гордая, вызывающая, жаждущая, уверенная в произведенном эффекте.
Все тело Джейн покрылось потом, вдруг сразу пересохли губы. Язык против ее воли высунулся и покрыл слюной высохшие места, прежде чем спрятаться обратно, устыдившись проявления потери контроля над собой. Лучше было бы сглотнуть слюну, но глотательное движение по загадочной причине не получалось. Она попыталась отвести глаза в сторону. Но куда? На его лицо, чтобы увидеть на нем выражение триумфа? Посмотреть на часы или на внезапно ставшими интересными ноги, или тыльные стороны ладоней? В брюках что-то копошилось, и Джейн отлично понимала, что именно она была причиной того движения. Ее возбуждение могло сделать эту вещь еще более крупной. Внезапно у нее ожили соски.
Она отвела взгляд в сторону, на его лицо, на глаза, вспыхнувшие огнем желания. На верхней губе парня выступили бисерные капельки пота, губы приоткрылись, чтобы воздух мог быстрее заполнять и покидать учащенно дышавшие легкие. Он был такой загорелый, пышущий здоровьем, молодой и не сложный, как посылка желания, прекрасно упакованная, словно утонченный подарок, который она с удовольствием развернет, чтобы добраться до предмета, который ей так сильно захотелось получить.
Несколько минут назад они были совершенно посторонними людьми: двое подростков, они слонялись по миру Лос-Анджелеса, хорошие, чистые, ищущие возможности посмеяться и приятно провести время, как все хорошие ребята. Теперь они были почти любовниками и вели беседу друг с другом языком крови, наполняющей ту часть его тела, которую, как он видел по ее глазам, она хотела; и через ее груди, так красноречиво вздымавшиеся в такт учащенному дыханию.
Сказать нужно было так много, но не было слов. Медленно он опустил руку вниз и прикоснулся к себе, приложив ладонь к выступающим контурам, натянув ткань вокруг напряженной плоти, показывая ей его контуры, всю его силу и обещая множество вещей, которые он мог бы сделать для нее.
Голос его перешел в шепот, когда он проговорил:
– Ты его хочешь?
Мозг Джейн встал как вкопанный. Когда он заработал вновь, то уже больше не принадлежал ей. Смогут ли ее губы двигаться? Сможет ли она передать ему послание?
– Да, – прошептала в ответ она.
По телу Джейн пробежала дрожь. Груди набухли и выпрямились, растянув неподходящий материал, соски устремились ему навстречу, в то время как все ее тело, подобно хору, пело в унисон охватившему ее отчаянному желанию. Его тело будет твердым и упругим, а его пот – чистым и приятным на вкус. Он протолкнется внутрь и заполнит ее. В напряженности настоящего момента она потеряет прошлое и забудет будущее, а он будет реветь и стонать и проистекать в самые ее недра, наполняя ее своим сладким соком, охлаждая огонь пылающей в ней страсти жидкостью своей мощи.
Он отвел глаза в сторону, грудь его высоко вздымалась.
– Пошли со мной.
Голос звучал напряженно.
Она быстро последовала за ним.
В туалетной комнате висела тишина и прохлада, царили опасность и восхитительная противозаконность импульсного действия.
Джейн нервно огляделась вокруг, и ей пришлось по душе зашевелившееся чувство вины, сплетенное с вожделением. В том, что предстояло, не было никакой любви. Просто она воспользуется замечательным телом, новой отличной игрушкой, чтобы поиграть, и отдаст свое, чтобы также поиграли с ним.
Он приблизился к ней. Повел к двери с надписью «мужской». Закрыл дверь позади них. Дыхание, казалось, пыталось убежать и вновь войти во внезапно ставшие негостеприимными тела. Оба знали, что нужно делать. Никаких интимных поцелуев, никаких поглаживаний, нежных деклараций о внимании и уважении, потому что их ждал бой. Ведомая вне времени война между двумя молодыми воинами, жаждущими физической победы. Они будут растирать, толочь и биться во имя радости, и каждый станет победителем, каждый получит высшую награду.
Не отрывая от нее глаз, он опустил руку вниз. Джейн почувствовала, когда это оказалось у него в руке, по унесшемуся в пространство взору, по содроганию сильных плеч и по легкому стону, сорвавшемуся с его губ.
В тесном пространстве она опустилась перед ним на колени, его спина уперлась в дверь, ее зад коснулся холодного фарфора. Огромный и живой орган толкнул ее в щеку. Горячий и влажный от обуявшей страсти, он прикоснулся к ее губам, и тогда его величественный запах ударил ей в ноздри.
На вкус он оказался удивительно хорош. Сначала она слегка прикоснулась к нему, язык тихонько коснулся кончика его головки. Затем, с голодной отвагой, она начала пожирать его, хищно, смачно, отбросив в сторону всякую скромность и манерность. Длинными медленными движениями она слизывала с него влагу – без стыда, без извинений. Опускаясь вниз к темному основанию, потом обратно вверх к сияющей поверхности, снова вниз к терпкому источнику диких запахов. Затем, изучив его, она открыла рот и ввела его внутрь. Зубы стали ей помощниками. Она опять начала его исследовать. Гордо выступающая головка – ее пленница. Затем весь он напряженно вытянулся в длину во влажной нежности ее рта, достав до края горла, проталкиваясь дальше, глубже, решив проникнуть в нее.
Парень взял голову Джейн в руки и вонзил свое копье в рот, который так же, как и он, только этого и жаждал. Восхитительное соитие. Джейн наслаждалась, как он твердо втискивался в нее, безжалостно, в поисках собственного удовольствия, не заботясь о ее чувствах, словно ее рот существовал исключительно для удовлетворения его страсти, его желания, только для него. Сильные руки не выпускали ее, в то время как бедра и ягодицы ударяли ей в голову, а белокурые заросли то приближались, то удалялись.
Джейн обхватила его руками – руки ее дрожали, когда она, взявшись за ягодицы и бедра, сильные мускулы которых то напрягались, то расслаблялись, пыталась притянуть его к себе, не давая удаляться от себя.
Она приготовилась. Мощные руки все сильнее сдавливали голову, стержень таранивший ее рот, становился все более нетерпеливым. Она подняла глаза, чтобы видеть, как он приближается к концу путешествия. Голова запрокинута назад, губы разомкнуты, золотистые волосы взмокли от пота и от готовности к последнему мгновению. Как тебя зовут, прекрасный мастер? Есть ли у тебя имя, у тебя, кто проделывает все это с моими губами, ртом, горлом? Ты, который скоро разрядит все скопившееся желание, потребность и страсть, в рот незнакомки. Она закрыла глаза и постаралась представить себе то, что может лишь прочувствовать, но не сможет увидеть.
Низкий рокочущий стон зародился в глубине его горла. Скоро ее заполнит его вязкая сладость. Затем он застыл, и оба они знали, что означала эта остановка. То был конец перед началом.
Джейн удерживала его между губами так, что лишь небольшая часть находилась внутри.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118
Все тело Джейн покрылось потом, вдруг сразу пересохли губы. Язык против ее воли высунулся и покрыл слюной высохшие места, прежде чем спрятаться обратно, устыдившись проявления потери контроля над собой. Лучше было бы сглотнуть слюну, но глотательное движение по загадочной причине не получалось. Она попыталась отвести глаза в сторону. Но куда? На его лицо, чтобы увидеть на нем выражение триумфа? Посмотреть на часы или на внезапно ставшими интересными ноги, или тыльные стороны ладоней? В брюках что-то копошилось, и Джейн отлично понимала, что именно она была причиной того движения. Ее возбуждение могло сделать эту вещь еще более крупной. Внезапно у нее ожили соски.
Она отвела взгляд в сторону, на его лицо, на глаза, вспыхнувшие огнем желания. На верхней губе парня выступили бисерные капельки пота, губы приоткрылись, чтобы воздух мог быстрее заполнять и покидать учащенно дышавшие легкие. Он был такой загорелый, пышущий здоровьем, молодой и не сложный, как посылка желания, прекрасно упакованная, словно утонченный подарок, который она с удовольствием развернет, чтобы добраться до предмета, который ей так сильно захотелось получить.
Несколько минут назад они были совершенно посторонними людьми: двое подростков, они слонялись по миру Лос-Анджелеса, хорошие, чистые, ищущие возможности посмеяться и приятно провести время, как все хорошие ребята. Теперь они были почти любовниками и вели беседу друг с другом языком крови, наполняющей ту часть его тела, которую, как он видел по ее глазам, она хотела; и через ее груди, так красноречиво вздымавшиеся в такт учащенному дыханию.
Сказать нужно было так много, но не было слов. Медленно он опустил руку вниз и прикоснулся к себе, приложив ладонь к выступающим контурам, натянув ткань вокруг напряженной плоти, показывая ей его контуры, всю его силу и обещая множество вещей, которые он мог бы сделать для нее.
Голос его перешел в шепот, когда он проговорил:
– Ты его хочешь?
Мозг Джейн встал как вкопанный. Когда он заработал вновь, то уже больше не принадлежал ей. Смогут ли ее губы двигаться? Сможет ли она передать ему послание?
– Да, – прошептала в ответ она.
По телу Джейн пробежала дрожь. Груди набухли и выпрямились, растянув неподходящий материал, соски устремились ему навстречу, в то время как все ее тело, подобно хору, пело в унисон охватившему ее отчаянному желанию. Его тело будет твердым и упругим, а его пот – чистым и приятным на вкус. Он протолкнется внутрь и заполнит ее. В напряженности настоящего момента она потеряет прошлое и забудет будущее, а он будет реветь и стонать и проистекать в самые ее недра, наполняя ее своим сладким соком, охлаждая огонь пылающей в ней страсти жидкостью своей мощи.
Он отвел глаза в сторону, грудь его высоко вздымалась.
– Пошли со мной.
Голос звучал напряженно.
Она быстро последовала за ним.
В туалетной комнате висела тишина и прохлада, царили опасность и восхитительная противозаконность импульсного действия.
Джейн нервно огляделась вокруг, и ей пришлось по душе зашевелившееся чувство вины, сплетенное с вожделением. В том, что предстояло, не было никакой любви. Просто она воспользуется замечательным телом, новой отличной игрушкой, чтобы поиграть, и отдаст свое, чтобы также поиграли с ним.
Он приблизился к ней. Повел к двери с надписью «мужской». Закрыл дверь позади них. Дыхание, казалось, пыталось убежать и вновь войти во внезапно ставшие негостеприимными тела. Оба знали, что нужно делать. Никаких интимных поцелуев, никаких поглаживаний, нежных деклараций о внимании и уважении, потому что их ждал бой. Ведомая вне времени война между двумя молодыми воинами, жаждущими физической победы. Они будут растирать, толочь и биться во имя радости, и каждый станет победителем, каждый получит высшую награду.
Не отрывая от нее глаз, он опустил руку вниз. Джейн почувствовала, когда это оказалось у него в руке, по унесшемуся в пространство взору, по содроганию сильных плеч и по легкому стону, сорвавшемуся с его губ.
В тесном пространстве она опустилась перед ним на колени, его спина уперлась в дверь, ее зад коснулся холодного фарфора. Огромный и живой орган толкнул ее в щеку. Горячий и влажный от обуявшей страсти, он прикоснулся к ее губам, и тогда его величественный запах ударил ей в ноздри.
На вкус он оказался удивительно хорош. Сначала она слегка прикоснулась к нему, язык тихонько коснулся кончика его головки. Затем, с голодной отвагой, она начала пожирать его, хищно, смачно, отбросив в сторону всякую скромность и манерность. Длинными медленными движениями она слизывала с него влагу – без стыда, без извинений. Опускаясь вниз к темному основанию, потом обратно вверх к сияющей поверхности, снова вниз к терпкому источнику диких запахов. Затем, изучив его, она открыла рот и ввела его внутрь. Зубы стали ей помощниками. Она опять начала его исследовать. Гордо выступающая головка – ее пленница. Затем весь он напряженно вытянулся в длину во влажной нежности ее рта, достав до края горла, проталкиваясь дальше, глубже, решив проникнуть в нее.
Парень взял голову Джейн в руки и вонзил свое копье в рот, который так же, как и он, только этого и жаждал. Восхитительное соитие. Джейн наслаждалась, как он твердо втискивался в нее, безжалостно, в поисках собственного удовольствия, не заботясь о ее чувствах, словно ее рот существовал исключительно для удовлетворения его страсти, его желания, только для него. Сильные руки не выпускали ее, в то время как бедра и ягодицы ударяли ей в голову, а белокурые заросли то приближались, то удалялись.
Джейн обхватила его руками – руки ее дрожали, когда она, взявшись за ягодицы и бедра, сильные мускулы которых то напрягались, то расслаблялись, пыталась притянуть его к себе, не давая удаляться от себя.
Она приготовилась. Мощные руки все сильнее сдавливали голову, стержень таранивший ее рот, становился все более нетерпеливым. Она подняла глаза, чтобы видеть, как он приближается к концу путешествия. Голова запрокинута назад, губы разомкнуты, золотистые волосы взмокли от пота и от готовности к последнему мгновению. Как тебя зовут, прекрасный мастер? Есть ли у тебя имя, у тебя, кто проделывает все это с моими губами, ртом, горлом? Ты, который скоро разрядит все скопившееся желание, потребность и страсть, в рот незнакомки. Она закрыла глаза и постаралась представить себе то, что может лишь прочувствовать, но не сможет увидеть.
Низкий рокочущий стон зародился в глубине его горла. Скоро ее заполнит его вязкая сладость. Затем он застыл, и оба они знали, что означала эта остановка. То был конец перед началом.
Джейн удерживала его между губами так, что лишь небольшая часть находилась внутри.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118