Что касается Линды, Толмену оставалось только
гадать, где она теперь. Ведь не может быть, что она по-прежнему жена Барта
Квентина, если уж так случилось. Или может?
Самолет пошел на снижение; внизу показался тусклый серебристый
стержень собора святого Лоуренса. Пилотировал робот, повинуясь узкому
лучу. Лишь при сильнейшем шторме управление самолетом переходит к людям. В
космосе все иначе. К тому же надо выполнять и другие операции,
невообразимо сложные, с ними справляется только человеческий разум. И не
всякий, а разум особого типа.
Разум, как у Квентина.
Толмен потер узкий подбородок и слабо улыбнулся, пытаясь понять, что
его так беспокоит. Но вот и разгадка. Обладает ли Квент в своем новом
перевоплощении более чем пятью чувствами? Или реакциями, недоступными
обычному человеку? Если да, Толмену определенно несдобровать.
Он покосился на соседа по креслам, Дэна Саммерса из "Вайоминг
энджинирз", который помогал ему связаться с Квентином. Саммерс, молодой,
светловолосый, чуть припорошенный веснушками, беззаботно улыбнулся.
- Волнуетесь?
- Может, и так, - ответил Толмен. - Я все думаю, сильно ли он
изменился.
- У разных людей по-разному.
Самолет, послушный лучу, скользил под закатным солнцем в сторону
аэропорта. На горизонте неровно вырисовывались освещенные шпили Квебека.
- Значит, они все же меняются?
- Полагаю, они не могут не измениться психически. Вы ведь психолог,
мистер Толмен. Что бы вы испытали, если бы...
- Но получают они хоть что-нибудь взамен?
Саммерс рассмеялся.
- Это очень мило сказано. Взамен... Хотя бы бессмертие!
- По-вашему, это благо? - спросил Толмен.
- Да. Он остается в расцвете сил - один бог ведает, сколько еще лет.
Ему не грозит старость. Яды, вырабатываемые при усталости, автоматически
удаляются иррадиацией. Мозговые клетки не восстанавливаются, конечно, не
то что, например, мускулы; но мозг Квентина невозможно повредить, он
заключен в надежный футляр. Не приходится бояться артериосклероза: мы
применяем раствор плазмы, и на стенках сосудов кальций не оседает.
Физическое состояние мозга автоматически контролируется. Квент может
заболеть разве что душевно.
- Боязнь пространства... Нет. Вы говорили, что у него глаза-линзы.
они сообщат ему чувство расстояния.
- Если вы заметите хоть какую-то перемену, - сказал Саммерс, - Не
считая совершенно нормального умственного роста за семь лет, - это меня
заинтересует. У меня... в общем, мое детство прошло среди трансплантов. Я
не замечаю, что у них механические, взаимозаменяемые тела - точно также ни
один врач не думает о своем друге как о клубке нервов и сосудов. Главное -
это способность мыслить, а она осталась прежней.
Толмен задумчиво проговорил:
- Да вы и есть врач для трансплантов. Неспециалист реагирует иначе.
Особенно если он привык видеть вокруг человеческие лица.
- Я вообще не сознаю, что лиц нет.
- А Квент?
Саммерс помедлил.
- Да нет, - сказал он наконец. - Квент, я уверен, тоже не сознает. Он
полностью приспособился. Транспланту на перестройку нужен примерно год.
Потом все идет как по маслу.
- На Венере я издали видел работающих трансплантов. Но вообще-то на
других планетах их не так уж много.
- Не хватает квалифицированных специалистов. Чтобы обучиться
трансплантации, человек тратит буквально полжизни. Прежде чем начинать
учебу, надо быть знающим инженером-электроником. - Саммерс засмеялся. -
Хорошо еще, что большую часть расходов несут страховые компании.
Томен удивился.
- Это как же?
- Берут на себя такое обязательство. Бессмертие стало
профессиональным риском. Исследования в области ядерной физики - работа
опасная, дружище!

Выйдя из самолета, они окунулись в прохладный ночной воздух. По пути
к ожидающему их автомобилю Толмен сказал:
- Мы с Квентином росли вместе. Но в аварию он попал спустя два года
после того, как я покинул Землю, и с тех пор я его не видел.
- В облике транспланта? Понятно. Знаете, название никуда не годится.
Его выдумал какой-то заумный болван; опытные пропагандисты предложили бы
чтонибудь получше. К сожалению, это название так и прилипло. В конце
концов мы надеемся привить любовь к трансплантам. Но не сразу. Мы еще
только начинаем. Пока что их двести тридцать удачных.
- Бывают неудачи?
- Теперь - нет. Вначале... Это сложно. От трепанации черепа до
сообщения энергии и перестройки рефлексов - это самая изматывающая,
головоломнейшая, труднейшая техническая задача, какую когда-либо разрешал
человеческий мозг. Надо примирить коллоидную структуру с электронной
схемой... но результат того стоит.
- Технически. А как насчет духовной жизни?
- Что ж... Про эту сторону вам расскажет Квентин. А технически вы
себе и наполовину всего не представляете. Никому не удавалось создать
коллоидной структуры, подобной мозгу, - до нас. И природа такой структуры
не просто механическая. Это просто чудо... синтез разумной живой ткани с
хрупким, высокочувствительными приборами.
- Однако этому шедевру свойственна ограниченность и машины... и мозга.
- Увидите. Нам сюда. Мы обедаем у Квентина...
- Обедаем?
- Ну да. - Во взгляде Саммерса промелькнули задорные искорки. - Нет,
он не ест стальную стружку. Вообще-то...

Встреча с Линдой оказалась для Толмена потрясением. Он никак не
ожидал ее увидеть. Да еще при таких обстоятельствах. А она почти не
изменилась - та же сердечная, дружелюбная женщина, какую он помнил, чуть
постарше, но попрежнему очень красивая и изящная. Линда всегда была
обаятельной. Тоненькая и высокая, головка увенчана причудливой короной
русых волос, в карих глазах нет напряженности, которой мог бы ожидать
Толмен.
Он сжал руки Линды.
- Ничего не говори, - сказал он. - Сам знаю, сколько глядя на него
снизу вверх. - Мы начнем с того, на чем тогда остановились. Выпьем, а?
- Я бы не отказался, - вставил Саммерс, - но мне надо явиться к
начальству. Я только посмотрю на Квента. Где он?
- У себя. - Линда кивнула на дверь и снова повернулась к Толмену. -
Значит, ты с самой Венеры? С тебя весь загар сошел. Расскажи, как оно там.
- Неплохо. - Он отнял у нее шейкер и стал тщательно сбивать мартини.
Ему было не по себе. Линда приподняла бровь.
- Да-да, мы с Бартом все еще женаты. Ты удивлен?
- Немножко.
- Это все равно Барт, - сказала она спокойно. - Пусть выглядит он
иначе, все равно это человек, за которого я выходила замуж. Так что не
смущайся, Вэн.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12