А вы, Карли, пока отдохните.
Она кивнула, и Макманн ушел. Когда его шаги стихли, Карли снова закрыла глаза, надеясь хоть несколько минут подремать, но ее мозг лихорадочно заработал, наплыли воспоминания о недавно пережитом ужасе, и из отрывочных фрагментов сложилась четкая картина происшедшего. Итак, они с Макманном очутились в районе наводнения, но не утонули, а выжили, спаслись. Чудом уцелели. Но что будет с ними дальше? Карли тяжело вздохнула, открыла глаза и окинула взглядом затопленную землю, простирающуюся на несколько миль, и разлившуюся реку. Ни лодки, ни катера на горизонте, ни вертолета в сером небе… Сколько времени ей и Макманну предстоит провести здесь, на заброшенной ферме? А если вода снова поднимется и затопит дом?
Внезапно Карли вспомнила, как добиралась с Фэрин Престон до того места, где работал Гатор Бернс, и… липкий холодок страха пополз по ее спине. Макманн… избивал Гатора Бернса, когда они прибыли! Какая ярость полыхала в его взгляде, какой дикой злобой было искажено его лицо!
В ушах Карли зазвучал хриплый голос Бернса, бросающего обвинения Макманну. В чем он обвинял его? В том, что Макманн знал, чем занимался Билли Хоупвелл, и не только покрывал его делишки, но и… Гатор обвинил его в убийстве Элен Досон-Смит и в смерти Билли Хоупвелла!
Нет, не может быть! Неужели смерть Билли была не несчастным случаем, а хладнокровным, преднамеренным убийством? В голове Карли молнией пронеслись обстоятельства гибели Билли. Он не справился с газонокосилкой… И в тот же день… Карли обедала с Макманном в маленьком ресторанчике, и она, рассказав ему о встрече в лесу с Хоупвеллом, задала несколько вопросов. Очень серьезных вопросов о Билли и о женщине по имени Джой. А он, изменившись в лице, ответил, что не знает никакой Джой!
Нет, Господи, не может быть! Карли охватила дрожь.
“Райан Макманн не убивал Билли Хоупвелла! Не убивал! – твердила себе Карли. – Он не способен на насилие!”
Не способен? Очень сильный мужчина, много лет занимавшийся таким серьезным видом спорта, как хоккей. Несколько часов назад он на ее глазах яростно избивал заключенного Гатора Бернса, более слабого и неспособного толком защититься. Райан наносил ему сокрушительные удары в челюсть, в солнечное сплетение… Неужели он убил Билли Хоупвелла? Но ведь Карли видела, как Макманн был печален на похоронах своего юного приятеля. Может, он пытался отвести от себя подозрение, делая вид, что тяжело переживает гибель Билли, а на самом деле… Нет, Макманн не знал, что Карли тоже находится на кладбище, он даже не видел ее, стоя около могилы. Карли наблюдала за ним издали. Зачем было Макманну разыгрывать этот спектакль? Нет, он не убивал Билли Хоупвелла! Или…
Внезапно входная дверь распахнулась, и на пороге появился Макманн.
– Все в порядке! – сообщил он. – Я нашел незапертое окно в боковой части дома и влез в него. Так что вы, как юрист, можете вменить мне еще одно преступление: незаконное проникновение в чужое жилище.
Карли, усмехнувшись, кивнула. Мысли о гибели Билли Хоупвелла не оставляли ее ни на минуту. Едва она увидела Райана на пороге, все, в чем Карли убеждала себя минуту назад, показалось ей неубедительным. Как же вести себя с Макманном? И сколько времени им предстоит провести вдвоем в этом брошенном хозяевами доме?
Бросив взгляд на Карли, Райан догадался, о чем она думала в его отсутствие и к каким выводам пришла. Карли держалась холодно, замкнуто, отчужденно. Глаза выражали презрение и… испуг. Ну конечно, пока он пытался проникнуть в дом, она размышляла над словами этого подонка Бернса и над обстоятельствами гибели Билли Хоупвелла! И теперь, очевидно, Карли опасается, что ей предстоит провести долгие часы, а возможно, и дни в обществе убийцы! Или она ждет от него объяснений, клятвенных заверений в том, что он не убивал своего юного приятеля? Ну уж нет, никаких объяснений Карли Сэмюелс не дождется. Он не станет ни в чем перед ней оправдываться!
– Электричество не работает, – глухо промолвил Райан. – Я проверил. Телефон тоже молчит.
Карли молча сидела на крыльце, обхватив себя руками, и пристально смотрела на Макманна.
– Майор Сэмюелс, пойдемте в дом, – предложил Райан. – Вы устали, вам надо отдохнуть. Кстати, я благодарен вам за…
– За что? – перебила его Карли.
– Вы, наверное, забыли, как помогли мне избавиться от куртки, когда она зацепилась за ветку сосны. Еще раз спасибо вам, Карли. А теперь пойдемте в дом. Там вы будете в безопасности.
– Вы уверены?
– Да, в полной безопасности. Если, конечно, река снова не начнет подниматься и не затопит дом.
Бесстрастность Райана почему-то еще больше разозлила Карли. Он обо всем догадался, но притворяется, что не понимает, о чем она думает. Не пытается завести разговор о недавней драке с Бернсом и опровергнуть выдвинутые против него обвинения. А обвинения эти очень серьезны. Иначе почему Макманн с такой яростью избивал Бернса?
Странно… когда-то Макманн сам попросил суд заменить ему оправдательный приговор на обвинительный, а теперь демонстративно делает вид, будто ничего не случилось, и упорно избегает разговоров о недавней драке с Га-тором Бернсом. Не считает нужным защищаться, найти убедительные слова в свое оправдание? Ладно, надо войти в дом, привести себя в порядок, а потом уж поразмыслить об этом и потребовать от Макманна объяснений! Карли поднялась и, пошатываясь, вошла в дом. Райан молча последовал за ней.
В просторном холле Карли огляделась. Интерьер был таким же, как во множестве сельскохозяйственных ферм, расположенных в нижней, южной части Алабамы: стены, оклеенные полинявшими от времени обоями, комнаты по обе стороны от холла. Узкая деревянная лестница, ведущая на второй этаж, к спальням членов семьи. В конце холла находилась кухня.
Слева – комната, тоже обставленная стандартной мебелью, – “рабочий кабинет”, как называла ее бабушка Карли. Видимо, здесь работал над бумагами хозяин дома, а по воскресеньям вел беседы с местным проповедником. Справа – гостиная, где по вечерам собиралась вся семья. Карли направилась в гостиную, у стены стоял широкий диван, покрытый пледом в зеленую и белую клетку, два глубоких кресла располагались напротив цветного телевизора с большим экраном, между ними помещался журнальный столик вишневого дерева. На столике стопкой лежали журналы “Нэшнл джиогрэфикс”, “Ридерс дайджест” и старые номера “Пипл”. Вдоль стены стояли стеллажи, за ними – камин, облицованный камнем, на каминной полке – фотографии в рамках.
У противоположной стены стоял письменный стол-бюро с убирающейся крышкой, и Карли, взглянув на него, улыбнулась. Точно такой же был на ферме деда! Ей на мгновение показалось, что она, маленькая девочка, с нетерпением ждет прихода деда, напряженно прислушивается, не раздадутся ли в холле его быстрые шаги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
Она кивнула, и Макманн ушел. Когда его шаги стихли, Карли снова закрыла глаза, надеясь хоть несколько минут подремать, но ее мозг лихорадочно заработал, наплыли воспоминания о недавно пережитом ужасе, и из отрывочных фрагментов сложилась четкая картина происшедшего. Итак, они с Макманном очутились в районе наводнения, но не утонули, а выжили, спаслись. Чудом уцелели. Но что будет с ними дальше? Карли тяжело вздохнула, открыла глаза и окинула взглядом затопленную землю, простирающуюся на несколько миль, и разлившуюся реку. Ни лодки, ни катера на горизонте, ни вертолета в сером небе… Сколько времени ей и Макманну предстоит провести здесь, на заброшенной ферме? А если вода снова поднимется и затопит дом?
Внезапно Карли вспомнила, как добиралась с Фэрин Престон до того места, где работал Гатор Бернс, и… липкий холодок страха пополз по ее спине. Макманн… избивал Гатора Бернса, когда они прибыли! Какая ярость полыхала в его взгляде, какой дикой злобой было искажено его лицо!
В ушах Карли зазвучал хриплый голос Бернса, бросающего обвинения Макманну. В чем он обвинял его? В том, что Макманн знал, чем занимался Билли Хоупвелл, и не только покрывал его делишки, но и… Гатор обвинил его в убийстве Элен Досон-Смит и в смерти Билли Хоупвелла!
Нет, не может быть! Неужели смерть Билли была не несчастным случаем, а хладнокровным, преднамеренным убийством? В голове Карли молнией пронеслись обстоятельства гибели Билли. Он не справился с газонокосилкой… И в тот же день… Карли обедала с Макманном в маленьком ресторанчике, и она, рассказав ему о встрече в лесу с Хоупвеллом, задала несколько вопросов. Очень серьезных вопросов о Билли и о женщине по имени Джой. А он, изменившись в лице, ответил, что не знает никакой Джой!
Нет, Господи, не может быть! Карли охватила дрожь.
“Райан Макманн не убивал Билли Хоупвелла! Не убивал! – твердила себе Карли. – Он не способен на насилие!”
Не способен? Очень сильный мужчина, много лет занимавшийся таким серьезным видом спорта, как хоккей. Несколько часов назад он на ее глазах яростно избивал заключенного Гатора Бернса, более слабого и неспособного толком защититься. Райан наносил ему сокрушительные удары в челюсть, в солнечное сплетение… Неужели он убил Билли Хоупвелла? Но ведь Карли видела, как Макманн был печален на похоронах своего юного приятеля. Может, он пытался отвести от себя подозрение, делая вид, что тяжело переживает гибель Билли, а на самом деле… Нет, Макманн не знал, что Карли тоже находится на кладбище, он даже не видел ее, стоя около могилы. Карли наблюдала за ним издали. Зачем было Макманну разыгрывать этот спектакль? Нет, он не убивал Билли Хоупвелла! Или…
Внезапно входная дверь распахнулась, и на пороге появился Макманн.
– Все в порядке! – сообщил он. – Я нашел незапертое окно в боковой части дома и влез в него. Так что вы, как юрист, можете вменить мне еще одно преступление: незаконное проникновение в чужое жилище.
Карли, усмехнувшись, кивнула. Мысли о гибели Билли Хоупвелла не оставляли ее ни на минуту. Едва она увидела Райана на пороге, все, в чем Карли убеждала себя минуту назад, показалось ей неубедительным. Как же вести себя с Макманном? И сколько времени им предстоит провести вдвоем в этом брошенном хозяевами доме?
Бросив взгляд на Карли, Райан догадался, о чем она думала в его отсутствие и к каким выводам пришла. Карли держалась холодно, замкнуто, отчужденно. Глаза выражали презрение и… испуг. Ну конечно, пока он пытался проникнуть в дом, она размышляла над словами этого подонка Бернса и над обстоятельствами гибели Билли Хоупвелла! И теперь, очевидно, Карли опасается, что ей предстоит провести долгие часы, а возможно, и дни в обществе убийцы! Или она ждет от него объяснений, клятвенных заверений в том, что он не убивал своего юного приятеля? Ну уж нет, никаких объяснений Карли Сэмюелс не дождется. Он не станет ни в чем перед ней оправдываться!
– Электричество не работает, – глухо промолвил Райан. – Я проверил. Телефон тоже молчит.
Карли молча сидела на крыльце, обхватив себя руками, и пристально смотрела на Макманна.
– Майор Сэмюелс, пойдемте в дом, – предложил Райан. – Вы устали, вам надо отдохнуть. Кстати, я благодарен вам за…
– За что? – перебила его Карли.
– Вы, наверное, забыли, как помогли мне избавиться от куртки, когда она зацепилась за ветку сосны. Еще раз спасибо вам, Карли. А теперь пойдемте в дом. Там вы будете в безопасности.
– Вы уверены?
– Да, в полной безопасности. Если, конечно, река снова не начнет подниматься и не затопит дом.
Бесстрастность Райана почему-то еще больше разозлила Карли. Он обо всем догадался, но притворяется, что не понимает, о чем она думает. Не пытается завести разговор о недавней драке с Бернсом и опровергнуть выдвинутые против него обвинения. А обвинения эти очень серьезны. Иначе почему Макманн с такой яростью избивал Бернса?
Странно… когда-то Макманн сам попросил суд заменить ему оправдательный приговор на обвинительный, а теперь демонстративно делает вид, будто ничего не случилось, и упорно избегает разговоров о недавней драке с Га-тором Бернсом. Не считает нужным защищаться, найти убедительные слова в свое оправдание? Ладно, надо войти в дом, привести себя в порядок, а потом уж поразмыслить об этом и потребовать от Макманна объяснений! Карли поднялась и, пошатываясь, вошла в дом. Райан молча последовал за ней.
В просторном холле Карли огляделась. Интерьер был таким же, как во множестве сельскохозяйственных ферм, расположенных в нижней, южной части Алабамы: стены, оклеенные полинявшими от времени обоями, комнаты по обе стороны от холла. Узкая деревянная лестница, ведущая на второй этаж, к спальням членов семьи. В конце холла находилась кухня.
Слева – комната, тоже обставленная стандартной мебелью, – “рабочий кабинет”, как называла ее бабушка Карли. Видимо, здесь работал над бумагами хозяин дома, а по воскресеньям вел беседы с местным проповедником. Справа – гостиная, где по вечерам собиралась вся семья. Карли направилась в гостиную, у стены стоял широкий диван, покрытый пледом в зеленую и белую клетку, два глубоких кресла располагались напротив цветного телевизора с большим экраном, между ними помещался журнальный столик вишневого дерева. На столике стопкой лежали журналы “Нэшнл джиогрэфикс”, “Ридерс дайджест” и старые номера “Пипл”. Вдоль стены стояли стеллажи, за ними – камин, облицованный камнем, на каминной полке – фотографии в рамках.
У противоположной стены стоял письменный стол-бюро с убирающейся крышкой, и Карли, взглянув на него, улыбнулась. Точно такой же был на ферме деда! Ей на мгновение показалось, что она, маленькая девочка, с нетерпением ждет прихода деда, напряженно прислушивается, не раздадутся ли в холле его быстрые шаги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75