Солнце припекало. Хорошо бы погода постояла с недельку-другую, а когда люцерна будет убрана, пусть пойдет дождь. Натаниэл откашлялся, сплюнул и продолжал косить. А тем временем его жена, которой помогала дочь, родила здоровенького мальчика. К вечеру, укачав ребенка, Сью приготовила ужин в большом котле. Натаниэл равнодушно взглянул на ребенка, сказал, что назвал его Заккесом, потом поел и сразу же отправился спать. На следующий день Сью уже разрывалась между домом и полем: бегала кормить ребенка и продолжала косить.
В ту осень Сью Эллен Хоув исполнилось двадцать пять лет. Она вышла замуж за Натаниэла в четырнадцать лет. В то время она была живой миловидной девочкой со светленьким личиком. Глядя на нее, можно было предположить, что она вырастет красавицей. Но этого не произошло. В свои двадцать пять она выглядела на сорок: кожа на лице потемнела и обветрилась, спина согнулась от тяжелой работы в поле. Руки огрубели и покрылись мозолями. Миловидность и ясное личико безвозвратно исчезли, им на смену пришли твердость духа и внутренняя сила. Она не умела ни читать, ни писать, но прекрасно сеяла и убирала урожай, чинила и шила одежду, солила свинину, разводила кур и консервировала овощи. Ее взгляд отличали решимость и упорство, сухие, потрескавшиеся губы всегда были сжаты. Она принимала жизнь такой, какой она была, и никогда не жаловалась. Сью не любила мужа, ей и в голову не приходило, что она должна его любить. Она была им вполне довольна. Натаниэл много работал, никогда ее не бил, пил мало, а говорил и того меньше, их физическая близость диктовалась, как у животных, естественной потребностью, не обремененной эмоциями.
Натаниэл был старше жены десятью годами, но по виду годился ей в отцы. Когда-то его семье принадлежала большая ферма и несколько рабов. Но в пламени войны исчезла семья, погибла ферма, а рабы получили свободу. Остался только Натаниэл, а с ним двадцать с небольшим акров земли, на которых ему, жене и дочери с большим трудом удавалось прокормиться. Рождение Заккеса означало лишний рот, но Натаниэл успокаивал себя тем, что к восьми годам мальчик сможет работать почти наравне со взрослыми.
Заккесу было шесть лет, когда он впервые осознал, как бедна его семья. Призрак голода неотступно преследовал их. Еды постоянно не хватало. Мальчик привык к тому, что в желудке постоянно посасывало. Он привык к этому, но не смирился. В один год урожай был особенно скудным, они не могли даже прокормиться. Тогда отец зарядил ружье картечью и отправился стрелять дроздов. Мясо у них было жесткое, но если обсасывать хрустящие хрупкие кости, то голод на некоторое время отступал.
В семь лет Зак получил свой первый подарок. Вот как это было. Родители взяли его с собой на деревенскую ярмарку. Там Зак увидел рослого негра, который продавал цыплят по десять центов за штуку. Мальчик заглянул в коробки, и один желтенький пушистый комочек сразу его очаровал. Казалось, и цыпленок как-то по-особому смотрел на него, словно просил взять с собой.
Мальчик показал отцу на цыпленка.
— Его тоже зовут Зак.
— Не его, а ее. Это курица, — коротко бросил отец.
— Можно ее купить? У меня будет своя курица.
— Посмотрим, — сказал отец неопределенно, недоумевая про себя, зачем вдруг ребенку понадобился цыпленок. Цыплята казались ему грязными и как-то не подходили на роль домашнего животного.
— Ну пожалуйста, пап, — просительно заглядывая отцу в глаза, тянул Зак.
— Ладно, Натаниэл, — улыбнулась Сью, — пусть у него будет цыпленок. Дурного в этом ничего нет. Да и всего-то десять центов.
— Думаю, хуже не будет, — нахмурился Натаниэл. — Он сунул руку в карман, достал заветную монетку и протянул ее мальчику.
— Держи, сын, иди, покупай своего цыпленка. Он твой, но ты будешь сам его кормить и ухаживать за ним.
— Обязательно, папа! — Зак бегом бросился к продавцу, сердце у него бешено колотилось. Задыхаясь от радости, он выпалил: — Я хочу купить цыпленка!
Деньги перешли из рук в руки. Наклонившись к коробке, Зак достал цыпленка, тот протестующе запищал, но мальчик слегка прижал его к себе, и птенец успокоился. Он был такой милый, мягкий и теплый, что мальчик не обращал внимания на то, что острый клювик слегка пощипывал его руку.
— Пети, — мягко сказал Зак, нежно прижимая курочку к щеке. — Так тебя теперь зовут, малышка.
Натаниэл нашел коробку, проделал в ней несколько отверстий и протянул сыну.
— Посади ее в коробку, чтобы не потерялась.
— Я буду держать ее в руках, — покачал головой Зак. — Она от меня не убежит, я ее не выпущу.
Натаниэл пожал плечами и отбросил коробку в сторону.
Смеркалось, когда Хоувы тронулись в обратный путь в запряженной мулом повозке. Зак крепко прижимал к себе птенца. Мальчик поглаживал цыпленка, что-то нежно приговаривая. Потом Зак громко зевнул. Глаза его непроизвольно закрылись, а по лицу расплылась блаженная улыбка.
Повозка тряслась и раскачивалась из стороны в сторону, но усталый Зак спал, ни на что не обращая внимания. Пальцы его постепенно разжались. Цыпленок воспользовался этим и запрыгал по груди мальчика, затем начал обследовать повозку. Он забрался на откидную доску и устроился там, глядя на убегавшую назад, залитую лунным светом дорогу.
Неожиданно повозку сильно тряхнуло: колеса попали в глубокую выбоину. Этот толчок не разбудил Зака, но цыпленка отбросил с его насеста в темноту ночи.
Прошло полчаса. Натаниэл распряг мула и отвел его в сарай. Сью поднялась в повозку и легонько потрясла спящего Зака.
— Просыпайся, сынок, — мягко сказала она, — мы уже дома.
Зак сел, протирая глаза, еще не совсем проснувшись. Он сонно огляделся и вдруг вспомнил:
— Пети! — крикнул мальчик и разом проснулся.
Он увидел, что цыпленка рядом не было. Зак перерыл всю повозку, заглядывал под одеяла, передвинул несколько ящиков, но Пети нигде не было. Расстроенный, он забился в угол, сжался в комок и все повторял:
— Пети пропала.
— Пойдем в дом, Зак, — позвала Сью Эллен. — Мы найдем ее завтра утром.
Зак решительно покачал головой и пристально посмотрел на мать.
— Нет, я должен найти ее сейчас. Это мой друг, мама. Она замерзла и проголодалась, ей страшно одной.
— Тебе давно пора спать. — Сью взяла сына за руки и притянула к себе. — Мы поищем ее завтра. — В ее голосе звучали властные нотки.
— Но она может пропасть, — заплакал мальчик.
— Не плачь, сынок, папе не нравится, когда мальчики плачут.
— А я не плачу, — упрямо тряхнул толовой Зак. По его щеке, сверкнув в свете луны, медленно проползла одинокая слеза.
— Сейчас бесполезно искать ее в темноте. Мы с тобой поищем ее завтра, после завтрака.
— Обещаешь, мама? — с надеждой спросил мальчик.
— Обещаю, сынок.
На следующий день Зак и Сью проделали тот же путь, что и накануне, несмотря на недовольство Натаниэла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97
В ту осень Сью Эллен Хоув исполнилось двадцать пять лет. Она вышла замуж за Натаниэла в четырнадцать лет. В то время она была живой миловидной девочкой со светленьким личиком. Глядя на нее, можно было предположить, что она вырастет красавицей. Но этого не произошло. В свои двадцать пять она выглядела на сорок: кожа на лице потемнела и обветрилась, спина согнулась от тяжелой работы в поле. Руки огрубели и покрылись мозолями. Миловидность и ясное личико безвозвратно исчезли, им на смену пришли твердость духа и внутренняя сила. Она не умела ни читать, ни писать, но прекрасно сеяла и убирала урожай, чинила и шила одежду, солила свинину, разводила кур и консервировала овощи. Ее взгляд отличали решимость и упорство, сухие, потрескавшиеся губы всегда были сжаты. Она принимала жизнь такой, какой она была, и никогда не жаловалась. Сью не любила мужа, ей и в голову не приходило, что она должна его любить. Она была им вполне довольна. Натаниэл много работал, никогда ее не бил, пил мало, а говорил и того меньше, их физическая близость диктовалась, как у животных, естественной потребностью, не обремененной эмоциями.
Натаниэл был старше жены десятью годами, но по виду годился ей в отцы. Когда-то его семье принадлежала большая ферма и несколько рабов. Но в пламени войны исчезла семья, погибла ферма, а рабы получили свободу. Остался только Натаниэл, а с ним двадцать с небольшим акров земли, на которых ему, жене и дочери с большим трудом удавалось прокормиться. Рождение Заккеса означало лишний рот, но Натаниэл успокаивал себя тем, что к восьми годам мальчик сможет работать почти наравне со взрослыми.
Заккесу было шесть лет, когда он впервые осознал, как бедна его семья. Призрак голода неотступно преследовал их. Еды постоянно не хватало. Мальчик привык к тому, что в желудке постоянно посасывало. Он привык к этому, но не смирился. В один год урожай был особенно скудным, они не могли даже прокормиться. Тогда отец зарядил ружье картечью и отправился стрелять дроздов. Мясо у них было жесткое, но если обсасывать хрустящие хрупкие кости, то голод на некоторое время отступал.
В семь лет Зак получил свой первый подарок. Вот как это было. Родители взяли его с собой на деревенскую ярмарку. Там Зак увидел рослого негра, который продавал цыплят по десять центов за штуку. Мальчик заглянул в коробки, и один желтенький пушистый комочек сразу его очаровал. Казалось, и цыпленок как-то по-особому смотрел на него, словно просил взять с собой.
Мальчик показал отцу на цыпленка.
— Его тоже зовут Зак.
— Не его, а ее. Это курица, — коротко бросил отец.
— Можно ее купить? У меня будет своя курица.
— Посмотрим, — сказал отец неопределенно, недоумевая про себя, зачем вдруг ребенку понадобился цыпленок. Цыплята казались ему грязными и как-то не подходили на роль домашнего животного.
— Ну пожалуйста, пап, — просительно заглядывая отцу в глаза, тянул Зак.
— Ладно, Натаниэл, — улыбнулась Сью, — пусть у него будет цыпленок. Дурного в этом ничего нет. Да и всего-то десять центов.
— Думаю, хуже не будет, — нахмурился Натаниэл. — Он сунул руку в карман, достал заветную монетку и протянул ее мальчику.
— Держи, сын, иди, покупай своего цыпленка. Он твой, но ты будешь сам его кормить и ухаживать за ним.
— Обязательно, папа! — Зак бегом бросился к продавцу, сердце у него бешено колотилось. Задыхаясь от радости, он выпалил: — Я хочу купить цыпленка!
Деньги перешли из рук в руки. Наклонившись к коробке, Зак достал цыпленка, тот протестующе запищал, но мальчик слегка прижал его к себе, и птенец успокоился. Он был такой милый, мягкий и теплый, что мальчик не обращал внимания на то, что острый клювик слегка пощипывал его руку.
— Пети, — мягко сказал Зак, нежно прижимая курочку к щеке. — Так тебя теперь зовут, малышка.
Натаниэл нашел коробку, проделал в ней несколько отверстий и протянул сыну.
— Посади ее в коробку, чтобы не потерялась.
— Я буду держать ее в руках, — покачал головой Зак. — Она от меня не убежит, я ее не выпущу.
Натаниэл пожал плечами и отбросил коробку в сторону.
Смеркалось, когда Хоувы тронулись в обратный путь в запряженной мулом повозке. Зак крепко прижимал к себе птенца. Мальчик поглаживал цыпленка, что-то нежно приговаривая. Потом Зак громко зевнул. Глаза его непроизвольно закрылись, а по лицу расплылась блаженная улыбка.
Повозка тряслась и раскачивалась из стороны в сторону, но усталый Зак спал, ни на что не обращая внимания. Пальцы его постепенно разжались. Цыпленок воспользовался этим и запрыгал по груди мальчика, затем начал обследовать повозку. Он забрался на откидную доску и устроился там, глядя на убегавшую назад, залитую лунным светом дорогу.
Неожиданно повозку сильно тряхнуло: колеса попали в глубокую выбоину. Этот толчок не разбудил Зака, но цыпленка отбросил с его насеста в темноту ночи.
Прошло полчаса. Натаниэл распряг мула и отвел его в сарай. Сью поднялась в повозку и легонько потрясла спящего Зака.
— Просыпайся, сынок, — мягко сказала она, — мы уже дома.
Зак сел, протирая глаза, еще не совсем проснувшись. Он сонно огляделся и вдруг вспомнил:
— Пети! — крикнул мальчик и разом проснулся.
Он увидел, что цыпленка рядом не было. Зак перерыл всю повозку, заглядывал под одеяла, передвинул несколько ящиков, но Пети нигде не было. Расстроенный, он забился в угол, сжался в комок и все повторял:
— Пети пропала.
— Пойдем в дом, Зак, — позвала Сью Эллен. — Мы найдем ее завтра утром.
Зак решительно покачал головой и пристально посмотрел на мать.
— Нет, я должен найти ее сейчас. Это мой друг, мама. Она замерзла и проголодалась, ей страшно одной.
— Тебе давно пора спать. — Сью взяла сына за руки и притянула к себе. — Мы поищем ее завтра. — В ее голосе звучали властные нотки.
— Но она может пропасть, — заплакал мальчик.
— Не плачь, сынок, папе не нравится, когда мальчики плачут.
— А я не плачу, — упрямо тряхнул толовой Зак. По его щеке, сверкнув в свете луны, медленно проползла одинокая слеза.
— Сейчас бесполезно искать ее в темноте. Мы с тобой поищем ее завтра, после завтрака.
— Обещаешь, мама? — с надеждой спросил мальчик.
— Обещаю, сынок.
На следующий день Зак и Сью проделали тот же путь, что и накануне, несмотря на недовольство Натаниэла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97