Он разлил мартини по бокалам. Не глядя на нее, сказал:
- Если ты довольна...
- Я знаю, о чем ты думаешь. Я все равно что замужем за машиной.
Сначала... да я давно преодолела это ощущение. Оба мы преодолели, хоть и
не сразу. Была принужденность; ты наверняка почувствуешь ее, когда увидишь
Барта. Но на самом деле это неважно. Он... все тот же Барт.
Она подвинула третий бокал Толмену, и тот посмотрел на нее в
изумлении.
- Неужели...
Она кивнула.
Обедали втроем. Толмен не сводил глаз с цилиндра высотой и диаметром
шестьдесят сантиметров (цилиндр возлежал против него на столе) и старался
уловить проблеск разума в двойных линзах. Линда невольно представлялась
ему жрицей чужеземного идола, и от этой мысли становилось тревожно. Линда
как раз накладывала в металлический ящичек охлажденные, залитые соусом
креветки и по сигналу усилителя вынимала ложечкой скорлупу.
Толмен ожидал услышать глухой, невыразительный голос, но система
"Соновокс" придавала голосу Квентина звучность и приятный тембр.
- Креветки вполне съедобны, Вэн. Зря по привычке люди выплевывают их,
едва пососав. Я тоже воспринимаю их вкус... только вот слюны у меня нет.
- Ты... воспринимаешь вкус...
Квентин усмехнулся.
- Послушай ка, Вэн. Не прикидывайся, будто ты считаешь это в порядке
вещей. Придется тебе привыкать.
- Я то привыкала долго, - подхватила Линда. - Но прошло немного
времени, и я поймала себя на мысли: да ведь это как раз в духе вечных
чудачеств Барта! Помнишь, в Чикаго ты явился на совещание дирекции в
рыцарских доспехах?
- И отстоял-таки свою точку зрения, - сказал Квентин. - Я уж забыл, о
чем шла речь, но... мы говорили о вкусе. Я ощущаю вкус креветок, Вэн.
Правда, кое-какие нюансы пропадают. Тончайшие. Но я различаю нечто
большее, чем сладко - кисло, солоно - горько. Машины научились различать
вкус много лет назад.
- Но ведь им не приходится переваривать пищу...
- И страдать гастритом. Теряя на утонченных удовольствиях гурмана, я
наверстываю на том, что не ведаю желудочно-кишечных болезней.
- У тебя и отрыжка прошла, - заметила Линда. - Слава богу.
- И могу разговаривать с набитым ртом, - продолжал Квентин. - Но я
вовсе не тот супермозг в машинном теле, какой тебе подсознательно
рисуется, приятель. Я не изрыгаю смертоносных лучей.
Толмен неловко ухмыльнулся.
- Разве мне такое рисуется?
- Пари держу. Но... - Тембр голоса изменился. - Я не сверхсущество. В
душе я человек человеком, и не думай, что я не тоскую порой о былых
денечках. Бывало, лежишь на пляже и впитываешь солнце всей кожей - вот
таких мелочей не хватает. Танцуешь под музыку...
- Дорогой, - сказала Линда.
Тон голоса стал прежним.
- Ну, да. Вот такие банальные мелочи и придают жизни прелесть. Но
теперь у меня есть суррогаты - параллельные факторы. Реакции, которые
совершенно невозможно описать, потому что... скажем... электронные
импульсы вместо привычных нервных. У меня есть органы чувств, но только
благодаря механическим устройствам. Когда импульсы поступают ко мне в
мозг, они автоматически преобразуются в знакомые символы. Или... - Он
заколебался. - Пожалуй, на первый раз достаточно.
Линда вложила в питательную камеру кусочек балыка.
- Иллюзия величия, а?
- Иллюзия изменения... только это не иллюзия, детка. Понимаешь, Вэн,
когда я превратился в транспланта, у меня не было эталонов для сравнения,
кроме ранее известных. А они годились лишь для человеческого тела.
Позднее, принимая импульс от землечерпалки, я чувствовал себя так, словно
выжимаю акселератор в автомобиле. Теперь старые символы меркнут. У меня
теперь ощущения... более непосредственные, и уже не надо преобразовывать
импульсы в привычные образы.
- Так должно получаться быстрее.
- И получается. Если я принимаю сигнал "Пи", мне уже не надо
вспоминать, чему равно это пи. И не надо решать уравнения. Я сразу
чувствую, что они значат.
- Синтез с машиной?
- И все же я не робот. Все это не влияет на личность, на сущность
Борта Квентина. - Наступило недолгое молчание, и Толмен заметил, что Линда
бросила на цилиндр проницательный взгляд. Квентин продолжал прежним тоном:
- Я страшно люблю решать задачи. Всегда любил. А теперь решение не
остается на бумаге. Я сам осуществляю всю задачу, от постановки вопроса до
претворения в жизнь. Я сам додумываюсь до практического применения и...
Вэн, я сам себе машина!
- Машина? - откликнулся Толмен.
- Ты не замечал, когда вел автомобиль или управлял самолетом, как ты
сливаешься с машиной? Она становится частью тебя самого. А я захожу еще
дальше. И это приятно. Представь себе, что ты можешь до предела напрячь
свои телепатические способности и воплотиться в своего пациента, когда
ставишь ему диагноз. Это ведь экстаз.
Толмен смотрел, как Линда наливает сотерн в другую камеру.
- Ты теперь никогда не напиваешься допьяна? - спросил он.
Линда расхохоталась.
- Вином - нет... но Барт иногда пьянеет, да еще как!
- Каким образом?
- Угадай, - подзадорил Квентин не без самодовольства.
- Спирт растворяется в крови и достигает мозга - эквивалент
внутривенного вливания, да?
- Скорее я ввел бы в кровь яд кобры, - отрезал трансплант. - Мой
обмен веществ слишком утончен, слишком совершенен, чтобы нарушать его
посторонними соединениями. Нет, я прибегаю к электрическим стимуляторам:
от индуцированного высокочастотного тока становлюсь пьян, как сапожник.
Толмен вытаращил глаза.
- И это тебе заменяет?..
- Да. Табак и спиртное - раздражители, Вэн. Мысли - тоже, если на то
пошло! Когда я испытываю физическую потребность захмелеть, я пользуюсь
особым устройством - оно стимулирует раздражение - и извлекаю из него
большее опьянение, чем ты из кварты мескаля.
- Он цитирует Гаусмана, - сказала Линда. - И подражает голосам
животных. Барт так владеет голосом - просто чудо. - Он встала. - Вы уж
извините, у меня есть кое-какие дела на кухне. Автоматика автоматикой, но
должен ведь кто-то нажимать на кнопки.
- Помочь тебе? - вызвался Толмен.
- Спасибо, не надо. Посиди с Бартом. Пристегнуть тебе руки, дорогой?
- Не стоит, - отказался Квентин. - Вэн мне подольет. Поторапливайся,
Линда: Саммерс говорит, что мне скоро пора возвращаться на работу.
- Корабль готов?
- Почти.
- Никак не привыкну к тому, что ты управляешь космолетом в одиночку.
Особенно таким, как этот.
- Возможно, сметан он на живую нитку, но на Каллисто попадет.
- Что ж... будет хоть какая-то команда?
- Будет, - подтвердил Квентин, - но она не нужна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12