7
Она прикасалась к нему и всё равно не могла представить его без одежды.
Но в следующий момент все мысли о том, что под этой, казалось бы, безобидной оболочкой агнца, под двубортным смокингом таится хищник, волк, обнажённый или нет, всё равно — испарились. А им на смену пришло всего несколько простеньких слов.
Ты прекрасна. И скоро, совсем скоро ты будешь моей. И ничьей больше.
Господи, как может десяток слов вселить в человеческое сердце страх? Танзи заставила себя сделать глоток шампанского, чтобы только не показать, что совершенно выбита из колеи. Где он? Все ещё в этом переполненном зале? Она с трудом удержалась от того, чтобы не вглядываться в каждое лицо. В любом случае это было бы бессмысленно.
Другое дело — поскорее уйти отсюда.
С предельной осторожностью она поставила на стол бокал на тонкой ножке и опустила руки на колени. Поверх сложенной записки, которая ждала её всё время, пока они с Райли танцевали. Боже, как ей не терпелось как следует проанализировать этот танец — ещё до того, как закончилась мелодия. Вот только теперь она почти ничего не помнит. Теперь перед глазами совсем другое — лишь эти чёрные каракули на фоне белого листка бумаги. Казалось бы, такие безобидные и вместе с тем такие пугающие.
Совсем скоро. Танзи вздрогнула. Черт, что всё это значит? Нет, это не слова помешанного поклонника, готового покорно сносить тот факт, что его электронное послание моментально, даже не прочитанным, летит в корзину. Нет, то были слова, от которых вся её глупая теория о волках и агнцах, этот танец, все её фантазии о Райли и даже её колонка моментально приобретали иные масштабы.
Соул-М8 уже не просто назойливый поклонник. Он преследует её.
— Гм… — произнесла Танзи и, облизнув губы, постаралась взять себя в руки. С весёлой — оставалось только надеяться, что не наигранно-весёлой, — улыбкой она наклонилась над столом и сказала: — Завтра с утра мне надо на радио, записывать передачу. Думаю, свой долг на сегодня я выполнила. Так что если вы не против, я хотела бы попрощаться и поехать домой.
Райли кивнул — было заметно, что он несказанно рад слышать это, — тотчас встал с места и подошёл отодвинуть Танзи стул. В любой другой момент она наверняка испытала бы по этому поводу смешанные чувства, что случалось с ней всегда, когда Райли был где-то поблизости. Была бы заинтригована, даже польщена этой безукоризненной галантностью. И одновременно злилась бы на то, что в этом тихом и спокойном омуте не прячется черт, вернее, волк. В какой-то момент Райли мог казаться совершенно безучастным и неинтересным. Но уже в следующий — Танзи могла поклясться, что так оно и есть, — между ними словно проскальзывала искра. Сексуальная искра. И стоило немалых усилий побороть в себе желание протянуть руку и сорвать с его носа эти очки, заглянуть в тёмные глаза и проверить — раз и навсегда, — есть ли там что-то под этой обманчивой поверхностью или нет.
Впрочем, в данный момент Танзи хотелось совсем другого — как можно скорее и как можно незаметнее уйти.
Райли помог ей подняться с места, придержав стул. Танзи кивнула остальным гостям, которые постепенно возвращались за их стол. Она даже сумела красиво попрощаться с организаторами вечера и несколькими членами попечительского совета (ей удалось обнаружить их в непосредственной близости), после чего наконец направилась к ближайшей двери. Танзи надеялась, что Райли поспевает за ней, потому что замедлять шаг она не собиралась.
Затем Танзи почувствовала, как его рука легла ей на спину, и они вместе принялись прокладывать себе дорогу через переполненный зал. Его грудь, широкая и надёжная, словно щит прикрывала её сзади. Дыхание согревало шею. Будь у неё минута-другая, стоило бы поразмыслить над тем, отчего это вдруг в его обществе ей не так страшно? Разве это не свидетельство того, что рядом настоящий мачо? С другой стороны, любое тёплое тело за спиной — кому бы оно ни принадлежало — наверняка вселило бы в Танзи ощущение безопасности.
И всё же, даже зная, что Райли здесь, рядом, следует за ней по пятам, Танзи чувствовала, как у неё колотится сердце. Господи, твердила она про себя, поскорее бы нырнуть вместе с ним в тёплое брюхо лимузина, где темно, уютно и, главное, где будут они вдвоём. Тем не менее на ходу Танзи исподтишка разглядывала всех, мимо кого они проходили. Не улыбается ли вон тот тип слишком развязно? А этот официант, случаем, не психопат, уж очень горят у него глаза? С чего это швейцар так уставился на неё? Танзи отчаянно пыталась найти в толпе знакомое лицо. И куда подевался Марти, как раз когда он нужен? Хотя, с другой стороны, что изменилось бы, если бы он вдруг, как по мановению волшебной палочки, прикрыл её спереди? Ведь он здесь для того, чтобы приятно провести время. Даже если его жене здесь не нравится. К чему портить ему остаток вечера.
Кроме того, Танзи меньше всего хотелось выслушивать лекцию о том, какие опасности подстерегают знаменитость на каждом шагу и как оградить себя от них. Марти и без того постоянно твердит ей об этом, особенно в последнее время, когда её колонка начала пользоваться все возрастающим успехом. Скорее всего она паникует зря. И справится с этим сама. Главное, поскорее выбраться отсюда и уехать подальше, чтобы никакие поклонники — кто бы они там ни были на самом деле — не подбрасывали ей на стол записки.
Наконец они вышли на широкую парадную лестницу, и Танзи с радостью глотнула свежего воздуха. У тротуара выстроилась вереница лимузинов, и она была готова вскочить в первый попавшийся.
Однако Райли нежным и в то же время решительным движением направил её дальше, и тут наконец появился долгожданный спаситель — личный шофёр Миллисент.
— Уэйнрайт! — запыхавшись, воскликнула Танзи и тотчас мысленно одёрнула себя, велев успокоиться. — Надеюсь, ты сумеешь вырулить отсюда без особых проблем.
Она всё ещё говорила скороговоркой, нервно прижимая к себе сумочку. Уэйнрайт кивнул и распахнул перед ней дверцу.
Наконец они оба были внутри, дверца захлопнулась и опасность, если таковая существовала, осталась где-то снаружи. Танзи с облегчением вздохнула.
— Вам не плохо?
— Нет-нет, все в порядке, — сказала она, чувствуя, однако, как горит лицо, так что её слова могли обмануть только слепого.
Однако теперь они ехали домой, и Танзи начала понемногу раскаиваться в своём поспешном — и таком глупом — бегстве. Господи, или она вообразила, что снимается в фильме про Джеймса Бонда? Наверное, просто выпила чересчур много шампанского и почти не попробовала холодной, липкой курицы и резиноподобных бобов, вот и все объяснение. Подумаешь, записка, скорее всего от какого-то безобидного прыщавого шестнадцатилетнего юнца, а у неё уже поехала крыша от страха.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102