– Я не вернусь. Пробыв в Сиднее несколько дней, я понял, что не могу уехать так надолго.
Алекса воспрянула духом.
– С сорокалетием, Филипп.
Он грустно улыбнулся.
– Спасибо. Не ахти какое достижение, но все-таки определенный рубеж в жизни. – Он окинул ее взглядом с головы до ног. – Ты отлично выглядишь.
У Алексы засосало под ложечкой.
– Ты тоже. И ты… Ты одет как на праздник, – тихо добавила она, вдруг подумав, не дожидается ли его где-нибудь поблизости Гейл.
– Для меня будет праздником, если ты пойдешь со мной куда-нибудь выпить, как только освободишься.
Алекса перевела дыхание.
– Я бы с удовольствием, но прием может затянуться еще на полчаса…
– Ничего страшного, – быстро перебил Филипп. – Я согласен ждать сколько потребуется. Встречаемся у «Петросяна».
От его улыбки сердце Алексы растаяло. Возвращаясь к гостям, она с трудом верила, что все это не сон. Грег уже поджидал ее.
– Ну, признавайся, Филипп хочет, чтобы ты вернулась? Он был бы полным идиотом, если бы не хотел этого.
– Гре-ег! Он просто хочет со мной поговорить.
– Чушь собачья! Я по его лицу вижу, что с той женщиной у него все кончено. Ему нужна ты. – Грег вдруг сгреб ее в объятия. – И предупреждаю: если ты сегодня же не расскажешь ему о ребенке, я позвоню и сообщу сам.
Алекса не помнила, как дождалась конца вечера. Наконец, попрощавшись со всеми, взяла такси и поехала к «Петросяну». От волнения она немного дрожала.
Увидев сегодня Филиппа, Алекса вдруг осознала, как сильно ей его не хватает, как хочется, чтобы он вернулся. Сейчас для Алексы имело значение только одно: сегодня вечером она будет с Филиппом, а все остальное не важно.
Глава 29
Интерьер изысканного ресторана, выбранного Филиппом, был выдержан в стиле ар-деко, мягкое, приглушенное освещение создавало удивительно романтическую атмосферу. Он сидел в углу на серой кожаной банкетке, мрачно уставившись в рюмку с водкой, но, как только увидел Алексу, его лицо просветлело. Филипп подозвал официанта и заказал икру и бутылку шампанского. Алекса решила, что, поскольку за весь вечер не взяла в рот ни капли спиртного, немного шампанского она может себе позволить.
Филипп поднял бокал:
– За твой успех.
– За твой день рождения, – ответила Алекса и сделала небольшой глоток, но вино сразу ударило ей в голову.
– Теперь, когда ты здесь, я действительно чувствую себя именинником, – сказал Филипп, пристально глядя ей в глаза.
Алекса, пытаясь скрыть волнение, мазала икру на ломтик слегка поджаренного хлеба.
– Откуда ты узнал про сегодняшний вечер?
– Прочел объявление в «Таймс». Я прилетел поздно ночью, сегодня проспал почти весь день, встал слегка ошалелый, заварил кофе и стал просматривать свежую газету. Я был уверен, что ты победишь, и хотел видеть твой триумф. Алекса, ты выглядела просто потрясающе – такая сдержанная, уверенная, я очень тобой гордился.
– Спасибо. Но… как же Гейл?
– Между нами все кончено. Раз и навсегда. Я написал тебе об этом из Гонконга. Можно было позвонить, но я боялся, что ты пошлешь меня куда подальше или что ты и Иган… Кстати, на церемонии я его не заметил.
– Он уволился из фирмы, чтобы открыть свою собственную. Звал меня с собой, но я отказалась и… Словом, у нас с ним тоже все кончено.
Они молча смотрели в глаза друг другу – неуверенно и немного настороженно, а потом улыбнулись одновременно.
– Какими же мы были дураками, Алекса! Я прервал свою поездку в Гонконг, потому что понял главное: мне никто, кроме тебя, не нужен. Все это время я любил только тебя.
К столику – на редкость не вовремя – подошел официант, чтобы подлить им вина. Чувствуя, что слезы вот-вот потекут по щекам, Алекса опустила глаза.
– Я все время скучал по тебе, – продолжал Филипп, когда официант ушел. – Все время представлял, как нам было бы хорошо, будь ты со мной. Гейл из кожи вон лезла, чтобы вернуть прошлое, мою любовь и мою наивность, но ни того, ни другого больше нет. Почему-то раньше я не замечал, как ловко она манипулирует людьми в своих целях. Чтобы заполучить желаемое, эта женщина становится очень настойчивой, даже безжалостной. У меня был трудный период, и в это время она нажала на все кнопки. Даже использовала в своих целях дочь. – Филипп печально покачал головой. – Когда я сказал, что нашему роману конец, Гейл сначала отказывалась верить, а потом страшно разъярилась. Бедняжка не учла, что на этот раз у меня было с кем сравнивать. Алекса не смогла удержаться, чтобы не заметить:
– Но на какое-то время ты ей все-таки поддался.
– Только из глупого мужского тщеславия, – неохотно признался Филипп. – Мы с тобой зашли в тупик, и в это время появилась Гейл, которая мне всячески угождала, льстила моему самолюбию…
Алекса впервые увидела сходство между Гейл и Иганом. Тот тоже оказался ловким манипулятором: чтобы увести ее из фирмы, готов был говорить и делать что угодно. Она поделилась своими мыслями с Филиппом.
– Я думаю, Алекса, в каком-то смысле мы оба сами на это напросились. Я так зациклился на детях, что не понял, как плохо мне было бы без тебя. Признаюсь, мне по-прежнему хочется, чтобы у нас был ребенок, но больше всего мне нужна ты сама.
От волнения голос Филиппа охрип. Алекса больше не могла сдерживать слезы, и они потекли по щекам.
– Ничего страшного. – Филипп улыбнулся. – Икра только станет вкуснее.
– Извини, – прошептала Алекса, улыбаясь и плача. Он достал из кармана платок и стал вытирать ей слезы.
– Любовь моя, если ты меня все еще любишь, если ты можешь меня простить, я хочу, чтобы мы снова были вместе. – Филипп взял ее руку и крепко сжал в ладонях. – Теперь ты получила долгожданное повышение. Не скрою, я был бы счастлив услышать, что ты согласна иметь ребенка, но обещаю, что ни в коем случае не буду давить на тебя или угрожать… – Он замолчал, думая о Венди. – Я понял, что быть родителем не так легко, как мне раньше казалось. Алекса улыбнулась сквозь слезы.
– Но и не так трудно, как думала я. Знаешь, Брайан многому меня научил. Оказывается, он замечательный парнишка. – И она вкратце рассказала о новых отношениях с племянником.
– Я рад, что в трудную минуту вы смогли помочь друг другу, – сказал Филипп улыбаясь. – Жаль, что меня не было с вами. Думаю, мне бы понравилось путешествие на велосипедах. – Он вздохнул. – Дети требуют много времени и сил. Даже такие милые, как Венди. Бедняжка оказалась невинной жертвой козней своей матери. Как я ни пытался все объяснить, девочка чувствует себя брошенной. Она даже не захотела со мной попрощаться. Я, правда, написал записку, сказал, что остаюсь ее другом и она может звонить мне в любое время, но сомневаюсь, что маленькая собственница позвонит.
Алексе стало жалко девочку. Некоторое время она молчала, глядя, как со дна фужера поднимаются и лопаются пузырьки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93