опять палатка, Господи, помилуй!
Барабаня пальцами по лежащим перед ним на столе бумагам, капитан Ливингстон с отвращением посмотрел вокруг. Он не мог поверить, что снова был в лагере. Несмотря на все недостатки жизни в Бостоне, там у них, по крайней мере, было нормальное жилье. Замок Вильяма, конечно, не дворец, но это было все равно лучше, чем старая, холодная, видавшая виды палатка.
Приближалась зима. А они намертво застряли в этом поселке, потому что на десять миль вокруг не было другого подходящего места, где могли бы разместиться войска, кроме этого жалкого полуразвалившегося подобия крепости, расположенного между Эксингтоном и Нью-Уэксфордом. Как только капитан взглянул на это место, он сразу понял, что потребуются недели, чтобы сделать его хотя бы минимально пригодным для жилья и эти недели ему придется провести именно здесь.
Кто-то глухим голосом попросил разрешения войти.
– Входите, – Ливингстон откинулся на спинку стула.
Почти не сгибаясь, в палатку вошел сержант Роберт Хичкок. Небрежным, но энергичным жестом, он отдал честь и опустился на стул, на который указал ему капитан.
Сержант Хичкок всегда казался помятым. Вот и сейчас его лицо было заспанным, волосы взъерошены и мундир, свободно болтавшийся на нем, был словно жеванный. В любое время дня сержант выглядел так, как будто только что вскочил с постели, в которой спал не раздеваясь, и все же он был лучшим сержантом, который когда-либо был в подчинении у Ливингстона. Хичкок был создан для армии. Он был предан и своим подчиненным и офицерам, и роте, и полку, и, наконец, отечеству.
– Ну, как движется работа? – спросил Ливингстон.
– Чертовски медленно, капитан, – сержант провел рукой по волосам, сообразив, что опять потерял шляпу, дьявол ее побери. – Работы еще недели на две, а может и на три.
– Как можно скорее начинайте расселять людей в ту часть крепости, которая уже отремонтирована. Будет немного тесновато, но это лучше, чем морозить солдат в палатках. Но сегодня мы уже ничего не сможем сделать, пора выступать.
Хичкок посмотрел на документ, лежащий перед капитаном. Во взгляде сержанта не было любопытства: за долгие годы службы в армии он научился это скрывать.
– Уже получены сведения? – спросил он небрежно.
– Да. Они пришли сегодня утром. Не знаю, кто собрал эти сведения, но работа отличная.
– Сколько у нас времени?
– Немного.
– Что конкретно мы должны сделать?
– Хороший вопрос. Думаю, они ждут, чтобы я сам что-нибудь придумал.
Сержант фыркнул.
– Ну, конечно, без перестрелки.
– Да, это одно из условий.
Мысленно сержант перебрал весь запас своих ругательств. Одним из недостатков армейской жизни было то, что люди, отдавшие приказы, часто не знали, или забывали, что на самом деле представляет из себя война в местных условиях. В результате приказы порой бывали буквально невыполнимыми.
«А вообще-то капитан у нас неплохой, – подумал Хичкок. – Конечно, он носит чересчур аккуратный парик, но так ведь делают все офицеры. По крайней мере, он не забивал солдат до смерти, за случайно вырвавшееся ругательство. Да и в военном деле он разбирался; мог безошибочно рассчитывать передислокацию войск. Но на этот раз капитану придется хорошо пошевелить мозгами».
– Ну, и что мы будем делать, капитан?
– Хороший вопрос, – снова повторил Ливингстон. У него не было окончательного ответа. Ему было приказано помешать учениям местного ополчения. Между тем было ясно дано понять, что стрелять в колонистов нельзя без разрешения.
Но за время, проведенное здесь, он уже успел понять, что не всегда все проходило так, как планировало командование. Он был один из тех, кого отправили в Бостон еще в шестьдесят восьмом. Он еще не забыл, как новичком был шокирован тем, как в первые же две недели семьдесят солдат дезертировали, опьяненные свободой, царившей в колониях. Не меньше он был удивлен тем, как к солдатам относились жители Бостона. В них постоянно кидали камнями, гнилыми овощами, и всякой гадостью. И он ничего не мог сделать в ответ.
А теперь вот эта история. Что из того, что поселенцы чуть-чуть поиграют с ружьями. Это ведь не сделает из них солдат. Невозможно за один день превратить толпу в хорошо обученную армию. На месте командования он бы даже использовал этот смотр для того, чтобы получить сведения об обороноспособности местного ополчения. Но ни он отдавал приказы, пока, во всяком случае. И если он надеялся когда-нибудь иметь такую возможность, единственное, что ему оставалось сделать – это нести безупречную службу. И, несомненно, именно это он и будет делать. Тогда получит повышение. Возможно, если бы удалось раз и навсегда положить конец этим дрязгам с колонистами, его отправили бы обратно в благословенную Англию, которой принадлежало его сердце.
– Чай, сэр? – раздался низкий голос за стеной палатки.
– Войдите.
Чтобы войти в палатку, Джону пришлось согнуться вдвое. В руках он нес поднос с чашками, чайником и пирожными.
Затаив дыхание, Ливингстон напряженно следил за Лэйтоном, надеясь, что хоть раз в жизни чаепитие не будет сопровождаться физическими увечьями. Лэйтон мало что умел делать ловко. Но, казалось, он был особенно горд тем, что подавал капитану чай.
Слава Богу, сейчас все прошло благополучно. Ливингстон с удовольствием попивал крепкий цейлонский чай. Он снова заглянул в документы.
– Что я собираюсь делать? Ну, в этой ситуации мы можем только…
– Э… капитан?
– Да, – сержант?
Хичкок кивнул на Джона, который пытался стоять по стойке смирно, как-то странно выгнув спину.
– Лейтенант, почему вы все еще здесь? – спросил Ливингстон.
– Вы не дали приказ уйти, капитан.
– Можете идти, Лэйтон.
– Так точно, капитан.
Лейтенант нагнул голову и вышел. Ливингстон покачал головой.
– Он безнадежен, Хичкок.
– Да, сэр, – сержант спрятал улыбку за чашкой чая. – Но он делает отличный чай.
– Правда. Так вот, – Ливингстон вернулся к делу.
– Что еще мы можем сделать? – Капитан встал со стула и Хичкок тоже вслед за ним поднялся.
– Мы выступим и прекратим проведение учений.
* * *
Типография Брэндана помещалась в небольшом кирпичном здании рядом с магазином Руфуса. Осторожно держа в руках чашки чая, для себя и для Брэндана, Бэнни толкнула дверь локтем.
– Брэндан?
– Одну минуточку. Я сейчас подойду, – крикнул он из дальней комнаты. Рядом с дверью висели три полки с различными товарами: письменными принадлежностями, чернилами, шоколадом, кофе, стояло там и несколько бутылок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62