— В любом случае встреча назначена на час дня. Если прийти в понедельник пораньше, то можно успеть.
Наташа встала и передала бумаги Иннокентию.
— Что с вами делать, переведу, конечно, — со вздохом сказала она. — Может быть, даже сегодня, но попозже.
Воспользовавшись тем, что Иннокентий уткнулся носом в документы, она достала из-под стола бумажку, спрятала в сумочку и вышла.
«Стоянка. 9.30». Наташа еще раз перечитала записку, прежде чем спустить ее в унитаз. И тут же пожалела об этом. Надо было сохранить ее, чтобы через много лет, уже в другой жизни, случайно найти, прочесть и вспомнить все. Африку, Майкла, их тайные встречи, их запретную любовь, случайный подарок судьбы.
Он будет ждать ее в половине десятого на стоянке машин. Они снова уедут куда-нибудь и на несколько коротких часов почувствуют себя свободными. Ради этой свободы они готовы притворяться, лицедействовать, лгать, все, что угодно, лишь бы уберечь ее. Скольким любовникам до них приходилось делать то же самое! Вокруг всегда слишком много недобрых глаз, завистливых душ, грязных рук.
Любовь — красота, а красота будоражит, раздражает, лишает покоя. Всегда найдется кто-то, кто захочет посадить ее на цепь, а если не получится, то смять и растоптать. «Красота спасет мир». Эффектная фраза, не более. Она, может, и спасла бы, да кто ж ей позволит!
Невеселые ее мысли прервал нерешительный, какой-то даже извиняющийся стук в дверь. Открывать не хотелось. А с другой стороны, куда денешься, свет же горит.
Наташа машинально поправила волосы.
— Войдите! Не заперто.
Володя. Топчется на пороге, смущенно теребя усики. И куда только подевались его легкие, непринужденные манеры.
— Привет, Вовик! Заходи, не стой так. Он опустился на стул.
— Я тебе кое-что принес. Возвращался из Лагоса и по дороге вспомнил о твоем новом задании.
Он вытащил из кармана листок с цифрами.
— Ставки «Комацу» по аренде бульдозеров. Пригодятся?
— Еще как! Спасибо. А я уж думала в понедельник просить у Первенцева машину, чтобы туда съездить.
— Получается что-нибудь?
— Похоже на то. С экскаваторами вчерне разобралась. Думаю, выйдет процентов тридцать экономии.
— Даже так?
— Угу. Осталось выяснить у Бамиделе возможные расходы на рекламу.
— Где думаешь рекламировать? Наташа пожала плечами:
— Пока не знаю. В какой-нибудь местной газете, наверное. Бамиделе подскажет.
— Да, мужик деловой. Знает здесь все ходы-выходы. Я когда вспоминаю, как права получал, в дрожь бросает. Год назад это было, он еще у нас не работал. Мурыжили меня, как котенка. Раз десять в полицию ездил. То одного нет, то другого, то ответственный инспектор на похоронах бабушки, то бланков нет. С ног сбился, пока понял, что именно от меня требуется.
— Деньги? — догадалась Наташа.
— Точно. — Володя состроил хитрую гримасу. — Видишь, какая ты сообразительная. Почти ползарплаты отдал, правда, компенсировали потом. Я же не столько для себя, сколько для дела. Водителей тогда не хватало. А теперь — живи и радуйся. Один раз съездил, откатал, а на следующий день тебе Бамиделе уже корочки привозит.
— Что, просто так, без взятки?
— Э-э, нет. Здесь без взятки не бывает. Но, заметь, — он поднял вверх указательный палец, — почти в два раза дешевле, да срочность, да сервис. Прямая выгода. Тут и заплатить не жаль.
— У нас в институте были курсы вождения, — сказала Наташа. — Бесплатные. До сих пор не могу себе простить, что проморгала.
— Тебе бы пошло водить, — заметил Володя.
— Может быть, но голова была другим занята.
— Чем, если не секрет? Мальчиками?
— Не попал. Языки учила, а еще мы устраивали классные вечера.
— Вот-вот. Значит, все-таки попал.
— Не совсем то, что ты думаешь. Капустники, сценки, один раз даже пьесу на английском написали. Я там пела.
— Да ну! Значит, мы одного поля ягоды. Я тоже, когда учился в «керосинке», в рок-группе на гитаре играл. Вся кодла на ушах стояла, когда мы выдавали «Сетисфекшн».
— Здорово! А гитара у тебя есть?
— Здесь? Нет. В Москве оставил. Думал, брат без меня научится, но он по другой части. Свихнут на физике, да и медведь на ухо наступил.
— Жаль, а то бы спели вместе.
— Не проблема. Всегда можно у ребят взять. Давай завтра, после пляжа.
«Стоянка.» 9.30». Наташа украдкой взглянула на часы.
— Я не поеду.
— Что так?
— Отсыпаться буду. Мне сегодня еще работать. Срочный перевод нарисовался.
— Давай я тебе помогу. Вдвоем быстрее выйдет.
— Нет, спасибо, — быстро ответила Наташа. — Я люблю работать одна.
Володя сразу сник.
— Как хочешь, а то я с удовольствием.
— Нет, нет, я правда сама. — Глядя на его понурое лицо, она почувствовала что-то вроде угрызений совести. — Знаешь, что я подумала? На Восьмое марта наверняка будут устраивать что-нибудь вроде концерта. Давай подготовим песню и споем под гитару.
Володя оживился. Даже глаза заблестели.
— Шикарная мысль. Что бы такое выбрать?
— Подумаем. Время еще есть. Ой! — Она посмотрела на часы, на этот раз не таясь. — Десятый час. Беги, кино началось.
— А ты? Может, ну его, этот твой перевод?
— Нет, труба зовет. Пока.
— Пока.
Оставшись одна, Наташа улыбнулась своим мыслям. Труба зовет. Еще как зовет. Майкл, наверное, уже там. Ждет ее.
Вот будет номер, если Володя вдруг вздумает прийти в офис и проведать ее. От этой мысли у нее похолодели ладони. Нет, нет, ведь у пьяных и влюбленных есть свой ангел-хранитель. Кто-то очень наблюдательный давным-давно подметил это.
Володя с трудом разыскал свободное место и плюхнулся на скамью рядом с Лолой.
— Полегче, медведь, — прошептала она. — Все ноги отдавил.
— Извини, я хоть и медведь, а в темноте не вижу. Давно началось?
— Минут двадцать. Слушай, ты к Наташе не заходил? Мы с ней разминулись.
— Заходил. Она не придет. Переводит что-то срочное.
— Надо же, совсем заработалась девушка. Надо будет к ней заглянуть после кино, узнать, будить ее завтра на пляж или как.
— Или как. Я спрашивал, сказала, не поедет.
— Все равно надо ее проведать, в качестве товарищеской заботы.
— Тише вы, — раздраженно прошипели сзади. — Не наговорились, что ли, за день? Смотреть мешаете.
Машина стремительно неслась в сторону Лагоса. Наташа поудобнее устроилась на сиденье и, включив радио, завертела ручку настройки. Выезд с площадки прошел без сучка, без задоринки, и она постепенно начала успокаиваться. Мысль о Володе отползла куда-то в дальние закоулки сознания и на время затихла. Сейчас весь ее мир был надежно заключен в покачивающемся корпусе машины. Только она и Майкл, одни на целом свете. Все прочее осталось в темноте позади, куда уносятся сверкающие вывески бензоколонок и ночных супермаркетов, отблески костров на обочине и ломаные силуэты пальм.
Из динамика неслись обрывки мелодий, отточенные голоса дикторов, зазывные рекламные песенки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
Наташа встала и передала бумаги Иннокентию.
— Что с вами делать, переведу, конечно, — со вздохом сказала она. — Может быть, даже сегодня, но попозже.
Воспользовавшись тем, что Иннокентий уткнулся носом в документы, она достала из-под стола бумажку, спрятала в сумочку и вышла.
«Стоянка. 9.30». Наташа еще раз перечитала записку, прежде чем спустить ее в унитаз. И тут же пожалела об этом. Надо было сохранить ее, чтобы через много лет, уже в другой жизни, случайно найти, прочесть и вспомнить все. Африку, Майкла, их тайные встречи, их запретную любовь, случайный подарок судьбы.
Он будет ждать ее в половине десятого на стоянке машин. Они снова уедут куда-нибудь и на несколько коротких часов почувствуют себя свободными. Ради этой свободы они готовы притворяться, лицедействовать, лгать, все, что угодно, лишь бы уберечь ее. Скольким любовникам до них приходилось делать то же самое! Вокруг всегда слишком много недобрых глаз, завистливых душ, грязных рук.
Любовь — красота, а красота будоражит, раздражает, лишает покоя. Всегда найдется кто-то, кто захочет посадить ее на цепь, а если не получится, то смять и растоптать. «Красота спасет мир». Эффектная фраза, не более. Она, может, и спасла бы, да кто ж ей позволит!
Невеселые ее мысли прервал нерешительный, какой-то даже извиняющийся стук в дверь. Открывать не хотелось. А с другой стороны, куда денешься, свет же горит.
Наташа машинально поправила волосы.
— Войдите! Не заперто.
Володя. Топчется на пороге, смущенно теребя усики. И куда только подевались его легкие, непринужденные манеры.
— Привет, Вовик! Заходи, не стой так. Он опустился на стул.
— Я тебе кое-что принес. Возвращался из Лагоса и по дороге вспомнил о твоем новом задании.
Он вытащил из кармана листок с цифрами.
— Ставки «Комацу» по аренде бульдозеров. Пригодятся?
— Еще как! Спасибо. А я уж думала в понедельник просить у Первенцева машину, чтобы туда съездить.
— Получается что-нибудь?
— Похоже на то. С экскаваторами вчерне разобралась. Думаю, выйдет процентов тридцать экономии.
— Даже так?
— Угу. Осталось выяснить у Бамиделе возможные расходы на рекламу.
— Где думаешь рекламировать? Наташа пожала плечами:
— Пока не знаю. В какой-нибудь местной газете, наверное. Бамиделе подскажет.
— Да, мужик деловой. Знает здесь все ходы-выходы. Я когда вспоминаю, как права получал, в дрожь бросает. Год назад это было, он еще у нас не работал. Мурыжили меня, как котенка. Раз десять в полицию ездил. То одного нет, то другого, то ответственный инспектор на похоронах бабушки, то бланков нет. С ног сбился, пока понял, что именно от меня требуется.
— Деньги? — догадалась Наташа.
— Точно. — Володя состроил хитрую гримасу. — Видишь, какая ты сообразительная. Почти ползарплаты отдал, правда, компенсировали потом. Я же не столько для себя, сколько для дела. Водителей тогда не хватало. А теперь — живи и радуйся. Один раз съездил, откатал, а на следующий день тебе Бамиделе уже корочки привозит.
— Что, просто так, без взятки?
— Э-э, нет. Здесь без взятки не бывает. Но, заметь, — он поднял вверх указательный палец, — почти в два раза дешевле, да срочность, да сервис. Прямая выгода. Тут и заплатить не жаль.
— У нас в институте были курсы вождения, — сказала Наташа. — Бесплатные. До сих пор не могу себе простить, что проморгала.
— Тебе бы пошло водить, — заметил Володя.
— Может быть, но голова была другим занята.
— Чем, если не секрет? Мальчиками?
— Не попал. Языки учила, а еще мы устраивали классные вечера.
— Вот-вот. Значит, все-таки попал.
— Не совсем то, что ты думаешь. Капустники, сценки, один раз даже пьесу на английском написали. Я там пела.
— Да ну! Значит, мы одного поля ягоды. Я тоже, когда учился в «керосинке», в рок-группе на гитаре играл. Вся кодла на ушах стояла, когда мы выдавали «Сетисфекшн».
— Здорово! А гитара у тебя есть?
— Здесь? Нет. В Москве оставил. Думал, брат без меня научится, но он по другой части. Свихнут на физике, да и медведь на ухо наступил.
— Жаль, а то бы спели вместе.
— Не проблема. Всегда можно у ребят взять. Давай завтра, после пляжа.
«Стоянка.» 9.30». Наташа украдкой взглянула на часы.
— Я не поеду.
— Что так?
— Отсыпаться буду. Мне сегодня еще работать. Срочный перевод нарисовался.
— Давай я тебе помогу. Вдвоем быстрее выйдет.
— Нет, спасибо, — быстро ответила Наташа. — Я люблю работать одна.
Володя сразу сник.
— Как хочешь, а то я с удовольствием.
— Нет, нет, я правда сама. — Глядя на его понурое лицо, она почувствовала что-то вроде угрызений совести. — Знаешь, что я подумала? На Восьмое марта наверняка будут устраивать что-нибудь вроде концерта. Давай подготовим песню и споем под гитару.
Володя оживился. Даже глаза заблестели.
— Шикарная мысль. Что бы такое выбрать?
— Подумаем. Время еще есть. Ой! — Она посмотрела на часы, на этот раз не таясь. — Десятый час. Беги, кино началось.
— А ты? Может, ну его, этот твой перевод?
— Нет, труба зовет. Пока.
— Пока.
Оставшись одна, Наташа улыбнулась своим мыслям. Труба зовет. Еще как зовет. Майкл, наверное, уже там. Ждет ее.
Вот будет номер, если Володя вдруг вздумает прийти в офис и проведать ее. От этой мысли у нее похолодели ладони. Нет, нет, ведь у пьяных и влюбленных есть свой ангел-хранитель. Кто-то очень наблюдательный давным-давно подметил это.
Володя с трудом разыскал свободное место и плюхнулся на скамью рядом с Лолой.
— Полегче, медведь, — прошептала она. — Все ноги отдавил.
— Извини, я хоть и медведь, а в темноте не вижу. Давно началось?
— Минут двадцать. Слушай, ты к Наташе не заходил? Мы с ней разминулись.
— Заходил. Она не придет. Переводит что-то срочное.
— Надо же, совсем заработалась девушка. Надо будет к ней заглянуть после кино, узнать, будить ее завтра на пляж или как.
— Или как. Я спрашивал, сказала, не поедет.
— Все равно надо ее проведать, в качестве товарищеской заботы.
— Тише вы, — раздраженно прошипели сзади. — Не наговорились, что ли, за день? Смотреть мешаете.
Машина стремительно неслась в сторону Лагоса. Наташа поудобнее устроилась на сиденье и, включив радио, завертела ручку настройки. Выезд с площадки прошел без сучка, без задоринки, и она постепенно начала успокаиваться. Мысль о Володе отползла куда-то в дальние закоулки сознания и на время затихла. Сейчас весь ее мир был надежно заключен в покачивающемся корпусе машины. Только она и Майкл, одни на целом свете. Все прочее осталось в темноте позади, куда уносятся сверкающие вывески бензоколонок и ночных супермаркетов, отблески костров на обочине и ломаные силуэты пальм.
Из динамика неслись обрывки мелодий, отточенные голоса дикторов, зазывные рекламные песенки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56