Новости от родителей, от дочери. Да и посылки могут испортиться. Если можно, отпустите меня сегодня в Лагос.
— Надо узнать, едет ли кто-нибудь туда сегодня, — неохотно процедил Поздняк. Он явно не приветствовал связей на стороне.
— Насколько я знаю, Володя Дронов едет туда за почтой, — поспешно вставила Наташа.
Он посмотрел на часы и встал.
— Ладно. Поедете с Дроновым, но только сегодня же обратно.
— Конечно, — просияла Наташа. — Спасибо. Они вместе вышли в приемную.
— Как там Москва? — на ходу спросил Поздняк.
— Бр-р! — Наташа зябко передернула плечами. — Мороз.
— Здесь не замерзнете, — усмехнулся он и вышел к машине, бросив от двери Марине: — Я до обеда на трассе.
Наташа подбежала к Володе. Глаза ее сияли.
— Все в порядке. Едем!
— А ты шустрая, — сказал он улыбаясь.
— Разве? — искренне удивилась Наташа и, заметив недовольный взгляд Марины, кивнула ей и побежала за письмами.
— До Лагоса недалеко, меньше полутора часов езды. Но если попадешь в пробку, можно и целый день промаяться. Непредсказуемое это дело.
Потрепанный красный «жигуленок» стремительно летел к Икороду.
Им не повезло. В самом центре города дорога была вся забита машинами. Из боковых улиц выезжали новые и, отчаянно гудя, прокладывали себе дорогу. Неразбериха царила полная.
Среди машин ловко сновали нищие и бродячие торговцы. Они звучно перекликались гортанными голосами и пытались всучить проезжим свой товар: от незатейливых нигерийских сувениров до японских магнитофонов и тостеров.
— Я еще не ориентируюсь в здешних ценах, — сказала Наташа. — Они дешево продают или не очень?
— Дешевле не бывает, — ответил Володя, отбиваясь от лохматого парня, который настойчиво пытался засунуть в окно машины цветастый термос. — Если поторговаться, можно вообще купить за смешную цену. Это же все в основном краденое. Но заниматься этим не советую.
— Почему?
— Подсунут бракованную вещь — и ищи-свищи. В магазин хоть вернуть можно. Или на торговых рядах. Там цены повыше, но ты спокойно все осмотришь, проверишь, пощупаешь, да и скидку можно приличную выторговать. Здесь вообще без торга никто ничего не покупает. Некоторые даже отказываются продавать, если сразу соглашаешься.
— Как это?
— А так. Они же как дети. Им позабавиться охота, даже за свой счет. Поэтому не удивляйся, если тебе дадут от ворот поворот. Мол, иди, мадам, своей дорогой и не отвлекай занятых людей.
Он продолжал что-то говорить, но Наташа уже не слушала его. Ее вдруг охватило странное ощущение, как будто кто-то настойчиво звал, звал к себе. И она повернулась на этот зов.
На обочине, метрах в двух от их машины, стоял огромного роста негр в причудливом ярком одеянии и не отрываясь смотрел на нее. Его черные навыкате глаза с красными белками жгли ее, как раскаленные угли. Ноздри широкого, приплюснутого носа трепетали, толстые губы оскалились в дикарской улыбке. Мощные бугры мышц перекатывались под черной, как деготь, блестящей кожей. На шее висело странное ожерелье из когтей, клыков и птичьих перьев.
Наташа почувствовала, что не в силах оторваться от его горящих глаз. Воздух будто сгустился вокруг нее. Рука сама собой легла на ручку дверцы, пытаясь открыть. В голове помутилось, тошнота подступила к горлу. Она судорожно задергала ручку, но та не поддавалась.
— Что с тобой? — как из тумана донесся до нее голос Володи. Наташа затрясла головой, волосы упали на лицо.
— Глаза… — сдавленным, чужим голосом простонала она. — Выпусти меня отсюда.
— Посмотри на меня, — приказал он. Достал из-под сиденья бутылку с водой и брызнул ей в лицо. — Ты просто перегрелась с непривычки. — Он брызнул еще. На мгновение ей стало легче.
Тут передние машины тронулись. Красный «жигуленок» рванулся за ними. Скоро они выехали на хайвей и помчались в сторону Лагоса.
Наташа постепенно приходила в себя. Чем дальше они удалялись от страшного места, тем легче ей становилось. Володя искоса посматривал на нее из-под солнечных очков. Она все еще была сильно бледна, но краски постепенно возвращались на щеки. Она моргала глазами и щурилась на солнце, как после долгого сна.
— Ох и напугала же ты меня! — с облегчением сказал он. — Как ты? Получше?
— Да, — неуверенно ответила она. Ей было не по себе. Ничего подобного она раньше не испытывала. — Не пойму, что это было. Гипноз какой-то. Эти глаза…
— Только, ради Бога, не забивай себе голову чепухой, — перебил ее Володя. — Перелет, жара, новые впечатления. Все прошло, и забудь об этом. Расскажи лучше, как тебе твоя новая квартира.
— Потрясающе! — воскликнула Наташа, мгновенно переключаясь. — Я спала как убитая. Кстати, у меня там живет ящерка. Прозрачная такая, и пузо как барабан.
— Геккон. Хороший чувак, аппетит будь здоров. Сожрет у тебя всех малярийных комаров.
— Одного уже сожрал, прямо при мне. Видимо, хотел показать, на что он способен. Я сначала испугалась, хотела было к тебе бежать, а потом разглядела, какая у него добродушная мордочка, и успокоилась.
Дорога шла мимо бесконечных плантаций ананасов, перемежающихся с банановыми рощами. На обочине тут и там молодые веселые женщины в ярких тюрбанах продавали фрукты.
— Отоваримся? — Володя лихо притормозил около одной из них.
— У меня денег нет.
— Не беда. Я угощаю.
Они вылезли из машины и подошли к торговке.
— Гуд маета! — Лицо расплылось в ослепительной белозубой улыбке. — Бай банана фром ми!
— Хау мач?
— Файф-файф найра!
— Заметь, они всегда повторяют цифры дважды. Найра — это местная денежная единица, как у нас рубль. Кобо — наши копейки. — Он повернулся к торговке. — Ноу, ноу, ту мач. Ту найра.
Женщина закатила глаза, всем своим видом выражая возмущение.
— Ха! — Она хлопнула себя по бедрам. — Ту найра фо гуд банана!
Володя повернулся и пошел к машине. Наташа, недоумевая, за ним.
— Три найра фифти кобо! — отчаянно завопила торговка им вслед.
Володя, не оборачиваясь, бросил через плечо:
— Три найра.
— О'кей. — Ее круглое лицо сияло как луна. Наташа искренне забавлялась этим спектаклем.
— Похоже, она внакладе не осталась, — заметила она.
— Еще бы, — сказал Володя, расплачиваясь и забирая бананы. — Как минимум найру переплатили. Я же знаю, что почем.
— У тебя здорово получается.
— Практика. Учись, девушка, пока я жив, а то тебя тут живо без штанов оставят. Нигерийцы — прирожденные торговцы. Это здесь национальный спорт.
— Учту.
Они погрузились в машину и поехали.
— Можно, я съем один банан? Просто слюнки текут.
— Да хоть все. Для тебя купил. Я уже наелся. Знаешь, — он мечтательно прикрыл глаза, — вкус антоновки по ночам снится. Просыпаюсь и все губы облизываю.
— Ностальгия называется, — сказала Наташа, откусывая нежную мякоть. — М-м-м, блаженство!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
— Надо узнать, едет ли кто-нибудь туда сегодня, — неохотно процедил Поздняк. Он явно не приветствовал связей на стороне.
— Насколько я знаю, Володя Дронов едет туда за почтой, — поспешно вставила Наташа.
Он посмотрел на часы и встал.
— Ладно. Поедете с Дроновым, но только сегодня же обратно.
— Конечно, — просияла Наташа. — Спасибо. Они вместе вышли в приемную.
— Как там Москва? — на ходу спросил Поздняк.
— Бр-р! — Наташа зябко передернула плечами. — Мороз.
— Здесь не замерзнете, — усмехнулся он и вышел к машине, бросив от двери Марине: — Я до обеда на трассе.
Наташа подбежала к Володе. Глаза ее сияли.
— Все в порядке. Едем!
— А ты шустрая, — сказал он улыбаясь.
— Разве? — искренне удивилась Наташа и, заметив недовольный взгляд Марины, кивнула ей и побежала за письмами.
— До Лагоса недалеко, меньше полутора часов езды. Но если попадешь в пробку, можно и целый день промаяться. Непредсказуемое это дело.
Потрепанный красный «жигуленок» стремительно летел к Икороду.
Им не повезло. В самом центре города дорога была вся забита машинами. Из боковых улиц выезжали новые и, отчаянно гудя, прокладывали себе дорогу. Неразбериха царила полная.
Среди машин ловко сновали нищие и бродячие торговцы. Они звучно перекликались гортанными голосами и пытались всучить проезжим свой товар: от незатейливых нигерийских сувениров до японских магнитофонов и тостеров.
— Я еще не ориентируюсь в здешних ценах, — сказала Наташа. — Они дешево продают или не очень?
— Дешевле не бывает, — ответил Володя, отбиваясь от лохматого парня, который настойчиво пытался засунуть в окно машины цветастый термос. — Если поторговаться, можно вообще купить за смешную цену. Это же все в основном краденое. Но заниматься этим не советую.
— Почему?
— Подсунут бракованную вещь — и ищи-свищи. В магазин хоть вернуть можно. Или на торговых рядах. Там цены повыше, но ты спокойно все осмотришь, проверишь, пощупаешь, да и скидку можно приличную выторговать. Здесь вообще без торга никто ничего не покупает. Некоторые даже отказываются продавать, если сразу соглашаешься.
— Как это?
— А так. Они же как дети. Им позабавиться охота, даже за свой счет. Поэтому не удивляйся, если тебе дадут от ворот поворот. Мол, иди, мадам, своей дорогой и не отвлекай занятых людей.
Он продолжал что-то говорить, но Наташа уже не слушала его. Ее вдруг охватило странное ощущение, как будто кто-то настойчиво звал, звал к себе. И она повернулась на этот зов.
На обочине, метрах в двух от их машины, стоял огромного роста негр в причудливом ярком одеянии и не отрываясь смотрел на нее. Его черные навыкате глаза с красными белками жгли ее, как раскаленные угли. Ноздри широкого, приплюснутого носа трепетали, толстые губы оскалились в дикарской улыбке. Мощные бугры мышц перекатывались под черной, как деготь, блестящей кожей. На шее висело странное ожерелье из когтей, клыков и птичьих перьев.
Наташа почувствовала, что не в силах оторваться от его горящих глаз. Воздух будто сгустился вокруг нее. Рука сама собой легла на ручку дверцы, пытаясь открыть. В голове помутилось, тошнота подступила к горлу. Она судорожно задергала ручку, но та не поддавалась.
— Что с тобой? — как из тумана донесся до нее голос Володи. Наташа затрясла головой, волосы упали на лицо.
— Глаза… — сдавленным, чужим голосом простонала она. — Выпусти меня отсюда.
— Посмотри на меня, — приказал он. Достал из-под сиденья бутылку с водой и брызнул ей в лицо. — Ты просто перегрелась с непривычки. — Он брызнул еще. На мгновение ей стало легче.
Тут передние машины тронулись. Красный «жигуленок» рванулся за ними. Скоро они выехали на хайвей и помчались в сторону Лагоса.
Наташа постепенно приходила в себя. Чем дальше они удалялись от страшного места, тем легче ей становилось. Володя искоса посматривал на нее из-под солнечных очков. Она все еще была сильно бледна, но краски постепенно возвращались на щеки. Она моргала глазами и щурилась на солнце, как после долгого сна.
— Ох и напугала же ты меня! — с облегчением сказал он. — Как ты? Получше?
— Да, — неуверенно ответила она. Ей было не по себе. Ничего подобного она раньше не испытывала. — Не пойму, что это было. Гипноз какой-то. Эти глаза…
— Только, ради Бога, не забивай себе голову чепухой, — перебил ее Володя. — Перелет, жара, новые впечатления. Все прошло, и забудь об этом. Расскажи лучше, как тебе твоя новая квартира.
— Потрясающе! — воскликнула Наташа, мгновенно переключаясь. — Я спала как убитая. Кстати, у меня там живет ящерка. Прозрачная такая, и пузо как барабан.
— Геккон. Хороший чувак, аппетит будь здоров. Сожрет у тебя всех малярийных комаров.
— Одного уже сожрал, прямо при мне. Видимо, хотел показать, на что он способен. Я сначала испугалась, хотела было к тебе бежать, а потом разглядела, какая у него добродушная мордочка, и успокоилась.
Дорога шла мимо бесконечных плантаций ананасов, перемежающихся с банановыми рощами. На обочине тут и там молодые веселые женщины в ярких тюрбанах продавали фрукты.
— Отоваримся? — Володя лихо притормозил около одной из них.
— У меня денег нет.
— Не беда. Я угощаю.
Они вылезли из машины и подошли к торговке.
— Гуд маета! — Лицо расплылось в ослепительной белозубой улыбке. — Бай банана фром ми!
— Хау мач?
— Файф-файф найра!
— Заметь, они всегда повторяют цифры дважды. Найра — это местная денежная единица, как у нас рубль. Кобо — наши копейки. — Он повернулся к торговке. — Ноу, ноу, ту мач. Ту найра.
Женщина закатила глаза, всем своим видом выражая возмущение.
— Ха! — Она хлопнула себя по бедрам. — Ту найра фо гуд банана!
Володя повернулся и пошел к машине. Наташа, недоумевая, за ним.
— Три найра фифти кобо! — отчаянно завопила торговка им вслед.
Володя, не оборачиваясь, бросил через плечо:
— Три найра.
— О'кей. — Ее круглое лицо сияло как луна. Наташа искренне забавлялась этим спектаклем.
— Похоже, она внакладе не осталась, — заметила она.
— Еще бы, — сказал Володя, расплачиваясь и забирая бананы. — Как минимум найру переплатили. Я же знаю, что почем.
— У тебя здорово получается.
— Практика. Учись, девушка, пока я жив, а то тебя тут живо без штанов оставят. Нигерийцы — прирожденные торговцы. Это здесь национальный спорт.
— Учту.
Они погрузились в машину и поехали.
— Можно, я съем один банан? Просто слюнки текут.
— Да хоть все. Для тебя купил. Я уже наелся. Знаешь, — он мечтательно прикрыл глаза, — вкус антоновки по ночам снится. Просыпаюсь и все губы облизываю.
— Ностальгия называется, — сказала Наташа, откусывая нежную мякоть. — М-м-м, блаженство!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56